Линзы Графа (безобидная сказка)
В одном далеком-далеком королевстве стоял замок. Он был скорее красив, чем уродлив, скорее темен, чем светел и скорее величественен, чем ничтожен. Но жители ближайшего Городка все равно старались обходить его стороной.
Дело было как в странности самого замка, так и в странности его владельца - Графа. Граф жил в замке с незапамятных времен вместе со своей семьей, однако на улицах Городка появлялся редко. Гораздо чаще он выходил на стену, устанавливал между зубцов телескоп и наблюдал за горожанами.
В телескоп люди казались очень большими, а их поступки - очень мелкими. Графу казалось, что люди смешны, иногда жалки, очень часто глупы и практически всегда несчастны. Иногда Графу настолько нравилась картина из телескопа, что он вынимал линзу и нес в зал - показать Графине. И весь вечер из замка доносились раскаты гомерического хохота.
Иногда Граф надевал темный плащ и выходил на улицы Городка. В такие дни народ старался оставаться дома. Нет, Граф никого не казнил и сажал в глубокие замковые казематы (хотя спокойно мог бы это делать). Просто в его присутствии людям становилось не по себе. Многие не могли объяснить причин этого странного чувства - ведь они были обычными простыми людьми. Те же, у кого были идеи на этот счет, либо молчали, либо обсуждали это между собой в часы послеобеденной дремы.
А Граф все шел и шел по пустынным улицам - и все больше ему становилось одиноко и странно. И когда вдруг навстречу попадался случайный прохожий, Граф спешил ему навстречу и заводил разговор.
Однако разговор часто не клеился. Ведь Графу так много нужно было рассказать прохожему про то, что он видел в свой телескоп в последние дни. Граф хватал путника за плечо, совал под нос разноцветные линзы, сыпал цитатами из своего блокнотика… В какой-то момент он замечал, что путнику вроде бы и интересно - но тот часто смотрит на часы и односложно отвечает на реплики Графа. Сначала Граф немного обижался на путников за такое пренебрежение. Но через несколько лет он изменил свое отношение. Теперь, когда его собеседник начинал демонстрировать признаки нетерпения, Граф разворачивался и уходил. Иногда он даже прощался.
Когда Графу окончательно надоедало слоняться по улице, он заходил в местную академию. Академики, как правило, с большим интересом рассматривали его линзы, смеялись над цитатами из блокнотика, иногда зачитывали Графу свои собственные цитаты. Граф испытывал удовольствие от общения с ними.
Но через некоторое время у Графа заканчивались свежие истории. Тогда он оглядывался вокруг и понимал, что академики такие же люди, как и прохожие на улицах. Он видел, как старый профессор щиплет за бедро новую лаборантку. Он видел, как двое ученых с кафедры Сомнительных Наук показывают на него пальцами и ухмыляются в кулак. Иногда его оскорбляли в лицо - впрочем, будем честны, иногда и он оскорблял в лицо их.
В такие моменты Граф забредал в одно из уютных помещений на третьем этаже академии. Там царил уют, пыхтел чайник, окна были аккуратно занавешены. За столом обычно сидели несколько человек - они радовались Графу, освобождали кресло и начинали задавать ему вопросы.
Граф наливал себе чай, садился в мягкое кресло, улыбался загадочной улыбкой и начинал говорить. Он говорил о тщете всего сущего, о бессмысленности жизни, о людях, о своих линзах и о состоянии своего замка. Иногда он спрашивал о чем-нибудь хозяев, но не настаивал на ответе - в конце концов, его телескоп иногда мог заглянуть за плотные занавески. И в глубине души он знал, что «эти» ничем особенно не отличаются от «тех», за стеной. Поэтому он улыбался, шутил и радовался приятному обществу.
Но и здесь он начинал чувствовать себя неудобно. Люди отвечали на его шутки - но, порой, как-то странно, глупо, не в тему. И им было смешно, а ему нет. Иногда он отвечал на их вопросы, но видел, что его ответ никого не удовлетворил. Но Граф не хотел говорить больше - и чувствовал неудобство. Иногда он рассказывал только что пришедшую ему в голову мысль, но его перебивали или просто начинали говорить о другом. И очень часто Граф просто не понимал, о чем говорят эти люди, зачем они занимаются странными, бессмысленными вещами в этой чуть освещенной заброшенной комнатке на третьем этаже. Тогда он вставал, прощался и приглашал академиков как-нибудь забегать к нему в замок. Он все-таки был вежлив и любил гостей.
Он выходил из комнатки, спускался по лестнице и ощущал, что за его спиной, в маленькой комнатке на третьем этаже сейчас говорят о нем. Он шел по улице, закрываясь капюшоном от брызжущего дождя, и смотрел вперед потухшими глазами. В такие минуты горожане обнимали своих жен, садились у горящего очага и тихо говорили ни о чем. Они не хотели нарушать мыслительное пространство Графа, заполняющее весь город.
