Между красным и синим, глава з (конец)
Та-дам! Вот и конец! Налетайте! Да, не сказала бы, что это уже беловой вариант, но мяу уже устала править. Так что дальще дело за вычиткой читателей, а потом уже ещё раз подумаю. Но в любом случае, любые изменения будут уже только косметические. В общем, народ, даже если кто шугается незаконченных вещей, не желая ввязываться в онгоинг - не бойтесь, этот короткий рассказ мной дописан.
.
Глава 1, часть а
Глава 1, часть б
Глава 2, часть а
Глава 2, часть б
(Глава 1 и 2, редакция)
-3-
Когда голубовато-сиреневое солнце стало клониться к далёкому горизонту, Элайа возвратилась к центру рощи, бережно придерживая у груди матерчатый мешочек, полный самых разных цветов. Тайву, фхе, амайру - и другие из лучших цветущих сокровищ этой части Ди-Риалрилгаана. В отдельном, куда меньшем мешочке лежали спелые плоды фруктовых деревьев и пара почищенных корешочков йикила-ган-го, мучнисто-белых, с вязким и терпким вкусом… Но ни корни, ни фрукты, ни цветы она не собирала для того, чтобы есть. В том, что самка принесла к ложу своего возлюбленного, крылось некое ритуальное назначение. Всё верно: цветы - символ женский. Плоды и корни же - чисто мужской. А в соединении женского и мужского начал рождается новая жизнь. «Уже скоро» - эта мысль отдавалась биением в висках Элайи.
читать дальше
Подойдя к ложу, она некоторое время постояла рядом, смотря на Кирарая. И слушая воздух. Ощущая кожей приближение сумерек, тёплый вечерний ветер. Наконец магия древнего священного места пробудилась. Она и не засыпала полностью - как ей заснуть, когда беременный самец использует одно из лож по назначению? И вот, медлительные и ласковые волны волшебства, точно морской прибой, принялись накатывать на Элайю и Кирарая - и уноситься прочь. Чтобы снова вернуться через определённый промежуток времени. Пророческая Роща пульсировала магией, словно билось чьё-то огромное сердце. И сердца Элайи подстроились под этот ритм. Размеренно порыкивая и ворча что-то музыкально-бессловесное под нос, самка старалась усилить резонанс. Волнение поднялось из живота, в котором попыталось забиться и третье, недоразвитое сердце, которое у самок даагранралгалран-ри никогда не вырастает полностью. То ли дело самцы… Кирарай заворочался - наверняка это его третье сердце тоже среагировало на магию сквозь сон. То самое сердце, которое обеспечивает приток крови к сумке с детьми.
Дождавшись полного пробуждения своего спутника жизни, Элайа шагнула вперёд. Зачерпнув из висящего на шее мешочка лепестков и цветов, она щедро обсыпала ими лежащего Кирарая. И снова, и снова. Лепестки, словно цветные мазки краски на яркой картине, кружась, опускались на чёрные волосы. И будто наливалась силой и жизнью красота Кирарая. Он всегда был так ярок… И это несмотря на то, что в его роду часто появлялись альбиносы. Интересно, будет ли альбиносом кто-нибудь из их собственных детей? Или все они унаследуют контрастность облика родителей?
Последние из цветов, собранных в разных местах рощи, заняли своё место на ложе. После этого Элайа мягко потянула Кирарая за кисти рук, укладывая его ладони и тонкие длинные пальцы с малиновым маникюром коготков на выпуклости живота самца. Между этими пальцами самка аккуратно вложила корешки. Последними на ложе легли фрукты трёх видов - и один из плодов она положила прямо на грудь Кирарая. Потом эти фрукты она скормит каким-нибудь травоядным зверькам. Три плода, так как троица - это число Ка. Ибо Ка, если говорить упрощённо - это колесо с тремя спицами - Жизнью, Смертью, и Душой. Которое непрестанно вращается то посолонь, то против. И для того, чтобы новорождённые Ри влились в круговорот Ка, необходимы все три компонента. Живость всей рощи и её цветов - словно великая цветущая Жизнь самой планеты. Смерть птиц, плоть которых сейчас переваривается в желудках у самки и самца. И Магия, которая символизирует Дух. Когда Элайа ощутила необходимую гармонию, она потянулась к краскам - косметике Кирарая. Кисточки и пуховки в её пальцах порхали, раскрашивая лицо самца.
Элайа подвела алым его фиолетовые глаза. Сиреневой пудрой с металлическим блеском подчеркнула чешуйчатые скулы. Розовой и багровой помадой тронула губы. И начертала на лбу бирюзовые узоры, переходящие в длинную клиновидную линию на носу. Ещё одна бирюзовая точка разместилась между ключиц самца.
Это окрашивание лица затевалось не только ради магии. Ради их единства - ибо для даагранралгалран-ри взаимное накладывание макияжа на лицо является чем-то очень уютно-интимным. Повседневное священнодействие. Бирюзовая линия перечеркнула и улыбающиеся губы Кирарая. Это означало, что сейчас за Отца и Детей будет говорить Мать.
