Дело 1936 года. Убийство учительницы Марии Прониной
Совместный проект Главного управления МВД России по Самарской области, музея истории органов внутренних дел Самарской области и Нины Дюковой, посвящённый 300-летию Российской и Самарской полиции
11 декабря 1936 года в десятом часу вечера в городе Мелекессе (ныне Димитровград), входившем в то время в состав Куйбышевской области, была зверски убита делегат VIII Чрезвычайного Всесоюзного съезда Советов учительница Мария Владимировна Пронина, которая в это время как раз приехала со съезда и шла домой от железнодорожного вокзала. Поскольку в краевом управлении НКВД сразу же выдвинули версию о политическом характере этого убийства, о происшествии немедленно доложили лично И. В. Сталину и В. М. Молотову. Для расследования громкого преступления в Мелекесс из Москвы срочно прибыл следователь по важнейшим делам при Прокуратуре Союза ССР Лев Романович Шейнин (впоследствии известный писатель и киносценарист), который возглавил оперативно-следственную группу. Но в ходе расследования выяснилось, что политической подоплёки в этом деле нет никакой, а на самом деле убийство Прониной было совершено с банальной целью её ограбления. Трое преступников (Розов, Ещеркин и Федотов) были найдены, и впоследствии Верховный суд СССР приговорил их к расстрелу.
Мария Владимировна Пронина (в центре) со своими учениками. Середина 30-х годов
Мария Владимировна Пронина родилась в 1893 году в посаде Мелекесс Самарской губернии в семье служащего. Отец и мать служили у купца Хайдарова. Она успешно окончила начальную школу, затем поступила в Самарскую земскую школу по подготовки учительниц (тип учительской семинарии), где проучилась четыре года.
В 1911 году Пронина получила назначение в деревню Новую Куликовку, в 35 км от Мелекесса. В 1914 году её перевели в Ново-Малыклинское двухклассное училище. В 1919 году она вернулась в Мелекесс, где была назначена учителем в школу первой ступени. Затем Пронина работала в средней школе № 1 города Мелекесса (ныне средняя школа № 9). В 1933 году она перешла в образцовую начальную школу № 1 (улица Куйбышева, 144).
М. В. Пронина
В 1936 году Мария Владимировна Пронина, единственная всех из жителей Мелекесского района, была избрана делегатом VIII Чрезвычайного Всесоюзного съезда Советов, который 5 декабря 1936 года принял «сталинскую» Конституцию СССР. На съезде Пронину включили в состав Редакционной комиссии в составе 220 человек (председатель И. В. Сталин), которая рассматривала поправки и дополнения, внесённые в проект Конституции как в ходе всенародного обсуждения, так и на самом съезде. Окончательный текст Основного закона СССР был принят единодушным голосованием 5 декабря 1936 года, после чего все народные представители разъехались по своим регионам.
Пронина в числе других областных делегатов 9 декабря прибыла в Куйбышев по железной дороге, собираясь затем на следующий день отправиться домой в Мелекесс. При этом из этого города в Куйбышев направили легковую автомашину с заведующим районным земельным отделом Ф. Я. Шишкиным, с условием, чтобы он на обратном пути взял с собой Пронину. Однако Шишкин данное ему поручение не выполнил, а предпочёл забрать из Куйбышева свою родственницу, заявив Прониной, что места в машине для неё нет. Поэтому делегатка съезда оказалась вынужденной ехать в Мелекесс из областного центра по железной дороге. А по приезду выяснилось, что никто из представителей власти Мелекесса не счёл нужным послать за Прониной автомашину хотя бы на вокзал, чтобы довезти её отсюда до дома. Неудивительно, что после убийства Прониной на тёмной улице не только Ф. Я. Шишкин, но и председатель Мелекесского райисполкома И. Л. Коннов предстали перед судом по обвинению в злоупотреблении властью и служебным положением.
Впоследствии в память об этом происшествии бывшая Больничная улица в Центральном районе Мелекесса была переименована в улицу Прониной. Её имя также было присвоено Мелекесской образцовой школе, в которой до своей гибели работала М. В. Пронина.
Что рассказали архивные документы
(По материалам Самарского областного государственного архива социально-политической истории - СОГАСПИ, Ф-1141, оп. 17, д. 32)
Л.л. 1-2.
