Что год грядущий нам готовит? Война в Ираке - война "на заказ": удар в ответ на поражение в Сирии
Игорь Панкратенко - советник директора Института внешнеполитических исследований и инициатив опубликовал на "Столетии.ру" свои оценки ситуации в Ираке, в том числе, развития этой ситуации в связи с сирийским кризисом.
Он назвал материал "Ирак: война на заказ. Метастазы сирийского кризиса расползаются по региону":
"Ирак, точнее, та часть страны, что осталась после фактического отделения Иракского Курдистана, стоит на пороге гражданской войны.
Итог ее вполне предсказуем: раскол на суннитскую и шиитскую части, кровь, хаос, нестабильность и «дикие земли», на которых будут хозяйничать террористы.
Захват «джихадистами» стратегически важной провинции Анбар, которая граничит одновременно с Саудовской Аравией, Сирией и Иорданией - это не суннито-шиитское противостояние, как бы ни пытались многие журналисты убедить нас в обратном.
Перед нами - новая геополитическая партия, от исхода которой зависит ответ на вопрос, кто будет контролировать Левант.
На этих картах - разные границы одного и того же Леванта, территории, охватывающий многие страны региона Ближнего и Среднего Востока. Карты разные по той простой причине, что разные политические силы видят разные границы своего возможного контроля на этими землями.
Но уже некоторые, как видно по первой карте, будут аппелировать к "историческим правам":
Война в Ираке слишком многим выгодна, чтобы существующие трения между суннитами и шиитами переросли в вооруженный конфликт.
Более того, эти трения уже несколько лет искусственно подогревались террористическими актами, провокациями, слухами и интригами. «Иракский коридор» в Сирию и партнерство с Багдадом сегодня критически важны для Тегерана и Дамаска. Соответственно, перекрытие этого коридора и создание «государства суннитов» на территории Ирака важно для антисирийской и антииранской коалиции исламистов.
Ее лидером Вашингтон теперь уже окончательно назначил Саудовскую Аравию, предоставив Эр-Рияду карт-бланш - как на окончательное решение «сирийского вопроса», так и на «сдерживание иранской гегемонии в регионе».
По официальной версии, открытое вооруженное противостояние суннитов и шиитов вспыхнуло вслед за началом крупной операции иракских силовиков в провинции Анбар: в Рамади был ликвидирован антиправительственный лагерь суннитов. Причем силовики вполне обоснованно считали, что в этом и других лагерях собрались отнюдь не борцы за права суннитов, а боевики группировки «Исламское государство Ирака и Леванта», являющейся дочерней организацией «Аль-Каиды в Ираке».
Но верить силовикам во всем мире считается дурным тоном. А потому, буквально на следующий день, 44 депутата парламента Ирака - сунниты - объявили о решении уйти в отставку в знак протеста против разгона лагеря в Рамади. Попутно они заявили о монополизации власти шиитами во главе с действующим премьер-министром страны Нури аль-Малики.
По большому счету, ничего особо критичного еще не происходило.
В декабре 2012 года по Ираку прокатилась волна протестов суннитов под аналогичными лозунгами и, что характерно, в той же провинции. Тогда справедливость требований суннитов признали и лидер шиитов, великий аятолла Али Систани, и сами шииты - последователи Муктады ас-Садра. Более того, шииты, выражая солидарность с требованиями протестующих, даже принимали участие в демонстрациях.
Именно поэтому иракское правительство, столкнувшись с политическим демаршем депутатов-суннитов, приняло решение приостановить зачистку провинции и вывести оттуда полицейские силы. Тут-то и полыхнуло.
Сразу вслед за блюстителями порядка, покидающими Рамади, Фаллуджу и другие населенные пункты, туда начали входить боевики исламистов, громя по маршруту движения полицейские участки, захватывая правительственные здания и устанавливая собственные блокпосты.
