Очередная рассказка для конкурса АК
Заранее прошу прощения, если кому-то помешаю, но у меня почему-то не работает визуальный редактор. Только HTML. Не знаю как в нем спрятать текст под кат.
UPD Не работает только в Opera. В IE все нормально. Отредактировала.
Первая попытка написания в соавторстве. Правда, suhai сначала отбивался от чести зваться моим соавтором. Но потом передумал и уступил :). И правильно. Без него этот рассказ бы не состоялся. Правда, его бы слегка еще подрихтовать, но ленюсь. Может, когда-нибудь... Итак,
Копия
В приемной директора Центрального музея Земли раздался вызов голофона, и некто звонким юношеским голосом произнес:
- Добрый день! Вас беспокоят из Первого орбитального филиала. На прошлой неделе мы подавали заявку на передачу в наш фонд экспоната инвентарный номер две тысячи двенадцать дробь сто тридцать. Когда вы собираетесь нам его прислать?
- Дробь сто тридцать? Никогда, - искренне удивился секретарь. -Цифры после дроби указывают на особую ценность экспоната и строжайший запрет на вывоз с планеты.
- Да ну, какая там ценность? Книжка-то древняя. Вот-вот рассыплется. Да его последние поклонники уже полтыщи лет как померли! Молодежи интересны современные звезды сетературы. А этот Гоголь... Писателем он был средненьким. Его уже и не помнит никто. Нам просто для новой экспозиции очень нужна хотя бы одна настоящая бумажная книга. Вот мы и выбрали из вашего каталога что поплоше. Жалко вам, что ли, этой графомании?
К несчастью, секретарь возле голофона был не один. Посреди огромной приемной стоял директор ЦМЗ и отчитывал заведующую техническим сектором за криворукость и неумение нормально запрограммировать встроенную климатоочистительную технику.
- В моём кабинете то не продохнуть от пыли, то хоть полы выжимай!
- Ну, и что? - защищалась сотрудница. - Это же хорошо, когда разнообразие! Гораздо хуже было бы, если бы все время было пыльно. Или все время мокро. Между прочим, все говорят, у меня художественное мышление и отличный вкус! Вы давите на меня! Душите мою неповторимую индивидуальность!
- Вы надо мной издеваетесь?! - сорвался директор на крик. - Я просто хочу, чтобы было одновременно сухо и чисто, а не мокро и грязно!
- Замечательно, - вдруг посерьезнела женщина. - Если вы действительно этого хотите, необходимо заменить, как минимум, две трети оборудования. Очистка устарела не только морально, но и физически. Программируй эту рухлядь, не программируй, она от малейшей нагрузки сыпется. Ремонтники только и делают, что дыры латают. Не техсектор у нас, а какой-то кружок «умелые руки». Я могу писать заявку на необходимую технику?
- Какую еще технику? Научитесь сначала работать, а не валить на ветхость оборудования. До того как вы возглавили техсектор, все было нормально. Может, вам походить на курсы программирования?
Разговор шел по кругу в третий раз, и шел бы так дальше, если бы директор вдруг не услышал, что кто-то называет Гоголя графоманом, а бесценный экспонат - дешевкой.
- А вы, молодой человек, кто такой? - опешил директор.
- Я?
- Да, Вы!
- Ну... Я ... эээ ... стажер Первого орбитального филиала музея Земли во Внеземелье Юрий Иванов. А вы кто?
- Меня зовут Николай Николаевич. И именно я здесь решаю, какой экспонат считать покраше, а какой - поплоше. - Директор вдруг успокоился и внимательно всмотрелся в собсеседника. - Значит, говорите, Гоголь - графоман?
Заведующая техсектором облегченно вздохнула, подмигнула секретарю и тихонько выскользнула за дверь
- Ну, не то чтобы графоман, но ведь его же читать невозможно! У нас полкурса его тексты через слово не понимало. Вот скажите, что такое люлька? Во всех словарях написано, что люлька - это такая кроватка для младенца, в другом значении - специальный подъемник для строителей. А его герои ее курят! Как можно курить детскую кроватку?!
- Вы правы. Кроватку курить никак нельзя. Зато можно курить трубку. Впрочем, у «люльки» есть и другие значения. - Директор зачем-то постучал пальцем по голофону. - Обещаю обдумать вашу заявку и в ближайшее время сообщить свое решение. Всего хорошего, Юрий Иванов.
***Два дня спустя после разговора с завтехсектором директор Центрального музея Земли, склонившись над столом, с тоской изучал смету на чистку вентиляции. Сегодня она была третьей. Одну принесли на ремонт крыши, другую - на закупку новых роботов-уборщиков, теперь еще и эту.
От невеселых размышлений его отвлек зуммер служебной голосвязи. Звонил страинный приятель и собутыльник, а по совместительству - руководитель Первого орбитального филиала их музея, Витя Павлов.
- Слушаю? - все еще пребывая в размышлениях о том, какую из трех смет подписать, отстраненно откликнулся директор ЦМЗ.
- Привет, Коляныч! - ничуть не смутился суховатым тоном собеседник. - Ты мне не рад? Так я могу и позже перезвонить. Дело есть.
