Только для учёных и безумцев.
Поэма Иосифа Бродского "Холмы", написанная в 1962 г. - произведение достаточно странное и страшное. Многие загадки поэмы раскрываются далеко не сразу, и смысл можно разгадать, лишь проанализировав ряд символов, которыми прямо-таки нашпигован текст.
Строго говоря, сам сюжет поэмы уже является символом. Двое неизвестных, погибших ужасной смертью в день нескольких свадеб - знак того, что в жизни горе и счастье, бытие и небытие проходят рука об руку, только мы этого обычно не понимаем - наша память бережёт нас; мы постоянно встречаем горе и смерть, но забываем о них впоследствии, поскольку за спуском идёт очередной подъём на вершину холма.
Даже пейзаж полон символами. То, что могут видеть герои, сидя на склоне холма - полная картина жизни; церковь, сады и тюрьма - разные стороны человеческого бытия. Я бы трактовала их следующим образом:
- устремления духа (церковь),
- цветение чувств (сады)
- и самозаключение в плоти (тюрьма).
Постоянное наблюдение за свадьбами - тоже намёк на символику смерти, намёк на "проводы в мир иной" (свадебный обряд и похоронный имеют множество схожих черт).
Поведение героев непонятно. Они в молчании встречаются, вместе обедают на склоне холма, так же в молчании расходятся. Судя по тексту, один из них молод, другой стар. Неясно, что связывает этих двоих - родство кровное или родство душ, общие ли воспоминания или только лишь общие привычки. Такой же загадочной остаётся их смерть.
В общем-то смерть героев похожа на жертвоприношение. Поднимающийся от вечерней земли пар наводит на мысли о жертвоприношении, причём о самом первом библейском жертвоприношении. Убитые - Авели, убийцы - Каины. Уместно будет вспомнить слова великого мага Алистера Кроули: "Пролить кровь Авеля было необходимостью, ибо Бог до тех пор не слышал детей Евы, покуда не пролилась кровь". Не стоит удивляться такой языческо-оккультной трактовке, в дальнейшем для неё будут ещё основания.
Мёртвые тела падают в заросший пруд. Бродский даёт яркую, страшную, как полароидный снимок, картину - заросшая ряской вода и в ней чёрный проём, как дверь в никуда. Зрительно это чрезвычайно напоминает иллюстрации сюрреалиста Яцека Йерки (кстати, уроженца Северной Польши) - болотная топь, странная магия перехода между существованием и не-существованием. Поглощение, абсорбация сознания первичным бульоном. То самое, что вызывает у разума вечный страх.
Небытие поглощает героев, пронизывает их насквозь, входит в них, как вода в их лёгкие и желудки. Смерть всюду, в каждом атоме бытия - везде, всюду находится это незримое семя греха и распада, вероятность уничтожения. Коровы, лижущие кровь, и "красное молоко", везде проникающее - иллюстрация распространения смерти как заразы, смерти как чего-то, что не существовало в раю.
И здесь ещё более уместно вспомнить о Каине и Авеле. Авель был первым умершим.
Бродский отчаянно старается заглянуть за ту дверь, в которую рано или поздно войдут все. Но человеческое зрение неспособно на такие откровения, приходится двигаться лишь на ощупь, в потёмках. Много звучит слов о слепоте - мёртвых и живых:
Смерть - это всё, что с нами,
Ибо они не узрят.
<...>
Мы больше на холм не выйдем,
В наших домах огни.
Это не мы их не видим -
Нас не видят они.
Живые цветы, их запах, сопутствующий похоронам, языческий обряд бросания роз и лилий в реку - всё снова подкрепляет и подтверждает летейский мотив водной глади как грани перехода, воды как неумолимости быстротекущего времени. Упомянутые в тексте "мёртвые полесские топи" и "балтийские холмы" - вот видение Елисейских полей в глазах Бродского.
Самая загадочная, последняя строфа поэмы целиком посвящена холмам.
Холмы -- это наша юность,
гоним ее, не узнав.
Холмы -- это сотни улиц,
холмы -- это сонм канав.
Холмы -- это боль и гордость.
Холмы -- это край земли.
Чем выше на них восходишь,
тем больше их видишь вдали.
Холмы -- это наши страданья.
Холмы -- это наша любовь.
Холмы -- это крик, рыданье,
уходят, приходят вновь.
Свет и безмерность боли,
наша тоска и страх,
наши мечты и горе,
все это -- в их кустах.
Холмы -- это вечная слава.
Ставят всегда напоказ
на наши страданья право.
Холмы -- это выше нас.
Всегда видны их вершины,
видны средь кромешной тьмы.
Присно, вчера и ныне
по склону движемся мы.
Смерть -- это только равнины.
Жизнь -- холмы, холмы.
Что же есть "холмы" в данном символическом контексте? Это и духовный путь, полный взлётов и падений, и неразделимое переплетение смерти и жизни в канве времени. Здесь совершенно явственно можно уловить и появившуюся ранее тему перехода, "третьего пути". Холмы, в кельтской мифологии - тоже пограничное пространство, обиталище "Малого Народца", область сна, мечты и кошмаров - вот что такое "Холмы".
А смерть - это только равнины...