В четверг 2 января исламисты вывесили черные флаги на многих зданиях в Рамади и Фаллудже, и через установленные на минаретах мечетей громкоговорители призвали население присоединиться к их борьбе и принять участие в «мирном захвате власти». А попытки правительственных сил восстановить контроль над населенными пунктами встретили ожесточенное и хорошо скоординированное вооруженное сопротивление.
Предчувствие гражданской войны весь минувший год буквально витало над Ираком.
По данным ООН, за 2013 год в стране погибли, по меньшей мере, 7818 мирных жителей и 1050 представителей сил безопасности.
Такого количества жертв страна не видела с 2008 года, на который пришелся пик борьбы за власть между различными политическими и конфессиональными группировками.
К лету 2013 года сложилась ситуация, когда на Ираке сомкнулись интересы антисирийской и антииранской коалиций. При внешней схожести в их конфигурации все же есть отличия, потому о них есть смысл говорить как о разных союзах.
Суннитская оппозиция Ирака мало того, что сомкнулась с баасистами, так еще и получила вооруженное подкрепление от исламистов, прошедших обкатку боем в Сирии и мечтающих на иракской территории поквитаться с шиитами.
За акциями протеста в регионах проживания арабов-суннитов в полный рост вставала «Аль-Каида в Ираке», которая в апреле 2013 произвела своеобразный «ребрендинг», оформившись в «Исламское государство Ирака и Леванта».
Значительная часть иракской «суннитской оппозиции» контролировалась исламскими экстремистами, а требования ее становились день ото дня все жестче и невыполнимее.
Становился понятным и план этой коалиции, в которой змеиным клубком сплелись салафиты, баасисты и откровенные террористы: либо отстранение аль-Малики - а, заодно, и всех шиитов - от власти, что нереально, либо гражданская война и разрыв Ирака на суннитскую и шиитскую части, находящиеся между собой в состоянии перманентной войны.
В апреле 2013 года посетивший Ирак руководитель иранской службы безопасности Хейдар Мослехи, встречаясь с Нури аль-Малики и другими высшими руководителями государства, предложил Багдаду полноценное и всестороннее сотрудничество в сфере безопасности, в первую очередь - в организации противодействия джихадистам из «Исламского государства». Инициативу иракское руководство откровенно «спустило на тормозах».
Надежды в обеспечении собственной безопасности команда аль-Малики возлагала на собственное умение маневрировать между Тегераном, Эр-Риядом и Вашингтоном. Но иракское руководство явно переоценило свои дипломатические таланты.
Сохранять «многовекторность» после начала конфликта в Сирии для Багдада стало невозможным.
Посол США в Ираке Залмай Халилзад - первый мусульманин, сделавший успешную карьеру в американском дипломатическом ведомстве и приложивший немало усилий для выстраивания политической карьеры премьера - предельно точно охарактеризовал аль-Малики как человека, «не зависящего от Ирана и позиционирующего себя в качестве арабского националиста». Его сотрудничество с Тегераном всегда диктовалось, в первую очередь, политическими интересами части иракской элиты, а уж потом - какими-либо «идейными» соображениями.
Этот же принцип «равноудаленности» аль-Малики исповедовал и в отношении США, заявив во время своего визита в Вашингтон: «Я считаю себя другом США, но я не человек Америки в Ираке».
Проблема заключалась в том, что, по мнению короля Саудовской Аравии Абдаллы, высказанному в 2009 году, Малики является «иранским агентом», а его правление «открыло дверь для иранского влияния в Ираке».
С учетом маниакальной саудовской иранофобии данное заявление было равносильно приговору, вынесенному иракскому премьеру суннитским монархом. И хотя прямых доказательств так и не обнаружено, но есть мнение, что саудиты, при посредничестве представителей республиканской партии США, еще в августе 2007 оплатили долгосрочный контракт с американской компанией «Барбур, Гриффит и Роджерс» на предмет ведения информационной войны против аль-Малики и его партии.
Собственно, до определенного времени партнерские отношения Багдада и Тегерана были исключительно саудовской проблемой. Вашингтон достаточно спокойно отреагировал на визит президента Махмуда Ахмадинежада в Ирак в 2008 году, в ходе которого и был заложен фундамент партнерства между двумя странами.
