Сурово про США: от американца американцам
Не так давно переводила эту статью для одного сообщества. Ну и, думаю, пусть здесь тоже лежит - чтоб далеко не искать, если что.
Статья годная, все по делу и свежайшее. Собственно это не статья, а лекция Дэвида Фрума, которую он читал в конце октября этого года (т.е. меньше месяца назад) в одном университете в Иллинойсе.
Букв много, но читать крайне интересно. Пожалуй, ни разу я еще не получала такой подробной и стройной картины об истоках кризиса в США и о том, что там вообще происходит.
Дэвид Фрум - это тот самый спичрайтер, который в свое время обогатил выступления Джорджа Буша младшего формулировкой Ось Зла. Подробнее о нем в Викпедии есть.
Не вините молодых
На прошлой неделе я принимал участие в ежегодном лекционном сезоне Томаса Юинга, который проходит в Университете Милликена, штат Иллинойс.
Томас Юинг много лет работал в законодательном собрании штата Иллинойс, а потом, в 1990-е, в Конгрессе. И, конечно, он был республиканцем - фактически, его можно считать олицетворением и предтечей, одним из основателей Республиканской партии Иллинойса 50-х.
Отчасти вдохновением для этого выступления послужил комментарий Германа Кейна о том, что если вы безработный, то винить вы должны самого себя. Ниже следует полный текст лекции.
***
Кто-то очень точно подметил, что американцы восхищаются выскочками и презирают неудачников.
И как же много у других народов историй, преисполненных зависти к чужому успеху.
Есть русский анекдот про крестьянина, у которого была одна корова, и он завидовал, что у соседа две. Деревенский колдун предложил бедняге исполнить одно заветное желание. Крестьянин пожелал: «Убей корову моего соседа».
Есть арабская сказка про крестьянина, который нашел волшебную лампу. Из неё появился джинн и пообещал ему исполнить все, что сердце пожелает - при условии, что его сосед получит то же самое, но вдвое больше. Счастливчик подумал-подумал и говорит: «Выколи мне один глаз».
В моей родной Канаде есть шутка, что канадской кастрюле для варки лобстеров не нужна крышка: если один из лобстеров попытается выбраться из кипятка, другие будут тянуть его обратно.
Я не знаю эквивалента этим шуткам в Америке. Американское отношение к успеху навсегда оформилось для меня не в анекдотах, а в реальной истории, рассказанной моей женой. Когда мы с ней только начали встречаться, она работала в телекомпании Лос-Анджелеса, и автостоянку, принадлежащую этой компании, каждый вечер с 6-ти часов занимали парковщики очень дорогого ресторана, что был неподалеку. Как-то раз, поздно возвращаясь с работы, моя будущая жена заметила, что один из парковщиков глазеет на шикарную машину. Не помню, что за марка была, но, скажем, Бентли. «Красивая», - сказала моя жена. «Да», - ответил тот парень, - «Но это не та машина, которую я куплю, если заработаю денег». И тут он начал в деталях описывать автомобиль своей мечты.
С тех пор прошло много времени - давайте надеяться, что парень добился успеха, и что это он рассекает вечерами на той крутой тачке по шоссе Пасадены.
Американское уважение к личному успеху крайне содействует успеху американцев как нации. Россия, арабский мир и другие места, охваченные праведным негодованием, как правило, живут не очень хорошо.
Люди, которые верят, что могут стать успешными, если будут прикладывать усилия, в большей степени готовы их прикладывать. Люди, которые прикладывают усилия, быстрее достигают успеха.
Вера американцев в то, что достижение личного успеха зависит от каждого из нас, вдохновляет их делать работу, которая увеличивает шансы на успех. Такая вера поддерживает большинство из них. Большую часть времени.
Но что случается с этой американской верой в успех во время глубокой, затяжной и обширно распространившейся экономической депрессии - в такое время, как сейчас?
Бизнесмен в прошлом, теперь Герман Кейн возглавляет список кандидатов в президенты от Республиканской партии. Две недели назад в интервью для Wall Street Journal Кейна спросили об акции протеста «Захвати Уолл Стрит». И вот что он ответил:
«Не вините Уолл Стрит. Не вините банкиров. Если у вас нет работы и вы не богаты, вините себя»
Это высказывание могло быть простительным, когда уровень безработицы составлял 3%. Но когда безработица достигла 9% по официальным данным (и гораздо выше, если учитывать всех тех, кто хотел бы работать полный рабочий день, но вынужден довольствоваться частичной занятостью), несправедливо говорить людям, чтобы они винили себя.
