В поисках утраченной Руси
(Размышления после путешествия в Каргопольскую землю)
Написано в 2011 г.
В 2023 г. мы мечтаем повторно посетить Кенозерский национальный парк. Перед посещением хочется вспомнить первое путешествие в Каргаполье 12-летней давности. В качестве иллюстраций к заметке о поездке, написанной в 2011 г., использованы фотографии
Кенозерский национальный парк. Село Вершинино. Вид с озера на часовню Николая Чудотворца. Фото М. Лазарева, 21 июня 2011 г.
В последнее время многие из наших сограждан получили возможность бывать за границей. Итогом восторженных впечатлений от таких поездок часто звучит мысль о необходимости эмигрировать из «этой» «немытой России». Такими словами неосознанно произносится хула на тот высший замысел, согласно которому нам было определено родиться, жить и трудиться именно в этой стране.
Мы стремимся познакомиться с жизнью в дальних странах, а о том, как живется в родной земле, подчас не знаем.
Как живет современная Россия? Да и живет ли она вообще?
Для того, чтобы ответить на такого рода вопросы, Н. В. Гоголь советовал одному из адресатов своих «Выбранных мест из переписки с друзьями»: «чтобы узнать, что такое Россия нынешняя, нужно непременно по ней проездиться самому. Слухам не верьте никаким… Нужно самому узнавать, нужно проездиться по России. Это особенно хорошо для того, кто пробыл от нее вдали и приехал с неотуманенной и свежей головою… Велико незнанье России посреди России. Все живет в иностранных журналах и газетах, а не в земле своей. Город не знает города, человек человека; люди, живущие только за одной стеной, кажется, как бы живут за морями».
Ангел Господень. Роспись церкви Рождества Христова (1745) в с. Большая Шалга. Фото М. Лазарева, 20 июня 2011 г.
В июне месяце 2011 г. делегация из сорока прихожан Звенигородского Успенского собора во главе с настоятелем архимандритом Иеронимом совершила путешествие в город Каргополь и его окрестности. Следует сказать, что в этой поездке нас больше всего интересовало русское деревянное церковное зодчество. (Этим же интересом определяются и направления велосипедных походов нашей воскресной школы. Уже шестой год подряд устремляются они на Русский Север - в Архангельскую область и республику Карелию).
Кенозерский национальный парк. Храмовый ансамбль в Филипповском (Почозеро). Фото Т. Аманова, 21 июня 2011 г.
В Каргополье мы осмотрели восемь старых деревянных церквей, пять часовен и множество домов. Главным выводом из увиденного в этой, как, впрочем, и в любой другой поездке в удаленные от столицы области, служит констатация всеобщего запустения так называемой «русской глубинки». Первое и самое простое значение этого слова объясняет удаленность определенной территории от центра. Но в понятии «глубинка» правильно видеть также и некую глубину и богатство, таящие в себе сокровенную народную силу. Учитывая такой смысл, пресловутое запустение глубинки означает обмеление глубины, расточение богатства и утрату силы.
Все эти признаки невооруженным глазом видны в современном русском деревенском пейзаже. Основными элементами его теперь стали незасеянные или невыкошенные, зарастающие лесом поля, а также гниющие и уходящие в землю дома прежде многолюдных селений. Обозревая такую картину, создается впечатление, что всех жителей этих некогда густонаселенных и богатых территорий увел в полон неведомый враг.
Сретено-Михайловская церковь в Красной Ляге. Фото Д. Седова, 22 июня 2011 г.
Храм в Красной Ляге - один из символов покинутой своими гражданами России. Высокая шатровая церковь XVII века, имеющая статус памятника федерального значения, без упоминания о которой не обходится ни одна монография или путеводитель, стоит в нескольких километрах от автомобильной трассы посреди громадного поля и спокойно ожидает своего близкого уничтожения. В кровле алтаря образовались большие дыры. От них по всему телу храма расходятся метастазы гниения. К храму, несмотря на его труднодоступность, многие туристические компании привозят экскурсантов - беспомощная гибель рукотворного шедевра представляет незабываемое зрелище. Но, не смотря на известность памятника, не смотря на его туристическую популярность, не заметно никакой озабоченности о его судьбе ни со стороны тех же туристических компаний, которые с его гибелью потеряют свой доход, ни со стороны органов, отвечающих за охрану культурного наследия, составляющего главное богатство государства.