Правительственная [телеграмма]
Серия «Г»
Москва
ЦК ВКП (б) товарищу Сталину
Совнарком Союза товарищу Молотову
Представителем крайкома крайисполкома выехавшим место зверского убийства учительницы делегата Чрезвычайного съезда Советов Прониной установлено что убийство произошло самом городе Мелекессе недалеко от вокзала в то время когда Пронина направлялась домой тчк На вокзале Пронину никто не встречал тчк Мелекесский райком партии райисполком а также районная газета не придали политического значения факту выбора беспартийной учительницы на съезд и членом редакционной комиссии зпт отнеслись ко всему этому преступной беззаботностью зная ее приезде не приняли мер организации встречи тчк Органами НКВД и милиции до сих пор преступники не установлены тчк В отношении ряда арестованных по подозрению следствием добыты улики изобличающие их в совершенном преступлении тчк Предварительными данными следствия устанавливается что убийство носило преднамеренный характер и совершено с целью ограбления тчк Нами командированы на место член бюро крайкома начальник управления НКВД Леонюк который непосредственно руководит следствием по этому делу тчк Представители крайкома и партийного контроля на месте дополнительно проверяют все обстоятельства связанные убийством Прониной тчк Результаты их проверки будут обсуждены бюро крайкома 16 декабря решение которого Вам сообщим
Секретарь крайисполкома Левин
№ 161/с
14.12.1936 г.
Л. 21.
Копия.
Протокол допроса обвиняемого 1936 года декабря месяца 24 дня
Следователь по важнейшим делам при Прокуратуре Союза ССР Шейнин и помпрок[урора] Союза Острогорский допрашивали нижепоименованного в качестве обвиняемого с соблюдением ст.ст. 135-138 Уг. Процесс. Кодекса.
Розов Александр Ефимович, 1916 г.р., уроженец гор. Мелекесса, сын рабочего, образование - шесть классов средней школы, холост, живёт с родителями, без определённых занятий, не судим, допризывник, беспартийный, прож. г. Мелекесс, Садовая ул., д. 87.
Показал:
11 декабря вечером я был на вечеринке в педшколе, где были танцы. Со мною там был Витька Федотов, и, кажется, Ваня Ещеркин, брат моего товарища Митьки Ещеркина. Ещё до вечеринки у меня болел живот, и я выпил, сколько, не помню.
Побыв на вечеринке, мы пошли к станции, и там встретились с Митькой. Пошли втроём. На обратном пути заметили двух женщин, которые шли с вещами. У меня был в кармане нож. Я сам не знаю, как у меня возникла мысль ограбить этих женщин. У дома на Больничной улице я бросился к одной из них и схватил её за горло. Она закричала, и я стал наносить ей удары ножом. Витька и Митька в это время стояли рядом. Потом они убежали к кладбищу, а я взял чемодан этой женщины и побежал за ними. Вернее, мы к кладбищу пошли вместе. На вечеринке я был с Витькой, а Ваньки не было.
Признаю себя виновным в убийстве Прониной.
Протокол мне прочитан, записан верно.
А. Розов.
Следователь по важнейшим делам Л. Шейнин.
Пом. прокурора Союза ССР Острогорский.
Я хочу добавить, что за убитую нами учительницу надо было грудью стоять, а мы её убили.
Прочитано, записано верно.
А. Розов.
При допросе присутствовали:
Нач. ОУР УРКМ Овчинников.
Нач. УНКВД по К/к Леонюк.
Добавляю, что после убийства Прониной я часть вещей дал сестре, за что получил от неё сто пятьдесят рублей. Эти вещи мне сейчас предъявлены.
Прочитано, записано верно.
Копия верна (подпись неразборчива)
Александр Розов. Фото из уголовного дела. 1936 год
Дом, в котором жил Александр Розов. Фото из уголовного дела. 1936 год
Сарай, в котором Александр Розов хранил вещиубитой Прониной. Фото из уголовного дела. 1936 год
Л.л. 22-23.
Копия.
Протокол допроса обвиняемого 1936 года декабря месяца 24 дня
Следователь по важнейшим делам при Прокуратуре Союза ССР Шейнин и помпрок Союза Острогорский допрашивали нежепоименованного в качестве обвиняемого с соблюдением ст.ст. 135-138 Уг. Процесс. Кодекса.
Федотов Виктор Кириллович, 19 лет, уроженец гор. Мелекесса, сын стекольщика, учащийся неполной средней школы, холост, живёт с отцом, не судим, допризывник, беспартийный, прож. Мелекесс, Больничная ул., 19.
Данные мною час назад устные показания начальнику МУРа тов. Овчинникову и пом. прокурора СССР Острогорскому, в которых я признал своё участие в убийстве М.В. Прониной и в совершении мною в апреле сего года убийства Малова я полностью подтверждаю.