Если вы прямо сейчас соберете всех американцев, которые ищут работу на полный рабочий день, и сравните их количество с количеством имеющихся вакансий, вы получите следующее соотношение: примерно 5 соискателей на каждое предложение. Я окончил колледж в 1982-ом, в другой экономически тяжелый год. Но даже тогда соотношение соискателей к вакансиям составляло половину от сегодняшнего. Ребята, выпускники, я ненавижу себя за то, что вынужден сказать вам это, но, возможно, вы и сами уже знаете - вам предстоит прийти на худший рынок труда со времен Великой Депрессии.
И это не ваша вина.
На моем сайте, FrumForum.com, мы публикуем массу высказываний от молодых людей, которые говорят про кризис рынка труда, выпавший на их поколение. И каждый раз, как только речь заходит об этом, мы видим комментарии, что, дескать, молодежь сама кует свои несчастья. Они учат не те предметы в школах. Они бездельники, которые слишком много времени тратят на видео-игры. Они - закономерный результат слепой любви своих родителей. Да вы и сами все это слышали, я уверен.
Что ж, соглашусь: безделье - это плохо. И не надо перебарщивать с видео-играми. Если кто-то из вас заметит в себе такие наклонности, остановитесь.
Но правда также и в том, что когда ваша экономика испытывает тяжелейший производственный коллапс со времен Великой Депрессии, рабочие места для физиков исчезают так же стремительно, как для поэтов - и для трудяг с такой же скоростью, как для бездельников.
Неправильно и несправедливо сваливать вину за происходящее на поколение, которое больше всего страдает от разразившейся катастрофы - притом, что в возникновении катастрофы это поколение виновно в меньшей степени. Ваш земляк, Авраам Линкольн, сформулировал эту мысль лучше:
«Если бы мы заранее знали, где окажемся и куда устремимся, мы могли бы лучше судить, что делать и как».
Позвольте, я попробую кратко изложить историю кризиса и расставить несколько верных акцентов.
Последние десятилетия экономика США интенсивно росла. Сравнительно небольшую долю в ней составляли доходы среднего американского работника или семей. Летом 2007-го, то есть до начала нынешнего кризиса, американский работник с учетом инфляции зарабатывал меньше, чем зарабатывал семь лет назад.
Пока зарплаты находились в стагнации, цены на жилье росли, а кредиты были как никогда доступны для большого количества людей.
Все вы знаете, что произошло дальше.
Люди занимали деньги под залог собственного жилья, чтобы оплатить потребности, которые не могли покрыть их застывшие доходы - такие потребности, например, как обучение детей в колледже.
Американская семья все больше скатывалась в долговую яму.
Между 1986 и 2006 годами домохозяйства удвоили уровень долга по отношению к своим доходам - главным образом по отношению к возросшим доходам после 1996 года.
А потом рынок недвижимости рухнул.
И мы обнаружили, что не только домохозяйства были ввергнуты в серьезные долги. Финансовые институты приняли на себя огромные риски, наличие которых регуляторы не смогли распознать, занимая деньги в соотношении 20, 30, 40, 50 к 1 от собственного капитала. Когда дела на рынке недвижимости пошли не так, жребий был брошен. Известные компании вроде Citibank, AIG и другие бизнес-гиганты оказались на грани банкротства.
В один момент в октябре 2008-го весь рынок ценных бумаг грозил замереть, уничтожив заодно банковскую индустрию и втянув страну и весь мир в новую великую депрессию.
Правительству пришлось вмешаться, чтобы спасти финансовый сектор. Но поскольку биржевые спекуляции были остановлены, также остановился и поток кредитов, раздувавший американскую экономику - экономика США погрузилась в глубочайшую рецессию со времен II Мировой Войны. 8 миллионов рабочих мест были потеряны в период между осенью 2008-го и весной 2009-го.
С весны 2009-го экономика начала восстанавливаться, но очень слабыми темпами. Частный сектор прибавил около 2 миллионов рабочих мест. В государственных и местных органах управления было сокращено примерно 500 000 человек.
Как и следовало ожидать, следом упали зарплаты. Среднестатистическая американская семья сегодня имеет меньший доход с учетом инфляции, чем в 1997 году. Темпы создания рабочих мест отстают от роста работоспособного населения. Молодые люди начинают свою жизнь, сталкиваясь с серьезными препятствиями.
