Моя любимая песня о войне
Моему деду, когда началась война было 23, его двоюродному брату, учившемуся на Факультете Международных отношений МГУ - 20, его однокласснику и будущему мужу двоюродной сестры моей мамы, столько же, моей бабушке по маме - 19, заведующему кафедрой в ВУЗе, куда я поступил в 1986 - 17, единственному в то время, когда на ней учился преподавателю, прошедшему войну - 20, двоюродному брату моего отца, закончившему войну младшим лейтенантом - 16, руководительнице туристического клуба, в котором я занимался, что ожидаемо, туризмом - 17. С этими людьми я общался в детстве, подростковом возрасте, ранней молодости. Общался не как с заслуженными ветеранами, "убеленными сединами" и, просто, "монстрами рока", а именно как с людьми "в деле", а не на заслуженном отдыхе. Я не воспринимал их тогда, в начале-середине 80-х старыми дедушками и бабушками, а людьми едва ли не своего же поколения, как это странно не звучало бы.
Помню, в 1982 в местной библиотеке была встреча с писателем, которого, лет в 10, в 1943 подобрали в сожженой немцами деревне наступающие красноармейцы и он стал "сыном полка". Тогда в 1982 ему было всего 49 лет. Я хорошо его помню - среднего роста, с густой шевелюрой, в темных очках и модном костюме с галстуком. По возрасту он был моложе старшего из моих дядей. А в школе в 1979 танцы у нас вел профессиональный танцор, прекрасно, как я понял много позже, знакомый с творчеством молодого Джона Траволты. Его призвали в армию в 1945, незадолго до конца войны и было ему в том году, когда он начал вести танцы всего 51, при том, что выглядел он значительно моложе. А в ВУЗе мы учились в одной группе с парнем, чей отец в 17-лет форсировал Днепр (Мишка был позднимм ребенком).
Еще раз - это были живые активные люди, чья жизнь отнюдь не воспринималась, как скрывшаяся в дымке прошлого.
В 1979 учительница литературы подсадила наш класс на Анатолия Алексина. Ну она все правильно сделала - вместо того, чтобы навязывать никому не интересного Горького и всяко разно пропаганду вроде "Молодой Гвардии", она читала нам вслух "Третий в пятом ряду". И помню, как я внезапно понял, что главный герой рассказа, он же, блин на шесть лет моложе моего деда. Деда, который вот только только вышел на пенсию. И тогда я, 11-летний пацан ощутил, что вот эта предвоенная история и не история вовсе, а реальная жизнь людей вокруг меня. Очень и очень многих из них. Тех, кто встретил начало войны в молодом, а то и в юном возрасте.
Похоже, я был не один такой... В 1984 в "Юности" опубликовали повесть Бориса Васильева "А завтра была война". У нас класс ею зачитывался, даже конченные гопники. Знаете почему она пробивала ? Потому что можно было взять журнал, постучаться в кабинет директора школы и просто спросить - "Петр Афанасьевич, а Васильев правду написал ?". Петру Афанасьевичу в день начала войны было 15 лет и он как раз закончил 8-й класс.
И вот, постепенно эта тема - "молодежь встречает утро 22 июня 1941 года и еще ни о чем не догадывается" постепенно становилась для меня все более актуальной, подавляя собой все остальные военные вариации на тему именно в связи с персонализацией, которой всяко разно "Если завтра война" или "Они сражались за Родину" были лично для меня лишены напрочь.
Click to viewПоследним "кирпичом в стене" (с) стал показ по ЦТ году в 1985 предельно пронзительно-искреннего фильма Кулиджанова и Сегеля "Дом в котором я живу". Фильм был снят в 1957, но, похоже, очень сильно опередил свое время и "добрал" актуальности почти 30 лет спустя. В плане "несвоевременности" его можно сравнить с "В окопах Сталинграда" Виктора Некрасова. Все же в 1950-е еще сравнительно молодыми были такие "зубры" как Симонов, а тут вылазят два пацана (одному в 1941 было 17, другому - 18) и начинают резать правду-матку о переживаниях вчерашних школьников в начале войны и о том, как кому то из них удалось войну пережить, а кому то нет. Ну и слава Богу, что вылезли. Да и сценаристы фильма - Иосиф Ольшанский и Нина Руднева тоже были из поколения о котором идет речь - Ольшанский - ровесник моего деда, а Рудневой 22 июня было 17 лет.