11 декабря этого года я зашёл к моему товарищу Митьке, проживающему по Садовой ул., рядом с домом, в котором живёт другой мой товарищ Розов. Митьки дома не оказалось, и его мать мне сказала, что он пошёл на станцию проводить своего брата. Тогда я пошёл к Сашке Розову. Сашка был дома, и мы пошли погулять. Это было часов в семь вечера. У Сашки заболел живот, и он купил на казёнке на базаре четвертушку водки и выпил её.
Потом мы пошли в педагогическую школу, и с нами пошёл Митькин брат Валька. В школе был вечер, шли танцы. Танцевали под гармошку. Побыв на вечеринке, мы уже без Вальки пошли на станцию. Когда мы пришли на станцию, Митьки там не оказалось. Мы вдвоём пошли обратно. Только мы прошли саженей двадцать, как нас догнал Митька, который, как оказалось, был в станционном буфете. Мы пошли втроём. По дороге, не доходя до Заготзерна, мы обогнали двух женщин, которые шли от вокзала. Одна из женщин несла на плече какой-то узел, а что несла вторая, я не заметил. У дома Заготзерно мы этих женщин обогнали и пошли вперёд. Я и Митька курили. Когда дошли до моего дома, то Митька хотел уходить, но Сашка его обнял и что-то ему сказал на ухо. Уточняю, что не Митька, а я хотел уйти. Сашка мне тоже сказал: «Айда пойдём обратно». Мы втроём повернули обратно, и тут встретили этих двух женщин. Сашка сразу бросился к одной из них и схватил её за горло. Она стала кричать, а вторая женщина тоже закричала и побежала с тротуара на дорогу. Я и Митька прошли вперёд и крикнули Сашке: «Брось, брось». Но Сашка вцепился в эту женщину и что-то с ней делал. Тогда я и Митька убежали по направлению к кладбищу, за больницу.
Вскоре нас догнал Сашка, который нёс чемодан. В руке у него был нож. Мы поняли, что он зарезал, а вернее, что он ограбил чемодан. Через кладбище мы пошли вдоль линии, желая подальше уйти от места нападения.
На наш вопрос, что за чемодан, Сашка ответил: «Чуть вырвал», и спросил: «А зачем вы убежали?» Мы ответили, что испугались. Побродив около часа, мы пошли к Сашке домой. Чемодан был тяжёлый, мы несли его по очереди. Придя к Сашкиному дому, мы по его указанию зашли в сарай. Там открыли чемодан, и, зажигая спички, рассматривали содержимое. Сашка потом сбегал и принёс лампу. В чемодане были граммофонные пластинки, одно платье, несколько отрезов шёлковой и бумажной материи, две детские шапочки, письма, женский вязаные свитер и юбка. Пластинок было десять штук, они лежали в жёлтой четырёхугольной картонной коробке. Рассмотрев эти вещи, Сашка положил чемодан под ларь, стоящий в сарае. Потом мы сговорились, что сойдёмся на следующий день для того, чтобы решить вопрос о вещах. После этого мы разошлись по домам.
На следующий день я узнал, что зарезана Пронина. Я понял, что это Сашкина работа. Я сразу побежал к нему узнать об этом. Я спросил его о Прониной, и он сказал: «Я её насмерть зарезал, чуть вырвал у мёртвой чемодан, так крепко держала». Тогда я предложил ему уничтожить вещи, т. к. боялся их хранить. Сашка согласился, что чемодан надо сжечь. Чемодан уже стоял у Сашки в комнате, где живут постояльцы, которых дома не было. Он достал все вещи из чемодана, связал их в узел и подготовил узел, чтобы его куда-то перебросить. Затем он оторвал от чемодана замок и боковые металлические никелевые [уголки] и выбросил их во дворе под крыльцо. Ременную ручку чемодана он тоже оторвал и положил её в комнате. После этого пустой чемодан мы вдвоём бросили в топившуюся русскую печь. Матери Сашки в это время дома не было, она убиралась во дворе. Чемодан мы изломали на мелкие части и кусками бросали в печь. Ломать было тяжело, так как он сделан был из крепкого материала. Чемодан был, кажется, тёмно-зелёного цвета, но точно я не помню.
