С.Лавров: Позиция наиболее радикальных членов мирового сообщества приведет к войне
Только что в Москве завершились переговоры министра иностранных дел России С.В.Лаврова и министра иностранных дел Федеративной Республики Германия Г.Вестервелле.
Одна из основных тем на пресс-конференции была ситуация вокруг Сирии.
Представляем стенограмму этой части пресс-конференции.
Сергей Лавров:
«По международным делам основное внимание было уделено Сирии. У нас есть общее мнение относительно необходимости исключительно мирного урегулирования сирийского кризиса на основе консолидации международной поддержки осуществления плана спецпосланника ООН/ЛАГ К.Аннана.
Мы выступаем за мобилизацию усилий всех внешних игроков и использованию их влияния в интересах скорейшего прекращения насилия, выводу вооруженных отрядов и тяжелых вооружений (особенно из населенных пунктов) под контролем международных наблюдателей.
Вслед за этим необходимо как можно быстрее заставить сесть за стол переговоров сирийские стороны - правительство и все группы оппозиции, - чтобы они начали договариваться, как это предусмотрено коммюнике международной встречи, состоявшейся 30 июня с.г. в Женеве».
Вопрос: Российские и международные СМИ сообщали, что Россия может предоставить Б.Асаду политическое убежище. Может ли такое произойти?
С.В.Лавров: Надеюсь, что не открою чужую тайну. 1 июня с.г. в рамках визита Президента В.В.Путина в Берлине и его беседы с Канцлером А.Меркель наши немецкие коллеги сказали, что им кажется, что было бы неплохо, если бы Россия предоставила убежище Б.Асаду. Наша сторона восприняла это как шутку. Ответили аналогичной шуткой: «Лучше уж вы, немцы, заберите себе г-на Б.Асада, если он захочет куда-то уехать».
Я думал, что на этой шутливой ноте все и закончится. И был немало удивлен, когда в ходе недавних контактов с зарубежными коллегами при обсуждении сирийской темы услышал, что они убеждены, что мы заберем сирийского президента к себе и тем самым решим все проблемы народа САР.
Это либо недобросовестная попытка ввести в заблуждение серьезных людей, занимающихся внешней политикой, либо просто непонимание фактической стороны дела и позиции России по данному поводу.
Решать судьбу Сирии, включая участь ее руководителей, может только сирийский народ. Это четко записано в коммюнике женевской встречи, принятом 30 июня.
В ходе переговоров мы не пропустили попытки некоторых наших партнеров включить в этот документ некие предварительные условия и ограничители, в том числе по составу участников национального диалога. Ничего подобного в женевском коммюнике нет. Там сказано, что переходный механизм должен формироваться правительством и оппозицией на основе обоюдного согласия.
Вопрос: Не могли бы Вы назвать точные дату и состав делегации сирийской оппозиции, которая приезжает в Москву на следующей неделе? И еще. Вы сказали, что Россия не предлагает убежище Б.Асаду, потому что сирийцам самим нужно решить свою судьбу. Но если к российской стороне с такой просьбой обратятся представители общесирийского диалога, сможете ли вы помочь это сделать, например, рассматривая другую страну?
С.В.Лавров: Сирийцы должны сами об этом договариваться.
Наш подход основывается на международном праве и на практике урегулирования многочисленных конфликтов, каждый из которых имеет специфику.
Но нерушимый принцип международного права о невмешательстве во внутренние дела суверенного государства и безальтернативность достижения любых договоренностей всеми сторонами конфликта являются общими основами для разрешения любой кризисной ситуации. Только так можно выйти и из сирийского кризиса.
Решать должны сами сирийцы. Я понимаю, что это такая «горячая тема» - журналистам интересно узнать, кто же конкретно заберет г-на Б.Асада. Пока сирийцы сами не сядут за стол переговоров, об этом говорить бесполезно.
Мы, например, с моим немецким коллегой, сегодня обсуждали возможные действия на случай провала плана К.Аннана и женевских договоренностей.
Предпочитаю сосредоточиться не на том, что кто-то хотел бы видеть неизбежным - такие желающие за пределами этой комнаты есть и в Европе, и в регионе - а на выполнении достигнутых в Женеве договоренностей.
Оставляю на совести некоторых участников женевской встречи заявления о том, что там было достигнуто согласие по вопросам, которые вообще не вошли в итоговое коммюнике.
Я примерно представляю, какое влияние подобные высказывания окажут на ситуацию.
