Как агенты будущего предотвратили взрыв на АЭС. Продолжение
Это продолжение фантастического рассказа Ани Горелышевой о попытке людей будущего не дать случиться техногенной катастрофе.
Переписывая набело
Индра Незатейкина
Часть 2
Карину разбудила серия отрывистых металлических позвякиваний - звонили на коммуникатор. Она не успела ничего понять или подумать, не успела даже проснуться - совершенно рефлекторно вскинулась и уставилась на экранчик коммуникатора, скрытого в наручных часах. Часов на руке не было, и Карина с огромным облегчением осознала, что она дома, в своем времени. Конечно… вернулась позавчера с долгого выматывающего задания в 2005-ом году. Еще не акклиматизировалась.
На столе продолжал позвякивать коммуникатор.
- Черт знает что, - Карина сбросила одеяло, подскочила к столу, но кнопку приема на коммуникаторе нажать не успела.
За последний час это был уже третий звонок, первые два ее не разбудили. Номер звонившего был скрыт.
«Развели секреты какие-то», - недовольно пробормотала Карина и пошла умываться, гадая, кто бы это мог быть.
С работы? Практически исключено: только что вернувшегося с задания корректора по пустякам дергать не станут. Кто-то из друзей решил подшутить? Тоже вряд ли - слишком уж настойчиво пытались дозвониться. Может, у родителей что-то стряслось? Но они не стали бы скрывать номер, позвонили бы с домашнего…
Обеспокоенная этой мыслью, Карина все-таки позвонила родителям со стационарного видеофона.
На звонок ответила бабушка, которая очень обрадовалась, увидев Карину, и сразу же начала расспрашивать, как у нее дела и когда она зайдет в гости.
- Я зайду, зайду, на неделе, - пообещала Карина. - Мне же полмесяца отпуска положено. Решу текущие дела на работе и обязательно зайду. Ты-то как себя чувствуешь?
- Спасибо, внученька. Старость уже, конечно… Погода вон какая, все кости ломит… А так-то, вроде бы, все нормально, - ответила бабушка.
- А дедушка как, не болеет?
- Да тоже, тьфу-тьфу-тьфу, ничего. Лекарство принимает, и на процедуры аккуратно ходит.
- А сейчас-то он где? - спросила Карина. - Давно тоже не виделись …
- Да в парк с собакой ушел гулять. А ты в гости заходи - вот и повидаемся.
- Ладно... А у родителей тоже все в порядке? Они мне с утра не звонили?
- Да нет, не стали бы они тебя будить. Они рано сегодня встали - в лес пошли, - бабушка кивнула в сторону окна. - Я им говорю - куда в такую сырость, дождь с ночи зарядил, а они - ну, что ты, самая грибная, говорят, погода.
Карина бросила рассеянный взгляд в окно - недалекий пригородный лесок виднелся за домами. За лесом, в мутной дождевой мгле, как всегда, привычно вырисовывались неясные контуры энергоблоков и вентиляционных труб атомной электростанции.
- Да уж, их хлебом не корми, - грибники-маньяки, - задумчиво согласилась Карина.
У родителей обнаружилось железное алиби. Кто же ей звонил, все-таки?
- Смотри, Карина, как в гости к нам соберешься - позвони накануне, - сказала бабушка. - Чтобы я тесто с вечера поставила.
- Хорошо, бабушка, я предупрежу, - послушно пообещала Карина. - Пока что рассчитывайте на среду.
Жили старшие члены ее семьи всего-то в десятке автобусных остановок, в старом районе города. А вот выбраться в гости - каждый раз проблема: вечно мешают какие-то неотложные дела…
Вообще-то Карина любила бывать у родителей - все у них в квартире, где она жила в детстве, сохранилось по-старому, ничего не менялось уже лет сорок, наверное. Та же мебель, купленная при получении этой квартиры, еще до рождения Карины, - импортная «стенка», бывшая в то время страшным дефицитом, книжный стеллаж из многослойной проклеенной фанеры, забитый «Всемиркой» и подписными собраниями сочинений, журнальный столик, где в помутневшей от времени, кажется, еще довоенной, хрустальной вазе всегда стояли какие-то нехитрые цветочки, обычно гвоздики, низкие продавленные кресла с потертой матерчатой обивкой, развешенные по стенам декоративные тарелки с пейзажами городов-Героев. И дом, где они жили, был старый, девятиэтажный, так называемый «крупнопанельный», и находился во втором микрорайоне, в исторической части города, где еще лет десять назад можно было увидеть канувшие теперь в Лету «хрущевки».