Оптимизма американцам придавало и то обстоятельство, что далеко не все иракские шииты одобряли сближение с Ираном, а великий аятолла Али Систани даже отказался встречаться с бывшим в то время президентом Ирана Ахмадинежадом, будучи не в состоянии забыть то, какую поддержку иранский президент оказывал его «конкуренту», Муктаде аль-Садру.
Впрочем, подобные «мелочи» не слишком смущали и иранское руководство, сделавшего ставку на аль-Малики и ради его поддержки откровенно «давившие» на проиранские организации - тех же сторонников Муктады ас-Садра.
Важность стратегического партнерства с Ираком имела политическую цену, и Тегеран готов был ее платить, поскольку любые его финансовые затраты на партнерство с Багдадом окупались полностью. Товарооборот между двумя странами показывал потрясающий рост: по разным оценкам, он составил в 2012 году от 7 до 12 миллиардов долларов.
В условиях, когда удавка американских санкций затягивалась все туже, Ирак стал для Ирана своеобразным «окном в мировую экономику».
Западные эксперты, специализирующиеся на теоретических вопросах применения экономических санкций и повышения их эффективности, используют термин «черный рыцарь». Под ним понимаются торгово-экономические партнеры, ради получения дополнительной прибыли или же политических выгод помогающие нарушать санкционный режим или, как минимум, ослабляющие негативные последствия его введения.
Именно таким «черным рыцарем» и стал Ирак для Исламской республики. Причем, обход санкций осуществлялся по всем направлениям - от торговых до финансовых операций.
К примеру, Ирак резко увеличил импорт автомобилей из Ирана, после чего они широко «пошли» по всему региону.
В октябре 2010 года американские эксперты обнаружили, что целью открытия двух частных иранских банков в Ираке было, в первую очередь, обслуживание международных финансовых операций компаний из ИРИ.
Кроме того, всевозможные компании Ирака и Турции были теми лазейками в санкционном режиме, через которые Иран приобретал технологии для нужд собственной экономики.
Разумеется, раздражение Вашингтона в отношении аль-Малики и его курса на партнерство с Ираном нарастало. А, следовательно, Вашингтон становился все податливее к просьбам Эр-Рияда «разыграть в Ираке суннитскую карту».
Сирийский кризис поставил на многовекторности аль-Малики и его команды жирный полумесяц.
Стремление Багдада установить контакт с Москвой и открыть для России свой рынок, в частности, подписать «оружейный» контракт на четыре с лишним миллиарда долларов, да еще и заключить соглашения с нефтяниками и «Газпромом», ускорило события.
Ну а нынешние дебаты в конгрессе США по поводу Ирака несут в себе значительную долю лицемерия.
Во-первых, именно американские законодатели блокировали сделку на поставку Багдаду истребителей Ф-16 и ударных вертолетов «Апач», которые аль-Малики просил с 2011 года именно для подавления сепаратистов и исламистов. Три года свой отказ Вашингтон мотивировал тем, что «у США нет уверенности в том, что иракский премьер-министр не использует поставленное ему вооружение для дальнейшего угнетения суннитского меньшинства и для репрессий в отношении борцов за права этого меньшинства».
Фееричность формулировки объясняется тем, что Вашингтон с этими «борцами за права меньшинства» знаком не просто близко, а очень близко. Фаллуджу американцы дважды оккупировали в 2004-м, а потом еще раз «зачищали» в 2007-2008 гг. И всякий раз суннитские радикалы умудрялись не понести особых потерь от этих операций, а группировка «Пробуждение», которая нынче тесно сотрудничает с «Исламским государством Ирака и Леванта», вообще оказывала американским силам «всяческое содействие».
И, наконец. «Экссон мобил», нефтяной гигант, работающий на нефтяных полях Иракского Курдистана, в 2013-м нанял в качестве консультанта бывшего американского посла в Ираке в 2010-2012 гг. Джеффри Джеймса. И именно он сформулировал идею о том, что для защиты интересов «Экссон мобил» выгоднее всего серьезное ослабление центрального правительства Ирака в результате конфликта, который отвлечет внимание команды аль-Малики от Иракского Курдистана и его де-факто независимости.