В первый год после катастрофы администрация Обамы предприняла решительные меры, чтобы подтолкнуть американскую экономику. Результаты разочаровали почти всех. Теперь мы, кажется, находимся в состоянии паралича.
Несмотря на стабильные цены и рекордно низкие процентные ставки, Федеральная Резервная Система не решается действовать, опасаясь возникновения инфляции - что, на мой взгляд, равносильно отказу использовать пожарный кран, когда горит дом, из страха затопить подвал.
Администрация Обамы предлагает новый раунд бюджетного стимулирования по средствам привязки налоговых ставок к доходам - это комбинация с расчетом на реакцию республиканцев. Сама идея, как мне думается, призвана побудить республиканцев голосовать против, что даст президенту, которому не удалось добиться восстановления экономики, линию атаки против своих оппонентов на выборах в следующем году.
Вслед за серией политических провалов и разрастанием безработицы целое поколение потеряло путевку в жизнь. Подумать только, выпускники этого года пришли на первый курс, когда рухнули Lehman Brothers. Тогда, будучи первокурсниками, они, должно быть, надеялись, что все наладится к концу их обучения. А вместо этого - даже если мы начнем создавать рабочие места уже завтра, причем по лучшим расценкам 1990-х - мы все равно не увидим нормальную ситуацию на рынке труда до момента, когда набор 2016-го года будет получать свои дипломы.
Кризис плох вот чем: сразу становится ясно, что должны делать политики в Вашингтоне - они должны с пеной у рта спорить о том, кто виноват.
Не вижу резона для споров. На всех довольно вины. Гораздо сложнее понять, что теперь делать.
Давайте я приведу вам пример, почему это сложно.
Когда экономика США погрузилась в состояние рецессии, национальный долг резко вырос с 6 триллионов долларов (три года назад) до 14 триллионов. Сумма пугающая. Но возникает вопрос: является ли государственный долг причиной проблем в национальной экономике или же он является только симптомом таких проблем?
Многие в движении Tea Party (The Tea Party movement, TPM - консервативно-либертарианское политическое движение в США - прим. пер.) винят во всех бедах государственный долг и из этого делают вывод, что решение заключается в сокращении государственных расходов.
Другие - и к ним я отношу себя - не согласны с экономическими выкладками и расчетами Чайной Партии. Толчок в 800 миллиардов долларов, данный президентом Обамой экономике, не может быть причиной увеличения долга на 8 триллионов. Долг обусловлен коллапсом государственных доходов - в части доли от ВВП федеральное правительство сейчас собирает меньше, чем в любой период после администрации Трумэна. Доходы государства рухнули, потому что экономика слаба. Когда экономика восстанавливается, доходы растут, а дефицит сокращается. Восстановление само по себе не сделает всю работу - некоторые меры по сокращению расходов и повышению налогов все еще будут необходимы - но попытки сбалансировать бюджет до момента, пока экономика восстановится, только усугубят проблемы.
Так что вот обзор сфер и решений, где нам следует прилагать усилия, чтобы появился какой-либо положительный результат.
Но кроме этого у нас есть еще один, более фундаментальный пласт проблем: тот, что удерживает правительство США - и особенно федеральное правительство - от действий даже тогда, когда решение принято.
Некоторым из вас должно быть знакомо имя Типа О’Нила, бывшего спикера Палаты Представителей США. О’Нил работал в Конгрессе более 30 лет. Уже после отставки в 1987-ом его спросили, как изменился Вашингтон с тех пор, как он приехал в него в 1953 году. Он ответил: «Люди стали лучше. Результаты - хуже».
Что он имел в виду. В правительстве теперь гораздо меньше пьяниц, чем раньше. Меньше аферистов. Меньше мошенников и агрессоров на сексуальной почве. Больше образованных людей, больше тех, кто путешествовал по миру и жил за границей. Но, говоря о том времени, когда в Конгрессе было больше пьяниц, аферистов и мошенников, когда члены Конгресса были менее образованными и мало путешествовали - в то время никто не сомневался, что Конгресс проголосует о выплате государственного долга. Этим летом более образованный, более трезвый, более честный и, вероятно, более целомудренный в массе своей Конгресс подтолкнул США на грань национального дефолта.
Каждый новый президент назначает около 10 000 сотрудников своей администрации. И с каждым новым президентом этот кадровый процесс занимает все больше и больше времени, поскольку мы насаждаем всё более строгие правила раскрытия информации. Это как снежный ком: Обама медленнее Джорджа Буша-младшего, Джордж Буш-младший медленнее Клинтона, Клинтон медленнее Джорджа Буша-старшего и так далее.