Когда-то давно, еще в прошлом веке, дед и бабушка Карины жили в очень похожем городе-спутнике очень похожей атомной станции. В красивом, современном, удобном, быстро растущем «городе детей и цветов», как его тогда называли. Работали на станции, как и большинство его жителей. Отработав, как тогда полагалось, положенный по распределению срок, вместе со своей пятилетней дочкой, будущей Карининой мамой, они переехали поближе к родственникам и друзьям, стали жить в другом городе и работать на другой станции.
АЭС была видна из окна их прежней квартиры, и здесь они тоже получили квартиру с видом на станцию. Это их очень забавляло тогда и служило поводом для многочисленных шуточек на тему «стоило ли ехать в такую даль».
А потом случилось то, что случилось, - на той станции, откуда они уехали, через несколько месяцев произошел тепловой взрыв одного из энергоблоков с выбросом большого количества радиоактивных изотопов. Город-спутник на следующий день полностью эвакуировали. Вывезли и жителей других населенных пунктов в радиусе тридцати километров от станции, а всю условную тридцатикилометровую территорию, зараженную радионуклидами, на долгие годы опоясали колючей проволокой и сделали зоной отчуждения.
Карина, конечно, ничего этого не видела, она родилась через двадцать лет после катастрофы. Зато она с самого раннего детства слышала рассказы бабушки и деда о том, отселенном, городе, о другой стране - огромной сверхдержаве, которая тоже была до ее рождения, и, возможно, не распалась бы, если бы не та страшная катастрофа, пошатнувшая веру людей в правильный курс своего государства. Они говорили о потерянных после эвакуации друзьях и знакомых, о самых счастливых годах жизни и несбывшихся надеждах на будущее... Мама, наоборот, почти никогда ничего не рассказывала, - отговаривалась тем, что была маленькой и ничего не запомнила. Однако и у нее иногда вырывались фразы вроде «у нас в садике на площадке был такой же пароходик», и Карина, хоть и сама была тогда еще маленькой, понимала, что ей просто очень грустно вспоминать об этом.
Еще у них был толстый семейный альбом с фотографиями, которые Карина с раннего детства любила рассматривать и отыскивать среди разных незнакомых людей своих дедушку с бабушкой и крошечную девочку, которой когда-то была ее мама. Дедушка, случалось, вместе с ней подолгу перебирал старые фотографии, рассказывая, где в том городе находился их дом, где мамин детский садик, где кинотеатр, куда они ходили смотреть мультсборники, где парк, в котором они любили гулять по выходным, где протекала речка. Карина слушала с интересом, но многого тогда еще не понимала. Она спрашивала: «Ну и что, а наш город разве хуже?» Дедушка на это обычно только вздыхал, ничего не отвечая, а однажды сказал: «Ему повезло, а могло и не повезти».
Став старше, прочитав и пересмотрев множество материалов по катастрофе 86-ого года, Карина начала понимать чувства людей, переживших все это. АЭС, которую она каждый день видела из окна своей комнаты, стала для нее напоминанием. Напоминанием о долге и цели, которое не давало забыть и успокоиться.
И, окончив несколько лет назад ВУЗ, она, ни секунды не колеблясь, пошла работать в молодую и динамично развивающуюся отрасль науки - экспериментальную историческую коррекцию.
Это направление зародилось лет двадцать назад на волне громкого физического открытия временных макрофлуктуаций и быстрого развития квантовой вычислительной техники. Оно очень скоро сделалось обещающим широкие перспективы, вошло в категорию национальных проектов, и рейтинг долгое время переживавших кризис научно-исторических специальностей резко подскочил.
