София Премудрая
Речь пойдёт о самом загадочном ветхозаветном существе - Софии (от греч. Σοφία - "Премудрость").
"Она - древо жизни для тех, которые приобретают её, - и блаженны, которые сохраняют её!" (пишет царь Соломон после общения с Софией)
Книги Соломона, пожалуй, наиболее подробно повествуют о ветхозаветной Софии, которая часто говорит от Собственного лица.
Здесь мы находим, что она существует вне времени и пространства, и прежде всего существующего была основанием, той самой изначальной Красотой, на основе которой создавалась Вселенная ("миры" в Ветхом завете).
Стоит отметить важный момент - многие слова Софии, произносимые ей от своего собственного лица в параллелях пересекаются с точно такими же словами, которые говорит Яхве от Своего лица.
Книга Премудрости раскрывает ещё один значимый факт: "Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя". Здесь вдобавок к личностной характеристике, София превращается в шхину. Она и есть та искомая многими "Слава Божия".
Характер Софии неоднозначный, игривый: "была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими." (Притчи.8:30-31)
Она названа "дитём малым". И эта характеристика в ней не меняется. Также нет свидетельств о её создании, только о её рождении, она была изначально пред ликом Всевышнего.
Эта характеристика в классической тринитарной концепции Божества присуща только Иисусу: "рождённый, не сотворённый".
Из-за чего в восточном богословии часто выражали Софию как Иисуса. Однако, эта мысль не совсем верна, если мы обратимся к характеру ветхозаветной Софии: она всегда весела, как при создании мира, так и при разрушении: "За то и я посмеюсь вашей погибели; порадуюсь, когда придет на вас ужас;" (Притчи.1:26)
В Ветхом завете София выступает мерилом суда Божьего: сам суд происходит не по факту нарушения какого-то божественного закона, а по тому, понравился ли Софии человек или нет: "Ибо Бог никого не любит, кроме живущего с Премудростью" (Книга Премудрости).
В отличие от этого, Иисус всегда сострадает человечеству, выступает ходатаем и адвокатом человека пред судом Всевышнего.
Лука пишет: "Иисус же преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога".
Очевидно, что своей добродетелью Иисус в новозаветном понимании примиряет Софию с недостойным Её человечеством.
Рассмотрим, откуда идут корни этого имени.
"- Так что же было бы, - спросила она, - если бы кому-нибудь довелось увидеть прекрасное само по себе прозрачным, чистым, беспримесным, не обремененным человеческой плотью, красками и всяким другим бренным вздором, если бы это божественное прекрасное можно было увидеть во всем его единообразии? Неужели ты думаешь, - сказала она, - что человек, устремивший к нему взор, подобающим образом его созерцающий и с ним неразлучный, может жить жалкой жизнью? Неужели ты не понимаешь, что, лишь созерцая прекрасное тем, чем его и надлежит созерцать, он сумеет родить не призраки добродетели, а добродетель истинную, потому что постигает он истину, а не призрак?
А кто родил и вскормил истинную добродетель, тому достается в удел любовь богов, и если кто-либо из людей бывает бессмертен, то именно он." (Платон, "Пир")
Имя "София" появилось из античной эллинистической философии. В древности философам нужна была своя собственная богиня мудрости. Какое-то время за философию отвечала Афина, но она была занята войнами и совершенно не справлялась.
София оформилась в самостоятельное божество, но войти в мифологию ей не удалось. Очень скоро её соединили с другой богиней - Красоты - Афродитой, поскольку, мудрость и красота нераздельны.
Однако, возникла серьёзная проблема: простонародная Афродита, культ которой был привязан к плодородию, была слишком пошлой и вульгарной для образа философской красоты.
В споре друзей Платона зарождается учение о двух Афродитах: небесной и земной(вульгарной).
Замечается, что Афродита вульгарная настолько пошла и вульгарна, что способна вообще на что угодно низкое. А Афродита небесная всегда приводит всё в нравственное совершенство.
Эту идею Платон доработал до цельной философии. Так в греции появилась богиня красоты и мудрости - Афродита небесная.
В раннем христианстве тоже не знали, куда приткнуть пришедшую из Ветхого завета богиню: она ломала столь гармонично сплетённое учение о божестве.
Гностики разрешили проблему простым путём: признали Софию не божеством, а посредником между Б-гом и человеком. По их вероучению, София была когда-то в составе Божества, но увлечённая своими страстными играми расшатала незыблемую божественную гармонию, чем вызвала гнев Бога-Отца, и была выкинута из божественности прочь.
Причём, выкинута очень странным способом: часть Софии (София Старшая) осталась в божественности, а её младшая "тёмная сторона" как выкидыш была выброшена из плеромы, и создала материальный мир (т.е. стала природой-матерью).
