Michael Kenna. Concentration Camps
Пусть и в последний день, но попала на выставку Майкла Кенны в Музее современного искусства.
Отдельного внимания заслуживает соседство скульптур Церетели и фотографий Кенны, но речь не об этом.
Кенна всегда ассоциировался у меня с простыми (в лучшем смысле этого слова), лаконичными, безлюдными пейзажами. Море, горы, деревья. И основная часть экспозиции только утвердила в этом. Конечно, выставленными, работы смотрятся по-иному - глубже, графичнее, порой они не отличимы от гравюр. Но всегда о природе и всегда живые, даже если это городской или индустриальный пейзаж.
В одном из последних залов была представлена серия работ о концлагерях - Concentration Camps. На этих фотографиях не было крови, трупов, они не вызывали отвращение, скорее притягивали взгляд, но от них становилось жутко. На некоторых из них были те же "кенновские" небо, деревья, но теперь они казались страшными, в них не было жизни.
Мне запомнилась фотография лагерного коридора.
Fort Tunnel, Breendonk, Belgium, 1997
На ней по-прежнему нет людей. Но, с одной стороны, кажется, слышен шум удаляющихся шагов - люди только прошли. С другой, слышна пустота - людей давно уже нет в живых, стены пережили и жертв, и палачей.
Фотографии напомнили о двух широко обсуждаемых вопросах. И, на мой взгляд, наглядно отвечают на них.
Первый - насилие в прессе и на телевидении. Насколько откровенные кадры насилия требуется показать зрителю, чтобы вызвать его реакцию, не оставить его равнодушным? (Другой вопрос - какую реакцию требуется вызвать).
Второй - празднование Дня Победы. Стоит ли в этот день греметь военными парадами и оглашать рост бюджета на вооружение?
Или просто помогать ветеранам и помнить уроки войны, её ужасы. Чтобы потом вдруг не обнаружить себя на месте той самой жертвы или палача.
Писала о фотографиях, но фотографии это ведь не картинки из букваря, не только...
Отдельного внимания заслуживает соседство скульптур Церетели и фотографий Кенны, но речь не об этом.
Кенна всегда ассоциировался у меня с простыми (в лучшем смысле этого слова), лаконичными, безлюдными пейзажами. Море, горы, деревья. И основная часть экспозиции только утвердила в этом. Конечно, выставленными, работы смотрятся по-иному - глубже, графичнее, порой они не отличимы от гравюр. Но всегда о природе и всегда живые, даже если это городской или индустриальный пейзаж.
В одном из последних залов была представлена серия работ о концлагерях - Concentration Camps. На этих фотографиях не было крови, трупов, они не вызывали отвращение, скорее притягивали взгляд, но от них становилось жутко. На некоторых из них были те же "кенновские" небо, деревья, но теперь они казались страшными, в них не было жизни.
Мне запомнилась фотография лагерного коридора.
Fort Tunnel, Breendonk, Belgium, 1997
На ней по-прежнему нет людей. Но, с одной стороны, кажется, слышен шум удаляющихся шагов - люди только прошли. С другой, слышна пустота - людей давно уже нет в живых, стены пережили и жертв, и палачей.
Фотографии напомнили о двух широко обсуждаемых вопросах. И, на мой взгляд, наглядно отвечают на них.
Первый - насилие в прессе и на телевидении. Насколько откровенные кадры насилия требуется показать зрителю, чтобы вызвать его реакцию, не оставить его равнодушным? (Другой вопрос - какую реакцию требуется вызвать).
Второй - празднование Дня Победы. Стоит ли в этот день греметь военными парадами и оглашать рост бюджета на вооружение?
Или просто помогать ветеранам и помнить уроки войны, её ужасы. Чтобы потом вдруг не обнаружить себя на месте той самой жертвы или палача.
Писала о фотографиях, но фотографии это ведь не картинки из букваря, не только...