Затем Сашка спрятал узел с вещами в корзинку и сказал, что где-нибудь спрячет. Чемодан был небольшой, примерно ¾ метра. Пластинки Сашка в узел не заворачивал, а поставил коробку с ними в стороне. Я предлагал Сашке сжечь все вещи, но он не соглашался, сказав, что вещи мы продадим. Митьки при этом не было. Но Сашка мне сказал, что Митька был с утра, ещё до меня. Мать Сашки видела, когда я приходил. Потом я ушёл домой, а Сашка остался. Дня три после этого я его не видел.
На похоронах Прониной я был с моим соучеником Юркой Карповым. Юрке я не говорил о том, что Пронину убил Сашка. К Сашке я три дня не ходил, так как в городе поднялся большой шум вокруг этого дела. Я боялся собак, с которыми ходили по городу для розыска убийц. Через три дня я встретил Сашку в доме соцкультуры, и, сидя с ним на диване, сказал ему, что вот, мол, убили мы Пронину, делегатку, ищут убийц с собаками, и я боюсь, как бы нас не нашли. Сашка ответил, что собаки нас не найдут, но что дело серьёзное, так как Пронина делегатка, и за неё будет расстрел.
Допрос прерывается для выезда на квартиру Розова, на предмет обнаружения вещественных доказательств.
Прочёл лично, всё записано верно.
Виктор К. Федотов.
Следователь по важнейшим делам Шейнин.
При допросе присутствовали:
Нач. ОУР УРКМ Овчинников.
Нач. УНКВД по К/к Леонюк.
Пом. прокурора СССР Острогорский.
Верно: (подпись неразборчива)
Виктор Федотов. Фото из уголовного дела. 1936 год
Дом, в котором жил Виктор Федотов. Фото из уголовного дела. 1936 год
Дмитрий Ещеркин. Фото из уголовного дела. 1936 год
Дом, в котором жил Дмитрий Ещеркин. Фото из уголовного дела. 1936 год
Л. 41.
Проходящая [телеграмма]
24.12. 15.40
№ 38
Из Мелекесса принята 16.56
Передать вручить немедленно
Москва Прокурору Союза Вышинскому
Копия Замнаркомвнудел Бельскому
Дело убийстве Прониной раскрыто полностью никаких сомнений Убийство совершили местные хулиганы и воры Федотов Виктор 19 лет Ещеркин Дмитрий Семёнович 23 лет Козов (1) Александр Ефимович 21 года все сознались обнаружены вещественные доказательства убийство совершено с целью грабежа Вечером передадим прямому проводу подробности
Острогорский Овчинников Леонюк Шейнин
(1) Так в тексте.
Л. 43.
[Правительственная телеграмма]
Серия «Г»
Два адреса
ЦК ВКП (б) Сталину
Совнарком Молотову
Сообщаем что дело убийстве Прониной раскрыто тчк Убийство совершили три человека двтчк Федотов 19 лет учащийся Ещеркин 23 года работал на Мелекесском льнокомбинате Розов 21 года без определённых занятий все трое сознались тчк Обнаружены вещественные доказательства устанавливается что ранее эта группа занималась поножовщиной тчк Проводится подробное следствие
Секретарь крайкома Левин
Предкрайисполкома Полбицын
№ 164/с
24 декабря 1936 г.
Изъятый у Розова нож с ножнами, которым была убита Пронина. Фото из материалов уголовного дела. 1936 год
Найденные под крыльцом дома Розова ручка, замки и уголки от чемодана Прониной. Фото из материалов уголовного дела. 1936 год
Изъятые из дома и сарая Розова вещи из чемодана Прониной. Фото из материалов уголовного дела. 1936 год
Что было потом
Уголовное дело по обвинению жителей Мелекесса Розова, Федотова и Ещеркина по обвинению их по ст. 588 (террористический акт против представителя власти) и ст. 593 (бандитизм) слушалось в Москве на заседании Верховного суда СССР. Его решение оказалось вполне ожидаемым: всех троих приговорили к высшей мере социальной защиты - к расстрелу. И хотя позже в газетах появилось сообщение о том, что приговор в отношении этих преступников приведён в исполнение, через много лет всплыли весьма странные обстоятельства, из которых следовало, что на самом деле не так всё было просто.
Что же касается уголовного дела Шишкина и Коннова, то оно слушалось в Куйбышевском областном суде 2-3 марта 1937 года. Как уже было сказано, суд признал обоих виновными в преступлении, предусмотренном ст. 109 УК РСФСР (злоупотребление властью или служебным положением), и приговорил Шишкина к трём годам, а Коннова - к двум годам лишения свободы без поражения в правах.
Уже в декабре 1936 года были приняты постановления о помощи семье погибшей М. В. Прониной и об увековечивании её памяти.