Прежде всего, это будет намек оппозиции, даже не намек, а открытый сигнал: не сдавайтесь, продолжайте воевать, обостряйте ситуацию; чем она хуже, тем лучше для тех, кто хочет сменить режим. Мы этого делать не будем.
Я бы занялся выполнением того, что на самом деле, а не в чем-то воображении, было согласовано - убеждать стороны прекращать насилие, садиться за стол переговоров и решать все самим на основе обоюдного согласия.
Нам известно о заявлениях из Дамаска о готовности работать на такой основе.
Аналогичных сигналов от оппозиции я не слышал. Наоборот - имеются высказывания, в которых отвергается женевское коммюнике.
Думаю, можно сделать очевидный вывод о том, кто в каком направлении работает.
Вопрос: Что будет делать Россия, если не удастся выполнить план по политическому урегулированию сирийского кризиса? Даст ли российская сторона согласие на новую резолюцию СБ ООН?
С.В.Лавров: В Вашем вопросе звучит некая заданность на негатив и обреченность или, наоборот, уверенность в том, что наиболее радикальные члены мирового сообщества, требующие смены режима в САР, свою позицию не изменят. Но Вы, наверное, понимаете, что такая позиция, скорее всего, приведет к усугублению ситуации, эскалации насилия и, в конечном счете, к очень большой войне.
Исходим из того, что нам важно всячески избегать заклинаний, которые могут превратиться в самосбывающиеся пророчества. Наша позиция в том, чтобы решать все на основе диалога с участием всех сирийцев (правительства и всех групп оппозиции) и склоняется в пользу мира, а не к применению силы, чего добиваются те, о ком уже я уже упомянул.
Согласен с Г.Вестервелле, что правящий режим несет основную ответственность за происходящее. Любое правительство в первую очередь ответственно за обеспечение прав и безопасности своих граждан.
Дамаск допустил немало ошибок, существенно опоздал со многими назревшими реформами.
Но не будем забывать, что среди оппозиции, наряду с политическими силами, искренне заинтересованными в диалоге и поиске договоренностей, которые обеспечили бы права всех этнических, религиозных и прочих групп, есть те, кто хотят просто свергнуть режим ради того, чтобы самим прийти к власти. Их не заботит, что будет с меньшинствами, в том числе с христианским.
Нам это не безразлично. Поэтому когда ответственные руководители государств и внешнеполитических ведомств говорят, что ничего невозможно сделать в плане политического диалога, пока Президент Б.Асад остается у власти, это - приглашение радикалов в среде оппозиции к продолжению вооруженной борьбы и провоцированию режима на вооруженный ответ. По-моему, это очевидно любому беспристрастному, непредвзятому человеку.
Часто спрашивают, насколько узко или широко «поле для маневра» России в сирийском вопросе? А что подразумевается под «полем для маневра»? Признание безальтернативности правоты позиции тех, кто все увязывает со сменой режима? В этом случае игнорируется тот факт, что речь идет не о нескольких десятках людей, как нам говорят, а о том, что очень большая часть сирийского населения связывает свою безопасность с нынешним Президентом САР. Нельзя, чтобы их голос не был услышан.
Поэтому положение женевского коммюнике о необходимости создания переходного органа и механизма с участием правительства и всех групп оппозиции, а также о том, что договариваться об этом должны сами сирийцы, без упоминания об ограничителях и навязанных извне условий. В этом - начало поиска согласия.
Но для того, чтобы такая схема сработала, необходимо, чтобы все без исключения внешние игроки в контактах с теми сирийскими группами, на которых они имеют наибольшее влияние, «били в одну точку», призывая прекратить стрелять, увести вооруженные отряды и тяжелую технику из городов, сесть за стол переговоров. Если потребуется, надо «запереть двери пока не договорятся».
Большего внешние игроки сделать не смогут. Они не способны навязать конкретное распределение мест в этом переходном органе, график следующих президентских и парламентских выборов, возможные законодательные договоренности об изменении той или иной нормативной базы в Сирии. Этого нельзя навязать извне.
Подобные попытки, кстати, уже предпринимались не столь далеко от Сирии. Ничем хорошим это не кончается, а только создает дополнительные проблемы.
Для нас неприемлема позиция тех, кто говорит, что режим должен уйти, а в случае отказа - неминуема интервенция.
Ваши же слова насчет принятия резолюции СБ ООН о принудительных мерах и проведении операции по принуждению к миру есть ничто иное, как призыв к интервенции. Мы не можем такое одобрить, и из этого нужно исходить.
Что касается резолюции по развертыванию «голубых касок» - так называемой «миротворческой операции» - то на этот случай существует практика. Подобного рода операции планируются с согласия правительства принимающей страны и других конфликтующих сторон. Все зафиксировано в Уставе ООН и соответствующих Правилах процедуры.