В 1980-х важные меры часто проходили в Сенате большинством голосов, 53 к 47 или примерно в таком соотношении. Сегодня у нас де-факто дефицит в 60 голосов.
Все вы знаете об обструкционистах и о том, как 40 сенаторов могут затормозить любой процесс. Но чаще требуется только 1. Один единственный сенатор имеет достаточно влияния, чтобы задержать голосование на неопределенное время при любом президенте - до недавних пор этот единственный сенатор даже мог делать это тайно. Право на такие действия вы не найдете в Конституции. Вы не найдете его ни в одном законе Соединенных Штатов. И даже в уставе Сената его нет. Это традиция и привычка, взращенная со временем - и сейчас она мешает президенту Обаме заполнить две вакансии в Федеральном Резерве, самом важном экономическом ведомстве правительства США.
Известно, что федеральное правительство уже пустило 800 миллиардов долларов на стимулирование экономики. Сейчас администрация Обамы требует выделить еще 450 миллиардов. Похожие программы в 1930-х финансировали государственные стройки, приносящие пользу и по сей день: прибрежный район Чикаго, шоссе Ист-Ривер в Нью-Йорке, Филадельфийский железнодорожный терминал, набережная реки Лос-Анджелес. Но где же наши проекты? Некоторые дороги и мосты были модернизированы, однако проектов под ключ просто нет. Фактически, меньше 1 доллара из каждых 8 в этих стимулирующих фондах пошли на инфраструктуру - и это несмотря на экономические исследования, показывающие, что вложения в инфраструктуру наиболее эффективны в качестве стимула.
Почему так мало? Есть одна серьезная причина: в отличие от 1930-х, современные инфраструктурные программы движутся слишком медленно. Оценка состояния окружающей среды, административное согласование, уведомления и заключения - мы построили большую формализующую и регулятивную структуру, призванную подвергать каждый проект проверке и двойной проверке. Как результат: в то время как строительство Ист-Ривер-Драйв было закончено за период в шесть лет от написания плана до окончательного мощения, равноценная ему дорога на западной стороне все еще строится - и это спустя полвека после запуска проекта.
Не хочется возвращаться в старые времена, когда дорожные строители запросто могли снести бульдозерами полгорода, и никто не мог их остановить. Но спустя годы, глядя на нынешние времена через призму 9%-ой безработицы и федерального правительства, берущего взаймы на 10 лет по ставке в 1,5%, Америка скажет нам: эта катастрофа давала вам возможность построить и перестроить ваши аэропорты, ваши автомобильные трассы, ваши железные дороги, отводящие системы и системы передачи данных - и что вы сделали вместо этого? Не думаю, что мы сможем гордиться ответом.
В чем же заключается решение?
Я вам скажу: решение заключается в нас с вами - и особенно в вас, в студентах, сидящих в этой аудитории.
Ваши родители, бабушки и дедушки извратили американскую систему управления. Они унаследовали её в том виде, когда политические процессы основывались на принципах компромисса и переговоров - и сломали своим категоричным отказом жить по этим принципам.
Большинство демократий в той или иной мере являются парламентскими системами. К примеру, в Великобритании партия, получившая большинство мест в Палате Общин, формирует правительство. В большинстве случаев правительство в Великобритании обладает широкими полномочиями и, по сути, оно может делать все, что ему заблагорассудится. Работа оппозиции заключается в попытках настроить общественное мнение против правительства, чтобы убедить избирателей поменять его.
Если бы у нас была британская модель управления, нынешним лидером страны был бы премьер-министр Джон Боэнер. Однако в США система очень сложна, в ней спикер Джон Боэнер и президент Барак Обама должны искать пути разделения власти - и не только между собой, но также между Сенатом и Верховным Судом.
Для того чтобы что-то происходило, каждый из них должен идти на уступки. Лиши систему способности к компромиссу, и система рухнет - и так, на мой взгляд, она рушится сегодня.
Позвольте, я приведу 3 примера деградации системы, которые могут показаться вам важными.
1
США тратит на лечение болезней больше, чем любая другая страна в мире. Около 17% национального дохода идет на здравоохранение. Швейцария, которая на втором месте, тратит 13%. Большинство демократических государств - 11-12%. Если бы США каким-то волшебным образом смогли сократить расходы до швейцарского уровня, это компенсировало бы все затраты на оборону.
И все же Соединенные Штаты в целом не здоровее, чем страны, которые тратятся на медобслуживание с большей скромностью. Американцы в среднем живут на 2 года меньше, чем канадцы - и этот разрыв увеличивается.