- Да рад я тебе, рад. Еще больше был бы рад, если б ты нашел для нашего богоугодного заведения состоятельного спонсора, бескорыстно любящего историю, литературу, искусство и желающего сохранить наше культурное наследие для потомков. А то нам крышу не на что починить. - Директор огорченно махнул рукой. - Давай свое дело.
- Спонсора у меня для тебя нет. Зато есть выставка, посвященная русской литературе конца второго тысячелетия. Ты же знаешь, сейчас опять в моде все русское, особенно, среди лунатов. Выставка обещает стать хитом сезона.
- Ну, что ты меня уговариваешь? - не сдержавшись перебил директор. - Чего тебе надо-то? Сразу предупреждаю - денег нет!
- Не надо мне денег, - небрежно отмахнулся Павлов. - Я хочу тебя просить передать моему филиалу в аренду на два года рукопись «Евгения Онегина».
Директор ЦМЗ медленно откинулся в кресле, пробормотал: «И ты, Брут!», и, резко хлопнув ладонью по столу, сказал:
- Нет. Можешь даже не мечтать.
- Но почему? - удивился проситель. - Мы же не будем выставлять оригинал! Наши технари разработали новое оборудование, которое позволяет создавать подробные трехмерные копии экспонатов, практически не отличимые от оригинала. Эти копии и будут выставлены.
- Потому! - отрезал директор. - Вообще, я сам хотел тебе звонить, но закрутился и забыл. Знаешь, что мне наговорил твой стажер позавчера?
В паре слов передав содержание разговора, директор внимательно всмотрелся в приятеля:
- Да, и я не понял, так Гоголь вам нужен или Пушкин?
- Пушкин, конечно. Вечно этот Иванов все напутает. Инициативы у него через край, а опыта, сам понимаешь... - расстроенно ответил руководитель Первого филиала. - Просто опытный сотрудник, отвечающий за наполнение экспозиции, приболел и мы на его место временно взяли свежеиспеченого выпускника регионального филфака, который стажировался в музее по античному периоду. Вот он и...
Павлов вздохнул и сделал еще одну попытку договориться:
- Может ты все-таки передумаешь? А то из-за какого-то мальчишки лишить выставку ценнейшего экспоната... Мы же столько лет друг друга знаем! Давай, я под свою ответственность?
- Так в любом случае под твою ответственность, - в глазах Николая Николаевича вдруг заплясали чертики. - Ты получишь копию рукописи на выставку, но на определенных условиях. Во-первых, пришлешь своего инициативного стажера к нам на переподготовку. Пусть посмотрит, что такое настоящие бумажные книги, и как выглядят рукописи не в электорнном учебнике. Во-вторых, вывозить «Евгения Онегина» с Земли я, конечно, не позволю. Я даже из музея не позволю его вынести. Вместо этого, дам распоряжение, чтобы твоему сотруднику предоставили доступ к рукописи в нашем хранилище. Будет делать копию на месте.
- Какому сотруднику? К-какую копию?
- Твоему сотруднику! Имеющему опыт работы с вашей новой копировальной техникой, которую он привезет с собой. Он будет делать подробную трехмерную копию рукописи с применением самых современных технологий. Вот эту копию он и увезет. А в качестве платы сделает вторую копию для ЦМЗ и, заодно, отстажирует нашего зава техсектором на работу с вашим изобретением. Как оно там называется?
- Полидубликатор! - повеселел Павлов. - Думаю, поедет наш технарь Андрей. Ты его краем глаза знаешь. Считай, он уже у вас, а бутыль нашей местной самогонки у тебя на столе. Только не спрашивай, из чего на этот раз. До связи!
***Волны с грохотом разбивались о прибрежные камни. Море пенилось, бурлило, ярилось и стонало. Его запах просто сводил с ума - горьковатый, пряный - запах йода, гниющей рыбы и водорослей.
Андрей сидел в кафе на набережной, наслаждался зрелищем разгневанной воды, сейчас отливавшей сталью, и думал о том, как хорошо наблюдать волнение на море там, где нет пронизывающего ветра и шальных волн, способных в мгновение ока утащить неосторожного за собой, накрыть с головой, играя ударить о камни.
Родившись на орбите, он зачитывался приключениями капитана Блада, поисками острова Сокровищ, и грезил о море. В восемнадцать лет, поступив в политехнический университет, он впервые прилетел на Землю. И с восторгом узнал о том, что море находится буквально в пятнадцати минутах ходьбы от учебных корпусов, а в университете есть клуб любителей подводного плавания. Получив диплом, он отправился домой, но море влекло его к себе с неодолимой силой, и в каждый свой прилет на Землю он искал встречи с ним.
Завтра ему предстояло отправиться в путь, увы, долгий и малоприятный. Командировка закончилась скандалом, а обратный полет сулил лишь скуку и двухнедельное бултыхание в невесомости на рейсовой "Комете".
"Кометами" рейсовые корабли назвали в честь их предшественников - небольших, юрких теплоходиков на подводных крыльях, курсировавших между Земными приморскими городами во второй половине двадцатого века. Андрей видел эти древние суда только на картинках в энциклопедии и все время задавал себе вопрос: как же они плавали? Он был системотехником и, по-совместительству, музейным работником. Кораблестроение, гидравлика и прочие морские премудрости были для него тайной за семью печатями, что, впрочем, не мешало высоко ценить умения корабелов прошлого, и успешно овладевать современной техникой.