Бережная Дуброва. Храм Рождества Богородицы. Фото Д. Седова, 21 июня 2011 г.
Примерно то же можно увидеть в умирающем селе Бережная Дуброва, где в окружении старых реставрационных лесов гниет пятиглавый храм в честь Рождества Богородицы, построенный в 1672 году.
Как же были богаты - и материально, и духовно - наши предки, которые сооружали эти не имеющие цены шедевры! Как же бедны (и материально, и духовно?) мы, что не имеем сил, чтобы сохранить столь богатое наследство!
Кенозерский национальный парк. Интерьер часовни Параскевы Пятницы в д. Тарышкино. Фото М. Лазарева, 21 июня 2011 г.
Проблема постепенного исчезновения памятников русского деревянного зодчества является прямым следствием решающего события, которое произошло в нашей стране в начале ХХ столетия. Событие это принято называть латинским термином «революция», но значение его становится более понятным, когда употребляешь его в русском переводе - ПЕРЕВОРОТ. И действительно, в результате свершившегося в 1917 году были изменены, перевернуты многовековые устои русской государственности, которые зиждились на сельском образе жизни подавляющего числа обитателей России. Именно сельская местность регулярно давала стране главную подпитку в рабочих руках для городов и предоставляла воинов для защиты государства. Коллективизация, проводившаяся параллельно с антирелигиозной компанией, в первой половине ХХ века насильно отобрала у крестьян их землю, лишила их заинтересованности в труде и явилась новым этапом крепостного права в России. Крушение утопической идеологии вызвало и крушение искусственно созданной системы коллективного хозяйства. Массовый отток населения в города «обескровил» русскую деревню. К нашему времени этот отток превратился в паническое бегство. И главной причиной его в настоящий момент служит заманчивый образ нашей столицы, справедливо называющейся государством в государстве. Москва притягивает к себе светом мнимых идеалов легкого успеха, достатка и комфорта. При помощи этого ложного ориентира без войн и материальных затрат освобождаются от населения гигантские территории России.
Переправа через р. Онегу в Бережной Дуброве. Фото Д. Седова, 21 июня 2011 г.
Точно мотыльки, слетающиеся к смертельно опасному огню, беглецы за городским комфортом оставляют просторные добротные дома и землю, которая в любой, даже самой сложной, ситуации в состоянии спасти от голода, и променивают это завещанное предками богатство на многоэтажную бетонную клетку в городе.
Современная общественная оценка тех немногих, кто еще остался в деревне, отличается исключительно полярными суждениями: они - либо сумасшедшие, либо подвижники. Среднее, как норма, в суждениях отсутствует.
Под небом крыльца Богоявленской церкви в Лядинском погосте. Фото М. Лазарева, 22 июня 2011 г.
Но стоит ли уж так печалиться по поводу гибели «глубинки» и ее прекрасных храмов? Не является ли их исчезновение проявлением естественных исторических процессов?
Основание для подобного успокаивающего решения проблемы представляется наблюдением за природой деревянного зодчества, которое больше, нежели каменное, схоже с организмом человека. Когда человек умирает, его тело покидает душа. С момента ее ухода в теле начинается процесс разложения. Так же и с деревянным домом: когда его покидает человек, дом словно теряет свою душу и в ускоренном темпе начинает приходить в ветхость. Нет больше радеющего о доме жильца - и маленькая щель, пропуская влагу в кровле, очень скоро увеличится и станет источником тления всего строения. Так же и с деревянным храмом: когда в нем прекращает собираться община верующих, когда в нем перестает обитать молитва, храм становится живым мертвецом, и в его теле начинается процесс самоуничтожения.
В храме Рождества Богородицы в Бережной Дуброве. Фото Ю. Авсиевич, 21 июня 2011 г.
Да, мы восхищаемся деревянными церквями, мы приезжаем полюбоваться на них, мы печалимся, когда созерцаем душераздирающую картину их постепенного разрушения, но воскресить их возможно только тогда, когда рядом с ними вновь поселятся люди, которые захотят вернуть в их умершие тела молитву. Если это не возможно, то смерть этих храмов закономерна и естественна: зачем нужен храм, если в нем некому молиться? Можно копить средства, собирать отряды добровольцев и осуществлять реставрацию, но это будет временным искусственным оттягиванием уже свершившегося приговора: случайная спичка, брошенная в сухую траву, или разряд молнии за несколько минут уничтожат все долгие усилия - природе надлежит забрать то, от чего человек отказался и оставил без присмотра. Села и деревни с окружавшими их полями должны быть сокрыты лесом, святые места храмов должны быть спрятаны от надругательства и бессмысленного любопытства.