Источник и все фото: сайт "Историческая Самара" Валерия Ерофеева
11 декабря 1936 года в десятом часу вечера в городе Мелекессе (ныне Димитровград), входившем в то время в состав Куйбышевской области, была зверски убита делегат VIII Чрезвычайного Всесоюзного съезда Советов учительница Мария Владимировна Пронина, которая в это время как раз приехала со съезда и шла домой от железнодорожного вокзала. Поскольку в краевом управлении НКВД сразу же выдвинули версию о политическом характере этого убийства, о происшествии немедленно доложили лично И. В. Сталину и В. М. Молотову. Для расследования громкого преступления в Мелекесс из Москвы срочно прибыл следователь по важнейшим делам при Прокуратуре Союза ССР Лев Романович Шейнин (впоследствии известный писатель и киносценарист), который возглавил оперативно-следственную группу. Но в ходе расследования выяснилось, что политической подоплёки в этом деле нет никакой, а на самом деле убийство Прониной было совершено с банальной целью её ограбления. Трое преступников (Розов, Ещеркин и Федотов) были найдены, и впоследствии Верховный суд СССР приговорил их к расстрелу.
Мария Владимировна Пронина (в центре) со своими учениками. Середина 30-х годов
Мария Владимировна Пронина родилась в 1893 году в посаде Мелекесс Самарской губернии в семье служащего. Отец и мать служили у купца Хайдарова. Она успешно окончила начальную школу, затем поступила в Самарскую земскую школу по подготовки учительниц (тип учительской семинарии), где проучилась четыре года.
В 1911 году Пронина получила назначение в деревню Новую Куликовку, в 35 км от Мелекесса. В 1914 году её перевели в Ново-Малыклинское двухклассное училище. В 1919 году она вернулась в Мелекесс, где была назначена учителем в школу первой ступени. Затем Пронина работала в средней школе № 1 города Мелекесса (ныне средняя школа № 9). В 1933 году она перешла в образцовую начальную школу № 1 (улица Куйбышева, 144).
М. В. Пронина
В 1936 году Мария Владимировна Пронина, единственная всех из жителей Мелекесского района, была избрана делегатом VIII Чрезвычайного Всесоюзного съезда Советов, который 5 декабря 1936 года принял «сталинскую» Конституцию СССР. На съезде Пронину включили в состав Редакционной комиссии в составе 220 человек (председатель И. В. Сталин), которая рассматривала поправки и дополнения, внесённые в проект Конституции как в ходе всенародного обсуждения, так и на самом съезде. Окончательный текст Основного закона СССР был принят единодушным голосованием 5 декабря 1936 года, после чего все народные представители разъехались по своим регионам.
Пронина в числе других областных делегатов 9 декабря прибыла в Куйбышев по железной дороге, собираясь затем на следующий день отправиться домой в Мелекесс. При этом из этого города в Куйбышев направили легковую автомашину с заведующим районным земельным отделом Ф. Я. Шишкиным, с условием, чтобы он на обратном пути взял с собой Пронину. Однако Шишкин данное ему поручение не выполнил, а предпочёл забрать из Куйбышева свою родственницу, заявив Прониной, что места в машине для неё нет. Поэтому делегатка съезда оказалась вынужденной ехать в Мелекесс из областного центра по железной дороге. А по приезду выяснилось, что никто из представителей власти Мелекесса не счёл нужным послать за Прониной автомашину хотя бы на вокзал, чтобы довезти её отсюда до дома. Неудивительно, что после убийства Прониной на тёмной улице не только Ф. Я. Шишкин, но и председатель Мелекесского райисполкома И. Л. Коннов предстали перед судом по обвинению в злоупотреблении властью и служебным положением.
Впоследствии в память об этом происшествии бывшая Больничная улица в Центральном районе Мелекесса была переименована в улицу Прониной. Её имя также было присвоено Мелекесской образцовой школе, в которой до своей гибели работала М. В. Пронина.
Что рассказали архивные документы
(По материалам Самарского областного государственного архива социально-политической истории - СОГАСПИ, Ф-1141, оп. 17, д. 32)
Л.л. 1-2.