Наши граждане вынуждены отказываться от услуг врача значительно чаще, чем люди в других странах. Когда они заболевают, то не лежат в больницах подолгу. Если американцу диагностируют рак, его шансы на выживание несколько выше, чем у британца или канадца, но разница не так уж велика.
Так куда уходят деньги? Очевидный ответ, как мне думается, заключается в том, что затраты каждого участника системы американского здравоохранения компенсируются в большем объеме, чем затраты его европейских и канадских коллег.
Почему в эту сферу не идут предприниматели вроде Сэма Уолтона или Генри Форда, сделавшие гигантские состояния на своем умении сжимать производственные расходы и продавать хорошие продукты по низкой цене? Если говорить коротко, то причина в гигантском механизме согласования и регулирования, который мы создали и который теперь тормозит этого условного Сэма Уолтона или Генри Форда от здравоохранения.
Медицинское страхование регулируется на уровне штатов, а не федеральными органами, так что у нас 50 рынков медицинских услуг вместо одного. Мы ввели новые правила закупки лекарств для Медикер (medicare - одна из федеральных программ медицинского страхования для населения старшего возраста - прим. пер.), сделав тем самым федеральное правительство крупнейшим закупщиком лекарственных препаратов - и все же нам не позволено использовать это положение для того, чтобы требовать скидки. Большинство американцев работоспособного возраста получают медицинскую страховку через своих работодателей, поэтому реальная стоимость страхования остается для них тайной - такое вот конкурентное преимущество, при помощи которого страховые компании выдавливают с рынка дистрибьюторов с более низкой стоимостью услуг.
И когда я говорю «мы это сделали», я имею в виду обе партии, которые действовали согласованно, чтобы защитить интересы своих коммерческих избирателей.
2
С 1970 года Соединенные Штаты приняли на свою территорию 40 миллионов мигрантов. Я один из них, поскольку родился в Канаде. В отличие от иммигрантов до 1970-го и иммигрантов после 1970-го в Австралию и Канаду, иммигранты после 1970-го в США менее образованные и менее квалифицированные, чем коренное население. Все чаще они прибывают бедными - остаются бедными - и производят на свет бедных детей и внуков.
Уклон иммиграционной политики США в сторону бедных и неквалифицированных накладывает очень большие затраты на всю страну. ETS (Educational Testing Service - служба тестирования уровня образования - прим. пер.) - люди, которые составляют и распоряжаются SAT (Scholastic Aptitude Test - тест для поступления на бакалавриат - прим. пер.) - считают, что такие решения в иммиграционной сфере уже обрекли страну на то, что трудовые ресурсы в США 2030-х будут менее квалифицированными и менее грамотными, чем в США 1990-х. Соответственно будут расти затраты на соцобеспечение.
Как такое могло произойти? По большей части причина в нашей снисходительной позиции по отношению к нелегальной иммиграции. За первую декаду 2000-х, к примеру, больше половины мигрантов, оказавшихся на территории США, приехали нелегально: это примерно от 5 до 8 миллионов человек - в зависимости от того, кто ведет подсчеты.
Никакая другая страна на Земле не сталкивается с нелегальной иммиграцией в таких масштабах, потому что большинство стран наказывают работодателей, использующих труд нелегальных иммигрантов. Конечно, применение таких норм не бывает эффективным всегда. Нелегалы все равно находят работу на небольших предприятиях и в фермерских хозяйствах. Но только в Штатах вы найдете целые индустрии - и множество крупных корпораций - которые используют нелегальную рабочую силу в больших объемах.
Один короткий эпизод объяснит, почему это так.
В 1990-х предприятия мясоперерабатывающей промышленности массово перешли с легальной рабочей силы на нелегальную. Труд нелегалов стал предпочтительнее не только из-за того, что оплачивался в меньших суммах за час, но также потому, что мясопереработка - работа очень опасная. Легальный работник, получивший травму, в праве рассчитывать на компенсацию, оплату лечения и другие значительные выплаты. Травмированный нелегал таких прав не имеет.
Подталкиваемая возмущенными профсоюзами, администрация Клинтона начала опалу на индустрию в конце 1990-х. Прошли рейды по фасовочным фабрикам, состоялись проверки банковских счетов. Некоторые из крупных фабрик на 90% были укомплектованы нелегалами, что случайностью никак быть не могло.
Что в результате? Мясопромышленники выступили против таких притеснений, и Конгресс остановил исполнение программы.