Интерьер церкви Покрова Богородицы в Лядинском погосте. Храм погиб 5 мая 2013 г. при пожаре, случившемся от удара молнии. Фото Т. Аманова, 22 июня 2011 г.
Если мы хотим, чтобы у России было будущее, мы должны жить ей, мы должны возобновить ее возделывание (лат. cultura - «возделывание»). Мы обязаны всеми своими мыслями вернуться на Родину, иначе всем нам придется стать очевидцами ее скорой гибели, когда придет иной народ, более ответственный и трудолюбивый, менее прихотливый и изнеженный, и начнет все с начала. А нашу жизнь, нашу историю, нашу культуру станут изучать по учебникам и по остаткам руин, подобно тому, как мы сейчас изучаем великие древние цивилизации Египта, Греции, Рима, Византии.
Но посмотрим здраво и ответим на вопросы: может ли что-то заставить русского человека взяться вновь за возделывание Отечества, может ли что-либо вернуть его обратно в сельскую местность, освободить на свободу из городского рабства псевдо великих дел и убедить не отдавать свою драгоценную жизнь в жертву иллюзиям? - Очень трудно найти для разрешения этих сложных вопросов положительные ответы.
Может быть, только великое стихийное или экономическое бедствие обратит нас к спасительному исходу в страну отцов?
Кенозерский национальный парк. Вид с колокольни Никольской часовни в Вершинине. Фото Т. Аманова, 21 июня 2011 г.
P.S. Все же я полагаю, что деревянные шедевры стоит реставрировать. Необходимо, не смотря ни на что, продлевать им жизнь - хотя бы в надежде на то, что их красота разбудит тоску и заставит нас, блудных сыновей, вернуться в свое Отечество.
Кенозерский национальный парк. Никольская часовня в Вершинине. Фото Д. Седова, 21 июня 2011 г.
Не следует также скрывать, что в Каргополье мы встретили и обнадеживающие положительные примеры отношения к нашему наследию. Одним из них является созданный в 1991 году Кеноозерский национальный парк, сотрудники которого не только оберегают природу, но и памятники истории, расположенные на заповедной территории. Бережно охраняют они уклад приозерных деревень, реставрируя храмовые комплексы и часовни, запрещая всякое новое строительство, идущее в разрез с традиционными архитектурными нормами. Но, как бы не был прекрасен опыт этого парка, он не стал (пока?) причиной возвращения постоянных жителей. В деревнях доживают свой век последние из оставшихся стариков, а молодежь приезжает сюда только на отдых.
Любовь Борисовна Викулова в церкви Покрова Богородицы в Лядинском погосте. Храм погиб 5 мая 2013 г. при пожаре, случившемся от удара молнии. Фото Ю. Авсиевич, 22 июня 2011 г.
Еще один более жизнеутверждающий пример встретили мы в погосте Лядины. Погостами (исконный смысл этого существительного находится в родстве с глаголом «гостить»), в Древней Руси назывались административно-территориальные центры, вокруг которых объединялись другие, более мелкие селения. В Лядинах сохранился великолепный комплекс из двух деревянных храмов и колокольни. Храмы одновременно и действующие, и музейные. Душа Лядин - Любовь Борисовна Викулова, которая около пятнадцати лет назад вернулась из города сюда, на свою малую родину. Она и депутат, и музейный смотритель, и церковный староста. Желая дать стимул своему селу, Любовь Борисовна завела скот, построила кафе, организовала сбор и консервирование лесных ягод, а также поставку их на рынок в Москву. В ее планах - сооружение гостевого дома (вспомним изначальное значение слова «погост») для приезжих горожан, которые в сельском труде могли бы получить подлинное отдохновение.
Лядины возрождаются, подпитываемые энтузиазмом всего одного человека. Стало быть, возможно и всеобщее восстановление «русской глубинки», которая истощена чередой губительных экспериментов.
Только где найти достаточное число подобных людей, горящих подлинным, не пустословным, огнем патриотизма и способных зажечь им окружающих? Как оградить их от враждебности губительных идеалов современного мира?
Каргополь. Фото М. Лазарева, 20 июня 2011 г.
Написано в 2011 г.