Тут прослеживается влияние платонизма и греческой Афродиты. Однако, это идёт вразрез с Ветхим заветом, где София одна, и она всецело божественна.
Только Ориген признавал обособленное существование такого уникального божества: "хотя и бестелесный Логос, объемлющий логосы мирового целого, но в то же время будто нечто живое и одушевлённое".
Также Софию соединяли в одну сущность с Духом Святым (в семитских языках произносится в женском роде). Этим, признаюсь, грешил и я из-за наличия в обоих схожей "женственности".
Однако, это тоже не выдерживает никакой критики. Дух Святой полноценно начинает присутствовать среди людей со дня Пятидесятницы. София присутствовала всегда от начала Вселенной.
В опытном проявлении то и другое приходит иным образом. Если Святой Дух пронизывает целиком всё тело, создавая вихревые потоки силы из брюшной области и вверх, как огненный столб, устремлённый из сердцевины человека ввысь, то София всегда находится рядом с разумом, озаряя ум человека ощущаемым светом. Причём, второе может приходить без первого.
С постепенным вытеснением античности, и приходом христианской эпохи, учение о Софии претерпевает серьёзные изменения.
В Византии решили утвердить, что София - это просто "богом данная императорская власть", а символом её - построить Софийские храмы. Однако, со временем Византия развалилась, и эта идея умерла сама собой.
На Западе ввели такую доктрину, что София воплотилась в мистическую церковь, и отдельной сущности не нужно.
Однако, несмотря на полное отсутствие учения о Софии на Западе, в 12-м веке монахиня Хильдегарда Фон Бинген в видении разговаривает с непосредственно Софией. София является ей не как человеческий образ, а как поток ярчайшего света. В те времена женщин не обучали грамоте, и монахини должны были разучивать псалмы на латыни, не вдаваясь в их смысл. Однако, Хильгегарда была очень любознательной, и всеми способами пыталась научиться читать и писать. В итоге, ей удаётся записать свои видения на ломанной латыни, а для исправления ошибок понадобился учёный священник.
Удивительно то, что когда готовый трактат о Софии попадает к папе Римскому, то монахиню не придают анафеме, а, напротив, благословляют. Чтобы это понять, тут надо учесть благосклонное отношение св.Бернарда, который обладал большим влиянием на римский престол.
Таким образом, масштабные видения, глубоко охватывающие всё бытие, оформили в собрание сочинений, часть которых дошла до нас в трактате "Sci Vias Lucis". Стоит отметить, что Хильдегарда была очень музыкальна, и написала множество песен, стихов и музыки. Что-то сохранилось и до наших дней.
Также София на Западе посетила эпоху Просвещения. Один из учёнейших людей своего времени, Иоганн Гёте, добавил образ Софии в свою поэму "Фауст". София была мерой бытия для незнающего меры Фауста.
Ещё один мыслитель, Якоб Бёме, соединил античное учение о двух Афродитах и Софию. По Бёме человек с утратой своей невинности утрачивает и целостность, а потом внутренне тоскует по изначальной целостности. Эта изначальная девственность сознания и души и выражается у Бёме как Афродита небесная - она же и София.
Ну а с земной Афродитой - всё как у греков.
Так обстояли дела на Западе, а на Русь идея Софии проникла из Греции, однако, полностью смешалась с образом девы Марии. Поэтому, и в книгах и в иконографии София - это всегда Мария.
В русском сознании отдельной Софии не существовало.
Однако, хотя и были весомые основания, но стоит признать такой подход в корне неверным. Мария - она мать, всегда рисуется со взрослым лицом, полным страдания и материнской заботы. София же никогда не была матерью, она вечный ребёнок, не знающий печали. И до того как появилась Мария, София уже была.
Русская мысль только к 19 веку, с развитием русской философии, всерьёз берётся за Софию. Это были выдающиеся мыслители: Соловьёв, Бердяев...
Соловьёв пытается оформить учение о Софии, не разрушая принципа Троицы: он утверждает, что София - это то единство Божества, в котором все ипостаси соединяются воединство.
Бердяев, далёкий от христианской апологетики, восстанавливает (например, в "Метафизике пола и любви") учение о двух Афродитах, соединяя их с учением о Софии. Однако, по Бердяеву, Афродита неба достигается не только в целомудрии, но и некой возвышенной форме половых отношений, что очень напоминает учение даосов о тайных сексуальных практиках.
Однако, что это такое, и как это, сам Бердяев ответить не может.
