Тлен
Я помню также, как спокойно и уверенно он вел заседания кафедры, никогда, ни по какому поводу, не выходя из себя, вежливо, но не без сдержанного юмора отвечая на бурные наскоки всегда увлеченной чем-либо новым К.М.Колобовой или коротко и с достоинством осаживая становившуюся чересчур бесцеремонной нашу лаборантку Т.В.Прушакевич.
Э.Д. Фролов. Русская наука об античности
Пятого сентября прошло очередное заседание кафедры древнего мира и средних веков. Поскольку я - аспирант тоже присутствовал на этом мероприятии. Всё заседание меня преследовали образы тлена, разложения, смерти, наконец. Это нужно сократить, потому что государство больше не платит за руководство аспирантами... И эти часы мы тоже потеряли... Студенты перешли на другие кафедры... В этом году мы празднуем пятидесятилетие... Должны отметить, показать... Традиции антиковедения и медиевистики...
Я будто побывал у постели умирающего, который всё ещё, вопреки всему, живёт. Т.е. он, конечно, умирают, но очень медленно и грустно. Не подойдёт тут образ, который последнее время часто преследует меня, - образ женихов, пирующих в доме Одиссея - они уже напились и глаза их стали бессмысленными, - и вот, они ждут смерти. Или образ пира Валтасара. Даже Тиберий, которому по свидетельству Тацита, накинули подушку на голову, потому что он слишком медлил умереть, даже он тут не подходит. Нужно что-то совсем размеренное, осознающее свою ненужность в окружающем мире и тем не менее ещё живущее.
В школе я тоже присутствую на подобных заседаниях - педсоветах. Там тоже что-то говорят о сокращениях, потерях классов, МинОбрНауки (уже без спорта!) и чем-то другом. Вроде так. Не помню. Я не прислушиваюсь. Мне плевать. Пусть хоть всё сократят, всё равно в мире (а тем паче на Украине) останутся крабы, вбивающие детям в мозги застарелые догматы. А вот университетская кафедра, да ещё по предмету, связанному с истоками критического метода в истории, кафедра древнего мира и средних веков... Только подумать - пять ставок!.. Нет, право, лучше бы я с самого начала шёл заниматься чем-то другим, не было бы так грустно.
Под конец немного шванка. Заседание закончилось объявлением войны тараканам (sic!). А я в тот день ещё долго не мог уснуть, созерцая вместо обычных путанных снов дроби. Единица разделялась сначала на два и на четыре, затем на восемь, шестнадцать и тридцать два; и я как раз созерцал одну шестьдесят четвёртую, когда заснул.