В 2023 г. мы мечтаем повторно посетить Кенозерский национальный парк. Перед посещением хочется вспомнить первое путешествие в Каргаполье 12-летней давности. В качестве иллюстраций к заметке о поездке, написанной в 2011 г., использованы фотографии
- Юлии Авсиевич,
- Михаила Лазарева,
- Тимофея Аманова,
- Дмитрия Седова
Кенозерский национальный парк. Село Вершинино. Вид с озера на часовню Николая Чудотворца. Фото М. Лазарева, 21 июня 2011 г.
В последнее время многие из наших сограждан получили возможность бывать за границей. Итогом восторженных впечатлений от таких поездок часто звучит мысль о необходимости эмигрировать из «этой» «немытой России». Такими словами неосознанно произносится хула на тот высший замысел, согласно которому нам было определено родиться, жить и трудиться именно в этой стране.
Мы стремимся познакомиться с жизнью в дальних странах, а о том, как живется в родной земле, подчас не знаем.
Как живет современная Россия? Да и живет ли она вообще?
Для того, чтобы ответить на такого рода вопросы, Н. В. Гоголь советовал одному из адресатов своих «Выбранных мест из переписки с друзьями»: «чтобы узнать, что такое Россия нынешняя, нужно непременно по ней проездиться самому. Слухам не верьте никаким… Нужно самому узнавать, нужно проездиться по России. Это особенно хорошо для того, кто пробыл от нее вдали и приехал с неотуманенной и свежей головою… Велико незнанье России посреди России. Все живет в иностранных журналах и газетах, а не в земле своей. Город не знает города, человек человека; люди, живущие только за одной стеной, кажется, как бы живут за морями».
Ангел Господень. Роспись церкви Рождества Христова (1745) в с. Большая Шалга. Фото М. Лазарева, 20 июня 2011 г.
В июне месяце 2011 г. делегация из сорока прихожан Звенигородского Успенского собора во главе с настоятелем архимандритом Иеронимом совершила путешествие в город Каргополь и его окрестности. Следует сказать, что в этой поездке нас больше всего интересовало русское деревянное церковное зодчество. (Этим же интересом определяются и направления велосипедных походов нашей воскресной школы. Уже шестой год подряд устремляются они на Русский Север - в Архангельскую область и республику Карелию).
Кенозерский национальный парк. Храмовый ансамбль в Филипповском (Почозеро). Фото Т. Аманова, 21 июня 2011 г.
В Каргополье мы осмотрели восемь старых деревянных церквей, пять часовен и множество домов. Главным выводом из увиденного в этой, как, впрочем, и в любой другой поездке в удаленные от столицы области, служит констатация всеобщего запустения так называемой «русской глубинки». Первое и самое простое значение этого слова объясняет удаленность определенной территории от центра. Но в понятии «глубинка» правильно видеть также и некую глубину и богатство, таящие в себе сокровенную народную силу. Учитывая такой смысл, пресловутое запустение глубинки означает обмеление глубины, расточение богатства и утрату силы.
Все эти признаки невооруженным глазом видны в современном русском деревенском пейзаже. Основными элементами его теперь стали незасеянные или невыкошенные, зарастающие лесом поля, а также гниющие и уходящие в землю дома прежде многолюдных селений. Обозревая такую картину, создается впечатление, что всех жителей этих некогда густонаселенных и богатых территорий увел в полон неведомый враг.
Сретено-Михайловская церковь в Красной Ляге. Фото Д. Седова, 22 июня 2011 г.
Храм в Красной Ляге - один из символов покинутой своими гражданами России. Высокая шатровая церковь XVII века, имеющая статус памятника федерального значения, без упоминания о которой не обходится ни одна монография или путеводитель, стоит в нескольких километрах от автомобильной трассы посреди громадного поля и спокойно ожидает своего близкого уничтожения. В кровле алтаря образовались большие дыры. От них по всему телу храма расходятся метастазы гниения. К храму, несмотря на его труднодоступность, многие туристические компании привозят экскурсантов - беспомощная гибель рукотворного шедевра представляет незабываемое зрелище. Но, не смотря на известность памятника, не смотря на его туристическую популярность, не заметно никакой озабоченности о его судьбе ни со стороны тех же туристических компаний, которые с его гибелью потеряют свой доход, ни со стороны органов, отвечающих за охрану культурного наследия, составляющего главное богатство государства.