Первые полгода в институте экспериментальной исторической коррекции Карине пришлось проработать на своеобразной стажировке в оперзале, где просчитывались варианты возможного исторического развития в зависимости от условий эксперимента. Карине нравилось многократно проигрывать варианты развития событий, выбирая оптимальный, чтобы потом на его основе разрабатывать задания для оперативников, но ее целью было не это. Она с самого начала мечтала работать оперативным корректором в группе ликвидации последствий атомной катастрофы 1986-ого года или, как их называли в институте, «ликвидаторов». Но прежде ей пришлось сотрудничать с «лунатиками» - отделом, занимавшимся «лунной гонкой» шестидесятых годов, потом помогать «сталинградцам» и «блокадникам», в ведомстве которых находились соответствующие этапы Великой Отечественной войны, прорабатывать серию проектов коррекции для «реформаторов», в сферу ответственности которых входило начало девяностых годов XX века. Три месяца назад ее наконец-то перевели в отдел «ликвидаторов», но на оперативную работу пока что не назначили, все задания Карины до поры-до времени были чисто наблюдательными.
В задачи наблюдателя входило интегрироваться в социум соответствующего времени и жить там, пока необходимо, чтобы дать возможность «Центру» контролировать происходящие там события.
Последнее задание Карины было сложным и интересным - 2005-ый год, время, предшествующее первому Выбросу и образованию Зоны. Многие аномальные явления в Зоне до сих пор не были детально исследованы и доставляли «ликвидаторам», да и не только им, сплошную головную боль. Карина отлично справилась с заданием, на основании ее наблюдений отдел теоретического моделирования предложил новую модель образования Зоны, и операционисты, взяв ее за основу, уже просчитывали какие-то программы коррекции. Подробностей Карина пока не выясняла, собираясь со спокойной душой отгулять свой по праву заработанный двухнедельный отпуск.
Подумав об этом, она решила все-таки позвонить на работу - вдруг, это у них что-то стряслось, и срочно понадобилась Каринина помощь? Маловероятно, но, говорят, бывали и такие случаи, когда поднимали на ноги весь институт.
Вызов приняла секретарь руководителя группы «ликвидаторов».
- Доброе утро, Ольга, у вас все в порядке? - бодро спросила Карина, ожидая услышать в ответ, что программа продолжается в штатном режиме, приказ о Каринином отпуске начальник уже подписал, и она может следующие две недели на работе не появляться. - Меня никто не разыскивал?
- Карина, это очень хорошо, что ты позвонила, - озабоченно ответила секретарша, сейчас же спутав все ее планы. - Я полтора часа не могла до тебя дозвониться. У начальника сейчас общее собрание группы, у нас ЧП. Подъезжай срочно, как только сможешь.
- Дела-а-а, - ошарашенно протянула Карина, потерев рукой лоб. Такое на ее памяти творилось впервые. - А что случилось?
Ольга, украдкой оглянувшись на дверь и понизив голос, сообщила:
- За Китаевым посылали вертолет.
Карина тихо ахнула, прикрыв рот рукой.
«Посылали вертолет» - это означает, что случилось крупное ЧП, программа на грани срыва или уже сорвана. Это означает, что корректора пришлось спешным порядком эвакуировать с его задания.
Фразеологизм этот пришел в лексикон корректоров из какой-то классической фантастики прошлого века. Там впервые была описана сущность деятельности корректоров. Только там, кажется, они работали на других планетах с другими гуманоидными цивилизациями, и назывались Прогрессоры или как-то вроде. Остряки еще шутят насчет того, что корректоры занимаются прогрессорством, замкнутым само на себя. Смешно… Их бы сюда…
- Поняла, - быстро ответила Карина. - Уже еду.
Очевидно, отпуск сорвался. Зато, возможно, у Карины появился реальный шанс наконец-то поучаствовать в оперативной работе. Конечно, задание Китаева ей вряд ли доверят, но свободных корректоров, которым можно было бы поручить его, сейчас просто нет, а вдруг и повезет?