Правительственная [телеграмма]
Серия «Г»
Москва
ЦК ВКП (б) товарищу Сталину
Совнарком Союза товарищу Молотову
Представителем крайкома крайисполкома выехавшим место зверского убийства учительницы делегата Чрезвычайного съезда Советов Прониной установлено что убийство произошло самом городе Мелекессе недалеко от вокзала в то время когда Пронина направлялась домой тчк На вокзале Пронину никто не встречал тчк Мелекесский райком партии райисполком а также районная газета не придали политического значения факту выбора беспартийной учительницы на съезд и членом редакционной комиссии зпт отнеслись ко всему этому преступной беззаботностью зная ее приезде не приняли мер организации встречи тчк Органами НКВД и милиции до сих пор преступники не установлены тчк В отношении ряда арестованных по подозрению следствием добыты улики изобличающие их в совершенном преступлении тчк Предварительными данными следствия устанавливается что убийство носило преднамеренный характер и совершено с целью ограбления тчк Нами командированы на место член бюро крайкома начальник управления НКВД Леонюк который непосредственно руководит следствием по этому делу тчк Представители крайкома и партийного контроля на месте дополнительно проверяют все обстоятельства связанные убийством Прониной тчк Результаты их проверки будут обсуждены бюро крайкома 16 декабря решение которого Вам сообщим
Секретарь крайисполкома Левин
№ 161/с
14.12.1936 г.
Л. 21.
Копия.
Протокол допроса обвиняемого 1936 года декабря месяца 24 дня
Следователь по важнейшим делам при Прокуратуре Союза ССР Шейнин и помпрок[урора] Союза Острогорский допрашивали нижепоименованного в качестве обвиняемого с соблюдением ст.ст. 135-138 Уг. Процесс. Кодекса.
Розов Александр Ефимович, 1916 г.р., уроженец гор. Мелекесса, сын рабочего, образование - шесть классов средней школы, холост, живёт с родителями, без определённых занятий, не судим, допризывник, беспартийный, прож. г. Мелекесс, Садовая ул., д. 87.
Показал:
11 декабря вечером я был на вечеринке в педшколе, где были танцы. Со мною там был Витька Федотов, и, кажется, Ваня Ещеркин, брат моего товарища Митьки Ещеркина. Ещё до вечеринки у меня болел живот, и я выпил, сколько, не помню.
Побыв на вечеринке, мы пошли к станции, и там встретились с Митькой. Пошли втроём. На обратном пути заметили двух женщин, которые шли с вещами. У меня был в кармане нож. Я сам не знаю, как у меня возникла мысль ограбить этих женщин. У дома на Больничной улице я бросился к одной из них и схватил её за горло. Она закричала, и я стал наносить ей удары ножом. Витька и Митька в это время стояли рядом. Потом они убежали к кладбищу, а я взял чемодан этой женщины и побежал за ними. Вернее, мы к кладбищу пошли вместе. На вечеринке я был с Витькой, а Ваньки не было.
Признаю себя виновным в убийстве Прониной.
Протокол мне прочитан, записан верно.
А. Розов.
Следователь по важнейшим делам Л. Шейнин.
Пом. прокурора Союза ССР Острогорский.
Я хочу добавить, что за убитую нами учительницу надо было грудью стоять, а мы её убили.
Прочитано, записано верно.
А. Розов.
При допросе присутствовали:
Нач. ОУР УРКМ Овчинников.
Нач. УНКВД по К/к Леонюк.
Добавляю, что после убийства Прониной я часть вещей дал сестре, за что получил от неё сто пятьдесят рублей. Эти вещи мне сейчас предъявлены.
Прочитано, записано верно.
Копия верна (подпись неразборчива)
Александр Розов. Фото из уголовного дела. 1936 год
Дом, в котором жил Александр Розов. Фото из уголовного дела. 1936 год
Сарай, в котором Александр Розов хранил вещиубитой Прониной. Фото из уголовного дела. 1936 год
Л.л. 22-23.
Копия.
Протокол допроса обвиняемого 1936 года декабря месяца 24 дня
Следователь по важнейшим делам при Прокуратуре Союза ССР Шейнин и помпрок Союза Острогорский допрашивали нежепоименованного в качестве обвиняемого с соблюдением ст.ст. 135-138 Уг. Процесс. Кодекса.
Федотов Виктор Кириллович, 19 лет, уроженец гор. Мелекесса, сын стекольщика, учащийся неполной средней школы, холост, живёт с отцом, не судим, допризывник, беспартийный, прож. Мелекесс, Больничная ул., 19.
Данные мною час назад устные показания начальнику МУРа тов. Овчинникову и пом. прокурора СССР Острогорскому, в которых я признал своё участие в убийстве М.В. Прониной и в совершении мною в апреле сего года убийства Малова я полностью подтверждаю.