В течение следующего десятилетия нелегальная рабочая сила перетекла в жилищное строительство, в сферу ухода за престарелыми и в большинство других отраслей. Это не было секретом. И с точки зрения государственных чиновников, закрывших глаза на происходящее, провала миграционной политики не произошло: они увидели, что нелегальная иммиграция является важным компонентом американской конкурентной стратегии, способом сдерживать рост заработной платы и, следовательно, инфляции.
Сегодняшние дебаты о строительстве стены на границе с Мексикой уводят внимание от проблемы, и я предполагаю, что именно с этой целью их затевают. Любое ограждение провоцирует судебные тяжбы: потребовалось 11 лет адвокатских усилий, чтобы построить всего лишь 14 миль забора между Сан-Диего и Тихуаной. А ведь правоприменение должно иметь место на предприятии - но это именно то пространство, где самое мощное в Америке лобби делает все, чтобы его предотвратить. Я думаю, это очень символично, что наиболее пронзительный голос в поддержку строительства стены (да еще и находящейся под смертельно опасным напряжением) принадлежит кандидату в президенты от республиканцев Герману Кейну - в прошлом главному лоббисту Национальной Ассоциации Ресторанов, одного из самых мощных анти-регулятивных лобби в Вашингтоне.
3
Что ж, перед кризисом 2008 года Соединенные Штаты столкнулись хронически растущим бюджетным дефицитом. Бюджетный дефицит - проблема не только финансовая. Это также индикатор политической несостоятельности, неспособности свести концы с концами.
В течение 3-х десятилетий - с коротким перерывом в 1990-х - Соединенные Штаты не могут или не хотят сократить расходы, чтобы покрыть их доходами, или увеличить доходы, чтобы покрыть ими расходы.
Конечно, когда я говорю «Соединенные Штаты», это просто фигура речи. На самом деле происходит вот что: одна политическая коалиция отказывается сокращать расходы на здравоохранение, другая группа различных политических коалиций требует увеличения расходов на оборону, а третья отказывается принять меры, направленные на увеличение доходов.
В парламентской системе по типу Великобритании эти три коалиции, в конце концов, встретились бы в кабинете Канцлера Казначейства, и он заставил бы их найти компромисс.
Даже здесь, в США, когда-то имело место стремление к подобной скоординированной системе, управляемой лидерами из Белого Дома и Конгресса. Но эта система была сломлена в 1970-х и никогда уже не восстановится. Самые разные коалиции грызутся между собой и требуют друг у друга отступить или сдаться, зависнув в состоянии нескончаемой борьбы с отвратительными расистскими, регионалистскими, поколенческими и классовыми оттенками.
Эти дрязги казались непреодолимыми даже в период относительного процветания. И они будут раздирать страну с еще большей жестокостью в предстоящие годы жесткой экономии.
Как можем мы принять рациональные решения в Конгрессе, где отсутствует лидер, где лоббисты имеют так много власти и где сенаторы воспринимают приход к компромиссу как предательство?
Несостоятельность в управлении толкает систему к автопилоту.
Вот как получается, что в течение 2-х последних месяцев жизни американцы тратят на лечение по Медикеру в 10 раз больше необходимого, что сравнимо с программой питания для детей младшего возраста из бедных семей, которая призвана увеличить их шансы на нормальную жизнь.
Вот как получается, что для американцев проще поднять самые вредные для экономики налоги (налог на заработную плату в 1983 г., налог на прирост капитала в 1986 г., налог на доходы в 1993 г. и, возможно, в 2013 г.), чем устанавливать экономически выгодные налоги на загрязнение или ресурсопотребление.
Вот как получается, что потребности и тревоги предыдущего поколения, уже ушедшего со сцены, сместили и подавили нужды и печали тех, кто на эту сцену поднялся.
Это не радостная история. Но это история, которую вы можете изменить. Наши институты растут, но они не вырастут сами по себе. Они формируются под воздействием человеческих усилий.
Плохие политические привычки, приобретенные предыдущим поколением, когда-то казались новаторством. Теперь их можно выбросить как ненужное барахло.
Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон сказал проникновенные слова: «Политика не должна кардинально отличаться от обычной жизни, где рациональные люди предпринимают шаги, направленные на преодоление своих разногласий».
Мы уже сделали это однажды. Мы можем сделать это снова. Мы должны это сделать, если мы хотим вывести свою страну из экономического кризиса - к лучшему будущему.
Оригинал: David Frum "Don’t Blame the Young"
Перевод: selmadora