Время танцевать, время умирать.
Танцы страшную смерть привели
В Страсбурге мёрло люда не счесть
На рынках и улицах, ночи и дни;
Многим из них было нечего есть
Вскоре болезнь покинула их
Пляской, прослывшей Вита, что из святых
По версии хроники 1636 года, всё сложилось менее удачно:
В году 1518 от Рождества Христова… распространилось среди людей ужасное заболевание, получившее название пляска Святого Вита, в приступе которого люди бросались в безумный танец днями и ночами, пока не теряли сознание или не умирали.
Восемь лет спустя после эпидемии чумы в Страсбург приехал врач и алхимик Парацельс, который был вне себя от счастья, когда обнаружил очаг заболевания. Согласно его трактату «Парамирум» и некоторым другим хроникам, всё началось с одной женщины. Однажды утром фрау Троффеа внезапно пустилась в пляс прямо на мощенной дороге недалеко от своего дома. Насколько нам известно, она танцевала без всякого музыкального сопровождения. Просьбы мужа не возымели эффекта, женщина плясала часами, пока небо не потемнело, и лишь тогда обморок прервал её пляску. На следующий день всё повторилось. Несмотря на опухшие ноги, женщина продолжила танцевать, пока жажда и голод вновь её не одолели. На третий день в ожидании зрелища у дома больной собрались люди различных занятий и сословий: торговцы, носильщики, нищие, пилигримы, священники, монахини. По дошедшей до нас информации, пляска у больной наблюдалась от четырёх до шести дней, пока городские власти не решили выслать беднягу в святилище Вита возле города Саверны. Многие полагали, что только он мог исцелить её. Однако вскоре свидетелей её странной пляски также начал охватывать безудержный танец. Через несколько дней около тридцати «хореоманов» плясали, некоторые настолько усердно, что лишь смерть прервала их танец.
Чем больше граждан заболевали танцевальной лихорадкой, тем отчаяннее становились меры властей, чтобы сдержать её. Духовенство полагало, что болезнь напущена мстительным Святым Витом, и к ним прислушались, игнорируя врачей, заявлявших, что танец представляет собой естественное заболевание, вызванное «горячей кровью». Согласно гуморальной теории, страдающим нужно было пройти процедуру кровопускания. В хронике XVI века, составленной архитектором Дэниелом Спеклином, сказано, что плотникам и кожевникам наказали переоборудовать залы гильдий во временные танцевальные площадки и «поставить платформы на конных и зерновых рынках» у всех на виду. Десятки музыкантов за плату играли на барабанах, скрипках, трубах и рогах для поддержания проклятия и таким образом выздоровления от него. К делу были привлечены здоровые танцоры. Власти надеялись создать оптимальные условия для того, чтобы танец исчерпал себя.
Всё сложилось хуже некуда. Склонные верить сверхъестественному объяснению танца, большинство свидетелей разглядели в бешеных движениях проявление ярости святого Вита. Никто не без греха, мания охватила многих. В хронике семейства Имлин можно найти информацию, что в течение месяца чумой заболели 400 человек.
На тайном совете власти решили убрать сцены. Если хореоманы собираются продолжать свои пляски, то пусть делают это подальше от глаз людских. Городской совет запретил практически все танцы и музыку в городе до сентября. Отчаянный шаг для культуры, где танец играет одну из основных ролей: что для деликатных шагов в бас-дансе у высокопоставленных бюргеров, что для напившихся элем крестьян, пляшущих до сердечного приступа. Знаменитый страгсбурский сатирик и автор поэмы «Корабль дураков» Себастьян Брант подробно описал, как избежать наказания за танцы: «Если благородные господа возжелают потанцевать на свадьбе или праздновании Первого причастия в собственных домах, то им разрешается использовать струнные инструменты, но игра на тамбуринах и барабанах остаётся полностью на их совести». Возможно, по тогдашним убеждениям, барабаны с большой вероятностью могли привести к возникновению болезни.
Помимо этого, совет постановил, что наиболее буйные будут посажены в кареты и отправлены в трёхдневное путешествие до святилища Вита, где когда-то излечили фрау Троффеа. Хореоманов, которых еще трясло, как рыбу на суше, разместили в монастыре под резными изображениями Вита. Монахи вкладывали больным в руки маленькие кресты и надевали красные ботинки, окропленные святой водой и расписанные масляными крестами. Подобный ритуал, проходящий в атмосфере, наполненной благовониями и заклинаниями на латыни, дал желаемые результаты. Скоро вести донеслись до Страсбурга, и ещё больше больных отправили на прощение к святому Виту. Несколько недель в святилище шли потоки людей. Чума буйствовала с середины июля до конца августа или начала сентября. По тогдашним сведениям, в день умирало по 15 человек. Окончательная цифра неизвестна, но если вышесказанное правда, то на счету у чумы сотни жертв.
