vero4ka
Представляем: Вера Полозкова, поэт (Москва), 23 года, рост 186 см,
автор книг Веро4ка Полозкова. Непоэмание. - СПб: Геликон Плюс, 2008.,
Вера Полозкова, Ольга Паволга. Фотосинтез. - М.: Livebook, 2008.
Лауреат премии "Неформат" 2009.
Вопрос - приедет ли Вера в Пермь - становится главной интригой предстоящего поэтического фестиваля.
О поэзии Полозковой мы сегодня беседуем (правда, по e-mail)с филологом, критиком и знатоком поэзии Ильёй Полубояриновым.
Senat: У нас в городе состоится российский поэтический фестиваль. Приедет немало известных российских поэтов. Журнал «Сенат» предложил пригласить на фест Веру Полозкову. Как ты к этому относишься?
Илья: А можно узнать, почему вы это предложили?
Senat: А ты знаешь, кто всегда отвечает вопросом на вопрос? Ладно.
Нам хотелось, чтобы на фестивале выступил хоть один трезвый популярный поэт. Популярных мы в Перми уже видели, трезвых - нет…... Так как же с Верочкой?
Илья: Ее вряд ли пригласят, потому что она не принадлежит ни к одному из лагерей современной российской поэзии.
Senat: С этого места, пожалуйста, поподробней.
Илья: Поэзия сейчас делится на два лагеря: клубно-эстрадную (Родионов, Емелин) и лабораторно-оранжерейную (от Драгомощенко до Кубрика). Поэты из обоих лагерей с трудом переносят друг друга. Первые получают гонорары от клубных выступлений, вторые - небольшие гранты, которые узкими ручейками текут из зарубежных фондов и по линии всяческих союзов поэтов-писателей и «толстых» журналов.
И те, и другие ведут ЖЖ. У первых - по паре тысяч читателей в большинстве не поэтов, у вторых - от двадцати до ста двадцати таких же, как автор блога, лабораторных поэтов, которые с удовольствием хвалят друг друга. . У первых линия Есенина-Маяковского-Евтушенко (газетная), у вторых Мандельштама-Бродского (академическая).
Но вообще-то поэты как социум - не моя тема.
Senat: А к какому лагерю принадлежит Полозкова? Ее трудно назвать реинкарнацией Маяковского, да и Мандельштама тоже.
Илья: А вот здесь самое интересное. Действительно, слава возникает не просто так, и популярные поэты, допустим, Игорь Северянин, обычно входят в историю литературы. Про Верочку пишут ерунду, потому что в России сейчас с настоящими критиками еще хуже, чем с поэтами. Даже «маститые критики» вроде В. Топорова умозаключения делают на основе быта, а не литературы. «Анализируют» портреты-фотографии Верочки, ее возраст, слухи, а не стихи. Про обиженных славой поэтов вроде Панина можно не говорить. Остальные - чисто по-российски - не читали, но осуждаем, потому что популярна. А всё, что популярно не среди меня - дерьмо.
Senat: Итак, другие пишут ерунду, а ты что скажешь?
Илья: Чтобы говорить серьёзно, надо цитировать стихи. Иначе - бездоказательно. А жанр интервью этого не позволяет, не диссертация.
Senat: У нас интервью по e-mail. Хоть диссертацию присылай. Нам интересно, трафик выдержит.
Илья: Хорошо. Начнем с двух стихотворений Веры.
Миссис Корстон
Когда миссис Корстон встречает во сне покойного сэра Корстона,
Она вскакивает, ищет тапочки в темноте, не находит, черт с ними,
Прикрывает ладонью старушечьи веки черствые
И тихонько плачет, едва дыша.
Он до старости хохотал над ее рассказами; он любил ее.
Все его слова обладали для миссис Корстон волшебной силою.
И теперь она думает, что приходит проведать милую
Его тучная обаятельная душа.
Он умел принимать ее всю как есть: вот такую, разную
Иногда усталую, бесполезную,
Иногда нелепую, несуразную,
Бестолковую, нелюбезную,
Безотказную, нежелезную;
Если ты смеешься, - он говорил, - я праздную,
Если ты горюешь - я соболезную.
Они ездили в Хэмпшир, любили виски и пти шабли.
А потом его нарядили и погребли.
Миссис Корстон знает, что муж в раю, и не беспокоится.
Там его и найдет, как станет сама покойницей.
