"Дай одному". Борис Шергин о воспитании
Оригинал взят у bars_of_cage в "дай одному": дневниковая запись
О ВОСПИТАНИИ
Сомнительно для меня утверждение, что существует некая врожденная порочность у подростка, у юноши. Любой цветок, любое деревцо вырастает кривым, ежели в нежную пору роста не было любовного ухода и неутомленной заботы.
Если, например, подросток или юноша крадет или пьет, это не вина его, это беда его. Когда я вижу в тюрьме, в лагере молодых ребят, совесть моя говорит мне: это тебя, мил человек, надо всякий день бить по морде. Это твои дети, твои внуки. Где ты был, когда они вырастали? Как допустил ты, чтобы они стали такими?
Сейчас обстановка для воспитания сложна чрезвычайно. Может быть, ты один тянешь кого-то в гору, а десятеро тащат его под гору.
Я говорю "кого-то", следственно, кого-то одного я усиливаюсь вести "в гору". Мне возразят: "Сейчас нужно _массовое_ воспитание". "Массовое" ... ложное, беспомощное положение и представление. Разве, например, лечить людей можно массово? Медицина применяет, скажем, к сердечным больным до десятка "признанных" средств. Но если все эти препараты будут применять "массово", не принимая во внимание индивидуальности больного, половина "сердечников" помрет.
Конечно, если говорить о медицине, массовым может быть предупреждение болезней. Массовой может быть профилактика. Но когда человек заболел, его надо лечить индивидуально.
Один старый педагог мне говорил:
- Это у тебя всё "для спасения души". В деле воспитания необходимо активное вмешательство общественных организаций.
Я сказал:
- Не понимаю вашего мышления. Намедни подросток, ваш сосед попросил у вас какую-то книгу. Вы ответили, что по средам он может выбрать книгу в передвижке при домоуправлении. В другой раз этот подросток попросился посмотреть телевизор. Шел какой-то матч. Вы сказали, что имеется в красном уголке.
- Конечно, - отвечал педагог, - если все будут приходить ко мне за книгами, все полезут ко мне смотреть телевизор...
Я говорю:
- Мил человек, не давай ты всем, дай одному!
Одного солидного человека упрекнули, что он нищему не подал копейку.
Солидный удивился:
- Если всем подавать...
Ему говорят:
- 3ачем же всем. Ты одному подай.
Помню, говорил я где-то, что вот, кто нуждается в моей любви, кто привелся около меня, я того и жалею. Кто-то усмехнулся:
- Это вроде как дедушке с бабушкой. Обмирали над нами, тремя внуками-сорванцами, не помню, хватало ли у них времени любить еще кого-нибудь.
Я спросил:
- О ваших дедушке [-бабушке] у вас сохранилось хорошее воспоминание?
Собеседник мой, уже пожилой человек, ласково улыбнулся:
- Еще бы... милые они были.
- Вот,- говорю я,- значит, не даром они жили. Через сорок лет, помнячи их, как вы просветлели.
Что же, скажут мне, много надо бабушек и дедушек, чтоб на них с воспитаньем опрокидываться.
Известно и мне и тебе, что вопросами воспитания молодежи занимаются и государственные, и профессиональные, и общественные организации. Столь колоссальные проблемы, как воспитанье и перевоспитанье молодежи и должны решаться в крупных масштабах. Там ведется работа с массами, там вопросы решаются "в общем и целом".
(предположительно 1940-е годы)
О ВОСПИТАНИИ
Сомнительно для меня утверждение, что существует некая врожденная порочность у подростка, у юноши. Любой цветок, любое деревцо вырастает кривым, ежели в нежную пору роста не было любовного ухода и неутомленной заботы.
Если, например, подросток или юноша крадет или пьет, это не вина его, это беда его. Когда я вижу в тюрьме, в лагере молодых ребят, совесть моя говорит мне: это тебя, мил человек, надо всякий день бить по морде. Это твои дети, твои внуки. Где ты был, когда они вырастали? Как допустил ты, чтобы они стали такими?
Сейчас обстановка для воспитания сложна чрезвычайно. Может быть, ты один тянешь кого-то в гору, а десятеро тащат его под гору.
Я говорю "кого-то", следственно, кого-то одного я усиливаюсь вести "в гору". Мне возразят: "Сейчас нужно _массовое_ воспитание". "Массовое" ... ложное, беспомощное положение и представление. Разве, например, лечить людей можно массово? Медицина применяет, скажем, к сердечным больным до десятка "признанных" средств. Но если все эти препараты будут применять "массово", не принимая во внимание индивидуальности больного, половина "сердечников" помрет.
Конечно, если говорить о медицине, массовым может быть предупреждение болезней. Массовой может быть профилактика. Но когда человек заболел, его надо лечить индивидуально.
Один старый педагог мне говорил:
- Это у тебя всё "для спасения души". В деле воспитания необходимо активное вмешательство общественных организаций.
Я сказал:
- Не понимаю вашего мышления. Намедни подросток, ваш сосед попросил у вас какую-то книгу. Вы ответили, что по средам он может выбрать книгу в передвижке при домоуправлении. В другой раз этот подросток попросился посмотреть телевизор. Шел какой-то матч. Вы сказали, что имеется в красном уголке.
- Конечно, - отвечал педагог, - если все будут приходить ко мне за книгами, все полезут ко мне смотреть телевизор...
Я говорю:
- Мил человек, не давай ты всем, дай одному!
Одного солидного человека упрекнули, что он нищему не подал копейку.
Солидный удивился:
- Если всем подавать...
Ему говорят:
- 3ачем же всем. Ты одному подай.
Помню, говорил я где-то, что вот, кто нуждается в моей любви, кто привелся около меня, я того и жалею. Кто-то усмехнулся:
- Это вроде как дедушке с бабушкой. Обмирали над нами, тремя внуками-сорванцами, не помню, хватало ли у них времени любить еще кого-нибудь.
Я спросил:
- О ваших дедушке [-бабушке] у вас сохранилось хорошее воспоминание?
Собеседник мой, уже пожилой человек, ласково улыбнулся:
- Еще бы... милые они были.
- Вот,- говорю я,- значит, не даром они жили. Через сорок лет, помнячи их, как вы просветлели.
Что же, скажут мне, много надо бабушек и дедушек, чтоб на них с воспитаньем опрокидываться.
Известно и мне и тебе, что вопросами воспитания молодежи занимаются и государственные, и профессиональные, и общественные организации. Столь колоссальные проблемы, как воспитанье и перевоспитанье молодежи и должны решаться в крупных масштабах. Там ведется работа с массами, там вопросы решаются "в общем и целом".
(предположительно 1940-е годы)