Байки нашей деревни
- Вот врут-то! И вам не стыдно?
- А чего стыдно? Мы же никого не обманываем, - сказал Стасик. - Просто выдумываем, будто сказки рассказываем.
Н.Носов. Фантазёры
Когда летчикам военного аэродрома в Кубинке завозят керосин, они седлают свои истребители и начинают выписывать пируэты над окрестностями, оглушая мирных дачников (нас, то-есть) сверхзвуковым грохотом МИГов и СУшек. Что порождает недовольство домохозяек, восторги мальчишек, а также провоцирует разгул фантазии моей соседки Инны Иванны.
«Слышь, Лен, вот когда тебя не было, так тут на той неделе такооое было! За мной самолёт гонялся! Ох, я испугалася.
Я уж от него по участку бегать стала - бегу к вашему забору, а он за мной, я разворачиваюсь, и до калитки со всех ног - а он тоже, гад, разворачивается, и за мной. Ну, я с перепугу в дом забежала, так он туууда, вооон куда улетел, за Можайск, да.
А потом знаешь, что в газетах-то написали? Оказывается, он, лётчик этот, жену свою застукал. Ну, ты понимаешь. Так из-за этого напился, сел в самолёт и давай летать-гонять. А потом за Можайск улетел и тама разбился. В газете писали, да. Я сама читала. А чего это ты смеёшься?»
А в начале октября я в лес пошла. За последними опятами. И встретила в лесу Римму Васильну, которая при виде меня начала мелко-мелко креститься и с подвыванием причитать: «Ах, и как жа ты тепееерь… Вот горе-то, ой, гооорееее!!! Ох, и молодой такоооой! Ушел во цвете лет, аыы-ы-ы!»
«Римма Васильна, что это за плач Ярославны вы устраиваете? Что случилось?»
«Дык, муж-то твой же помер, ай-яй-яй, молодой такой, да что же это на белом свете делаиится!»
«Да жив он, жив, что за бред вы несёте»
«Ой. Да как же это. Правда, что ли? А мне это… тут… сосед ваш, Лен, Коляныч, рассказал, что муж твой… того, значит… помер. А он, выходит, живой?»
Коляныч у нас вообще интересный. Фантазёр. Врёт, как по книжке читает.
Этой осенью он выяснил, чьи в лесу шишки. То-есть, кто персонально из правительства захапал себе самый грибной кусок леса в наших краях.
«Поехал я в деревню Борискино, это стопятидесятый километр, знаешь? А там, оказывается, огромный кусок леса огорожен. Десять гектаров. Всегда там ходили, а тут бац! - забор стоит!
А как думаешь, кто теперь хозяин? Министр финансов, да. Это его земля, за грибками уже не сходишь, он сам теперь их собирает. Ну, забор там фиговый - рабица. А за рабицей… там такое… По всему периметру медведи шастают! Во такие! Во какие ростом! И норы нарыты - огрооомныяяя! А из нор-то этих вонищщща, жуть. Прям, не знаю, что там в норах находится. Чего туда медведи эти натащили. Не знаю. Но воняет сильно.
Я вот одно знаю - больше я в Борискино ни-но-гой! Страсть такая, медведи ходют, грибы министру охраняют. Неее, я туда больше не поеду».
"А ты знаешь, что тёща моя померла? Как-как. На лифте упала. С девятого этажа вместе с кабиной. Вдребезги!"
Тёща Коляныча, вообще-то, в деревне жила, в избе. Как она умудрилась на девятый этаж заехать и сорваться оттуда - не знаю.
В «скорбный день похорон собственного мужа» я встретила Коляныча на деревенской улице, возвращаясь из лесу с ведром грибов. Местный барон Мюнхгаузен стоял в одиночестве, размахивая руками и ругаясь в пустоту.
«Здравствуй, Лен! Ты посмотри, какая ко мне собака привязалась! Кыш! Пошла, пошла отсюда! Ну что ты будешь делать - ходит и ходит за мной. Видишь её? Ну, вот же она - собака белая! Да пошла же вон! Фу!!! Убирайся!»
Коляныч пару раз лягнул пустоту и, оглядываясь, пошёл к дому, оставляя за собой шлейф густого перегара.
В других-то местностях к алкоголикам белки да черти приходят. А в нашей деревне их преследуют некоторые другие животные.
Я думаю, это делирий расщепление даёт - по фенотипу 3:1, по генотипу 1:2:1. В соответствии с учением великого Менделя.