Только что-то гнетет ее, между ребер колется,
Стоит вспомнить про этот рай:
Иногда сэр Корстон видится ей с сигарой и «Джонни Уокером»,
Очень пьяным, бессонным, злым, за воскресным покером.
«Задолжал, вероятно, мелким небесным брокерам.
Говорила же - не играй».
В.Полозкова, 2008
***
Полбутылки рома, два пистолета,
Сумка сменной одежды - и все готово.
Вот оно какое, наше лето.
Вообще ничего святого.
Нет, я против вооруженного хулиганства.
Просто с пушкой слова доходчивее и весче.
Мне двадцать пять, меня зовут Фокс, я гангстер.
Я объясняю людям простые вещи -
Мол, вот это мое. И это мое. И это.
Голос делается уверенный, возмужалый.
И такое оно прекрасное, наше лето.
Мы когда умрем, поселимся в нем, пожалуй.
В.Полозкова, 2009
Есть такое понятие «память жанра». Это когда не человек пишет что хочет, а жанр диктует свои правила. Оживает в поэте. Определив жанр, мы скорее поймем автора и его творчество. Жанр лирических баллад с именованными персонажами родился в Америке,
Родоначальником этого жанра, как и некоторых других в прозе, можно признать Э. По («Аннабель Ли»), затем жанр пережил взлет в творчестве Эдгара Ли Мастерса (США, 1910-е годы "Антология Спун-Ривер")
Я ездила на танцы в Чэндервилл
И играла в «третий лишний» в Уинчестере.
Однажды, возвращаясь домой лунной ночью
В июне, мы обменялись партнерами,
И так я и Дэвис нашли друг друга.
…..
Э. Ли Мастерс «Люсинда Мэтлок»
Далее жанр отозвался сатирой в начале 20-х годов стихах Лиона Фейхвангера (Германия):
Я - Луэтта Фринк, законная супруга Вильяма Вашингтона Фринка,
Обладательница трех автомобилей, двух теннисных кортов и на обеих Ривьерах двух вилл.
Особняк, в котором мы живем, не особняк, а картинка.
Вильям В. Тратит сто двадцать тысяч. Я нахожу, что он мил.
Баллада Луэтты Фринк (сборник стихов «ПЕП»)
Глубокое лирическое напряжение жанра проявилось в поэмах М.Кузмина (Россия) в конце 20-х:
Припадочно заколотился джаз,
И Мицци дико завизжала: «Лазарь!»
К стене прилипли декольте и фраки,
И на гитары негры засмотрелись,
Как будто видели их в первый раз…
«Форель разбивает лед»
Подлинного расцвета жанр достиг в философской лирике Томаса Элиота (Англия):
Горилла Суини расставил колени,
Трясется - от хохота, вероятно.
Руки болтаются; зебра на скулах
Превратилась в жирафьи пятна….
Молчащий двуногий шумно вздыхает
Мрачно обдумывает ретираду,
Рашель, урожденная Рабинович,
Когтями тянется к винограду…
«Суини среди соловьев»
Характерна привязанность авторов, независимо от национальности, к англосаксонским именам - один из признаков жанра.
При этом не обязательно, чтобы Вера обязана была читать и знать всех вышеупомянутых авторов. Жанр может воздействовать через мэйнстрим, через другие источники, через Б.Гребенщикова, например.
Жанр лирических баллад характерен для переходных эпох литературы: от доминирования прозы к поэзии и наоборот. Интересно, что в дневнике Полозковой лирическая проза без напряжения переходит в стихи, границы порой не видно.
Полозкова - единственная в России в этом ряду, работает в этом редком жанре. Не верно, что она пишет лирику, скорее, лирика выбрала Верочку и говорит по своим законам её устами. Отсюда и такое количество поклонников. Отсюда и «критики» вроде Быкова, почуявшие нечто настоящее и поспешившие отметить «своё» влияние на Верочку.
Кстати, не стоит думать, что Полозкова принадлежит к гонимым, «проклятым» поэтам. У нее выходят книги, бумажные и аудио, она получила престижную премию, ее любят музыканты и режиссеры, все, кроме литераторов. Короче, у неё всё хорошо.
Я просто хотел показать, что Полозкова - интересный поэт, из тех, что в любую эпоху - редкость, а в нашу особенно.
Senat: Нас вы убедили. Жаль, не мы организуем фест. А как с поэзией в Перми?
Илья: Да есть, есть поэты в Перми. Кто бы спрашивал, сам знаешь.
Senat: А-а… понятно. Спасибо. Приходи на фестиваль.