Рассовав по карманам непромокаемой куртки - на улице по-прежнему моросило -документы и необходимую электронику, Карина выскочила из дому и через пять минут уже была на остановке. Две переполненные маршрутки со свистом пронеслись мимо, даже не приземлившись. В третью Карина кое-как втиснулась. Эта маршрутка, как назло, ползла медленно: водитель скрупулезно соблюдал правила.
Карина стояла у дверей и, протерев ладонью запотевшее стекло, сквозь дождевую морось смотрела, что сегодня делается в городе. Все было как обычно - на стадионе детские футбольные команды, несмотря на непогоду, проводили тренировочный матч - мокрые и грязные футболисты носились под дождем, разбрызгивая лужи. Кучка болельщиков, состоящая, очевидно, из их родителей и друзей, обреченно мокла на трибунах. Площадка перед третьей гимназией, где Карина в свое время училась, была забита машинами и автобусами с городскими номерами - наверное, снова какой-то смотр районного масштаба. В прошлые выходные был чемпионат по бальным танцам, интересно, что на этот раз?.. На центральном перекрестке маршрутка надолго застряла на светофоре. Карина нервно взглянула на часы - до электрички оставалось десять минут, так можно и опоздать, а следующая через полчаса. Радиометр на фасаде почты снова барахлил, он барахлил всю жизнь, как Карина себя помнила, - от жары и от холода, от повышенного и пониженного давления, от магнитных бурь и лунных фаз. На этот раз, очевидно, из-за сырой погоды, он показывал минус 0,03 мкЗв/ч. Возле ДК появилась свежая и уже успевшая украситься цветными потеками афиша с анонсом концерта «Белорусских песняров» («Не забыть сказать маме», - подумала Карина). У овощного магазина бабульки под зонтиками торговали разлитым в полуторалитровые пластиковые бутылки козьим молоком, вязаными шерстяными носками и тыквами со своего огорода. Грибники в резиновых сапогах и камуфлированных плащ-палатках разложили кучками чистейшие белые, а местные алкоголики - какую-то никому не нужную металлическую мелочевку, натыренную на заводе. На щите при въезде в город рабочие в оранжевых спецовках поверх рекламы последней модели плазменного монитора одной известной фирмы наклеивали рекламу новейшего автолета другой известной фирмы.
На электричку Карина, не смотря ни на что, все-таки успела. Монорельсовый состав со свистом подкатил как раз тогда, когда Карина, проведя ладонью с имплантированным чипом личного идентификатора, на котором, в числе прочего, был закодирован сезонный проездной, взбегала на платформу. В вагоне тоже было не сказать, что свободно. Тем не менее, Карине удалось пробиться в уголок у окна, она достала наладонник и погрузилась в чтение сборника фантастики 73-его года прошлого века.
Когда Карина добралась до института, собрание уже закончилось, из кабинета начальника как раз выходили последние «ликвидаторы».
- Ребята, что там? - кинулась к ним Карина.
- А-а-а, привет, - сказал аналитик Дима Жуков. - Тяжело там все, Карин. Жаль, что ты не успела. Имей в виду - шеф тебя снова куда-то собирается десантировать.
- Значит, программу не до конца провалили все-таки? - с надеждой спросила Карина. Собирается десантировать - это хорошо. Это просто очень хорошо!
- Кто ж знает… Шефу виднее.
- Да что там, что, ты скажи толком?
- Ну, Лешу Китаева на вертолете привезли.
- Это я знаю! По сути-то что?
- Ну, что-что? Сорвался после аварии 82-ого года, на собрании по результатам работы гостехкомиссии. Пришлось срочно его эвакуировать.
Дима расстроенно махнул рукой и добавил:
- Закатил отвратительную истерику. «Вы все уже мертвы», и все такое. Как Сара Коннор в «Терминаторе-2». Знаешь этот фильм?
