Праздничное
Когда началась война, моей маме было 4 года. Когда война закончилась, ей было 8 лет, она ходила в первый класс.
Меня всегда раздражала ее привычка доедать до конца, до последнего маленького кусочка, доскребать до последней капли, собирать последние крошки - невкусные, пищевая ценность ноль десятых. Она и меня заставляла так доедать!
Уже далеко потом я понял, что это след войны, который проходит через мою семью.
Она рассказывала: бабушка с сестрой сделали запас ко дню победы - бутылка водки и кило шоколадных конфет. Держали под кроватью, чтоб меньше глаз видело. Но победа все не приходила и не приходила. Мама нашла этот мешок, проделала в нем дырку, и изредка утаскивала оттуда по одной конфете. За четыре года мешок опустел. Пришел День Победы, бабушка с сестрой достают заначку - и водка вот она, а мешок с конфетами пуст!
Но маму не наказали, слишком радостный был праздник :)
Праздник избавления от угрозы неминуемой гибели, от нечеловеческого перенапряжения сил, от черного колеса, оставившего след в судьбе каждой семьи. Это радость со слезами на глазах...
Меня всегда раздражала ее привычка доедать до конца, до последнего маленького кусочка, доскребать до последней капли, собирать последние крошки - невкусные, пищевая ценность ноль десятых. Она и меня заставляла так доедать!
Уже далеко потом я понял, что это след войны, который проходит через мою семью.
Она рассказывала: бабушка с сестрой сделали запас ко дню победы - бутылка водки и кило шоколадных конфет. Держали под кроватью, чтоб меньше глаз видело. Но победа все не приходила и не приходила. Мама нашла этот мешок, проделала в нем дырку, и изредка утаскивала оттуда по одной конфете. За четыре года мешок опустел. Пришел День Победы, бабушка с сестрой достают заначку - и водка вот она, а мешок с конфетами пуст!
Но маму не наказали, слишком радостный был праздник :)
Праздник избавления от угрозы неминуемой гибели, от нечеловеческого перенапряжения сил, от черного колеса, оставившего след в судьбе каждой семьи. Это радость со слезами на глазах...