В этот раз, на планету предков его привело стремление непосредственного начальства заполучить в литературный сектор Первого орбитального филиала музея Земли во Внеземелье копию произведения древнего поэта Александра Пушкина. Сам Андрей Пушкина недолюбливал. Особенно его раздражала «Капитанская дочка», которая по сей день входила в обязательную школьную программу. Никаких особых достоинств он в этой книжке не видел, а видел, как раз наоборот, одни недостатки. Но, как известно подчиненным во все времена, шеф всегда прав. Пришлось лететь.
Внутрисистемные перелеты Андрею тоже не нравились. Проклятая невесомость! Третье тысячелетие на дворе. Галактика исследована от и до. Готовится первый межгалактический перелет! А что делать с невесомостью на тихоходных межпланетниках так никто и не придумал до сих пор. Может, потому и рвались так исследователи и бездельники-экстремалы в Дальний космос. Лег себе в анабиоз перед стартом, а разбудили уже после того, как сели. И никаких тебе неприятных ощущений, неудобств с питанием, да и с обратным процессом. Никаких головокружений после посадки, мышечной слабости и ощущений, что все еще куда-то плывешь.
Весь полет он страдал и ругал своего начальника последними словами. Нашел тоже мальчика на побегушках! Как-будто нельзя было отправить кого-то помоложе и рангом пониже. Собственно, он так сразу шефу и заявил, что ищи, мол, для своего проекта молодого дурака, я - уже старый! Но шеф остался непреклонен, и Андрея откомандировали на Землю подышать свежим воздухом и, заодно, добыть материалы для новой экспозиции.
В зале прилетов его встречали. Не успел он выйти с сумкой, как к нему подошла миловидная женщина, на вид слегка за 30, с короткой, почти мальчишеской стрижкой. Она поздоровалась, сказала, что ее зовут Виктория Матвеева, что она - заведующая техсектором Центрального музея Земли, и что она его сейчас отвезет в гостиницу, потом покажет, где находится ЦМЗ, и отметит командировку.
- Простите, Виктория за некорректный вопрос, но почему меня встречает именно заведующая техсектором, а не практикантка этого же сектора? - искренне удивился Андрей. - Или Вы что-то натворили?
- Ну... наверное, можно и так сказать, - она отпустила подбородок и отвела взгляд. - Николай Николаевич, в принципе, человек неплохой, но... В общем, у нас полетело кое-какое оборудование, и мы немного повздорили. Деньги на ремонт и запчасти он все-таки дал, но отомстить тоже не забыл. А что встречать мне вас не по чину, так это мелкая шпилька от директора. И потом, вы же действительно меня стажировать на этом вашем новом аппарате будете.
Андрей сочувственно вздохнул и попросил все же показать, где находится ЦМЗ, отметить командировку, а гостиницу он и сам найдет.
Едва добравшись до кровати, он завалился спать. «А душ можно и завтра принять. Только бы не проспать...»
Утром свеженький, вымытый и выбритый он вошел в кабинет директора.
- Доброе утро! Разрешите?
- Утро доброе! Заходи, Андрей, присаживайся. Уже познакомился с нашим главным технарем?
- Познакомился. Сегодня начнем учебу.
- Отлично! Тебе что-то еще нужно для работы?
- Пока нет, спасибо. Да, чуть не забыл! Тут вам просили передать, - Андрей поставил на стол для совещаний увесистый пакет.
- О! Благодарю! - усмехнулся директор. - Ну, иди работай. Не заставляй красивую жещинщину себя ждать. А попортишь рукопись - своими руками придушу и скажу, что так и было.
- Все будет в порядке, Николай Николаевич. Не волнуйтесь.
- Перед отъездом не забудь заглянуть. Подарок хочу передать шефу твоему. Удачи!
***
Выйдя от директора, Андрей подключился к внутренней системе навигации и направился в техсектор.Постучав в дверь с надписью «Заведующая» и дождавшись разрешения, он вошел- Здравствуйте, Виктория. Можно?
- Здравствуйте, Андрей. Проходите. - пригласила хозяйка кабинета. - Ваш полидубликатор уже доставили, но еще не распаковывали. Сейчас позвоню в лабораторию, что вы уже пришли, и в хранилище, чтобы подготовили рукопись. Присядьте пока.
В то время, как завтехсектором созванивалась с разными службами, Андрей с изумлением смотрел по сторонам. Ну, мишень с дротиками висела и у него тоже. Но вот баскетбольное кольцо над дверью и гамак, подвешенный у окна, он в рабочем кабинете видел впервые. М-да, однако, интересная ему попалась «ученица».
- Ну, что, пойдем? - оторвал его от неуместных размышлений уверенный голос Виктории.
В лаборатории их ждал техник. Он помог Андрею распаковать оборудование собрал обрывки упаковки и вышел.
Виктория обошла устройство со всех сторон, осмотрела, ощупала, чуть ли не на зуб попробовала и в ожидании посмотрела на Андрея:
- И как работает это чудо техники?
- Вот смотрите, - он подошел к полидубликатору, и нажал на небольшую выпуклость на передней панели. Часть панели выдвинулась. - Это ящик, в который производится закладка предмета для копирования. К сожалению, прибор пока позволяет копировать только относительно небольшие предметы, но мы работаем над этим. Теперь, - Андрей нажал на похожую выпуклость на боковой панели. - Вот сюда производится закладка материала для будущей копии.
