Об экранизации "Волкодава" и о "Золоте бунта"
«Школа злословия», эфир НТВ 12 декабря 2006. Ведущие - Татьяна Толстая, Авдотья Смирнова. Гость - Мария Семенова.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Вот вы бы, Авдотья Андреевна, если бы вы писали роман фэнтези, то у вас какой был бы сюжет? Быстро, навскидку.
Авдотья СМИРНОВА: Нет, я не могу так.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Быстро, навскидку.
Авдотья СМИРНОВА: Я бы что-нибудь из времен короля Артура писала. Я очень люблю легенды о рыцарях Круглого стола.
Татьяна ТОЛСТАЯ: А по-вашему, к чему ближе всего фэнтези как жанр, к историческим романам или сказкам или к фантастике? Они же там все хорошо различают.
Авдотья СМИРНОВА: Ну а меня, если говорить о славянском фэнтези, у меня почему-то ощущение как бы смеси сказки с военно-патриотическим романом. Про Великую Отечественную войну. Вот там вот этот сплав, я не знаю почему.
Татьяна ТОЛСТАЯ: А вам не кажется, что жанр фэнтези удобен для его создателя и работников в нем тем, что никто не пойдет не проверит и не скажет, э, вы тут что? Скажем в исторических романах там писатели вынуждены оговариваться, да, я знаю, я нарочно переместил эту историческую фигуру в это время так удобнее, ловчее.
Авдотья СМИРНОВА: Добрый вечер. На канале НТВ программа "школа злословия". И мы ее ведущие. Татьяна Толстая.
Татьяна ТОЛСТАЯ: И Авдотья Смирнова. А у нас в гостях автор бесцеллеров многочисленных Мария Семенова. Правильно вы автор бесцеллеров, это можно так выразиться или это обидно.
Мария СЕМЕНОВА: Да нет, обижаться грех, мне просто это глубоко безразлично, автор или не автор бесцеллеров.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Почему? У вас чуть ли не полтора миллиона эта книжка, вы читали про эту книжка "Волкодав". Правда полтора миллиона тираж?
Мария СЕМЕНОВА: Я не подсчитывала, просто меня единственное что интересует, чтобы лично меня удовлетворяли мои писания, вот если.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Даже если один читатель прочтет вас?
Мария СЕМЕНОВА: Вы знаете, я очень долго писала произведения, которые читались исключительно моей семьей, ну потом как-то вышла на более широкую публику. То есть меня интересовало писать и чтобы лично меня удовлетворяло, а работа эта понравилась кому-то еще, значит, большое спасибо, значит будем стараться дальше. Мухтар постарается.
Татьяна ТОЛСТАЯ: А вы когда начали писать? Сколько себя помню, как говорят
Мария СЕМЕНОВА: Да, сколько себя помню, то есть я еще не умела писать, в смысле наносить свои слова на бумагу, но у меня уже роились какие-то истории, я что-то такое сочиняла, когда выучилась писать, фонтан уже было не заткнуть после этого. Я прекрасно помню, для меня еще был непосильный труд исписать страничку в тетрадке, в это время я писала великие романы, из жизни индейцев, все правильно, как все нормальные люди.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Вы начинали с индейцев в детстве?
Мария СЕМЕНОВА: Ну не то чтобы я начинала с индейцев, но индейцы были одним из ранних этапов.
Авдотья СМИРНОВА: У вас сразу же были приключения и битвы, а не то, чтобы там.
Мария СЕМЕНОВА: Там скорее не битвы, а
Авдотья СМИРНОВА: Трагическая любовь, граф обернулся и плюнул.
Мария СЕМЕНОВА: Нет, у меня как стихотворение Симонова, догнать спасти прижать к груди. Вот это значит было. Все остальное навинчивалось сбоку, сверху, снизу.
Авдотья СМИРНОВА: А вы с мальчишками в детстве играли?
Мария СЕМЕНОВА: Да как так получалось, что я всегда одна играла, потому что там в дочки-матери мне было и неинтересно и честно говоря, противно. Один раз я завязала совесть узлом и какую-то девчонку назвала мамой в игре. И простите, я неделю как с какашкой во рту ходила. Это мне так тяжело далось, все эти дочки-матери для меня на этом кончились.