Видоизмененного кредо «То, что выгодно транснациональным корпорациям, то выгодно Америке», никто еще не отменял…
Если мятеж в провинции Анбаре - конкретно в городах Фаллудже и Рамади - не будет подавлен в ближайшие пару недель, то уже в следующем месяце контролирующие провинцию боевики объявят о провозглашении «независимого исламского государства».
Что-то подсказывает, что минимум одна монархия Персидского залива это государство признает, а, следовательно, и в Сирии, и в Ираке ситуация начнет стремительно ухудшаться.
В разворачивающейся перед нами иракской войне "на заказ" Россия присутствует как некая «фигура умолчания».
Протянув с поставкой вооружений аль-Малики, США заставили иракское руководство обратиться к России.
Вслед за оружейниками, на иракский рынок началось вхождение наших нефтяников и газовиков. Наметились серьезные экономические перспективы, а точнее - конкуренция транснациональным западным компаниям.
Так что, с учетом партнерства Багдада и Тегерана, полыхнуть в Ираке должно было со всей неотвратимостью.
Да и «доброжелательный нейтралитет» Багдада в сирийском вопросе многое значит, ограничивая возможности интервенции исламистов всех мастей в Левант.
По большому счету, позволяя джихадистам разрывать Ирак, ось "Вашингтон-Эр-Рияд-Тель-Авив" - именно в такой конфигурации - всему миру сегодня демонстрирует: вот что происходит со страной, которая выбирает «неправильных» партнеров. Страной, которая опирается на Иран, Россию и Китай - последний, кстати, тоже довольно основательно «заходит» в иракскую экономику.
Победа джихадистов в Ираке станет, помимо прочего, и серьезным реваншем Вашингтона, Израиля и саудитов за дипломатические поражения 2013 года.
Случись победа в Ираке, и вопрос о том, кто же будет контролировать Левант, попросту будет снят с повестки дня.
Это «трио» конкурентов в регионе не потерпит".
Он назвал материал "Ирак: война на заказ. Метастазы сирийского кризиса расползаются по региону":
"Ирак, точнее, та часть страны, что осталась после фактического отделения Иракского Курдистана, стоит на пороге гражданской войны.
Итог ее вполне предсказуем: раскол на суннитскую и шиитскую части, кровь, хаос, нестабильность и «дикие земли», на которых будут хозяйничать террористы.
Захват «джихадистами» стратегически важной провинции Анбар, которая граничит одновременно с Саудовской Аравией, Сирией и Иорданией - это не суннито-шиитское противостояние, как бы ни пытались многие журналисты убедить нас в обратном.
Перед нами - новая геополитическая партия, от исхода которой зависит ответ на вопрос, кто будет контролировать Левант.
На этих картах - разные границы одного и того же Леванта, территории, охватывающий многие страны региона Ближнего и Среднего Востока. Карты разные по той простой причине, что разные политические силы видят разные границы своего возможного контроля на этими землями.
Но уже некоторые, как видно по первой карте, будут аппелировать к "историческим правам":
Война в Ираке слишком многим выгодна, чтобы существующие трения между суннитами и шиитами переросли в вооруженный конфликт.
Более того, эти трения уже несколько лет искусственно подогревались террористическими актами, провокациями, слухами и интригами. «Иракский коридор» в Сирию и партнерство с Багдадом сегодня критически важны для Тегерана и Дамаска. Соответственно, перекрытие этого коридора и создание «государства суннитов» на территории Ирака важно для антисирийской и антииранской коалиции исламистов.
Ее лидером Вашингтон теперь уже окончательно назначил Саудовскую Аравию, предоставив Эр-Рияду карт-бланш - как на окончательное решение «сирийского вопроса», так и на «сдерживание иранской гегемонии в регионе».