Одна из основных тем на пресс-конференции была ситуация вокруг Сирии.
Представляем стенограмму этой части пресс-конференции.
Сергей Лавров:
«По международным делам основное внимание было уделено Сирии. У нас есть общее мнение относительно необходимости исключительно мирного урегулирования сирийского кризиса на основе консолидации международной поддержки осуществления плана спецпосланника ООН/ЛАГ К.Аннана.
Мы выступаем за мобилизацию усилий всех внешних игроков и использованию их влияния в интересах скорейшего прекращения насилия, выводу вооруженных отрядов и тяжелых вооружений (особенно из населенных пунктов) под контролем международных наблюдателей.
Вслед за этим необходимо как можно быстрее заставить сесть за стол переговоров сирийские стороны - правительство и все группы оппозиции, - чтобы они начали договариваться, как это предусмотрено коммюнике международной встречи, состоявшейся 30 июня с.г. в Женеве».
Вопрос: Российские и международные СМИ сообщали, что Россия может предоставить Б.Асаду политическое убежище. Может ли такое произойти?
С.В.Лавров: Надеюсь, что не открою чужую тайну. 1 июня с.г. в рамках визита Президента В.В.Путина в Берлине и его беседы с Канцлером А.Меркель наши немецкие коллеги сказали, что им кажется, что было бы неплохо, если бы Россия предоставила убежище Б.Асаду. Наша сторона восприняла это как шутку. Ответили аналогичной шуткой: «Лучше уж вы, немцы, заберите себе г-на Б.Асада, если он захочет куда-то уехать».
Я думал, что на этой шутливой ноте все и закончится. И был немало удивлен, когда в ходе недавних контактов с зарубежными коллегами при обсуждении сирийской темы услышал, что они убеждены, что мы заберем сирийского президента к себе и тем самым решим все проблемы народа САР.
Это либо недобросовестная попытка ввести в заблуждение серьезных людей, занимающихся внешней политикой, либо просто непонимание фактической стороны дела и позиции России по данному поводу.
Решать судьбу Сирии, включая участь ее руководителей, может только сирийский народ. Это четко записано в коммюнике женевской встречи, принятом 30 июня.
В ходе переговоров мы не пропустили попытки некоторых наших партнеров включить в этот документ некие предварительные условия и ограничители, в том числе по составу участников национального диалога. Ничего подобного в женевском коммюнике нет. Там сказано, что переходный механизм должен формироваться правительством и оппозицией на основе обоюдного согласия.
Вопрос: Не могли бы Вы назвать точные дату и состав делегации сирийской оппозиции, которая приезжает в Москву на следующей неделе? И еще. Вы сказали, что Россия не предлагает убежище Б.Асаду, потому что сирийцам самим нужно решить свою судьбу. Но если к российской стороне с такой просьбой обратятся представители общесирийского диалога, сможете ли вы помочь это сделать, например, рассматривая другую страну?
С.В.Лавров: Сирийцы должны сами об этом договариваться.
Наш подход основывается на международном праве и на практике урегулирования многочисленных конфликтов, каждый из которых имеет специфику.
Но нерушимый принцип международного права о невмешательстве во внутренние дела суверенного государства и безальтернативность достижения любых договоренностей всеми сторонами конфликта являются общими основами для разрешения любой кризисной ситуации. Только так можно выйти и из сирийского кризиса.
Решать должны сами сирийцы. Я понимаю, что это такая «горячая тема» - журналистам интересно узнать, кто же конкретно заберет г-на Б.Асада. Пока сирийцы сами не сядут за стол переговоров, об этом говорить бесполезно.
Мы, например, с моим немецким коллегой, сегодня обсуждали возможные действия на случай провала плана К.Аннана и женевских договоренностей.
Предпочитаю сосредоточиться не на том, что кто-то хотел бы видеть неизбежным - такие желающие за пределами этой комнаты есть и в Европе, и в регионе - а на выполнении достигнутых в Женеве договоренностей.
Оставляю на совести некоторых участников женевской встречи заявления о том, что там было достигнуто согласие по вопросам, которые вообще не вошли в итоговое коммюнике.
Я примерно представляю, какое влияние подобные высказывания окажут на ситуацию.
Прежде всего, это будет намек оппозиции, даже не намек, а открытый сигнал: не сдавайтесь, продолжайте воевать, обостряйте ситуацию; чем она хуже, тем лучше для тех, кто хочет сменить режим. Мы этого делать не будем.
