"Мир в Севере" - 2
В апреле 1748 года, на смену скомпроментировавшему себя русскому посланнику барону Корфу, приезжает Никита Иванович Панин.
Никите Ивановичу в ту пору всего 23 года. Его отец, в своё время, пользовался расположением Петра Великого, но в круг приближенным был не вхож. Его мать - племянница Светлейшего (Меньшикова), это родство обеспечило Никите Ивановичу вход в круг высшего общества Петербурга и знакомство с цесаревной Елизаветой с детских лет. В 1741 году он участвовует в перевороте, обеспечившем Елизавете престол.
Панин Н.И.
Говорят, что своим первым дипломатическим назначением Панин обязан ревности Ивана Шувалова. Обеспокоенный интересом, проявляемым императрицей к молодому Панину, Шувалов быстро организовал тому назначение в Данию. Откуда Никита Иванович переезжает на службу в Стокгольм. Возраст и дипломатический опыт Панина явно не соответствовали той важности, которую придавали шведскому направлению в то время. Забегая вперед, скажем, что в Стокгольме Панин провел 12 лет.
В его биографиях отведено печально мало места стокгольмскому периоду, по которому можно было бы написать целый роман. Посол XVIII века - это не только дипомат и официальный предстаитель государыни при иностранном дворе, это ещё и разведчик, обязанный знать и чувствовать грань между необходимостью постоянно вмешиваться в дела страны пребывания и допустимой степенью вмешательства.
Избавляясь от оскандалившегося Корфа, шведы надеялись заодно избавиться и от его неудобной, откровенно шпионской, активности. Но, выгнав лиса, они получили тигра.
За время пребывания в Стокгольме, Панин создал настоящую разведывательную сеть, охватившую и Финляндию - территорию чрезвычайно важную для России в то время. Корф пытался купить парламентских депутатов, а Панин обзавёлся представителями везде: на него работал сотрудник канцелярии графа Тессина (фактически первое лицо правительства), агенты, сообщавшие ему о настроениях в шведских провинциях купцы, курьеры, надворный аудитор, председатель финского уездного суда.
Успех этого предприятия во многом обеспечило своеобразное наследство от Корфа - секретарь при русском посольстве Иоганн-Матиас Симолин. Стараниями, в том числе, Симолина, была сформирована разведывательная сеть Панина в Стокгольме. Он же помогал Панину наладить связи с нужными людьми. В 1949 году один из агентов Панина, надворный аудитор Гоф, был арестован и, вероятно, указал на Симолина, поскольку граф Тессин потребовал его высылки, впрочем, без прямого обвинения в шпионаже. Симолина отправили в Копенгаген, к бывшему патрону, где он продолжил добрую службу Государству Российскому.
В 1774 г. Симолин вернётся в Швецию в посланником (дипломатическая карьера Ивана Матвеевича заслуживает отдельного рассмотрения в будущем).
А в Стокгольме 25 марта 1751 года умер Фредрик I и на престол вступил Адольф I Фредрик. При коронации новый король обнародовал акт, содержавший обещание не менять образ правления, что отвечало надеждам России, крайне не заинтересованной в восстановлении шведского абсолютизма. Парламентарий, работавший над составлением этого акта, тоже был агентом Панина, поэтому авторство некоторых мест в речь короля принадлежит русскому посланнику.
Никите Ивановичу в ту пору всего 23 года. Его отец, в своё время, пользовался расположением Петра Великого, но в круг приближенным был не вхож. Его мать - племянница Светлейшего (Меньшикова), это родство обеспечило Никите Ивановичу вход в круг высшего общества Петербурга и знакомство с цесаревной Елизаветой с детских лет. В 1741 году он участвовует в перевороте, обеспечившем Елизавете престол.
Панин Н.И.
Говорят, что своим первым дипломатическим назначением Панин обязан ревности Ивана Шувалова. Обеспокоенный интересом, проявляемым императрицей к молодому Панину, Шувалов быстро организовал тому назначение в Данию. Откуда Никита Иванович переезжает на службу в Стокгольм. Возраст и дипломатический опыт Панина явно не соответствовали той важности, которую придавали шведскому направлению в то время. Забегая вперед, скажем, что в Стокгольме Панин провел 12 лет.
В его биографиях отведено печально мало места стокгольмскому периоду, по которому можно было бы написать целый роман. Посол XVIII века - это не только дипомат и официальный предстаитель государыни при иностранном дворе, это ещё и разведчик, обязанный знать и чувствовать грань между необходимостью постоянно вмешиваться в дела страны пребывания и допустимой степенью вмешательства.
Избавляясь от оскандалившегося Корфа, шведы надеялись заодно избавиться и от его неудобной, откровенно шпионской, активности. Но, выгнав лиса, они получили тигра.
За время пребывания в Стокгольме, Панин создал настоящую разведывательную сеть, охватившую и Финляндию - территорию чрезвычайно важную для России в то время. Корф пытался купить парламентских депутатов, а Панин обзавёлся представителями везде: на него работал сотрудник канцелярии графа Тессина (фактически первое лицо правительства), агенты, сообщавшие ему о настроениях в шведских провинциях купцы, курьеры, надворный аудитор, председатель финского уездного суда.
Успех этого предприятия во многом обеспечило своеобразное наследство от Корфа - секретарь при русском посольстве Иоганн-Матиас Симолин. Стараниями, в том числе, Симолина, была сформирована разведывательная сеть Панина в Стокгольме. Он же помогал Панину наладить связи с нужными людьми. В 1949 году один из агентов Панина, надворный аудитор Гоф, был арестован и, вероятно, указал на Симолина, поскольку граф Тессин потребовал его высылки, впрочем, без прямого обвинения в шпионаже. Симолина отправили в Копенгаген, к бывшему патрону, где он продолжил добрую службу Государству Российскому.
В 1774 г. Симолин вернётся в Швецию в посланником (дипломатическая карьера Ивана Матвеевича заслуживает отдельного рассмотрения в будущем).
А в Стокгольме 25 марта 1751 года умер Фредрик I и на престол вступил Адольф I Фредрик. При коронации новый король обнародовал акт, содержавший обещание не менять образ правления, что отвечало надеждам России, крайне не заинтересованной в восстановлении шведского абсолютизма. Парламентарий, работавший над составлением этого акта, тоже был агентом Панина, поэтому авторство некоторых мест в речь короля принадлежит русскому посланнику.