По официальной версии, открытое вооруженное противостояние суннитов и шиитов вспыхнуло вслед за началом крупной операции иракских силовиков в провинции Анбар: в Рамади был ликвидирован антиправительственный лагерь суннитов. Причем силовики вполне обоснованно считали, что в этом и других лагерях собрались отнюдь не борцы за права суннитов, а боевики группировки «Исламское государство Ирака и Леванта», являющейся дочерней организацией «Аль-Каиды в Ираке».
Но верить силовикам во всем мире считается дурным тоном. А потому, буквально на следующий день, 44 депутата парламента Ирака - сунниты - объявили о решении уйти в отставку в знак протеста против разгона лагеря в Рамади. Попутно они заявили о монополизации власти шиитами во главе с действующим премьер-министром страны Нури аль-Малики.
По большому счету, ничего особо критичного еще не происходило.
В декабре 2012 года по Ираку прокатилась волна протестов суннитов под аналогичными лозунгами и, что характерно, в той же провинции. Тогда справедливость требований суннитов признали и лидер шиитов, великий аятолла Али Систани, и сами шииты - последователи Муктады ас-Садра. Более того, шииты, выражая солидарность с требованиями протестующих, даже принимали участие в демонстрациях.
Именно поэтому иракское правительство, столкнувшись с политическим демаршем депутатов-суннитов, приняло решение приостановить зачистку провинции и вывести оттуда полицейские силы. Тут-то и полыхнуло.
Сразу вслед за блюстителями порядка, покидающими Рамади, Фаллуджу и другие населенные пункты, туда начали входить боевики исламистов, громя по маршруту движения полицейские участки, захватывая правительственные здания и устанавливая собственные блокпосты.
В четверг 2 января исламисты вывесили черные флаги на многих зданиях в Рамади и Фаллудже, и через установленные на минаретах мечетей громкоговорители призвали население присоединиться к их борьбе и принять участие в «мирном захвате власти». А попытки правительственных сил восстановить контроль над населенными пунктами встретили ожесточенное и хорошо скоординированное вооруженное сопротивление.
Предчувствие гражданской войны весь минувший год буквально витало над Ираком.
По данным ООН, за 2013 год в стране погибли, по меньшей мере, 7818 мирных жителей и 1050 представителей сил безопасности.
Такого количества жертв страна не видела с 2008 года, на который пришелся пик борьбы за власть между различными политическими и конфессиональными группировками.
К лету 2013 года сложилась ситуация, когда на Ираке сомкнулись интересы антисирийской и антииранской коалиций. При внешней схожести в их конфигурации все же есть отличия, потому о них есть смысл говорить как о разных союзах.
Суннитская оппозиция Ирака мало того, что сомкнулась с баасистами, так еще и получила вооруженное подкрепление от исламистов, прошедших обкатку боем в Сирии и мечтающих на иракской территории поквитаться с шиитами.
За акциями протеста в регионах проживания арабов-суннитов в полный рост вставала «Аль-Каида в Ираке», которая в апреле 2013 произвела своеобразный «ребрендинг», оформившись в «Исламское государство Ирака и Леванта».
Значительная часть иракской «суннитской оппозиции» контролировалась исламскими экстремистами, а требования ее становились день ото дня все жестче и невыполнимее.
Становился понятным и план этой коалиции, в которой змеиным клубком сплелись салафиты, баасисты и откровенные террористы: либо отстранение аль-Малики - а, заодно, и всех шиитов - от власти, что нереально, либо гражданская война и разрыв Ирака на суннитскую и шиитскую части, находящиеся между собой в состоянии перманентной войны.
В апреле 2013 года посетивший Ирак руководитель иранской службы безопасности Хейдар Мослехи, встречаясь с Нури аль-Малики и другими высшими руководителями государства, предложил Багдаду полноценное и всестороннее сотрудничество в сфере безопасности, в первую очередь - в организации противодействия джихадистам из «Исламского государства». Инициативу иракское руководство откровенно «спустило на тормозах».