И она говорила. И Пела в ароматных весенних сумерках, под нежно-жёлтым и розовым ликом Близнеца Ди-Оку, занявшего добрую половину темнеющего неба. Росчерки туманно-синеватых облаков плыли в высоте, прикрывая яростно горящие глаза звёзд - страстных, далёких и горячих. Певчие ящерицы, вновь пробудившись, подпевали Элайе. И дышала планета Ди-Ри, пульсировала древняя магия, вернувшаяся на эту землю.
Ломаный, гибкий и длинный хвостатый силуэт кружился на поляне. Светящиеся бледным светом мотыльки вырывались из-под ног танцующей фигуры. Зелёными огоньками загорались зрачки самца на ложе, молчаливо взиравшего на танец своей самки. Взлетали к небу её тонкие руки с сильно удлинёнными указательными и средними пальцами. Ставший более прохладным и свежим ветер вился вокруг Элайи, танцевал вместе с ней, остужая горячее чело. И вой её, её песня, влились в наступающую пору тьмы, словно дивная приправа. И Кирарай улыбнулся, всеми фибрами души вкушая эту юную весеннюю ночь, которая только что родилась.
И весь мир вокруг, казалось, тоже родился заново. И было это хорошо. Мир был прекрасен, жесток, уютен и непоседлив. Он благоухал и пульсировал. Он рождался и умирал каждую секунду. Он стоил того, чтобы в нём жить. Вся его сокровенная суть вливалась сейчас в ждущего разрешения от бремени Кирарая. Проникала внутрь его ещё не рождённых детей - они станут плотью от плоти Хаа этой планеты. Частью её сути, её волшебства. Не просто так даагранралгалран-ри, вечные бродяги космоса, всегда возвращались на родную планету для рождения детей. Их малыши всегда открывали свои фиолетовые, сиреневые, розоватые и серо-голубые глаза под этими родными небесами. Их крик, их первый рык разносился лишь в этой атмосфере. Их первая добыча жила и росла на Близнеце Ди-Ри. Возвращение к корням с каждым рождением. И это тоже часть круговорота Лор.
Запыхавшаяся Элайа, завершив свой танец и свою песню, шагнула к ложу и впилась поцелуем в губы Кирарая. Она слизывала ею же недавно нанесённую краску на губах самца и намеренно ранила свой язык о его острые клыки - чтобы окрасить его уста каплей своей крови взамен. Нет лучшей печати, чем эта! Ведь считается, что кровь содержит в себе и Жизнь, и Смерть, и Душу - все три «оси колеса» Ка. И вот, смыта полоса, «запечатавшая» губы самца. И, разомкнув уста, он произносит:
- Да будет так! И да станут Близнецы, все луны и светило Тайихаиимиир-Та-а-Ри свидетелями. Наши дети родятся, чтобы хранить Ка этого пространства и стать его гармоничной частью. И частью бескрайной Вселенной.
Элайа облегчённо вздыхает, склоняет голову набок - она снова слушает мерный живой пульс магии и природы. Да, их молитва-заклинание благосклонно принята. Ка вокруг лучится покоем, равновесием и счастьем. Всё так, как и должно быть. Правильно. Ещё раз поцеловав Кирарая - на этот раз в лоб - самка обнимает его. Ласковые пальцы самца касаются её долгой шеи, ерошат волоски там, где чешуя на шее переходит в волосы на голове - сзади причёска Элайи совсем короткая. Волосы подрезаны полумесяцем - чем ближе к лицу, тем длиннее, И лишь надо лбом волосы снова совсем-совсем короткие. Для удобства. А вот с такой причёской, как у Кирарая, возни слишком много. «Но эта возня того стоит», - думает самка, лениво и любовно перебирая мягкие длинно-текучие пряди.
Заметив, что Кирарай снова принялся зевать и опустил руки, разрывая объятия, Элайа бережно помогла самцу лечь на усыпанное лепестками цветов ложе. А затем и сама опустилась чуть поодаль в изнеможении. На такую тёплую, согревшуюся за день почву. Родная земля так и манит её. А мягкие травы столь упруги под уставшим телом… Элайа свернулась клубочком. Она просто полежит тут и подремлет - недолго и чутко. Пока наступившая ночь не достигнет зрелости, пока не сгустится плотным бархатом чернильная тьма. И только когда алый серп третьей луны достигнет зенита, она проснётся и снова отправится на охоту - ради своей любимой семьи. За пределы этой благоуханной колыбели жизни, на кишащие чуткой, сторожкой добычей равнины Ди-Риалрилгаана.
В Пророческой Роще спали и видели чудесные цветные сны двое разумных, готовящихся к прибавлению в семействе. Далеко-далеко, где-то там, между красным и синим…
Сэголь, 2013 г.