Карина кивнула и подумала, что лучше бы не знала. Димин вопрос был, по сути, излишним: «Терминатора-2» знали все корректоры без исключения, ведь именно из этого фильма происходила вторая знаменитая корректорская заповедь, выраженная в сентенции «no fate». Первой по праву считался эффект бабочки из классики «И грянул гром».
- Ну, вот. Короче, на станции там все в шоке, мы тут тоже не знаем, плакать или смеяться, и никто не представляет, во что это теперь выльется. В общем, Лешину часть программы начальник решил свернуть. Бросили этот участок, а непосредственно в март 86-ого Костю Белевича десантировали, нас ночью вызвали, - экстренно ему программу просчитывать. В общем, внедрили его оператором на БЩУ-4. Следить, чтобы на станции ни в коем случае не проводили никаких экспериментов, и грудью закрывать кнопку АЗ-5, если вдруг что. Не знаю уж, что из этой авантюры выйдет… Но в общем так.
- Да уж, - Карина подавленно вздохнула. - Наворотили…
Значит, задание Китаева ей точно не отдадут. Жаль, но ничего не поделаешь.
- Давай, - Дима мотнул головой в стону двери. - Иди, начальник ждет. Удачи.
Карина осторожно заглянула в приоткрытую дверь. Начальник общался с ведущим инженером из отдела теоретического моделирования. На столе перед ними светилась разноцветными значками карта Зоны, которую они сосредоточенно разглядывали.
- Доброе утро, Михаил Анатольевич. Можно? - спросила Карина.
Начальник медленно повернул голову, окинул Карину безучастно-хмурым взглядом смертельно уставшего человека.
- Проходи.
Карина вошла и присела у стола, где обычно рассаживались участники совещаний.
Инженер из отдела теормоделирования, продолжая прерванный Кариной разговор, провел пальцем по карте - из района станции на восток вдоль железной дороги, и сказал начальнику:
- В общем, на мой взгляд, особых проблем здесь возникнуть не должно. Мы уже кое-что успели просчитать. Хотя без результатов реальных наблюдений выводы делать сложно.
Начальник остановившимся взглядом смотрел в то место на карте, куда только что показывал инженер.
- Как все… - досадливо проговорил он, оборвав фразу на полуслове.
Инженер слегка развел руками и скорбно посмотрел на начальника, с пониманием покивав, как бы извиняясь.
- Монолит еще этот треклятый, будь он неладен… Кто знает, что там сейчас, внутри, после всего этого, творится?.. - начальник в упор уставился на инженера.
Тот в ответ снова развел руками:
- Никто. Пока там не будет нашего наблюдателя, ничего достоверного мы сказать не сможем.
Карина мельком взглянула на инженера. Звали его, кажется, Тимуром, и был он у себя в отделе руководителем группы и вторым замом начальника. Отдел теоретического моделирования остальные сотрудники института несколько недолюбливали и за глаза иронично называли «синоптиками», «бюро прогнозов» и даже «группой кофейной гущи».
Начальник глубоко вздохнул, устало подпер рукой подбородок и произнес свою коронную фразу:
- У меня есть мечта… - но снова не закончил, вдруг безнадежно махнув рукой: - А, да что тут говорить!
- Нужен наблюдатель, - веско повторил Тимур. - У меня все.
После этого начальник переключил внимание на Карину.
- В курсе? - устало спросил он. - Успели рассказать? - он мотнул головой в сторону двери, имея в виду сотрудников из группы «ликвидаторов», уже посвященных в детали происшествия.
- В общих чертах, - подтвердила Карина.
Начальник снова кивнул и без предисловий сказал:
- Извини, но сейчас ты отправишься наблюдателем в центр современной Зоны. Больше мне послать некого. Обещаю премию и неделю отгулов.
Карина задохнулась.
- Да вы что, Михаил Анатольевич?! Да я же никогда…
- Карина, не устраивай скандала, - начальник болезненно поморщился и потер ладонью висок. - Все на свете когда-то было впервые. По-другому никак, понимаешь? Нет у нас сейчас свободных наблюдателей, а оперативники тем паче… разгребают вот… спасибо товарищу Китаеву. Без вариантов, в общем. Ты уж извини.