Однако если дело не в «горячей крови», и гнев святого тут ни при чём, то откуда возникла чума? Как считает Парацельс, госпожа Троффеа намерено устроила танцевальный марафон, чтобы позлить мужа: «Она прыгала и танцевала настолько долго, насколько могла, чтобы создать у окружающих уверенность в болезни». Другие женщины последовали её примеру и также начали танцевать, чтобы позлить мужей, руководствуясь «свободными, непристойными и дерзкими мыслями». Парацельс назвал эту разновидность танцевальной мании Chorea lasciva (вызванная сладострастным желанием «без какого-либо страха и уважения»), наряду с которой существовали Chorea imaginativa (пробужденная от «ярости и ругательств») и Chrorea naturalis (более мягкая форма, связанная с физическими причинами). Хотя знаменитый антиклерикал Парацельс достоин признания за то, что искал причину болезни в головах хореоман, а не на небесах, он также был мизогином, так что сегодня его диагноз выглядит несколько забавным.
Некоторые современные историки считали, что танцевальная чума в средневековой Европе была вызвана спорыньей - грибком, развивающимися на некоторых злаках. Отравление ею может привести к возникновению судорог и галлюцинаций - это состояние получило название «огонь святого Антония». Тем не менее, историк Джон Уоллер разоблачил данную гипотезу в своей блестящей книге «Время танцевать, время умирать». Спорынья действительно может вызвать судороги и галлюцинации, однако она также ограничивает приток крови к конечностям. Отравленный спорынью не смог бы плясать несколько дней подряд.
Объяснение Уоллера связано с глубокими познаниями о материальной, культурной и духовной среде средневекового Страсбурга. Его книга начинается с цитаты из книги Эрика Мидлефорта «История безумия в Германии XVI века»:
«Безумства прошлого - не окаменевшие сущности, которых можно изъять из древних ниш и поместить под линзы наших современных микроскопов. Они скорее напоминают медуз, которые распадаются и высыхают, если их достать из морской воды».
Согласно Уоллеру, бедняки Страсбурга были готовы к эпидемии истерических танцев. Первой причиной был прецедент. Каждая европейская танцевальная чума в период с 1374 по 1518 г. возникала недалеко от Страсбурга, вдоль западной границы Священной Римской Империи. Второй причиной были тогдашние обстоятельства. В 1518 году череда плохих урожаев, политический кризис, эпидемия сифилиса заложили почву для возникновения болезни. Все эти беды и страдания воплотились в безумных танцах, ведь горожане верили, что это возможно. Люди временами крайне доверчивы, и уверенности в мстительности святого Вита было достаточно, чтобы на них снизошла чума. «Мысли хореоманов были сосредоточены на себе и на своих глубочайших страхах», - пишет Уоллер.
В Страсбурге мёрло люда не счесть
На рынках и улицах, ночи и дни;
Многим из них было нечего есть
Вскоре болезнь покинула их
Пляской, прослывшей Вита, что из святых
По версии хроники 1636 года, всё сложилось менее удачно:
В году 1518 от Рождества Христова… распространилось среди людей ужасное заболевание, получившее название пляска Святого Вита, в приступе которого люди бросались в безумный танец днями и ночами, пока не теряли сознание или не умирали.
Восемь лет спустя после эпидемии чумы в Страсбург приехал врач и алхимик Парацельс, который был вне себя от счастья, когда обнаружил очаг заболевания. Согласно его трактату «Парамирум» и некоторым другим хроникам, всё началось с одной женщины. Однажды утром фрау Троффеа внезапно пустилась в пляс прямо на мощенной дороге недалеко от своего дома. Насколько нам известно, она танцевала без всякого музыкального сопровождения. Просьбы мужа не возымели эффекта, женщина плясала часами, пока небо не потемнело, и лишь тогда обморок прервал её пляску. На следующий день всё повторилось. Несмотря на опухшие ноги, женщина продолжила танцевать, пока жажда и голод вновь её не одолели. На третий день в ожидании зрелища у дома больной собрались люди различных занятий и сословий: торговцы, носильщики, нищие, пилигримы, священники, монахини. По дошедшей до нас информации, пляска у больной наблюдалась от четырёх до шести дней, пока городские власти не решили выслать беднягу в святилище Вита возле города Саверны. Многие полагали, что только он мог исцелить её. Однако вскоре свидетелей её странной пляски также начал охватывать безудержный танец. Через несколько дней около тридцати «хореоманов» плясали, некоторые настолько усердно, что лишь смерть прервала их танец.
Чем больше граждан заболевали танцевальной лихорадкой, тем отчаяннее становились меры властей, чтобы сдержать её. Духовенство полагало, что болезнь напущена мстительным Святым Витом, и к ним прислушались, игнорируя врачей, заявлявших, что танец представляет собой естественное заболевание, вызванное «горячей кровью». Согласно гуморальной теории, страдающим нужно было пройти процедуру кровопускания. В хронике XVI века, составленной архитектором Дэниелом Спеклином, сказано, что плотникам и кожевникам наказали переоборудовать залы гильдий во временные танцевальные площадки и «поставить платформы на конных и зерновых рынках» у всех на виду. Десятки музыкантов за плату играли на барабанах, скрипках, трубах и рогах для поддержания проклятия и таким образом выздоровления от него. К делу были привлечены здоровые танцоры. Власти надеялись создать оптимальные условия для того, чтобы танец исчерпал себя.