- Подождите, - остановила его Виктория. - А где взять этот материал? Наверное, чтобы точно воспроизвести глиняную вазу, нужны осколки другой вазы, или хотя бы глина?
- Нет, что вы, - улыбнулся Андрей. - материал может быть почти любой. Конечно, вариант, который вы предлагаете, просто идеальный и наименее энергоемкий, но далеко не всегда у нас под руками есть подходящие материалы. Обычно, мы в качестве универсального материала для постройки копии используем синтопластовые панели. Продолжим?
Завтехсектором кивнула, и Андрей, поддев пальцем выемку в нижней части задней панели, открыл очередную крышку:
- Здесь происходит синтез дубликата нужного нам предмета, и отсюда же мы его забираем. О том, что дубликат готов, сообщает мигающая зеленая лампочка вот здесь. - показал он. - И звуковой сигнал. Как видите, ничего сложного. Давайте попробуем?
- Давайте, - согласилась она и, порывшись в одном из ящиков лабораторного стола, достала одноразовый стаканчик. - Для начала попробуем скопировать вот это. Как думаете?
- Пойдет, - он кивнул головой. - Но при условии, что вы все будете делать сами.
- Разумеется сама. Подождите минутку, я позвоню, чтобы нам принесли синтопласт.
Ждать пришлось недолго. И они приступили к копированию. Сначала был успешно скопирован стаканчик, потом стилус, потом отвертка, ключи... Викторию настолько захватило создание дубликатов, что рациональные размышления о перерасходе синтопласта ушли на второй план. В какой-то момент принесли «Онегина». Андрей расписался в получении, и они снова вернулись к дубликатору.
- Ну что, момент иситины? Кто копирует - вы или я? - спросил он.
- А давайте по очереди. Страницу вы, страницу я. Согласны?
- Согласен.
Они начали копировать, как и договорились, постранично. Из дубликатора одна за другой появлялись страницы, исписанные характерным почерком, с рисунками на полях.
Их прервал голофон.
Андрей предложил принести кофе, согласно кивнув, Виктория в двух словах объяснила, как пройти к кофейному автомату и ответила на вызов. Он узнал голос директора ЦМЗ, но вслушиваться в разговор не стал, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Вернувшись с двумя парящими стаканчиками в руках, Андрей увидел, что Виктория чем-то расстроена. «Опять от директора досталось, - подумалось ему. - Вот ведь!»
- Вика, у вас что-то случилось? - спросил он протягивая стаканчик с кофе.
- Звонил директор. У него в кабинете потоп. А я что могу сделать, если он только вчера смету подписал? - она расстроенно всплеснула руками, чуть не облилась кипятком, и отставила стаканчик в сторону. - Давайте продолжим. Как думаете, скопируется «Онегин» целиком, а не по листику? Заодно и время сэкономим.
- Скопируется, - кивнул Андрей. - Собственно, мы начали копировать постранично, чтобы вы лучше освоились. - улыбнулся он. - Делайте закладку, а я пока свой кофе куда-нибудь пристрою.
Через положенное время раздался звуковой сигнал, и она с радостным кличем «Я же говорила! Так гораздо быстрее!» побежала открывать заднюю крышку.
Там стоял стаканчик с кофе.
На мгновение растерявшись, она сделала шаг назад. Потом бросилась проверять остальные лотки. Пространство за боковой панелью, как ему и положено, было пустым. В лотке для оригинала стоял, конечно же, одноразовый стаканчик, с исходящим паром кофе. Расстроенная нагоняем директора, она перепутала лотки, и заложила рукопись вместо синтопласта.
- Шеф меня убьет, - прошептал за ее спиной Андрей.
Вика медленно повернулась к нему лицом и безжизненным голосом произнесла:
- Я звоню Николаю Николаевичу.
***- Николаич? Приветствую, - раздался по голосвязи знакомый голос.
- И тебе привет, Витек! Что ты сегодня так официален, друг мой?
- Да, не будешь тут официальным, как же! Наблюдал, как ты наших охламонов... Ты их не слишком?
- Откуда наблюдал?
- Запись с камер наблюдения видел. По-моему, ее уже все видели, - вздохнул Павлов.
- А! Понятно. Нет, не слишком. В следующий раз думать будут, прежде чем что-то делать. А я и расслабился заодно, нервы подуспокоил, - усмехнулся директор ЦМЗ.
- Да... Орал ты и правда знатно!
- Орал как орал. Не заговаривай мне зубы. С тебя банка!
Директор Центрального музея Земли кряхтя выбрался из кресла и подошел к огромному шкафу. Негромко бормоча про самоуверенную молодежь, которая полагает, что до них никто не додумался создавать материальные копии экспонатов, он наклонился, достал с нижней полки белую коробку и понес к столу.
- В общем так, Витя, - пыхтя под тяжестью груза произнес директор. - Они угробили мою личную копию. Не меньше банки тонера за такое!
- С ума сошел? - попробовал возмутиться Павлов. - Где я тебе тонер возьму? Да, еще и банку!
- И пачку бумаги! - безжалостно припечатал Николай Николаевич, поставив коробку на стол.
