Такое сложное понятие «норма»
Click to viewhttp://serebniti.ru/2012/10/norma/
РАСШИФРОВКА
Вопрос: Скажите, есть ли четкие критерии, четкие тесты или анализы крови, я грубо говорю сейчас, которые могут определить: вот этот человек болен, вот этот человек не болен, именно с точки зрения психики.
А.Г.: Нет, конечно. Таких критериев не существует.
Психиатрия - это вообще наука сугубо и глубоко спекулятивная. Она целиком и полностью зависит от взгляда врача. Я всегда говорю: от того, каким именно образом врач “скосит глаза”. Обычно врач “скашивает глаза” следом за названием, какое название мы новое придумаем.
Ну например, возникает множество понятий, которые то входят в моду, то выходят из моды. Вот несколько лет назад в большой моде было понятие “социофобия” - это боязнь общества, боязнь общения. Тогда выходили пособия по борьбе с социофобией, книжки. Последние несколько лет в большой моде понятие “панические атаки”. Но на самом деле это, чтобы вы в первую очередь понимали, это ни в коем случае не диагнозы, это на самом деле такой искусственный конструкт, который имеет свое описание. Я всегда сравниваю это с мифами. Ну вот есть миф. В него входят определенные персонажи. В разных вариантах изложения мифа эти персонажи часто меняются местами. Ну вот примерно так, на этом уровне, и до сих пор существует понятие “психиатрический диагноз”.
Если вы хотите меня спросить: существуют ли в сегодняшней психиатрии некоторые критерии, которые позволяют отличать нормального человека от безумца?, то я хочу сказать: сегодня и всегда эти критерии были чисто описательные, в строгом смысле этого слова: художественными. То, что врачи пишут в историях болезни, у нас именуется “психическим статусом”. История психического статуса это тоже очень сложная история. Но суть заключается примерно в следующем: я должен, описав художественно без использования терминологии, категорически, некоторые приметы вашего поведения, мое впечатление от вас, я должен на основании этого описания поставить вам диагноз. Ну например диагноз морального безумия. Давайте мы пока не будем прикасаться к таким великим проблемам как шизофрения, например.
Получается, что в этом психическом статусе действует простейшая закономерность. Чем человек более болен, тем проще мне написать психический статус. Ну например, человек в каком-нибудь остром состоянии. Он сидит у меня на приеме в одной позе, на вопросы не отвечает, глаза не открывает, ну иногда открывает, не общается, на меня не реагирует. Ну и все, достаточно. Я пишу: “сидит в одной позе, не реагирует, не открывает глаз, мимика монотонная”. Дальше я щупаю мышцы и пишу: “мышца напряжены”, некоторый кататонический синдром я в данном случае описываю. Все. Ну в любом случае на полстраницы, на страницу ситуация понятна. Иное дело психический статус любимой девушки, который я могу превратить в трехтомный роман.
Чем человек нормальнее, тем больше свойств и реакций он в себе содержит. Правда?.. и если учесть, что в конечном итоге это большое количество реакций стремится к бесконечности, то видимо бесконечное количество свойств и реакций содержит в себе только одно известное человеку начало во Вселенной. Мы называем его Богом. Вот если мы относимся к человеку как к богу, тогда у нас есть некоторое представление о норме. Других нет. Хотите верьте, хотите нет. Потому что даже когда мы говорим: “норма социума”, то никто не берется почему-то описать эту самую норму социума. Понимаете? Какие характеристики у нее есть, у этой нормы? Ну да, для советской власти спекулянт болен, ну болен. Так оно и было, так иногда и ставился вопрос. Священник для советской власти тоже болен. Я сталкивался даже с такими случаями. Ну и искренняя вера в Бога, собственно говоря, есть параноидный психоз.
Вопрос: Был такой диагноз?
А.Г.: Да конечно, такой диагноз мог быть поставлен. Давайте так будем говорить. И в общем, я когда-то присутствовал при постановке такого диагноза. Очень интересно. Я его потом в книге описал, о том, что потом врач, который поставил этот диагноз, стал прихожанином своего бывшего пациента. Ну это сложная история.
