(no subject)
***
Ты не мучай меня, ты не мучай,
О любви мне и не говори,
Я курганом, а может быть кручей
Снегом кроюсь до алой зари.
Я устал притворяться так глупым,
Подгибая мир целый земной,
Я устал по неверию скупо,
Объясняться, когда ты со мной,
Да я смел - кулаками и в драку!
И бутыль осушить аж до дна!
Пусть и жизнью дворовой собаки
Я как сука, судьбы лишена.
Пусть и пишется мне с тяготою,
И улыбка оставила свет,
Я останусь навеки душою,
Лишь природы любимый поэт.
Ты не любишь меня, нет, не любишь.
Я ведь знаю и мне не с руки
Говорить о себе, когда крутишь
Пальцем длинным свои ты виски.
А другом ты заботой о новом,
Глупость юности нам не важна,
И теперь кулаком, а не словом,
Мне осталось кричать имена!
Ты сердиться бросай, то не дело
О любви только не говори,
Сердце ягодой мне перезрелой,
Томно плачет до алой зари.
СА
Ты не мучай меня, ты не мучай,
О любви мне и не говори,
Я курганом, а может быть кручей
Снегом кроюсь до алой зари.
Я устал притворяться так глупым,
Подгибая мир целый земной,
Я устал по неверию скупо,
Объясняться, когда ты со мной,
Да я смел - кулаками и в драку!
И бутыль осушить аж до дна!
Пусть и жизнью дворовой собаки
Я как сука, судьбы лишена.
Пусть и пишется мне с тяготою,
И улыбка оставила свет,
Я останусь навеки душою,
Лишь природы любимый поэт.
Ты не любишь меня, нет, не любишь.
Я ведь знаю и мне не с руки
Говорить о себе, когда крутишь
Пальцем длинным свои ты виски.
А другом ты заботой о новом,
Глупость юности нам не важна,
И теперь кулаком, а не словом,
Мне осталось кричать имена!
Ты сердиться бросай, то не дело
О любви только не говори,
Сердце ягодой мне перезрелой,
Томно плачет до алой зари.
СА