Шеф, усё пропало!
Лет двадцать назад угораздило меня работать в РИО сельскохозяйственной академии.
РИО - это не только повод для постоянных упоминаний товарища Бендера, но и редакционно-издательский отдел.
Работа была у нас нестабильная: то пусто, то густо.
То за урожай бьёмся,
то бишь какую-то книгу/методичку срочно набираем, редактирует, подшиваем, обрезаем, сдаем,
то в избу-читальню обращаемся.
А самым страшным для нас уже на финишной прямой было готовую отредактированную рукопись потерять/утратить. Носители (ага, и приносители работ) того-с ненадежные. То автор потеряет свою дискету, то редактор огорошит новыми правками, то внезапно ссылки нужно вставить и весь твой единый документ поплыл-поехал, а в нем и таблицы, и формулы…
Уж какими токмо словами не называли мы это вот самое.
Ну, когда не открывается.
Файл крякнул, гавкнулся, приказал не кашлять, гикнулся, умер, гробанулся, сдох, мумукнулся, брякнулся, полетел.
Сюда же:
Накрылся красной (алой) шляпой (медным тазом)!
РИО - это не только повод для постоянных упоминаний товарища Бендера, но и редакционно-издательский отдел.
Работа была у нас нестабильная: то пусто, то густо.
То за урожай бьёмся,
то бишь какую-то книгу/методичку срочно набираем, редактирует, подшиваем, обрезаем, сдаем,
то в избу-читальню обращаемся.
А самым страшным для нас уже на финишной прямой было готовую отредактированную рукопись потерять/утратить. Носители (ага, и приносители работ) того-с ненадежные. То автор потеряет свою дискету, то редактор огорошит новыми правками, то внезапно ссылки нужно вставить и весь твой единый документ поплыл-поехал, а в нем и таблицы, и формулы…
Уж какими токмо словами не называли мы это вот самое.
Ну, когда не открывается.
Файл крякнул, гавкнулся, приказал не кашлять, гикнулся, умер, гробанулся, сдох, мумукнулся, брякнулся, полетел.
Сюда же:
Накрылся красной (алой) шляпой (медным тазом)!