Инженер-«синоптик» Тимур с преувеличенным сочувствием посмотрел на Карину. На секунду ее охватило бешеное раздражение - да пошли вы все к чертовой матери! - но она, глубоко вздохнув, быстро взяла себя в руки. Действительно, не хватало еще истерики. Слабонервные какие-то «ликвидаторы» пошли. Китаев вот, тоже… хотел, наверное, как лучше…
- Тимур, какие там… виды на урожай? - вяло дернув подбородком в сторону инженера, спросил начальник.
Тимур немного замешкался с ответом, и Карина поняла, что он или собирается соврать или, скорее, и сам плохо представляет ситуацию, но не хочет этого показывать
- Ничего страшного, - преувеличенно бодро ответил он. - Часа два там вполне можно продержаться. А больше нам и не надо, главное - прояснить ситуацию.
- Два часа, - ровным голосом повторил начальник Карине. - Все понятно?
- Где - два часа? - севшим от волнения голосом спросила Карина. - В центре Зоны?
Начальник перевел вопросительный взгляд на «синоптика».
- Ну, зачем же прямо так в центре? Вполне можно на окраине мертвого города. Лишь бы станция оттуда было видна. Нам бы картинку почетче.
Начальник молча посмотрел на Карину - понятно?
- Понятно, - тихо подтвердила Карина.
Вот спасибо. Благодетели - окраина мертвого города их устроит, видите ли. Тебя бы туда… Хоть бы еще оперативное что-то поручили, а то ведь опять, небось, просто наблюдателем... Ничего руками не трогать, смотреть издали, в случае чего - кричать.
- Карина, ну ты же давно просила серьезное, ответственное задание, - примирительно напомнил начальник. - Вот тебе и серьезное и ответственное… Умирать тебя там никто не заставляет. А Зону ты теперь знаешь отлично, так что тебе и карты в руки. Если сумеем сейчас программу вытянуть - человечество нам спасибо скажет…
Скажет оно, как же. Благодарное человечество и знать ничего не будет. Меньше знаешь - лучше спишь.
- Я все поняла, - сказала Карина. - Оперативное вмешательство в обстановку, надеюсь, мне разрешат? В разумных пределах?
- Нет, - решительно отрезал начальник. - Ни при каких обстоятельствах.
- Даже если на меня химера нападет? - для порядка поинтересовалась Карина.
- Ни при каких обстоятельствах, - с расстановкой повторил начальник. - Первую заповедь, надеюсь, помнишь? - он кивнул на противоположную стенку, где золотой вязью по пластиковой панели под мореный дуб было выписано: «Человек в прошлое попал, бабочку раздавил, и не того президента в Америке выбрали».
- Так точно, - мрачно подтвердила Карина.
- Ну вот. А то - целая химера!..
Начальник помолчал и продолжил недосказанную мысль насчет благодарного человечества:
- А провалим - еще два года работы насмарку… - он замолчал, тяжело задумавшись, а потом сказал, как будто вспоминая вслух: - Сколько уж мы их провалили…
- Четыре, - машинально ответила Карина, хотя ее и не спрашивали.
- Начали с корректировки проектной документации, - криво усмехнулся начальник, как будто и не услышал ее. - Думали - сразу заложим в проект безопасную конструкцию - и все будет хорошо… Внедрили в проектное бюро нашего инженера, он предложил усовершенствовать конструкцию реактора. Его идею рассмотрели, одобрили и горячо поддержали. Но мы не учли, что они гнали проект к каким-то своим срокам. Изменения в проектную документацию хотели включить, но не успели согласовать и заверить, поэтому выпустили проект РБМК-1000 в его первоначальном виде… В восемьдесят шестом четвертый энергоблок благополучно рванул…
- Да, тогда мы не доработали. Точнее не проявили достаточной предусмотрительности, - согласно вздохнул Тимур.
