Невидимый золотой звук
Мне говорили об этом так давно, что я не поручусь - один и тот же это человек или эти два случая просто соединились у меня в голове в единую стройную систему.
Всё детство помню, что после дождя, иногда и во время дождя, слышится звук трубы. Из-за тёмной пелены, под набухшим небом, сквозь влажный воздух, далеко разносящий голоса поездов от вокзала - слышен звук трубы. Ни разу я не видела, кто играет, так это и оставалось секретом. Кто-то, может, сидел в переходе или у танка на бульваре, но едва начинаешь искать, дождь заканчивается, кругом пусто, музыкант исчезает, так и не показавшись на глаза.
Потом - я пошла и спросила. Спросила, кто может играть, спросила у родителей - отец знает многих омских музыкантов. Сказали - это, наверное, Стефан. Кажется, они вместе с папой учились и были одного возраста.
Ничего не знаешь о человеке, есть только звук и имя. Имя потом легло в книгу и стало именем Стефана из "Осени, отнимающей свободу". А невидимый золотой звук кочевал из произведения в произведение, оставаясь одним из самых ярких воспоминаний детства.
Потом трубач пропал. Вчера я узнала, что Стефана не стало. Когда-то он писал для моей преподавательницы по классу саксофона, а теперь его нет и временно некому это делать. Рак, сгорел в пятьдесят лет, очень быстро.
Теперь кому-то другому придётся нести невидимый золотой звук и выпускать его после дождя.
Может быть, это удастся мне?
Всё детство помню, что после дождя, иногда и во время дождя, слышится звук трубы. Из-за тёмной пелены, под набухшим небом, сквозь влажный воздух, далеко разносящий голоса поездов от вокзала - слышен звук трубы. Ни разу я не видела, кто играет, так это и оставалось секретом. Кто-то, может, сидел в переходе или у танка на бульваре, но едва начинаешь искать, дождь заканчивается, кругом пусто, музыкант исчезает, так и не показавшись на глаза.
Потом - я пошла и спросила. Спросила, кто может играть, спросила у родителей - отец знает многих омских музыкантов. Сказали - это, наверное, Стефан. Кажется, они вместе с папой учились и были одного возраста.
Ничего не знаешь о человеке, есть только звук и имя. Имя потом легло в книгу и стало именем Стефана из "Осени, отнимающей свободу". А невидимый золотой звук кочевал из произведения в произведение, оставаясь одним из самых ярких воспоминаний детства.
Потом трубач пропал. Вчера я узнала, что Стефана не стало. Когда-то он писал для моей преподавательницы по классу саксофона, а теперь его нет и временно некому это делать. Рак, сгорел в пятьдесят лет, очень быстро.
Теперь кому-то другому придётся нести невидимый золотой звук и выпускать его после дождя.
Может быть, это удастся мне?