Возможно, в силу возраста, они сумели передать свои ощущения жизни в то время исполнителям главных ролей в фильме - Жанне Болотовой и Владимиру Земляникину. Игра Болотовой - это вообще, извините, "конец всему" - ей во время съемок фильма было 15 лет. И как офигенно она сыграла !
Что интересно - "ДВКЯЖ" изначально снимали, как "фильм года". Ольшанский еще в 1956 получил на Всесоюзном конкурсе приз за сценарий, в итоге, в опросе читалей журнала "Советского Кино" фильм вошел в ТОП-5 лучших фильмов 1957 года и в том же году получил приз ООН на Всесоюзной Выставке в Брюсселе. Ну это та выставка, где еще один Гран-При получил объектив Мир-1. У меня такой, кстати, есть.
Мир-1 Grand Prix Brussel
Возможно, самый знаменитый советский фотообъектив. В ГДР его потом довели до ума (см. Carl Zeiss Jena Flektogon 2.4/35 MC Auto, а у нас все, как всегда, свалилось ... глубоко. Я имею в виду пластиковые Мир-1Ш.
Для меня в "Дом, в котором я живу" есть две самых самых сцены - прогулка главных героев по утренней Москве под песню Бирюкова и Фатьянова "Тишина за Рогожской Заставою" в исполнении Николая Рыбникова и еще одна... но она немного не по теме нынешнего поста, поэтому я о ней умолчу. Рыбников был чистой воды "ребенком войны", он 1930-го рождения, но на главную роль в фильме все же, в силу возраста не подходил - в то время люди взрослели быстро. Мой дядя в 35 лет выглядел так, как сейчас и 50-летние редко выглядят.
И вот эта песня и стала для меня символом потерянных надежд и сломанных жизней юношей и девушек 1941, тех юношей и девушек, которые, еще даже не постарев, а, скорее, повзрослев на 40+ лет все еще в значительном числе находились от меня в "пошаговой доступности" и играли какую то, зачастую очень важную роль, в моей повседневной жизни.
А потом (в том же 1985) был "Иди и смотри" и ... он не произвел на меня ни малейшего впечатления. Обычная белорусская экранизация обычного белорусского хоррора от Быкова/Адамовича (ИМХО, эти два автора много лет состязались в том, чтобы придумать самый мрачный финал своих книг). По мне так "Дикая Охота Короля Стаха"* (тоже обычная белорусская экранизация белорусского хоррора, но КАКАЯ !!! Я до сих пор когда сильно нервничаю, то начинаю есть много хлеба. Все оттуда - из детства !) куда жутче. Особенно, если в детстве прочитал книгу о Хатынской трагедии, которую тебе привез из Белоруссии дед. Просто, это тот случай, когда реальность куда жутче картинки, даже если бедного "русского Кристиана Бейла"** - Алексея Кравченко размалевали, что твоего Вождя Краснокожих.
Так что для меня именно фильм 1957 года*** так и остался "Лично моим главным фильмом о Великой Отечественной войне", а "Тишина за Рогожской Заставой" - главная песня о ней же. Именно потому что он, повторюсь, о реальных людях, которых я знал. И даже - знаю - жена моего двоюродного дяди до сих пор жива. В этом году ей исполнилось 98 лет, а в 1941 ей было 19. И она реально дежурила на московских крышах осенью 1941 года...
p.s. Сегель через 4 года снимет "А если это любовь" - первый советский фильм про подростковую любовь. Просто - про любовь. Без спецэффектов вроде революции, войны, строек социализма и пр., и пр..
* - Но если брать конкретно книги Владимира Короткевича, то "Черный Замок Ольшанский" - куда круче "Дикой Охоты", а вот экранизация - полная фигня. Надеюсь, когда нибудь в далеком будущем по этому шедевру все же снимут фильм или сериал.
** - в том же 1985 на экраны вышел фильм Стивена Спилберга "Восходящее Солнце" с Кристианом Бейлом в главной роли. Тоже про войну. В этих фильмах исполнители главных ролей весьма похожи.
*** - кстати, "Дом, в котором я живу", возможно, единственный кинофильм, в котором показана жизнь московской коммунальной квартиры в доме постройки 1930 - начала 1940-х. Впоследствии, такие квартиры стали называться "квартирами с общей кухней". И это не тоже самое, что "классические" коммуналки с десятками комнат в бывших доходных домах конца 19-го - начала 20-го веков, либо комнаты в бараках Первых Пятилеток.