Книги, которые всегда со мной
Сама книга кажется мне лучшей из трилогии: ни печальная, ни задорная, книга о людях, которые уже нашли своё место в жизни, - и им этого оказалось мало. Мне 23, и странно думать, что через пару десятков лет может случиться что-то огромнее, требовательнее, беззаветнее; чудесно думать, что те, с кем можно поговорить в любое время суток, будут так же добры ко мне, а я к ним, даже если мы полжизни не увидим друг друга.
И мы будем стоить большего, потому что и нам всё обойдётся дороже.
Замечательная вещь. И перевод - тоже.
Умеют же люди! Сам текст - узкое лезвие, чуть наклонённое вперёд и вниз: выкован, отточен, безызъянен; как Пизанская башня, и выдвинут из размытой повседневности, и не падает в тусклую архаичность; от него веет зрелой уверенностью. И подвиги оглядываются по сторонам с интересом, чтобы первого встречного собой немедленно обязать.
...Да.
"Мушкетёров" я оставлю на лето. А сейчас холодно, слякотно, мерзко. Сейчас - "Двадцать лет спустя".
И мы будем стоить большего, потому что и нам всё обойдётся дороже.
Замечательная вещь. И перевод - тоже.
Умеют же люди! Сам текст - узкое лезвие, чуть наклонённое вперёд и вниз: выкован, отточен, безызъянен; как Пизанская башня, и выдвинут из размытой повседневности, и не падает в тусклую архаичность; от него веет зрелой уверенностью. И подвиги оглядываются по сторонам с интересом, чтобы первого встречного собой немедленно обязать.
...Да.
"Мушкетёров" я оставлю на лето. А сейчас холодно, слякотно, мерзко. Сейчас - "Двадцать лет спустя".