Авдотья СМИРНОВА: А казаки-разбойники?
Мария СЕМЕНОВА: Да понимаете, я была таким малоподвижным ребенком из интеллигентной и из отчасти инвалидной семьи, поэтому как-то я не увлекалась подвижными играми. Как-то я сама с собой, кубики, конструкторы, домики из песка. В общем-то как-то так. Когда фонтанировала фантазия, значит мне не так было важно общество сверстников.
Татьяна ТОЛСТАЯ: А вы книжная девочка была?
Мария СЕМЕНОВА: Да, книжная, сугубо книжная.
Авдотья СМИРНОВА: Скажите, пожалуйста, Мария, вот сейчас все наполнены трепетными ожиданиями выхода фильма "Волкодав". Насколько я понимаю из ваших интервью, вы как-то предпочитаете отпихиваться и открещиваться от этой киноистории.
Мария СЕМЕНОВА: Понимаете, когда у тебя нулевая информация об этой киноистории, ну куда я могу, припихиваться или примазываться, приклеиваться.
Авдотья СМИРНОВА: А как это нулевая. Как это могло получиться?
Мария СЕМЕНОВА: Ну так, например вот, на сколько мне известно, помимо фильма, сериал задумали под названием «Молодой Волкодав». Так вот, вся моя информация об этом сериале исчерпывается статейкой в майском журнале «Друг» для любителей собак. Все, я больше об этом сериале не знаю ничего.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Как это получается, объясните мне, вы уступили какие-то права.
Мария СЕМЕНОВА: Права принадлежат издательству "Азбука", далее оно их передает телевизионщикам.
Татьяна ТОЛСТАЯ: А ваши права?
Мария СЕМЕНОВА: Мои права.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Есть же права издательские, и есть не обсуждаемые авторские права. Вы когда, конечно, подписываете договор, там прописаны все эти вещи. Например, с кем идет договор на, условно говоря, радиопостановку, с кем договариваются об иностранных правах. Это все зависит от того, какой вы составили изначально договор произведения, на сколько лет и что вы там прописали, потому что там оговаривается, телепостановки, переводы, переводы стран СНГ, переводы на иностранные языки, много разных пунктов.
Мария СЕМЕНОВА: Ну в общем, там, я честно говоря именно по деловой части я полный ноль.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Но у вас есть же какой-то договор на книжку.
Мария СЕМЕНОВА: Договор есть на книгу, там оговорено, что там в дальнейшем продвижении этим издательство занимается, а как бы в той части, которая зависела от создателей фильмов, пригласить автора к сотрудничеству, но это было минимально осуществлено.
Авдотья СМИРНОВА: Погодите, то есть вы не видели ни сценария.
Мария СЕМЕНОВА: Со сценарием была замечательная история. Когда я начала в издательстве интересоваться, а что, а как? Там, я слышала появляется какая-то информация. Режиссер Лебедев снимает фильм, дошел до меня вариант сценария. Ну это был, видимо, один из таких сугубо рабочих вариантов, которых от него фильм даже по тому маленькому отрывку, который я видела, он очень далеко от того сценария ушел.
Авдотья СМИРНОВА: От романа?
Мария СЕМЕНОВА: От того варианта сценария. Когда я прочитала этот сценарий, я заправила свой принтер цианистым калием и написала рецензию. В издательстве «Азбука» работает гении дипломатии, они в гомеопатических дозах разбавили и передали режиссеру Лебедеву. Он меня пригласил для выяснения отношений, мы с ним орали друг на друга в течение 11 часов подряд без перерыва. Расстались хорошими друзьями.
Авдотья СМИРНОВА: Расстались друзьями.
Мария СЕМЕНОВА: Ну в чем-то он меня убедил, по совершенно отдельным пунктам я его убедила. Ну тем не менее мои отношения с этим фильмом полностью описывается фразой из старого американского фильма «Зорро», когда он решил жениться. Родители в ужасе от его выбора. Он так философски замечает: «Я же не вмешивался в папину свадьбу, почему папа будет вмешиваться в мою?».