Вопрос: Это какой год, чтобы описать эпоху правильно.
А.Г.: …83-ий,… потом произошла смена ориентиров. Но я не про это. Я про то, что и поныне ведь до сих пор существуют официальные письменные приказы. Я знаю, в одном из наших московских институтов психиатрии действует приказ: не вступать в диалоги, скажем, со священнослужителями. Невозможно пересечь. Понимаете?.. Если действительно глубоко смотреть на эти вещи.
Почему это вдруг мы с вами заговорили про норму. Вот, к сожалению это такая, если хотите, экзистенциальная модель нормы. Но других представлений нет. Поскольку, ну что такое нормальное общество? Вот советское общество было нормальным?.. или патологическим?.. а общество нацистской Германии?.. А между прочим на основе представлений немецкой классической психиатрии мы с вами работаем. Советская психиатрия, потом российская психиатрия относит себя к классической немецкой психиатрической школе. От представления о психопатиях до представления о национальной неполноценности, это ведь моральная неполноценность, как оно звучит, расовая неполноценность, один шаг. Еще начиная с 20-х годов, крупные немецкие психиатры издавали книги, призывавшие очистить общество от психопатов путем заключения их в специальные концентрационные лагеря. Поскольку, как только мысль цепляется не за анализ крови, а за абстрактные признаки вашего поведения, а представления о норме нет, она тут же становится технологией власти или значимости конкретного психиатра.
Почему я об этом рассказываю? Ну вы знаете, в действительности знаменитая итальянская психиатрическая реформа и была направлена на борьбу ровно с тем, о чем мы сейчас с вами говорим. Вообще все идеи о реформации психиатрии идут двумя путями:
Первое. Для того чтобы больной вылечился его необходимо социализировать, реабилитировать, вернуть обратно в общество, потому что только там он сможет постичь, что же такое вот это, немыслимая норма. Он ее интуитивно почувствует в обществе, а не в стенах психбольницы, где другая норма.
Мне приходилось сталкиваться с таким количеством подобных историй. Именно с историей, что родители не имеют достаточного ну пусть элементарно-психологического или душевного образования, чтобы просто знать, какие кризисы переживает ребенок, а тем более подросток. Как в этих кризисах с ним надо обращаться. Мы же говорим не о 10% интеллигентных и образованных родителях. Хотя и эти тоже заняты…
Ну вот подросток начинает сбегать из дома? Что тебе дома-то не сидится? Наверное ты больной. Приходят к доктору: “больной”.
Это было правда давно, это было в начале 2000-х, но я никогда не забуду девочку, которую мама привела к доктору, потому что девочка мешала учительнице в школе, косу все время теребила. Ну косу теребила и дергала нервно головой. Девочке назначили аминазин, почему-то. Я не знаю с какого перепуга, т.е. не спрашивайте меня об этом. Я девочку смотрел. И у нее остановилось развитие, но косу она дергать перестала, понимаете какая штука. Но вместе с этим она перестала и учиться тоже. И мама мне так и говорила, не московская мама, она мне говорила: “Понимаете, Александр Геннадиевич, но она же перестала дергать косу. Правда она перестала почему-то за партой сидеть. Падает все время на пол. А теперь как вылечить, чтобы она из-за парты не падала?” И поэтому я позволяю себе, будучи вполне себе светским дядькой, более чем, уверяю вас, я позволяю себе говорить о том, что норма - это Бог, что это такая тайна души, которая есть в человеке и которая бесконечна, потому что если мы попробуем механизировать как-то этот процесс отношения души врача к душе больного, то в результате мы в общем и имеем то, что имеем.