Потом взял специальную губку и аккуратно вытер пыль с древнего, даже немного нелепого агрегата с надписью "Xerox" на пластиковом боку.
UPD Не работает только в Opera. В IE все нормально. Отредактировала.
Первая попытка написания в соавторстве. Правда, suhai сначала отбивался от чести зваться моим соавтором. Но потом передумал и уступил :). И правильно. Без него этот рассказ бы не состоялся. Правда, его бы слегка еще подрихтовать, но ленюсь. Может, когда-нибудь... Итак,
Копия
В приемной директора Центрального музея Земли раздался вызов голофона, и некто звонким юношеским голосом произнес:
- Добрый день! Вас беспокоят из Первого орбитального филиала. На прошлой неделе мы подавали заявку на передачу в наш фонд экспоната инвентарный номер две тысячи двенадцать дробь сто тридцать. Когда вы собираетесь нам его прислать?
- Дробь сто тридцать? Никогда, - искренне удивился секретарь. -Цифры после дроби указывают на особую ценность экспоната и строжайший запрет на вывоз с планеты.
- Да ну, какая там ценность? Книжка-то древняя. Вот-вот рассыплется. Да его последние поклонники уже полтыщи лет как померли! Молодежи интересны современные звезды сетературы. А этот Гоголь... Писателем он был средненьким. Его уже и не помнит никто. Нам просто для новой экспозиции очень нужна хотя бы одна настоящая бумажная книга. Вот мы и выбрали из вашего каталога что поплоше. Жалко вам, что ли, этой графомании?
К несчастью, секретарь возле голофона был не один. Посреди огромной приемной стоял директор ЦМЗ и отчитывал заведующую техническим сектором за криворукость и неумение нормально запрограммировать встроенную климатоочистительную технику.
- В моём кабинете то не продохнуть от пыли, то хоть полы выжимай!
- Ну, и что? - защищалась сотрудница. - Это же хорошо, когда разнообразие! Гораздо хуже было бы, если бы все время было пыльно. Или все время мокро. Между прочим, все говорят, у меня художественное мышление и отличный вкус! Вы давите на меня! Душите мою неповторимую индивидуальность!
- Вы надо мной издеваетесь?! - сорвался директор на крик. - Я просто хочу, чтобы было одновременно сухо и чисто, а не мокро и грязно!
- Замечательно, - вдруг посерьезнела женщина. - Если вы действительно этого хотите, необходимо заменить, как минимум, две трети оборудования. Очистка устарела не только морально, но и физически. Программируй эту рухлядь, не программируй, она от малейшей нагрузки сыпется. Ремонтники только и делают, что дыры латают. Не техсектор у нас, а какой-то кружок «умелые руки». Я могу писать заявку на необходимую технику?
- Какую еще технику? Научитесь сначала работать, а не валить на ветхость оборудования. До того как вы возглавили техсектор, все было нормально. Может, вам походить на курсы программирования?
Разговор шел по кругу в третий раз, и шел бы так дальше, если бы директор вдруг не услышал, что кто-то называет Гоголя графоманом, а бесценный экспонат - дешевкой.
- А вы, молодой человек, кто такой? - опешил директор.
- Я?
- Да, Вы!
- Ну... Я ... эээ ... стажер Первого орбитального филиала музея Земли во Внеземелье Юрий Иванов. А вы кто?
- Меня зовут Николай Николаевич. И именно я здесь решаю, какой экспонат считать покраше, а какой - поплоше. - Директор вдруг успокоился и внимательно всмотрелся в собсеседника. - Значит, говорите, Гоголь - графоман?
Заведующая техсектором облегченно вздохнула, подмигнула секретарю и тихонько выскользнула за дверь
- Ну, не то чтобы графоман, но ведь его же читать невозможно! У нас полкурса его тексты через слово не понимало. Вот скажите, что такое люлька? Во всех словарях написано, что люлька - это такая кроватка для младенца, в другом значении - специальный подъемник для строителей. А его герои ее курят! Как можно курить детскую кроватку?!
- Вы правы. Кроватку курить никак нельзя. Зато можно курить трубку. Впрочем, у «люльки» есть и другие значения. - Директор зачем-то постучал пальцем по голофону. - Обещаю обдумать вашу заявку и в ближайшее время сообщить свое решение. Всего хорошего, Юрий Иванов.
***Два дня спустя после разговора с завтехсектором директор Центрального музея Земли, склонившись над столом, с тоской изучал смету на чистку вентиляции. Сегодня она была третьей. Одну принесли на ремонт крыши, другую - на закупку новых роботов-уборщиков, теперь еще и эту.
От невеселых размышлений его отвлек зуммер служебной голосвязи. Звонил страинный приятель и собутыльник, а по совместительству - руководитель Первого орбитального филиала их музея, Витя Павлов.
- Слушаю? - все еще пребывая в размышлениях о том, какую из трех смет подписать, отстраненно откликнулся директор ЦМЗ.
- Привет, Коляныч! - ничуть не смутился суховатым тоном собеседник. - Ты мне не рад? Так я могу и позже перезвонить. Дело есть.
- Да рад я тебе, рад. Еще больше был бы рад, если б ты нашел для нашего богоугодного заведения состоятельного спонсора, бескорыстно любящего историю, литературу, искусство и желающего сохранить наше культурное наследие для потомков. А то нам крышу не на что починить. - Директор огорченно махнул рукой. - Давай свое дело.