Я бы занялся выполнением того, что на самом деле, а не в чем-то воображении, было согласовано - убеждать стороны прекращать насилие, садиться за стол переговоров и решать все самим на основе обоюдного согласия.
Нам известно о заявлениях из Дамаска о готовности работать на такой основе.
Аналогичных сигналов от оппозиции я не слышал. Наоборот - имеются высказывания, в которых отвергается женевское коммюнике.
Думаю, можно сделать очевидный вывод о том, кто в каком направлении работает.
Вопрос: Что будет делать Россия, если не удастся выполнить план по политическому урегулированию сирийского кризиса? Даст ли российская сторона согласие на новую резолюцию СБ ООН?
С.В.Лавров: В Вашем вопросе звучит некая заданность на негатив и обреченность или, наоборот, уверенность в том, что наиболее радикальные члены мирового сообщества, требующие смены режима в САР, свою позицию не изменят. Но Вы, наверное, понимаете, что такая позиция, скорее всего, приведет к усугублению ситуации, эскалации насилия и, в конечном счете, к очень большой войне.
Исходим из того, что нам важно всячески избегать заклинаний, которые могут превратиться в самосбывающиеся пророчества. Наша позиция в том, чтобы решать все на основе диалога с участием всех сирийцев (правительства и всех групп оппозиции) и склоняется в пользу мира, а не к применению силы, чего добиваются те, о ком уже я уже упомянул.
Согласен с Г.Вестервелле, что правящий режим несет основную ответственность за происходящее. Любое правительство в первую очередь ответственно за обеспечение прав и безопасности своих граждан.
Дамаск допустил немало ошибок, существенно опоздал со многими назревшими реформами.
Но не будем забывать, что среди оппозиции, наряду с политическими силами, искренне заинтересованными в диалоге и поиске договоренностей, которые обеспечили бы права всех этнических, религиозных и прочих групп, есть те, кто хотят просто свергнуть режим ради того, чтобы самим прийти к власти. Их не заботит, что будет с меньшинствами, в том числе с христианским.
Нам это не безразлично. Поэтому когда ответственные руководители государств и внешнеполитических ведомств говорят, что ничего невозможно сделать в плане политического диалога, пока Президент Б.Асад остается у власти, это - приглашение радикалов в среде оппозиции к продолжению вооруженной борьбы и провоцированию режима на вооруженный ответ. По-моему, это очевидно любому беспристрастному, непредвзятому человеку.
Часто спрашивают, насколько узко или широко «поле для маневра» России в сирийском вопросе? А что подразумевается под «полем для маневра»? Признание безальтернативности правоты позиции тех, кто все увязывает со сменой режима? В этом случае игнорируется тот факт, что речь идет не о нескольких десятках людей, как нам говорят, а о том, что очень большая часть сирийского населения связывает свою безопасность с нынешним Президентом САР. Нельзя, чтобы их голос не был услышан.
Поэтому положение женевского коммюнике о необходимости создания переходного органа и механизма с участием правительства и всех групп оппозиции, а также о том, что договариваться об этом должны сами сирийцы, без упоминания об ограничителях и навязанных извне условий. В этом - начало поиска согласия.
Но для того, чтобы такая схема сработала, необходимо, чтобы все без исключения внешние игроки в контактах с теми сирийскими группами, на которых они имеют наибольшее влияние, «били в одну точку», призывая прекратить стрелять, увести вооруженные отряды и тяжелую технику из городов, сесть за стол переговоров. Если потребуется, надо «запереть двери пока не договорятся».
Большего внешние игроки сделать не смогут. Они не способны навязать конкретное распределение мест в этом переходном органе, график следующих президентских и парламентских выборов, возможные законодательные договоренности об изменении той или иной нормативной базы в Сирии. Этого нельзя навязать извне.
Подобные попытки, кстати, уже предпринимались не столь далеко от Сирии. Ничем хорошим это не кончается, а только создает дополнительные проблемы.
Для нас неприемлема позиция тех, кто говорит, что режим должен уйти, а в случае отказа - неминуема интервенция.
Ваши же слова насчет принятия резолюции СБ ООН о принудительных мерах и проведении операции по принуждению к миру есть ничто иное, как призыв к интервенции. Мы не можем такое одобрить, и из этого нужно исходить.
Что касается резолюции по развертыванию «голубых касок» - так называемой «миротворческой операции» - то на этот случай существует практика. Подобного рода операции планируются с согласия правительства принимающей страны и других конфликтующих сторон. Все зафиксировано в Уставе ООН и соответствующих Правилах процедуры.