А каких пермских поэтов вы знаете?
автор книг Веро4ка Полозкова. Непоэмание. - СПб: Геликон Плюс, 2008.,
Вера Полозкова, Ольга Паволга. Фотосинтез. - М.: Livebook, 2008.
Лауреат премии "Неформат" 2009.
Вопрос - приедет ли Вера в Пермь - становится главной интригой предстоящего поэтического фестиваля.
О поэзии Полозковой мы сегодня беседуем (правда, по e-mail)с филологом, критиком и знатоком поэзии Ильёй Полубояриновым.
Senat: У нас в городе состоится российский поэтический фестиваль. Приедет немало известных российских поэтов. Журнал «Сенат» предложил пригласить на фест Веру Полозкову. Как ты к этому относишься?
Илья: А можно узнать, почему вы это предложили?
Senat: А ты знаешь, кто всегда отвечает вопросом на вопрос? Ладно.
Нам хотелось, чтобы на фестивале выступил хоть один трезвый популярный поэт. Популярных мы в Перми уже видели, трезвых - нет…... Так как же с Верочкой?
Илья: Ее вряд ли пригласят, потому что она не принадлежит ни к одному из лагерей современной российской поэзии.
Senat: С этого места, пожалуйста, поподробней.
Илья: Поэзия сейчас делится на два лагеря: клубно-эстрадную (Родионов, Емелин) и лабораторно-оранжерейную (от Драгомощенко до Кубрика). Поэты из обоих лагерей с трудом переносят друг друга. Первые получают гонорары от клубных выступлений, вторые - небольшие гранты, которые узкими ручейками текут из зарубежных фондов и по линии всяческих союзов поэтов-писателей и «толстых» журналов.
И те, и другие ведут ЖЖ. У первых - по паре тысяч читателей в большинстве не поэтов, у вторых - от двадцати до ста двадцати таких же, как автор блога, лабораторных поэтов, которые с удовольствием хвалят друг друга. . У первых линия Есенина-Маяковского-Евтушенко (газетная), у вторых Мандельштама-Бродского (академическая).
Но вообще-то поэты как социум - не моя тема.
Senat: А к какому лагерю принадлежит Полозкова? Ее трудно назвать реинкарнацией Маяковского, да и Мандельштама тоже.
Илья: А вот здесь самое интересное. Действительно, слава возникает не просто так, и популярные поэты, допустим, Игорь Северянин, обычно входят в историю литературы. Про Верочку пишут ерунду, потому что в России сейчас с настоящими критиками еще хуже, чем с поэтами. Даже «маститые критики» вроде В. Топорова умозаключения делают на основе быта, а не литературы. «Анализируют» портреты-фотографии Верочки, ее возраст, слухи, а не стихи. Про обиженных славой поэтов вроде Панина можно не говорить. Остальные - чисто по-российски - не читали, но осуждаем, потому что популярна. А всё, что популярно не среди меня - дерьмо.
Senat: Итак, другие пишут ерунду, а ты что скажешь?
Илья: Чтобы говорить серьёзно, надо цитировать стихи. Иначе - бездоказательно. А жанр интервью этого не позволяет, не диссертация.
Senat: У нас интервью по e-mail. Хоть диссертацию присылай. Нам интересно, трафик выдержит.
Илья: Хорошо. Начнем с двух стихотворений Веры.
Миссис Корстон
Когда миссис Корстон встречает во сне покойного сэра Корстона,
Она вскакивает, ищет тапочки в темноте, не находит, черт с ними,
Прикрывает ладонью старушечьи веки черствые
И тихонько плачет, едва дыша.
Он до старости хохотал над ее рассказами; он любил ее.
Все его слова обладали для миссис Корстон волшебной силою.
И теперь она думает, что приходит проведать милую
Его тучная обаятельная душа.
Он умел принимать ее всю как есть: вот такую, разную
Иногда усталую, бесполезную,
Иногда нелепую, несуразную,
Бестолковую, нелюбезную,
Безотказную, нежелезную;
Если ты смеешься, - он говорил, - я праздную,
Если ты горюешь - я соболезную.
Они ездили в Хэмпшир, любили виски и пти шабли.
А потом его нарядили и погребли.
Миссис Корстон знает, что муж в раю, и не беспокоится.
Там его и найдет, как станет сама покойницей.
Только что-то гнетет ее, между ребер колется,
Стоит вспомнить про этот рай:
Иногда сэр Корстон видится ей с сигарой и «Джонни Уокером»,
Очень пьяным, бессонным, злым, за воскресным покером.