Авдотья СМИРНОВА: Там, понимаете, вот какая проблема, почему я хочу понять ваше к ней отношение. Сейчас для успеха, это мне буквально пару дней назад сказал очень профессиональный продюсер. Он сказал, что сейчас для успеха это понятно, массированную рекламу на ТВ, все мы знаем как она делается и второе, это популярное литературное произведение, по которому это делается. Да, то есть народ знает, кто такой Лукьяненко, и народ безусловно знает, кто такая Семенова. Но если судя по вашему описанию, если получится так, что вот эта вторая важная составляющая она что же, получится тогда обманкой? То есть вы придете в кинотеатр на премьеру, и не исключено, что вы увидите нечто абсолютно другое, не то что вы написали. Я правильно понимаю? Но при этом там будет написано, по книге Мари Семеновой, по роману Марии Семеновой.
Мария СЕМЕНОВА: По мотивам там будет написано.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Никто же не будет всматриваться, понимаете, простодушный массовый зритель не смотрит титров, а иногда есть такая ужасная манера, так быстро продернуть титры, чтобы ты не догадался, что это пишут о тебе. То есть разбирается часть людей, разберется, что не совпадает с романом, по мотивам и так далее. Но у большинства простых зрителей очень быстро это соединится. Это будет неприятно, если вам не понравится.
Мария СЕМЕНОВА: Ну во всяком случае то, что видела сейчас, это в лучшую сторону отличается от того сценария, который я читала.
Авдотья СМИРНОВА: Опять вам понравились фрагменты?
Мария СЕМЕНОВА: Фрагменты да, скорее понравились, чем не понравились. Потому что там судить по рабочей версии тех материалов, которые я, например, года два назад отрывок смотрела. Это из серии «Дураку пол-работы не показывают». Там по ним, конечно, судить было бы смешно. То, что я видела на московской книжной ярмарке, в сентябре, в общем, произвело на меня гораздо лучшее впечатление. Я, в общем-то, думаю, люди профессионалы и этим все сказано.
Авдотья СМИРНОВА: Вы очень часто говорите о том, что ваше недовольство многими иностранными авторами фэнтези, да и нашими как бы ремесленниками в этой области связано с тем, что они не понимают мифологического сознания. Что такое мифологическое сознание?
Мария СЕМЕНОВА: Ну, это такое специфическое сознание человека, для которого за каждым деревом и камнем - боги, колдуны, герои, легенды его народа… И для него вот это является объективной реальностью, данной ему в ощущениях. Ну, вот такой этнографический пример. Приехали ученые в Африку изучать негритянское племя. И их там хорошо встретили, повели показывать места и вел их гигантский негр, бесстрашный охотник, весь в шрамах от когтей и зубов. И шли, шли и где-то там на пеньке увидел банан, взял его и съел. А потом, когда они пришли на место, выяснилось, что этот банан имел отношение к трапезе вождя. Этот негр сказал «ой», тут же упал и умер. Почему? Потому что в этом племени верили, что пища, предназначенная для вождя - она настолько священна, что если простой человек съест, то тут же умрет. Он съел этот банан. Когда узнал, что это был за банан - все, ему конец настал. Вот это мифологический менталитет. А когда по страницам книг фэнтези бегают сплошные драконы, боги совсем рядом с людьми ходят, волшебники колдуют и на этом фоне бегают тогдашние якобы и тамошние якобы жители с мозгами граждан, сдернутых с американской улицы, это как-то противно читать. Ты думаешь, ну хорошо, написал какую-то развлекуху. А что ты при этом интересного и познавательного читателю сообщил?
Татьяна ТОЛСТАЯ: Понятно, то есть я знаю о проблеме, о которой вы говорите, вы действительно, когда пишут стандартное американское фэнтези, то для того, чтобы легко было читателю, который не может себе представить другого сознания, нежели американское стандартное сознание, то герой должен быть, как ты да я, парни из соседнего дома.