- Спонсора у меня для тебя нет. Зато есть выставка, посвященная русской литературе конца второго тысячелетия. Ты же знаешь, сейчас опять в моде все русское, особенно, среди лунатов. Выставка обещает стать хитом сезона.
- Ну, что ты меня уговариваешь? - не сдержавшись перебил директор. - Чего тебе надо-то? Сразу предупреждаю - денег нет!
- Не надо мне денег, - небрежно отмахнулся Павлов. - Я хочу тебя просить передать моему филиалу в аренду на два года рукопись «Евгения Онегина».
Директор ЦМЗ медленно откинулся в кресле, пробормотал: «И ты, Брут!», и, резко хлопнув ладонью по столу, сказал:
- Нет. Можешь даже не мечтать.
- Но почему? - удивился проситель. - Мы же не будем выставлять оригинал! Наши технари разработали новое оборудование, которое позволяет создавать подробные трехмерные копии экспонатов, практически не отличимые от оригинала. Эти копии и будут выставлены.
- Потому! - отрезал директор. - Вообще, я сам хотел тебе звонить, но закрутился и забыл. Знаешь, что мне наговорил твой стажер позавчера?
В паре слов передав содержание разговора, директор внимательно всмотрелся в приятеля:
- Да, и я не понял, так Гоголь вам нужен или Пушкин?
- Пушкин, конечно. Вечно этот Иванов все напутает. Инициативы у него через край, а опыта, сам понимаешь... - расстроенно ответил руководитель Первого филиала. - Просто опытный сотрудник, отвечающий за наполнение экспозиции, приболел и мы на его место временно взяли свежеиспеченого выпускника регионального филфака, который стажировался в музее по античному периоду. Вот он и...
Павлов вздохнул и сделал еще одну попытку договориться:
- Может ты все-таки передумаешь? А то из-за какого-то мальчишки лишить выставку ценнейшего экспоната... Мы же столько лет друг друга знаем! Давай, я под свою ответственность?
- Так в любом случае под твою ответственность, - в глазах Николая Николаевича вдруг заплясали чертики. - Ты получишь копию рукописи на выставку, но на определенных условиях. Во-первых, пришлешь своего инициативного стажера к нам на переподготовку. Пусть посмотрит, что такое настоящие бумажные книги, и как выглядят рукописи не в электорнном учебнике. Во-вторых, вывозить «Евгения Онегина» с Земли я, конечно, не позволю. Я даже из музея не позволю его вынести. Вместо этого, дам распоряжение, чтобы твоему сотруднику предоставили доступ к рукописи в нашем хранилище. Будет делать копию на месте.
- Какому сотруднику? К-какую копию?
- Твоему сотруднику! Имеющему опыт работы с вашей новой копировальной техникой, которую он привезет с собой. Он будет делать подробную трехмерную копию рукописи с применением самых современных технологий. Вот эту копию он и увезет. А в качестве платы сделает вторую копию для ЦМЗ и, заодно, отстажирует нашего зава техсектором на работу с вашим изобретением. Как оно там называется?
- Полидубликатор! - повеселел Павлов. - Думаю, поедет наш технарь Андрей. Ты его краем глаза знаешь. Считай, он уже у вас, а бутыль нашей местной самогонки у тебя на столе. Только не спрашивай, из чего на этот раз. До связи!
***Волны с грохотом разбивались о прибрежные камни. Море пенилось, бурлило, ярилось и стонало. Его запах просто сводил с ума - горьковатый, пряный - запах йода, гниющей рыбы и водорослей.
Андрей сидел в кафе на набережной, наслаждался зрелищем разгневанной воды, сейчас отливавшей сталью, и думал о том, как хорошо наблюдать волнение на море там, где нет пронизывающего ветра и шальных волн, способных в мгновение ока утащить неосторожного за собой, накрыть с головой, играя ударить о камни.
Родившись на орбите, он зачитывался приключениями капитана Блада, поисками острова Сокровищ, и грезил о море. В восемнадцать лет, поступив в политехнический университет, он впервые прилетел на Землю. И с восторгом узнал о том, что море находится буквально в пятнадцати минутах ходьбы от учебных корпусов, а в университете есть клуб любителей подводного плавания. Получив диплом, он отправился домой, но море влекло его к себе с неодолимой силой, и в каждый свой прилет на Землю он искал встречи с ним.
Завтра ему предстояло отправиться в путь, увы, долгий и малоприятный. Командировка закончилась скандалом, а обратный полет сулил лишь скуку и двухнедельное бултыхание в невесомости на рейсовой "Комете".
"Кометами" рейсовые корабли назвали в честь их предшественников - небольших, юрких теплоходиков на подводных крыльях, курсировавших между Земными приморскими городами во второй половине двадцатого века. Андрей видел эти древние суда только на картинках в энциклопедии и все время задавал себе вопрос: как же они плавали? Он был системотехником и, по-совместительству, музейным работником. Кораблестроение, гидравлика и прочие морские премудрости были для него тайной за семью печатями, что, впрочем, не мешало высоко ценить умения корабелов прошлого, и успешно овладевать современной техникой.