- Потом, когда реактор уже был запущен в серию, мы пытались исправить ситуацию - от имени инженеров-проектировщиков писали о конструктивных недостатках РБМК… Куда только не писали - даже в КГБ, только что не «товарищу Сталину, лично», - начальник снова невесело усмехнулся. - И везде наши письма замыливали. Хотя нет, не везде. Помнится, обещали некоторые и комиссии свои прислать - разобраться. Пока собирались, снова наступил восемьдесят шестой…
- Было дело, - удрученно покивал инженер. - Еще имеют место отдельные недостатки в нашей работе, - эту номенклатурно-канцелярскую фразу он произнес с таким глубоким прискорбием в голосе, что было совершенно непонятно, иронизирует он или говорит серьезно.
- Тогда мы пошли на радикальные меры, - нахмурясь, продолжал начальник. - Мы просто сорвали все сроки сдачи второй очереди, и злополучный четвертый энергоблок просто не был достроен к апрелю восемьдесят шестого. Точно в положенное время, как по часам, взрыв произошел на втором, - он нервозно хихикнул. - Прямо какая-то дурная бесконечность по Гегелю, вы не находите?
- Не вижу здесь ничего смешного, - угрюмо заметила Карина.
- Я уже начинаю верить в старые сказки о том, что время изменить нельзя, - никак не отреагировав на ее слова, сказал начальник. - Можно дергаться, можно не дергаться - все равно все будет так, как должно быть… До нас и без нас…
- Михаил Анатольевич, разрешите не согласиться, - возразил Тимур. - Во-первых, вторую заповедь корректоров никто не отменял. Несколько неудач ни о чем не говорят. Отрицательный результат - это тоже, как известно, результат. А во-вторых, просто не может такого быть. Целый институт для изучения возможностей исторической коррекции создан, что же, по-вашему, - мы зря работаем? Тысяча с лишним человек уже двадцать лет как зря получают зарплату? Извините, это нонсенс.
Карина снова мельком взглянула на него - серьезно он или это такая странная манера шутить? И снова не поняла.
- Видишь ли, Тимур… - начальник устало подпер голову рукой. - Одно другому не мешает… У порядочных, как говорится, людей…
Карине вдруг стало жалко начальника. Немолодой, совершенно вымотанный нервной и чересчур ответственной работой человек, который поставил себе целью избавить человечество от ядерной катастрофы 86-ого года. А никто не знает, возможно ли это в принципе. Местные старожилы рассказывали байки, что давным-давно, еще до открытия временных флуктуаций и до образования института, начальник работал в Зоне, вроде бы даже командовал каким-то спецподразделением в «Долге». Документальных подтверждений тому не было, но Карине эта версия казалась вполне правдоподобной. Видимо, из «Долга» начальник притащил свою любимую фразу о Зоне: «Сколько же всякой дряни жирует на великой трагедии!» Еще он любил повторять выражение Мартина Лютера Кинга - «у меня есть мечта…», и эта мечта тоже неизменно сводилась к тому, чтобы не случилось в 86-ом никакой аварии.
- Карина, в общем, вопрос, я считаю, исчерпан, - начальник очнулся от глубокого раздумья. - Иди к снабженцам, получай экзоскелет, гаусс-пушку, ну, короче, требуй с них все, что считаешь нужным. И чтобы не позже, чем через час, была в Зоне. Обследуй окраину города, покажи нам станцию. Нужна детальная информация об обстановке в том районе. На кнопку экстренной эвакуации посажен специально обученный операционист, он глаз с тебя не спустит. В случае чего вытащит. Но лучше бы, чтобы этого «чего» не было, и ты бы продержалась там не меньше часа. Вопросы?
- Зачем мне гаусс-пушка, если мне запрещено стрелять? - не без ехидства поинтересовалась Карина.
- Для поднятия авторитета, классику надо читать, - не раздумывая, отрезал начальник и добавил, ухмыльнувшись: - «Зачем вам подорожная, вы же неграмотны». Еще вопросы?
- Нет вопросов, - вздохнула Карина.
Состязаться с начальником в остроумии было делом, мягко говоря, безнадежным. Еще до «Долга», говорят, он был капитаном институтской КВНовской команды.