Я и сам видел лишь примеры противоположного, и ни разу не видел, чтобы в интимной жизни люди могли достигать состояния Афродиты небесной. Поэтому, мне ближе и понятнее учение Якоба Бёме, которое подтверждается опытной практикой.
Также учение о Софии развивает священник Сергей Булгаков, однако в 1933-м году осуждается за него Патриархией.
Вскоре, уже в 1935-м, Русская церковь в иммиграции (РПЦЗ) и вовсе анафемирует учение о Софии, как подрывающем учение о Троице. На этом русская мысль о Софии прекращается.
Но сейчас уже 21-й век на дворе, и пора вернуть всех божеств на положенные им по праву места.
Надо признать, что любая общепринятая христианская мысль о Софии несовершенна, и, мягко говоря, "притянута за уши".
Ветхозаветная София являет из себя образ обособленной своенравной божественности, чья природа восходит к шхине (т.е. сиянию) Высшего Бога.
София являет из себя противоположность чистому женскому эго - ночному духу Лилит, упоминаемому в Исаии. В свою очередь, Лилит заимствуется из шумерской мифологии, где выступает богиней ночи - Иштар.
Поэтому, иудеи всячески старались привлечь Софию к своим детям, а Лилит прогнать, повязывая красные нити на руках младенцев и читая специальные молитвы.
Для иудеев женственность Божества не была особой проблемой: Бог в иудаизме очень многогранен, в отличие, скажем, от строгого монотеизма в исламе.
Однако, женственный лик Бога, схожий по описанию с Софией, встречается в мистических откровениях суфиев.
Ибн Аль Фарид пишет:
"В бессчетных формах мира разлита
Единая живая красота,-
То в том, то в этом, но всегда одна,-
Сто тысяч лиц, но все они - она.
Она мелькнула ланью среди трав,
Маджнуну нежной Лейлою представ;
Пленила Кайса и свела с ума
Совсем не Лубна, а она сама.
Любой влюбленный слышал тайный зов
И рвался к ней, закутанной в покров.
Но лишь покров, лишь образ видел он
И думал сам, что в образ был влюблен.
Она приходит, спрятавшись в предмет,
Одевшись в звуки, линии и цвет,
Пленяя очи, грезится сердцам,
И Еву зрит разбуженный Адам."
Из-за наделения Аллаха неортодоксальными образами и лицами, суфии часто вызывали на себя гнев большинства мусульман - вплоть до казней.
В христианскую Троицу София вплетается как Четвёртое лицо, и требует к себе отдельного почтения, что напрочь ломает все веками сложившиеся стереотипы и традиции.
Хотя можно заметить и так: кто оставляет догматы и прочие развлечения ума ради чистых созерцаний, тот может уместить Софию в Божестве, не создавая в себе противоречий.
Вот только выразить на словах, "что и как", вряд ли получится.
P.S:
Немного ознакомившись с раввинистическими взглядами, получилась такая картина: там, где в Торе стоит самое первое слово "Берешит" (т.е. "В начале") - в этом "начале" Хохма ("т.е. София") уже была, и это начало положено именно через Неё. Она о Себе говорит: "Я прежде всего сотворённого была принцессой (т.е. управляющей) всему". Есть такой исключительно иудейский взгляд, основанный на Каббале, что первое проявление Бога есть "Кетер" (т.е. Воля), и это то, что представляют в виде короны, поскольку она находится выше головы, и как следствие, никак и ничем невыразима и не возможна для познания, она как бы выше Бога. Вторым же проявлением является "Хохма" (т.е. София) - это Премудрость, которую уже как-то можно восприять, поскольку через неё происходит всё происходящее. Когда прямосердечный человек (т.е. не лукавый, искренний праведник) готов к поиску пути, ему посылается София (т.е. божественная Премудрость), благодаря которой он находит в Торе прямой путь (т.е. путь к обожению). И после выбора именно этого пути, посредством озарения Софии, этот путь и становится правильным (т.е. Бог как бы соглашается с верностью именно этого направления), после чего человеку посылается сила для возможности преодоления этого пути. Изначально же путей бесчисленное множество, и ни один из них не является правильным без Софии. София - есть единственный способ прийти к обожению.
В итоге, в сумме всего, получаем, что у Бога есть Троица, а есть ещё что-то - как козыри в рукаве. И вот, среди этих козырей - София. Но Она не первая, первая - это Воля Всевышнего, которая возносится выше Троицы (т.е. которую Бог возносит выше Себя). Таким образом, Троицу мы можем как-то осознать посредством Софии (которая осознаёт всё божественное устройство), а вот "Кетер" не можем ни помыслить, ни представить, ни постичь, поскольку, это недоступно даже для Софии, и выше чем разумение всей Троицы.