В этот раз, на планету предков его привело стремление непосредственного начальства заполучить в литературный сектор Первого орбитального филиала музея Земли во Внеземелье копию произведения древнего поэта Александра Пушкина. Сам Андрей Пушкина недолюбливал. Особенно его раздражала «Капитанская дочка», которая по сей день входила в обязательную школьную программу. Никаких особых достоинств он в этой книжке не видел, а видел, как раз наоборот, одни недостатки. Но, как известно подчиненным во все времена, шеф всегда прав. Пришлось лететь.
Внутрисистемные перелеты Андрею тоже не нравились. Проклятая невесомость! Третье тысячелетие на дворе. Галактика исследована от и до. Готовится первый межгалактический перелет! А что делать с невесомостью на тихоходных межпланетниках так никто и не придумал до сих пор. Может, потому и рвались так исследователи и бездельники-экстремалы в Дальний космос. Лег себе в анабиоз перед стартом, а разбудили уже после того, как сели. И никаких тебе неприятных ощущений, неудобств с питанием, да и с обратным процессом. Никаких головокружений после посадки, мышечной слабости и ощущений, что все еще куда-то плывешь.
Весь полет он страдал и ругал своего начальника последними словами. Нашел тоже мальчика на побегушках! Как-будто нельзя было отправить кого-то помоложе и рангом пониже. Собственно, он так сразу шефу и заявил, что ищи, мол, для своего проекта молодого дурака, я - уже старый! Но шеф остался непреклонен, и Андрея откомандировали на Землю подышать свежим воздухом и, заодно, добыть материалы для новой экспозиции.
В зале прилетов его встречали. Не успел он выйти с сумкой, как к нему подошла миловидная женщина, на вид слегка за 30, с короткой, почти мальчишеской стрижкой. Она поздоровалась, сказала, что ее зовут Виктория Матвеева, что она - заведующая техсектором Центрального музея Земли, и что она его сейчас отвезет в гостиницу, потом покажет, где находится ЦМЗ, и отметит командировку.
- Простите, Виктория за некорректный вопрос, но почему меня встречает именно заведующая техсектором, а не практикантка этого же сектора? - искренне удивился Андрей. - Или Вы что-то натворили?
- Ну... наверное, можно и так сказать, - она отпустила подбородок и отвела взгляд. - Николай Николаевич, в принципе, человек неплохой, но... В общем, у нас полетело кое-какое оборудование, и мы немного повздорили. Деньги на ремонт и запчасти он все-таки дал, но отомстить тоже не забыл. А что встречать мне вас не по чину, так это мелкая шпилька от директора. И потом, вы же действительно меня стажировать на этом вашем новом аппарате будете.
Андрей сочувственно вздохнул и попросил все же показать, где находится ЦМЗ, отметить командировку, а гостиницу он и сам найдет.
Едва добравшись до кровати, он завалился спать. «А душ можно и завтра принять. Только бы не проспать...»
Утром свеженький, вымытый и выбритый он вошел в кабинет директора.
- Доброе утро! Разрешите?
- Утро доброе! Заходи, Андрей, присаживайся. Уже познакомился с нашим главным технарем?
- Познакомился. Сегодня начнем учебу.
- Отлично! Тебе что-то еще нужно для работы?
- Пока нет, спасибо. Да, чуть не забыл! Тут вам просили передать, - Андрей поставил на стол для совещаний увесистый пакет.
- О! Благодарю! - усмехнулся директор. - Ну, иди работай. Не заставляй красивую жещинщину себя ждать. А попортишь рукопись - своими руками придушу и скажу, что так и было.
- Все будет в порядке, Николай Николаевич. Не волнуйтесь.
- Перед отъездом не забудь заглянуть. Подарок хочу передать шефу твоему. Удачи!
***
Выйдя от директора, Андрей подключился к внутренней системе навигации и направился в техсектор.Постучав в дверь с надписью «Заведующая» и дождавшись разрешения, он вошел- Здравствуйте, Виктория. Можно?
- Здравствуйте, Андрей. Проходите. - пригласила хозяйка кабинета. - Ваш полидубликатор уже доставили, но еще не распаковывали. Сейчас позвоню в лабораторию, что вы уже пришли, и в хранилище, чтобы подготовили рукопись. Присядьте пока.
В то время, как завтехсектором созванивалась с разными службами, Андрей с изумлением смотрел по сторонам. Ну, мишень с дротиками висела и у него тоже. Но вот баскетбольное кольцо над дверью и гамак, подвешенный у окна, он в рабочем кабинете видел впервые. М-да, однако, интересная ему попалась «ученица».
- Ну, что, пойдем? - оторвал его от неуместных размышлений уверенный голос Виктории.
В лаборатории их ждал техник. Он помог Андрею распаковать оборудование собрал обрывки упаковки и вышел.
Виктория обошла устройство со всех сторон, осмотрела, ощупала, чуть ли не на зуб попробовала и в ожидании посмотрела на Андрея:
- И как работает это чудо техники?
- Вот смотрите, - он подошел к полидубликатору, и нажал на небольшую выпуклость на передней панели. Часть панели выдвинулась. - Это ящик, в который производится закладка предмета для копирования. К сожалению, прибор пока позволяет копировать только относительно небольшие предметы, но мы работаем над этим. Теперь, - Андрей нажал на похожую выпуклость на боковой панели. - Вот сюда производится закладка материала для будущей копии.