«Задолжал, вероятно, мелким небесным брокерам.
Говорила же - не играй».
В.Полозкова, 2008
***
Полбутылки рома, два пистолета,
Сумка сменной одежды - и все готово.
Вот оно какое, наше лето.
Вообще ничего святого.
Нет, я против вооруженного хулиганства.
Просто с пушкой слова доходчивее и весче.
Мне двадцать пять, меня зовут Фокс, я гангстер.
Я объясняю людям простые вещи -
Мол, вот это мое. И это мое. И это.
Голос делается уверенный, возмужалый.
И такое оно прекрасное, наше лето.
Мы когда умрем, поселимся в нем, пожалуй.
В.Полозкова, 2009
Есть такое понятие «память жанра». Это когда не человек пишет что хочет, а жанр диктует свои правила. Оживает в поэте. Определив жанр, мы скорее поймем автора и его творчество. Жанр лирических баллад с именованными персонажами родился в Америке,
Родоначальником этого жанра, как и некоторых других в прозе, можно признать Э. По («Аннабель Ли»), затем жанр пережил взлет в творчестве Эдгара Ли Мастерса (США, 1910-е годы "Антология Спун-Ривер")
Я ездила на танцы в Чэндервилл
И играла в «третий лишний» в Уинчестере.
Однажды, возвращаясь домой лунной ночью
В июне, мы обменялись партнерами,
И так я и Дэвис нашли друг друга.
…..
Э. Ли Мастерс «Люсинда Мэтлок»
Далее жанр отозвался сатирой в начале 20-х годов стихах Лиона Фейхвангера (Германия):
Я - Луэтта Фринк, законная супруга Вильяма Вашингтона Фринка,
Обладательница трех автомобилей, двух теннисных кортов и на обеих Ривьерах двух вилл.
Особняк, в котором мы живем, не особняк, а картинка.
Вильям В. Тратит сто двадцать тысяч. Я нахожу, что он мил.
Баллада Луэтты Фринк (сборник стихов «ПЕП»)
Глубокое лирическое напряжение жанра проявилось в поэмах М.Кузмина (Россия) в конце 20-х:
Припадочно заколотился джаз,
И Мицци дико завизжала: «Лазарь!»
К стене прилипли декольте и фраки,
И на гитары негры засмотрелись,
Как будто видели их в первый раз…
«Форель разбивает лед»
Подлинного расцвета жанр достиг в философской лирике Томаса Элиота (Англия):
Горилла Суини расставил колени,
Трясется - от хохота, вероятно.
Руки болтаются; зебра на скулах
Превратилась в жирафьи пятна….
Молчащий двуногий шумно вздыхает
Мрачно обдумывает ретираду,
Рашель, урожденная Рабинович,
Когтями тянется к винограду…
«Суини среди соловьев»
Характерна привязанность авторов, независимо от национальности, к англосаксонским именам - один из признаков жанра.
При этом не обязательно, чтобы Вера обязана была читать и знать всех вышеупомянутых авторов. Жанр может воздействовать через мэйнстрим, через другие источники, через Б.Гребенщикова, например.
Жанр лирических баллад характерен для переходных эпох литературы: от доминирования прозы к поэзии и наоборот. Интересно, что в дневнике Полозковой лирическая проза без напряжения переходит в стихи, границы порой не видно.
Полозкова - единственная в России в этом ряду, работает в этом редком жанре. Не верно, что она пишет лирику, скорее, лирика выбрала Верочку и говорит по своим законам её устами. Отсюда и такое количество поклонников. Отсюда и «критики» вроде Быкова, почуявшие нечто настоящее и поспешившие отметить «своё» влияние на Верочку.
Кстати, не стоит думать, что Полозкова принадлежит к гонимым, «проклятым» поэтам. У нее выходят книги, бумажные и аудио, она получила престижную премию, ее любят музыканты и режиссеры, все, кроме литераторов. Короче, у неё всё хорошо.
Я просто хотел показать, что Полозкова - интересный поэт, из тех, что в любую эпоху - редкость, а в нашу особенно.
Senat: Нас вы убедили. Жаль, не мы организуем фест. А как с поэзией в Перми?
Илья: Да есть, есть поэты в Перми. Кто бы спрашивал, сам знаешь.
Senat: А-а… понятно. Спасибо. Приходи на фестиваль.
А каких пермских поэтов вы знаете?