11 декабря этого года я зашёл к моему товарищу Митьке, проживающему по Садовой ул., рядом с домом, в котором живёт другой мой товарищ Розов. Митьки дома не оказалось, и его мать мне сказала, что он пошёл на станцию проводить своего брата. Тогда я пошёл к Сашке Розову. Сашка был дома, и мы пошли погулять. Это было часов в семь вечера. У Сашки заболел живот, и он купил на казёнке на базаре четвертушку водки и выпил её.
Потом мы пошли в педагогическую школу, и с нами пошёл Митькин брат Валька. В школе был вечер, шли танцы. Танцевали под гармошку. Побыв на вечеринке, мы уже без Вальки пошли на станцию. Когда мы пришли на станцию, Митьки там не оказалось. Мы вдвоём пошли обратно. Только мы прошли саженей двадцать, как нас догнал Митька, который, как оказалось, был в станционном буфете. Мы пошли втроём. По дороге, не доходя до Заготзерна, мы обогнали двух женщин, которые шли от вокзала. Одна из женщин несла на плече какой-то узел, а что несла вторая, я не заметил. У дома Заготзерно мы этих женщин обогнали и пошли вперёд. Я и Митька курили. Когда дошли до моего дома, то Митька хотел уходить, но Сашка его обнял и что-то ему сказал на ухо. Уточняю, что не Митька, а я хотел уйти. Сашка мне тоже сказал: «Айда пойдём обратно». Мы втроём повернули обратно, и тут встретили этих двух женщин. Сашка сразу бросился к одной из них и схватил её за горло. Она стала кричать, а вторая женщина тоже закричала и побежала с тротуара на дорогу. Я и Митька прошли вперёд и крикнули Сашке: «Брось, брось». Но Сашка вцепился в эту женщину и что-то с ней делал. Тогда я и Митька убежали по направлению к кладбищу, за больницу.
Вскоре нас догнал Сашка, который нёс чемодан. В руке у него был нож. Мы поняли, что он зарезал, а вернее, что он ограбил чемодан. Через кладбище мы пошли вдоль линии, желая подальше уйти от места нападения.
На наш вопрос, что за чемодан, Сашка ответил: «Чуть вырвал», и спросил: «А зачем вы убежали?» Мы ответили, что испугались. Побродив около часа, мы пошли к Сашке домой. Чемодан был тяжёлый, мы несли его по очереди. Придя к Сашкиному дому, мы по его указанию зашли в сарай. Там открыли чемодан, и, зажигая спички, рассматривали содержимое. Сашка потом сбегал и принёс лампу. В чемодане были граммофонные пластинки, одно платье, несколько отрезов шёлковой и бумажной материи, две детские шапочки, письма, женский вязаные свитер и юбка. Пластинок было десять штук, они лежали в жёлтой четырёхугольной картонной коробке. Рассмотрев эти вещи, Сашка положил чемодан под ларь, стоящий в сарае. Потом мы сговорились, что сойдёмся на следующий день для того, чтобы решить вопрос о вещах. После этого мы разошлись по домам.
На следующий день я узнал, что зарезана Пронина. Я понял, что это Сашкина работа. Я сразу побежал к нему узнать об этом. Я спросил его о Прониной, и он сказал: «Я её насмерть зарезал, чуть вырвал у мёртвой чемодан, так крепко держала». Тогда я предложил ему уничтожить вещи, т. к. боялся их хранить. Сашка согласился, что чемодан надо сжечь. Чемодан уже стоял у Сашки в комнате, где живут постояльцы, которых дома не было. Он достал все вещи из чемодана, связал их в узел и подготовил узел, чтобы его куда-то перебросить. Затем он оторвал от чемодана замок и боковые металлические никелевые [уголки] и выбросил их во дворе под крыльцо. Ременную ручку чемодана он тоже оторвал и положил её в комнате. После этого пустой чемодан мы вдвоём бросили в топившуюся русскую печь. Матери Сашки в это время дома не было, она убиралась во дворе. Чемодан мы изломали на мелкие части и кусками бросали в печь. Ломать было тяжело, так как он сделан был из крепкого материала. Чемодан был, кажется, тёмно-зелёного цвета, но точно я не помню.
Затем Сашка спрятал узел с вещами в корзинку и сказал, что где-нибудь спрячет. Чемодан был небольшой, примерно ¾ метра. Пластинки Сашка в узел не заворачивал, а поставил коробку с ними в стороне. Я предлагал Сашке сжечь все вещи, но он не соглашался, сказав, что вещи мы продадим. Митьки при этом не было. Но Сашка мне сказал, что Митька был с утра, ещё до меня. Мать Сашки видела, когда я приходил. Потом я ушёл домой, а Сашка остался. Дня три после этого я его не видел.