- Подождите, - остановила его Виктория. - А где взять этот материал? Наверное, чтобы точно воспроизвести глиняную вазу, нужны осколки другой вазы, или хотя бы глина?
- Нет, что вы, - улыбнулся Андрей. - материал может быть почти любой. Конечно, вариант, который вы предлагаете, просто идеальный и наименее энергоемкий, но далеко не всегда у нас под руками есть подходящие материалы. Обычно, мы в качестве универсального материала для постройки копии используем синтопластовые панели. Продолжим?
Завтехсектором кивнула, и Андрей, поддев пальцем выемку в нижней части задней панели, открыл очередную крышку:
- Здесь происходит синтез дубликата нужного нам предмета, и отсюда же мы его забираем. О том, что дубликат готов, сообщает мигающая зеленая лампочка вот здесь. - показал он. - И звуковой сигнал. Как видите, ничего сложного. Давайте попробуем?
- Давайте, - согласилась она и, порывшись в одном из ящиков лабораторного стола, достала одноразовый стаканчик. - Для начала попробуем скопировать вот это. Как думаете?
- Пойдет, - он кивнул головой. - Но при условии, что вы все будете делать сами.
- Разумеется сама. Подождите минутку, я позвоню, чтобы нам принесли синтопласт.
Ждать пришлось недолго. И они приступили к копированию. Сначала был успешно скопирован стаканчик, потом стилус, потом отвертка, ключи... Викторию настолько захватило создание дубликатов, что рациональные размышления о перерасходе синтопласта ушли на второй план. В какой-то момент принесли «Онегина». Андрей расписался в получении, и они снова вернулись к дубликатору.
- Ну что, момент иситины? Кто копирует - вы или я? - спросил он.
- А давайте по очереди. Страницу вы, страницу я. Согласны?
- Согласен.
Они начали копировать, как и договорились, постранично. Из дубликатора одна за другой появлялись страницы, исписанные характерным почерком, с рисунками на полях.
Их прервал голофон.
Андрей предложил принести кофе, согласно кивнув, Виктория в двух словах объяснила, как пройти к кофейному автомату и ответила на вызов. Он узнал голос директора ЦМЗ, но вслушиваться в разговор не стал, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Вернувшись с двумя парящими стаканчиками в руках, Андрей увидел, что Виктория чем-то расстроена. «Опять от директора досталось, - подумалось ему. - Вот ведь!»
- Вика, у вас что-то случилось? - спросил он протягивая стаканчик с кофе.
- Звонил директор. У него в кабинете потоп. А я что могу сделать, если он только вчера смету подписал? - она расстроенно всплеснула руками, чуть не облилась кипятком, и отставила стаканчик в сторону. - Давайте продолжим. Как думаете, скопируется «Онегин» целиком, а не по листику? Заодно и время сэкономим.
- Скопируется, - кивнул Андрей. - Собственно, мы начали копировать постранично, чтобы вы лучше освоились. - улыбнулся он. - Делайте закладку, а я пока свой кофе куда-нибудь пристрою.
Через положенное время раздался звуковой сигнал, и она с радостным кличем «Я же говорила! Так гораздо быстрее!» побежала открывать заднюю крышку.
Там стоял стаканчик с кофе.
На мгновение растерявшись, она сделала шаг назад. Потом бросилась проверять остальные лотки. Пространство за боковой панелью, как ему и положено, было пустым. В лотке для оригинала стоял, конечно же, одноразовый стаканчик, с исходящим паром кофе. Расстроенная нагоняем директора, она перепутала лотки, и заложила рукопись вместо синтопласта.
- Шеф меня убьет, - прошептал за ее спиной Андрей.
Вика медленно повернулась к нему лицом и безжизненным голосом произнесла:
- Я звоню Николаю Николаевичу.
***- Николаич? Приветствую, - раздался по голосвязи знакомый голос.
- И тебе привет, Витек! Что ты сегодня так официален, друг мой?
- Да, не будешь тут официальным, как же! Наблюдал, как ты наших охламонов... Ты их не слишком?
- Откуда наблюдал?
- Запись с камер наблюдения видел. По-моему, ее уже все видели, - вздохнул Павлов.
- А! Понятно. Нет, не слишком. В следующий раз думать будут, прежде чем что-то делать. А я и расслабился заодно, нервы подуспокоил, - усмехнулся директор ЦМЗ.
- Да... Орал ты и правда знатно!
- Орал как орал. Не заговаривай мне зубы. С тебя банка!
Директор Центрального музея Земли кряхтя выбрался из кресла и подошел к огромному шкафу. Негромко бормоча про самоуверенную молодежь, которая полагает, что до них никто не додумался создавать материальные копии экспонатов, он наклонился, достал с нижней полки белую коробку и понес к столу.
- В общем так, Витя, - пыхтя под тяжестью груза произнес директор. - Они угробили мою личную копию. Не меньше банки тонера за такое!
- С ума сошел? - попробовал возмутиться Павлов. - Где я тебе тонер возьму? Да, еще и банку!
- И пачку бумаги! - безжалостно припечатал Николай Николаевич, поставив коробку на стол.
Потом взял специальную губку и аккуратно вытер пыль с древнего, даже немного нелепого агрегата с надписью "Xerox" на пластиковом боку.