Вы понимаете, в чем дело. Мы не можем ответить на вопрос: как действуют психотропные препараты, потому что, Слава Богу, Господи, Слава Тебе, за то, что мы до сих пор не знаем, как работает нервная система. Потому что если мы, не дай Бог, имея тот уровень отношения друг к другу, который есть у нас сегодня, в том числе врача и пациента, если мы, не дай Бог, узнаем как работает человеческая душа, то мы с вами через несколько месяцев превратимся в управляемых роботов. Это, Слава Богу, что власть имеющие не знают, как она работает. Представляете себе, если бы фюрер знал основные механизмы работы чего-нибудь: памяти, воли, любви.
Душа человеческая - это черный ящик. Мы знаем только сигнал на входе и сигнал на выходе. Точнее сказать невозможно по той простой причине, что например аминазин, попадая в организм, распадается и в желудке, и после желудка на 124 разных метаболита, как это правильно называется, т.е. на 124 разных молекул. Эти 124 молекулы каждая, вступая в следующие реакции, вызывает порядка 200 000 разнообразных химических реакций. Дело не в количестве, а дело в том что, в общем, объективно то, что делает нейролептик, является таким, ну просто чтобы было понятно, надеванием пыльного мешка на всю зону восприятия.
Что такое здоровый человек?.. это человек, который всегда чувствует себя счастливым и здоровым. Да?.. так примерно? Ну общественное попсовое мнение ведь так думает, верно? А на самом деле ведь без депрессий или без того, что мы считаем депрессией у себя, невозможно никакое обучение. Ну вот, например, мы поговорили и я говорю: “Марин, слушайте, пойдемте трахнемся. Вы красивая женщина, я вот такой умный мужчина”. На что вы мне говорите: “Пошел вон, старый хрыч”, скажем.
Дальше. Вот смотрите, это очень важный момент, принципиальный. Я либо испытываю депрессию, иду домой и думаю: “Вот, когда же ты вырастешь, старый дурак. У тебя волосы уже седые, глаза не видят, а ты все к молодым девкам пытаешься приставать”. Это депрессия. А во втором варианте я думаю: “Она мне не дала. Надо же какая дура”. Скажите мне, пожалуйста, какое из этих мышлений является нормальным?
(Смех)
Пока мы все-таки считаем нормальным первый вариант. Но это ведь пока. Потому что на самом деле, когда меня призывают мыслить позитивно, меня на самом деле призывают к психическому заболеванию, которое правда не шизофрения называется, шизофрения - это вообще болезнь, а мы сейчас говорим о синдромах, а маниакальным синдромом, манией. Это когда человек начал что-то делать и ему кажется, что он все уже сделал. Взял веник и ему кажется, что уже пол подмел. В общем, это состояние действительно близко к какому-то общепринятому представлению о счастье. Правда?.. близко?.. близко
Ну вот поэтому, как вам сказать, вот это абсолютное счастье, которое предлагает потребительская культура, (купил прокладки и всё, всё, всё, всё, вот они,я такой весь… главное, чтобы было сухо)… это ведь счастье идиота, счастье слабоумного. Ко мне ведь приходят и пишут мальчики и девочки, которые абсолютно искренне считают, что они не могут расстраиваться, что вот если у них что-то не получается и это их расстраивает, то это депрессия или беда. Все должно у человека получаться и он должен чувствовать, что у него все хорошо. Не умеем говорить о ценности страдания. Потому что именно когда мне плохо, в том или ином смысле, я начинаю думать: как бы мне измениться. А иначе я об этом не думаю. Иначе у меня все хорошо. Я пригласил на секс, можно сказать, сейчас так принято, ничего такого неприличного в этом нет. Мы вообще вдвоем были. А если вы не согласились, ну значит вы дура, я же не расстраиваюсь.
Это такой может быть не самый удачный пример, но, тем не менее, это какая-то такая норма культуры, она стремится именно к этому. Как только ты о чем-то задумался или я призываю, или программа призывает о чем-то задуматься, я выключаю телевизор: это меня грузит. Самая главная задача: не задумываться. Значит сегодня нормой культуры является та или иная мера деменции или слабоумия. Я не хочу задумываться: это грузит меня, я хочу жить просто, порхать с цветка на цветок, а осознавать, анализировать свои собственные желания я не хочу, мне их должны предсказать…