Бережная Дуброва. Храм Рождества Богородицы. Фото Д. Седова, 21 июня 2011 г.
Примерно то же можно увидеть в умирающем селе Бережная Дуброва, где в окружении старых реставрационных лесов гниет пятиглавый храм в честь Рождества Богородицы, построенный в 1672 году.
Как же были богаты - и материально, и духовно - наши предки, которые сооружали эти не имеющие цены шедевры! Как же бедны (и материально, и духовно?) мы, что не имеем сил, чтобы сохранить столь богатое наследство!
Кенозерский национальный парк. Интерьер часовни Параскевы Пятницы в д. Тарышкино. Фото М. Лазарева, 21 июня 2011 г.
Проблема постепенного исчезновения памятников русского деревянного зодчества является прямым следствием решающего события, которое произошло в нашей стране в начале ХХ столетия. Событие это принято называть латинским термином «революция», но значение его становится более понятным, когда употребляешь его в русском переводе - ПЕРЕВОРОТ. И действительно, в результате свершившегося в 1917 году были изменены, перевернуты многовековые устои русской государственности, которые зиждились на сельском образе жизни подавляющего числа обитателей России. Именно сельская местность регулярно давала стране главную подпитку в рабочих руках для городов и предоставляла воинов для защиты государства. Коллективизация, проводившаяся параллельно с антирелигиозной компанией, в первой половине ХХ века насильно отобрала у крестьян их землю, лишила их заинтересованности в труде и явилась новым этапом крепостного права в России. Крушение утопической идеологии вызвало и крушение искусственно созданной системы коллективного хозяйства. Массовый отток населения в города «обескровил» русскую деревню. К нашему времени этот отток превратился в паническое бегство. И главной причиной его в настоящий момент служит заманчивый образ нашей столицы, справедливо называющейся государством в государстве. Москва притягивает к себе светом мнимых идеалов легкого успеха, достатка и комфорта. При помощи этого ложного ориентира без войн и материальных затрат освобождаются от населения гигантские территории России.
Переправа через р. Онегу в Бережной Дуброве. Фото Д. Седова, 21 июня 2011 г.
Точно мотыльки, слетающиеся к смертельно опасному огню, беглецы за городским комфортом оставляют просторные добротные дома и землю, которая в любой, даже самой сложной, ситуации в состоянии спасти от голода, и променивают это завещанное предками богатство на многоэтажную бетонную клетку в городе.
Современная общественная оценка тех немногих, кто еще остался в деревне, отличается исключительно полярными суждениями: они - либо сумасшедшие, либо подвижники. Среднее, как норма, в суждениях отсутствует.
Под небом крыльца Богоявленской церкви в Лядинском погосте. Фото М. Лазарева, 22 июня 2011 г.
Но стоит ли уж так печалиться по поводу гибели «глубинки» и ее прекрасных храмов? Не является ли их исчезновение проявлением естественных исторических процессов?
Основание для подобного успокаивающего решения проблемы представляется наблюдением за природой деревянного зодчества, которое больше, нежели каменное, схоже с организмом человека. Когда человек умирает, его тело покидает душа. С момента ее ухода в теле начинается процесс разложения. Так же и с деревянным домом: когда его покидает человек, дом словно теряет свою душу и в ускоренном темпе начинает приходить в ветхость. Нет больше радеющего о доме жильца - и маленькая щель, пропуская влагу в кровле, очень скоро увеличится и станет источником тления всего строения. Так же и с деревянным храмом: когда в нем прекращает собираться община верующих, когда в нем перестает обитать молитва, храм становится живым мертвецом, и в его теле начинается процесс самоуничтожения.
В храме Рождества Богородицы в Бережной Дуброве. Фото Ю. Авсиевич, 21 июня 2011 г.
Да, мы восхищаемся деревянными церквями, мы приезжаем полюбоваться на них, мы печалимся, когда созерцаем душераздирающую картину их постепенного разрушения, но воскресить их возможно только тогда, когда рядом с ними вновь поселятся люди, которые захотят вернуть в их умершие тела молитву. Если это не возможно, то смерть этих храмов закономерна и естественна: зачем нужен храм, если в нем некому молиться? Можно копить средства, собирать отряды добровольцев и осуществлять реставрацию, но это будет временным искусственным оттягиванием уже свершившегося приговора: случайная спичка, брошенная в сухую траву, или разряд молнии за несколько минут уничтожат все долгие усилия - природе надлежит забрать то, от чего человек отказался и оставил без присмотра. Села и деревни с окружавшими их полями должны быть сокрыты лесом, святые места храмов должны быть спрятаны от надругательства и бессмысленного любопытства.