Мария СЕМЕНОВА: Может быть и так, но у меня впечатление, что очень многие авторы фэнтези ну просто материалом не владеют сами. Потому что они, может, были бы и рады написать про другое сознание, но они при всем желании не могут, они даже не подозревают, что оно есть потому что. Мне сколько раз приходилось слышать, что фэнтези как бы легкий жанр, а на самом деле, например, от так называемой фантастики, научной фантастики, фэнтези отличается, извините меня, только подбором наук, которые пишущий товарищ в этом жанре должен по крайней мере себе представлять. Потому что когда, например, мне доводится читать, что гном продрогший так трясся, что у него шлем на голове дребезжал, ну только руками развести. Во-первых, почему он в мирной жизни ходил в шлеме? Это уже глупость. Глупость в квадрате, почему у него шлем был без подшлемника? Ну наденьте себе на голову кастрюлю и тресните по ней палкой, потом оденьте ту же кастрюлю на меховую ушанку, повторите процесс и почувствуйте разницу. Вот автор не знает даже этого! И так далее, и так далее. Куда не ткни, всюду дырку проткнешь.
Татьяна ТОЛСТАЯ: То есть гном должен быть в шлеме, а фея должна носить волшебную палочку со звездочкой на конце. Все время носить.
Мария СЕМЕНОВА: Ну куда при таких познаниях еще писать про какой-то мифологический менталитет, когда люди азов не знают.
Авдотья СМИРНОВА: Скажите, а вот
Татьяна ТОЛСТАЯ: Вообще смешно про реализм, с одной стороны, реализм и фэнтези это очень смешная. Парадокс смешной.
Авдотья СМИРНОВА: Вы Иванова читали?
Мария СЕМЕНОВА: Алексея Иванова?
Авдотья СМИРНОВА: Да.
Мария СЕМЕНОВА: Я читала "Золото бунта".
Авдотья СМИРНОВА: Как вам?
Мария СЕМЕНОВА: Ну я была совершенно заворожена, как он знает материал и как он его показывает. То есть действительно, либо человек действительно эту Чусовую на пузе прополз, либо он очень хорошо это имитирует. Я думаю, скорее всего первое. Потому что вот хорошо имитировать - это тоже великое искусство, поэтому тут я в этом плане ничего про него как бы говоря о возможной имитации, ничего плохого про него не имею в виду. Может быть, это очень тонкий момент. Ну а что касается сюжета, он меня не впечатлил.
Авдотья СМИРНОВА: Почему?
Мария СЕМЕНОВА: Понимаете, если разложить его по полочкам, получатся вот все те же голливудские фильмы. Героя неизвестно почему, неизвестно кто начинает его гнобить. Но герою хочется разобраться а что же, а как же? Он движется от человека к человеку и когда он начинает немножко копаться и ворошить, его начинают гробить. Уже по его следу киллеры, и дальше герой начинает, все пошел в разнос, там всех сокрушил - и вот он стоит. Плюс к тому роман с дочерью главного врага, плюс к тому безумная страсть с одной женщиной и тихая пристань с другой… То есть все элементы, которые можно найти в импульсном боевике. Только это очень талантливо надето на наши реалии.
Авдотья СМИРНОВА: Минуточку, у меня тогда встречный сразу же. Ну хорошо, а так же, собственно, можно то же самое, по-моему, сказать про вашего "Волкодава" первого. Потому что первый же, там постоянно сюжет движется как бы одними и теми же, там где не отрежешь, там он движется одинаково. Вот у него только случилось хорошее с его друзьями, сейчас точно будет плохое, дальше он совершит как бы бессмысленный, в смысле бесцельный добрый поступок, он спасет там девочку, щенка, раненого там, пленного, раба и так далее. Отдаст за это что-то важное, силу, меч, дальше он будет вознагражден, опять будет хорошее, опять сразу же что-то плохое и там так все время. Но разница по-моему между Волкодавом и Осташей, состоит в том, что мне кажется Иванов придумал то, что Осташа дурак. Там чего ни в одном голливудском боевике нет. Он не простак, он дурак. Он прекрасный дурак. А Волкодав и герой, и читать быстро учится. Вот уже Голливуд Голливудович.
Мария СЕМЕНОВА: Вы знаете, Осташа мне дураком не показался, может быть что-то не поняла.
Авдотья СМИРНОВА: Как, все уже догадались, в чем дело, один Осташа ничего не понимает.
Мария СЕМЕНОВА: Понимаете, тут другое немножко. Я к нему поэтапно теряла симпатию просто по ходу книги. Он меня совершенно сплющил, когда он убивает сатаненыша якобы. Причем за что убивает? За то, что тот его до смерти напугал. Вот там шести или сколько летний мальчишка напугал здоровенного парня. Чем напугал? За руку его укусил. Действительно, неадекватное, нетривиальное поведение, тут действительно глаза на лоб полезут. Ну простите - убивать ребенка? причем когда тот спит, как зверек в куче корья. Я тут как-то сразу затылок зачесала. И в конце полностью перестаю. Тут еще как-то думаешь, жизнь была так, а тут неприукрашенный герой.