Надежды в обеспечении собственной безопасности команда аль-Малики возлагала на собственное умение маневрировать между Тегераном, Эр-Риядом и Вашингтоном. Но иракское руководство явно переоценило свои дипломатические таланты.
Сохранять «многовекторность» после начала конфликта в Сирии для Багдада стало невозможным.
Посол США в Ираке Залмай Халилзад - первый мусульманин, сделавший успешную карьеру в американском дипломатическом ведомстве и приложивший немало усилий для выстраивания политической карьеры премьера - предельно точно охарактеризовал аль-Малики как человека, «не зависящего от Ирана и позиционирующего себя в качестве арабского националиста». Его сотрудничество с Тегераном всегда диктовалось, в первую очередь, политическими интересами части иракской элиты, а уж потом - какими-либо «идейными» соображениями.
Этот же принцип «равноудаленности» аль-Малики исповедовал и в отношении США, заявив во время своего визита в Вашингтон: «Я считаю себя другом США, но я не человек Америки в Ираке».
Проблема заключалась в том, что, по мнению короля Саудовской Аравии Абдаллы, высказанному в 2009 году, Малики является «иранским агентом», а его правление «открыло дверь для иранского влияния в Ираке».
С учетом маниакальной саудовской иранофобии данное заявление было равносильно приговору, вынесенному иракскому премьеру суннитским монархом. И хотя прямых доказательств так и не обнаружено, но есть мнение, что саудиты, при посредничестве представителей республиканской партии США, еще в августе 2007 оплатили долгосрочный контракт с американской компанией «Барбур, Гриффит и Роджерс» на предмет ведения информационной войны против аль-Малики и его партии.
Собственно, до определенного времени партнерские отношения Багдада и Тегерана были исключительно саудовской проблемой. Вашингтон достаточно спокойно отреагировал на визит президента Махмуда Ахмадинежада в Ирак в 2008 году, в ходе которого и был заложен фундамент партнерства между двумя странами.
Оптимизма американцам придавало и то обстоятельство, что далеко не все иракские шииты одобряли сближение с Ираном, а великий аятолла Али Систани даже отказался встречаться с бывшим в то время президентом Ирана Ахмадинежадом, будучи не в состоянии забыть то, какую поддержку иранский президент оказывал его «конкуренту», Муктаде аль-Садру.
Впрочем, подобные «мелочи» не слишком смущали и иранское руководство, сделавшего ставку на аль-Малики и ради его поддержки откровенно «давившие» на проиранские организации - тех же сторонников Муктады ас-Садра.
Важность стратегического партнерства с Ираком имела политическую цену, и Тегеран готов был ее платить, поскольку любые его финансовые затраты на партнерство с Багдадом окупались полностью. Товарооборот между двумя странами показывал потрясающий рост: по разным оценкам, он составил в 2012 году от 7 до 12 миллиардов долларов.
В условиях, когда удавка американских санкций затягивалась все туже, Ирак стал для Ирана своеобразным «окном в мировую экономику».
Западные эксперты, специализирующиеся на теоретических вопросах применения экономических санкций и повышения их эффективности, используют термин «черный рыцарь». Под ним понимаются торгово-экономические партнеры, ради получения дополнительной прибыли или же политических выгод помогающие нарушать санкционный режим или, как минимум, ослабляющие негативные последствия его введения.
Именно таким «черным рыцарем» и стал Ирак для Исламской республики. Причем, обход санкций осуществлялся по всем направлениям - от торговых до финансовых операций.
К примеру, Ирак резко увеличил импорт автомобилей из Ирана, после чего они широко «пошли» по всему региону.
В октябре 2010 года американские эксперты обнаружили, что целью открытия двух частных иранских банков в Ираке было, в первую очередь, обслуживание международных финансовых операций компаний из ИРИ.
Кроме того, всевозможные компании Ирака и Турции были теми лазейками в санкционном режиме, через которые Иран приобретал технологии для нужд собственной экономики.