Интерьер церкви Покрова Богородицы в Лядинском погосте. Храм погиб 5 мая 2013 г. при пожаре, случившемся от удара молнии. Фото Т. Аманова, 22 июня 2011 г.
Если мы хотим, чтобы у России было будущее, мы должны жить ей, мы должны возобновить ее возделывание (лат. cultura - «возделывание»). Мы обязаны всеми своими мыслями вернуться на Родину, иначе всем нам придется стать очевидцами ее скорой гибели, когда придет иной народ, более ответственный и трудолюбивый, менее прихотливый и изнеженный, и начнет все с начала. А нашу жизнь, нашу историю, нашу культуру станут изучать по учебникам и по остаткам руин, подобно тому, как мы сейчас изучаем великие древние цивилизации Египта, Греции, Рима, Византии.
Но посмотрим здраво и ответим на вопросы: может ли что-то заставить русского человека взяться вновь за возделывание Отечества, может ли что-либо вернуть его обратно в сельскую местность, освободить на свободу из городского рабства псевдо великих дел и убедить не отдавать свою драгоценную жизнь в жертву иллюзиям? - Очень трудно найти для разрешения этих сложных вопросов положительные ответы.
Может быть, только великое стихийное или экономическое бедствие обратит нас к спасительному исходу в страну отцов?
Кенозерский национальный парк. Вид с колокольни Никольской часовни в Вершинине. Фото Т. Аманова, 21 июня 2011 г.
P.S. Все же я полагаю, что деревянные шедевры стоит реставрировать. Необходимо, не смотря ни на что, продлевать им жизнь - хотя бы в надежде на то, что их красота разбудит тоску и заставит нас, блудных сыновей, вернуться в свое Отечество.
Кенозерский национальный парк. Никольская часовня в Вершинине. Фото Д. Седова, 21 июня 2011 г.
Не следует также скрывать, что в Каргополье мы встретили и обнадеживающие положительные примеры отношения к нашему наследию. Одним из них является созданный в 1991 году Кеноозерский национальный парк, сотрудники которого не только оберегают природу, но и памятники истории, расположенные на заповедной территории. Бережно охраняют они уклад приозерных деревень, реставрируя храмовые комплексы и часовни, запрещая всякое новое строительство, идущее в разрез с традиционными архитектурными нормами. Но, как бы не был прекрасен опыт этого парка, он не стал (пока?) причиной возвращения постоянных жителей. В деревнях доживают свой век последние из оставшихся стариков, а молодежь приезжает сюда только на отдых.
Любовь Борисовна Викулова в церкви Покрова Богородицы в Лядинском погосте. Храм погиб 5 мая 2013 г. при пожаре, случившемся от удара молнии. Фото Ю. Авсиевич, 22 июня 2011 г.
Еще один более жизнеутверждающий пример встретили мы в погосте Лядины. Погостами (исконный смысл этого существительного находится в родстве с глаголом «гостить»), в Древней Руси назывались административно-территориальные центры, вокруг которых объединялись другие, более мелкие селения. В Лядинах сохранился великолепный комплекс из двух деревянных храмов и колокольни. Храмы одновременно и действующие, и музейные. Душа Лядин - Любовь Борисовна Викулова, которая около пятнадцати лет назад вернулась из города сюда, на свою малую родину. Она и депутат, и музейный смотритель, и церковный староста. Желая дать стимул своему селу, Любовь Борисовна завела скот, построила кафе, организовала сбор и консервирование лесных ягод, а также поставку их на рынок в Москву. В ее планах - сооружение гостевого дома (вспомним изначальное значение слова «погост») для приезжих горожан, которые в сельском труде могли бы получить подлинное отдохновение.
Лядины возрождаются, подпитываемые энтузиазмом всего одного человека. Стало быть, возможно и всеобщее восстановление «русской глубинки», которая истощена чередой губительных экспериментов.
Только где найти достаточное число подобных людей, горящих подлинным, не пустословным, огнем патриотизма и способных зажечь им окружающих? Как оградить их от враждебности губительных идеалов современного мира?
Каргополь. Фото М. Лазарева, 20 июня 2011 г.