Колянычу, к примеру, белые собаки достаются.
- А чего стыдно? Мы же никого не обманываем, - сказал Стасик. - Просто выдумываем, будто сказки рассказываем.
Н.Носов. Фантазёры
Когда летчикам военного аэродрома в Кубинке завозят керосин, они седлают свои истребители и начинают выписывать пируэты над окрестностями, оглушая мирных дачников (нас, то-есть) сверхзвуковым грохотом МИГов и СУшек. Что порождает недовольство домохозяек, восторги мальчишек, а также провоцирует разгул фантазии моей соседки Инны Иванны.
«Слышь, Лен, вот когда тебя не было, так тут на той неделе такооое было! За мной самолёт гонялся! Ох, я испугалася.
Я уж от него по участку бегать стала - бегу к вашему забору, а он за мной, я разворачиваюсь, и до калитки со всех ног - а он тоже, гад, разворачивается, и за мной. Ну, я с перепугу в дом забежала, так он туууда, вооон куда улетел, за Можайск, да.
А потом знаешь, что в газетах-то написали? Оказывается, он, лётчик этот, жену свою застукал. Ну, ты понимаешь. Так из-за этого напился, сел в самолёт и давай летать-гонять. А потом за Можайск улетел и тама разбился. В газете писали, да. Я сама читала. А чего это ты смеёшься?»
А в начале октября я в лес пошла. За последними опятами. И встретила в лесу Римму Васильну, которая при виде меня начала мелко-мелко креститься и с подвыванием причитать: «Ах, и как жа ты тепееерь… Вот горе-то, ой, гооорееее!!! Ох, и молодой такоооой! Ушел во цвете лет, аыы-ы-ы!»
«Римма Васильна, что это за плач Ярославны вы устраиваете? Что случилось?»
«Дык, муж-то твой же помер, ай-яй-яй, молодой такой, да что же это на белом свете делаиится!»
«Да жив он, жив, что за бред вы несёте»
«Ой. Да как же это. Правда, что ли? А мне это… тут… сосед ваш, Лен, Коляныч, рассказал, что муж твой… того, значит… помер. А он, выходит, живой?»
Коляныч у нас вообще интересный. Фантазёр. Врёт, как по книжке читает.
Этой осенью он выяснил, чьи в лесу шишки. То-есть, кто персонально из правительства захапал себе самый грибной кусок леса в наших краях.
«Поехал я в деревню Борискино, это стопятидесятый километр, знаешь? А там, оказывается, огромный кусок леса огорожен. Десять гектаров. Всегда там ходили, а тут бац! - забор стоит!
А как думаешь, кто теперь хозяин? Министр финансов, да. Это его земля, за грибками уже не сходишь, он сам теперь их собирает. Ну, забор там фиговый - рабица. А за рабицей… там такое… По всему периметру медведи шастают! Во такие! Во какие ростом! И норы нарыты - огрооомныяяя! А из нор-то этих вонищщща, жуть. Прям, не знаю, что там в норах находится. Чего туда медведи эти натащили. Не знаю. Но воняет сильно.
Я вот одно знаю - больше я в Борискино ни-но-гой! Страсть такая, медведи ходют, грибы министру охраняют. Неее, я туда больше не поеду».
"А ты знаешь, что тёща моя померла? Как-как. На лифте упала. С девятого этажа вместе с кабиной. Вдребезги!"
Тёща Коляныча, вообще-то, в деревне жила, в избе. Как она умудрилась на девятый этаж заехать и сорваться оттуда - не знаю.
В «скорбный день похорон собственного мужа» я встретила Коляныча на деревенской улице, возвращаясь из лесу с ведром грибов. Местный барон Мюнхгаузен стоял в одиночестве, размахивая руками и ругаясь в пустоту.
«Здравствуй, Лен! Ты посмотри, какая ко мне собака привязалась! Кыш! Пошла, пошла отсюда! Ну что ты будешь делать - ходит и ходит за мной. Видишь её? Ну, вот же она - собака белая! Да пошла же вон! Фу!!! Убирайся!»
Коляныч пару раз лягнул пустоту и, оглядываясь, пошёл к дому, оставляя за собой шлейф густого перегара.
В других-то местностях к алкоголикам белки да черти приходят. А в нашей деревне их преследуют некоторые другие животные.
Я думаю, это делирий расщепление даёт - по фенотипу 3:1, по генотипу 1:2:1. В соответствии с учением великого Менделя.
Колянычу, к примеру, белые собаки достаются.