Разумеется, раздражение Вашингтона в отношении аль-Малики и его курса на партнерство с Ираном нарастало. А, следовательно, Вашингтон становился все податливее к просьбам Эр-Рияда «разыграть в Ираке суннитскую карту».
Сирийский кризис поставил на многовекторности аль-Малики и его команды жирный полумесяц.
Стремление Багдада установить контакт с Москвой и открыть для России свой рынок, в частности, подписать «оружейный» контракт на четыре с лишним миллиарда долларов, да еще и заключить соглашения с нефтяниками и «Газпромом», ускорило события.
Ну а нынешние дебаты в конгрессе США по поводу Ирака несут в себе значительную долю лицемерия.
Во-первых, именно американские законодатели блокировали сделку на поставку Багдаду истребителей Ф-16 и ударных вертолетов «Апач», которые аль-Малики просил с 2011 года именно для подавления сепаратистов и исламистов. Три года свой отказ Вашингтон мотивировал тем, что «у США нет уверенности в том, что иракский премьер-министр не использует поставленное ему вооружение для дальнейшего угнетения суннитского меньшинства и для репрессий в отношении борцов за права этого меньшинства».
Фееричность формулировки объясняется тем, что Вашингтон с этими «борцами за права меньшинства» знаком не просто близко, а очень близко. Фаллуджу американцы дважды оккупировали в 2004-м, а потом еще раз «зачищали» в 2007-2008 гг. И всякий раз суннитские радикалы умудрялись не понести особых потерь от этих операций, а группировка «Пробуждение», которая нынче тесно сотрудничает с «Исламским государством Ирака и Леванта», вообще оказывала американским силам «всяческое содействие».
И, наконец. «Экссон мобил», нефтяной гигант, работающий на нефтяных полях Иракского Курдистана, в 2013-м нанял в качестве консультанта бывшего американского посла в Ираке в 2010-2012 гг. Джеффри Джеймса. И именно он сформулировал идею о том, что для защиты интересов «Экссон мобил» выгоднее всего серьезное ослабление центрального правительства Ирака в результате конфликта, который отвлечет внимание команды аль-Малики от Иракского Курдистана и его де-факто независимости.
Видоизмененного кредо «То, что выгодно транснациональным корпорациям, то выгодно Америке», никто еще не отменял…
Если мятеж в провинции Анбаре - конкретно в городах Фаллудже и Рамади - не будет подавлен в ближайшие пару недель, то уже в следующем месяце контролирующие провинцию боевики объявят о провозглашении «независимого исламского государства».
Что-то подсказывает, что минимум одна монархия Персидского залива это государство признает, а, следовательно, и в Сирии, и в Ираке ситуация начнет стремительно ухудшаться.
В разворачивающейся перед нами иракской войне "на заказ" Россия присутствует как некая «фигура умолчания».
Протянув с поставкой вооружений аль-Малики, США заставили иракское руководство обратиться к России.
Вслед за оружейниками, на иракский рынок началось вхождение наших нефтяников и газовиков. Наметились серьезные экономические перспективы, а точнее - конкуренция транснациональным западным компаниям.
Так что, с учетом партнерства Багдада и Тегерана, полыхнуть в Ираке должно было со всей неотвратимостью.
Да и «доброжелательный нейтралитет» Багдада в сирийском вопросе многое значит, ограничивая возможности интервенции исламистов всех мастей в Левант.
По большому счету, позволяя джихадистам разрывать Ирак, ось "Вашингтон-Эр-Рияд-Тель-Авив" - именно в такой конфигурации - всему миру сегодня демонстрирует: вот что происходит со страной, которая выбирает «неправильных» партнеров. Страной, которая опирается на Иран, Россию и Китай - последний, кстати, тоже довольно основательно «заходит» в иракскую экономику.
Победа джихадистов в Ираке станет, помимо прочего, и серьезным реваншем Вашингтона, Израиля и саудитов за дипломатические поражения 2013 года.
Случись победа в Ираке, и вопрос о том, кто же будет контролировать Левант, попросту будет снят с повестки дня.
Это «трио» конкурентов в регионе не потерпит".