Всё сложилось хуже некуда. Склонные верить сверхъестественному объяснению танца, большинство свидетелей разглядели в бешеных движениях проявление ярости святого Вита. Никто не без греха, мания охватила многих. В хронике семейства Имлин можно найти информацию, что в течение месяца чумой заболели 400 человек.
На тайном совете власти решили убрать сцены. Если хореоманы собираются продолжать свои пляски, то пусть делают это подальше от глаз людских. Городской совет запретил практически все танцы и музыку в городе до сентября. Отчаянный шаг для культуры, где танец играет одну из основных ролей: что для деликатных шагов в бас-дансе у высокопоставленных бюргеров, что для напившихся элем крестьян, пляшущих до сердечного приступа. Знаменитый страгсбурский сатирик и автор поэмы «Корабль дураков» Себастьян Брант подробно описал, как избежать наказания за танцы: «Если благородные господа возжелают потанцевать на свадьбе или праздновании Первого причастия в собственных домах, то им разрешается использовать струнные инструменты, но игра на тамбуринах и барабанах остаётся полностью на их совести». Возможно, по тогдашним убеждениям, барабаны с большой вероятностью могли привести к возникновению болезни.
Помимо этого, совет постановил, что наиболее буйные будут посажены в кареты и отправлены в трёхдневное путешествие до святилища Вита, где когда-то излечили фрау Троффеа. Хореоманов, которых еще трясло, как рыбу на суше, разместили в монастыре под резными изображениями Вита. Монахи вкладывали больным в руки маленькие кресты и надевали красные ботинки, окропленные святой водой и расписанные масляными крестами. Подобный ритуал, проходящий в атмосфере, наполненной благовониями и заклинаниями на латыни, дал желаемые результаты. Скоро вести донеслись до Страсбурга, и ещё больше больных отправили на прощение к святому Виту. Несколько недель в святилище шли потоки людей. Чума буйствовала с середины июля до конца августа или начала сентября. По тогдашним сведениям, в день умирало по 15 человек. Окончательная цифра неизвестна, но если вышесказанное правда, то на счету у чумы сотни жертв.
Однако если дело не в «горячей крови», и гнев святого тут ни при чём, то откуда возникла чума? Как считает Парацельс, госпожа Троффеа намерено устроила танцевальный марафон, чтобы позлить мужа: «Она прыгала и танцевала настолько долго, насколько могла, чтобы создать у окружающих уверенность в болезни». Другие женщины последовали её примеру и также начали танцевать, чтобы позлить мужей, руководствуясь «свободными, непристойными и дерзкими мыслями». Парацельс назвал эту разновидность танцевальной мании Chorea lasciva (вызванная сладострастным желанием «без какого-либо страха и уважения»), наряду с которой существовали Chorea imaginativa (пробужденная от «ярости и ругательств») и Chrorea naturalis (более мягкая форма, связанная с физическими причинами). Хотя знаменитый антиклерикал Парацельс достоин признания за то, что искал причину болезни в головах хореоман, а не на небесах, он также был мизогином, так что сегодня его диагноз выглядит несколько забавным.
Некоторые современные историки считали, что танцевальная чума в средневековой Европе была вызвана спорыньей - грибком, развивающимися на некоторых злаках. Отравление ею может привести к возникновению судорог и галлюцинаций - это состояние получило название «огонь святого Антония». Тем не менее, историк Джон Уоллер разоблачил данную гипотезу в своей блестящей книге «Время танцевать, время умирать». Спорынья действительно может вызвать судороги и галлюцинации, однако она также ограничивает приток крови к конечностям. Отравленный спорынью не смог бы плясать несколько дней подряд.
Объяснение Уоллера связано с глубокими познаниями о материальной, культурной и духовной среде средневекового Страсбурга. Его книга начинается с цитаты из книги Эрика Мидлефорта «История безумия в Германии XVI века»:
«Безумства прошлого - не окаменевшие сущности, которых можно изъять из древних ниш и поместить под линзы наших современных микроскопов. Они скорее напоминают медуз, которые распадаются и высыхают, если их достать из морской воды».
Согласно Уоллеру, бедняки Страсбурга были готовы к эпидемии истерических танцев. Первой причиной был прецедент. Каждая европейская танцевальная чума в период с 1374 по 1518 г. возникала недалеко от Страсбурга, вдоль западной границы Священной Римской Империи. Второй причиной были тогдашние обстоятельства. В 1518 году череда плохих урожаев, политический кризис, эпидемия сифилиса заложили почву для возникновения болезни. Все эти беды и страдания воплотились в безумных танцах, ведь горожане верили, что это возможно. Люди временами крайне доверчивы, и уверенности в мстительности святого Вита было достаточно, чтобы на них снизошла чума. «Мысли хореоманов были сосредоточены на себе и на своих глубочайших страхах», - пишет Уоллер.