На похоронах Прониной я был с моим соучеником Юркой Карповым. Юрке я не говорил о том, что Пронину убил Сашка. К Сашке я три дня не ходил, так как в городе поднялся большой шум вокруг этого дела. Я боялся собак, с которыми ходили по городу для розыска убийц. Через три дня я встретил Сашку в доме соцкультуры, и, сидя с ним на диване, сказал ему, что вот, мол, убили мы Пронину, делегатку, ищут убийц с собаками, и я боюсь, как бы нас не нашли. Сашка ответил, что собаки нас не найдут, но что дело серьёзное, так как Пронина делегатка, и за неё будет расстрел.
Допрос прерывается для выезда на квартиру Розова, на предмет обнаружения вещественных доказательств.
Прочёл лично, всё записано верно.
Виктор К. Федотов.
Следователь по важнейшим делам Шейнин.
При допросе присутствовали:
Нач. ОУР УРКМ Овчинников.
Нач. УНКВД по К/к Леонюк.
Пом. прокурора СССР Острогорский.
Верно: (подпись неразборчива)
Виктор Федотов. Фото из уголовного дела. 1936 год
Дом, в котором жил Виктор Федотов. Фото из уголовного дела. 1936 год
Дмитрий Ещеркин. Фото из уголовного дела. 1936 год
Дом, в котором жил Дмитрий Ещеркин. Фото из уголовного дела. 1936 год
Л. 41.
Проходящая [телеграмма]
24.12. 15.40
№ 38
Из Мелекесса принята 16.56
Передать вручить немедленно
Москва Прокурору Союза Вышинскому
Копия Замнаркомвнудел Бельскому
Дело убийстве Прониной раскрыто полностью никаких сомнений Убийство совершили местные хулиганы и воры Федотов Виктор 19 лет Ещеркин Дмитрий Семёнович 23 лет Козов (1) Александр Ефимович 21 года все сознались обнаружены вещественные доказательства убийство совершено с целью грабежа Вечером передадим прямому проводу подробности
Острогорский Овчинников Леонюк Шейнин
(1) Так в тексте.
Л. 43.
[Правительственная телеграмма]
Серия «Г»
Два адреса
ЦК ВКП (б) Сталину
Совнарком Молотову
Сообщаем что дело убийстве Прониной раскрыто тчк Убийство совершили три человека двтчк Федотов 19 лет учащийся Ещеркин 23 года работал на Мелекесском льнокомбинате Розов 21 года без определённых занятий все трое сознались тчк Обнаружены вещественные доказательства устанавливается что ранее эта группа занималась поножовщиной тчк Проводится подробное следствие
Секретарь крайкома Левин
Предкрайисполкома Полбицын
№ 164/с
24 декабря 1936 г.
Изъятый у Розова нож с ножнами, которым была убита Пронина. Фото из материалов уголовного дела. 1936 год
Найденные под крыльцом дома Розова ручка, замки и уголки от чемодана Прониной. Фото из материалов уголовного дела. 1936 год
Изъятые из дома и сарая Розова вещи из чемодана Прониной. Фото из материалов уголовного дела. 1936 год
Что было потом
Уголовное дело по обвинению жителей Мелекесса Розова, Федотова и Ещеркина по обвинению их по ст. 588 (террористический акт против представителя власти) и ст. 593 (бандитизм) слушалось в Москве на заседании Верховного суда СССР. Его решение оказалось вполне ожидаемым: всех троих приговорили к высшей мере социальной защиты - к расстрелу. И хотя позже в газетах появилось сообщение о том, что приговор в отношении этих преступников приведён в исполнение, через много лет всплыли весьма странные обстоятельства, из которых следовало, что на самом деле не так всё было просто.
Что же касается уголовного дела Шишкина и Коннова, то оно слушалось в Куйбышевском областном суде 2-3 марта 1937 года. Как уже было сказано, суд признал обоих виновными в преступлении, предусмотренном ст. 109 УК РСФСР (злоупотребление властью или служебным положением), и приговорил Шишкина к трём годам, а Коннова - к двум годам лишения свободы без поражения в правах.
Уже в декабре 1936 года были приняты постановления о помощи семье погибшей М. В. Прониной и об увековечивании её памяти.
Источник и все фото: сайт "Историческая Самара" Валерия Ерофеева