Авдотья СМИРНОВА: Остервенелость
Мария СЕМЕНОВА: Да, но должна какая-то грань была.
Авдотья СМИРНОВА: Послушайте, но ваш Волкодав, он же просто Михаил Сергеевич Боярский.
Мария СЕМЕНОВА: Подождите пожалуйста! В конце ему полностью перестаешь сочувствовать. Уже в хлам когда он разбивает эту барку, причем там уже настолько все пришито белыми нитками…Вот остановить этого Колывана, не дать ему что-то сделать. Ну не верю я, чтобы Осташа так вот влип около самого последнего камня, ну такого не бывает. То есть в какой-то момент у него отшибает весь профессионализм. После чего отшибает сплавщика и все на свете.
Авдотья СМИРНОВА: Может быть такая претензия, согласна.
Мария СЕМЕНОВА: И там, кстати, мне очень не хочется к Иванову в оппозицию становиться, потому что я.
Авдотья СМИРНОВА: Так вот я и предлагаю, вы становитесь в оппозицию ко мне, а не к Иванову. Потому что я вот она.
Мария СЕМЕНОВА: Зачем же, я просто буду свою точку зрения излагать. Я ни с кем спорить не хочу. Потом что меня в этом романе что неприятно удивило, это то, что религия вогулов показана как вообще до самого распоследнего толка… Ну никто не мешает автору быть православных христианином, если он таковым и является и всемерно эту религию на щит поднимать, ну зачем же религию народа выставлять какой-то бесовщиной полнейшей?
Авдотья СМИРНОВА:Мы начали с того же, вы упрекнули Иванова в Голливуде. Я вам на это свою карточку положила, что а вы разве не Голливуд?
Мария СЕМЕНОВА: Понимаете, при том количестве фильмов, которые делает Голливуд, я думаю там чему угодно можно найти соответствия.
Авдотья СМИРНОВА: Ага, то есть Иванову это упрек, а вам это вроде бы как… Покройте чем-нибудь.
Мария СЕМЕНОВА: Пожалуйста. Есть определенный набор каких-то человеческих действий, реакций, ситуаций, и так далее, ну вот говорят, что все разнообразие сюжетное в 32 разных сюжета укладывается.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Но в Голливуде меньше.
Мария СЕМЕНОВА: В Голливуде меньше. Просто у одних, так сказать, селедка покрыта более толстой шубой, у других - менее толстой. Вот и в этом вся разница.
Татьяна ТОЛСТАЯ: Это конечно важно, толщина шубы и качество нарезки и все такие вещи, но в принципе, и цвет шубы. Селедка под шубой должна быть: а)селедка, б) шуба. Иначе это другие блюда уже. Винегрет отдельно и рыбка отдельно. Но у Голливуда на редкость малое количество сюжетов, причем они обозначаются в одной фразе, чтобы просто было. Сюжет такой, это имярек возвращается в Нью-Йорк, чтобы отомстить за смерть брата. Ну как.
Мария СЕМЕНОВА: Мне честно говоря, «Три дня Кондора» на ум полезли.
Авдотья СМИРНОВА: Мария, просто дело в том, что вы как бы поставили роману «Золото бунта» в упрек Голливуд. Это понятный упрек, может быть такой упрек. То есть он может не быть, может быть. В зависимости того, как ты относишься к Голливуду. Но по-моему, совершенно точный упрек, если вообще входить в эту систему упреков
Мария СЕМЕНОВА: Понимаете, я не совсем Голливуд поставила, я скорее ну то, что там в некоторых местах, по крайней мере, ну сюжет на три хода вперед просматривается.
Авдотья СМИРНОВА: У Иванова есть мифологическое сознание?Мария СЕМЕНОВА: Есть. Вообще, мне крайне не хотелось, чтобы вот как бы меня лбом сталкиваться с Ивановым, потому что это бесспорно один из лучших романов, которые появлялись в последнее время.