Граф приходил в замок и понимал, что все не так плохо. Вокруг горели яркие свечи, на столе были расставлены блюда, постель была готова ко сну и не сну. Граф закрывал глаза и думал - все в порядке. И он пил, ел, веселился, говорил с родными… Иногда перед сном он в легкой эйфории возвращался к телескопу и смотрел на Городок. Городок был прекрасен в сплетении своих огней. В такие минуты люди казались ему не такими уж и странными. Тогда он ложился в кровать и засыпал, против обыкновения, быстро.
Граф не знал, что в маленьком окошке на третьем этаже тоже иногда воровато появлялась маленькая трубка. Несколько ученых сбивались около неё и смотрели через стрельчатые замковые окна в глубину сумрачных помещений.
- Как ты думаешь, а Граф заметит, если мы погасим наши окна и больше не будем зажигать свет для него? - спросил один.
- Может быть, заметит. Может быть, придумает себе этот свет. Может быть, просто будет смотреть сквозь темноту, как будто ничего не произошло. Мы не знаем этого - и скорее всего, не узнаем. Поэтому давай подбросим дров в огонь - а про будущее решим завтра. - ответил другой.
Но граф не слышал этих разговоров и не видел маленькой трубки - или видел, но решил её не замечать. Поэтому он спокойно спал, а из под его век отблескивала старая потускневшая линза.
С каждым днем Граф спал крепче и крепче.
Дело было как в странности самого замка, так и в странности его владельца - Графа. Граф жил в замке с незапамятных времен вместе со своей семьей, однако на улицах Городка появлялся редко. Гораздо чаще он выходил на стену, устанавливал между зубцов телескоп и наблюдал за горожанами.
В телескоп люди казались очень большими, а их поступки - очень мелкими. Графу казалось, что люди смешны, иногда жалки, очень часто глупы и практически всегда несчастны. Иногда Графу настолько нравилась картина из телескопа, что он вынимал линзу и нес в зал - показать Графине. И весь вечер из замка доносились раскаты гомерического хохота.
Иногда Граф надевал темный плащ и выходил на улицы Городка. В такие дни народ старался оставаться дома. Нет, Граф никого не казнил и сажал в глубокие замковые казематы (хотя спокойно мог бы это делать). Просто в его присутствии людям становилось не по себе. Многие не могли объяснить причин этого странного чувства - ведь они были обычными простыми людьми. Те же, у кого были идеи на этот счет, либо молчали, либо обсуждали это между собой в часы послеобеденной дремы.
А Граф все шел и шел по пустынным улицам - и все больше ему становилось одиноко и странно. И когда вдруг навстречу попадался случайный прохожий, Граф спешил ему навстречу и заводил разговор.
Однако разговор часто не клеился. Ведь Графу так много нужно было рассказать прохожему про то, что он видел в свой телескоп в последние дни. Граф хватал путника за плечо, совал под нос разноцветные линзы, сыпал цитатами из своего блокнотика… В какой-то момент он замечал, что путнику вроде бы и интересно - но тот часто смотрит на часы и односложно отвечает на реплики Графа. Сначала Граф немного обижался на путников за такое пренебрежение. Но через несколько лет он изменил свое отношение. Теперь, когда его собеседник начинал демонстрировать признаки нетерпения, Граф разворачивался и уходил. Иногда он даже прощался.
Когда Графу окончательно надоедало слоняться по улице, он заходил в местную академию. Академики, как правило, с большим интересом рассматривали его линзы, смеялись над цитатами из блокнотика, иногда зачитывали Графу свои собственные цитаты. Граф испытывал удовольствие от общения с ними.
Но через некоторое время у Графа заканчивались свежие истории. Тогда он оглядывался вокруг и понимал, что академики такие же люди, как и прохожие на улицах. Он видел, как старый профессор щиплет за бедро новую лаборантку. Он видел, как двое ученых с кафедры Сомнительных Наук показывают на него пальцами и ухмыляются в кулак. Иногда его оскорбляли в лицо - впрочем, будем честны, иногда и он оскорблял в лицо их.
В такие моменты Граф забредал в одно из уютных помещений на третьем этаже академии. Там царил уют, пыхтел чайник, окна были аккуратно занавешены. За столом обычно сидели несколько человек - они радовались Графу, освобождали кресло и начинали задавать ему вопросы.
Граф наливал себе чай, садился в мягкое кресло, улыбался загадочной улыбкой и начинал говорить. Он говорил о тщете всего сущего, о бессмысленности жизни, о людях, о своих линзах и о состоянии своего замка. Иногда он спрашивал о чем-нибудь хозяев, но не настаивал на ответе - в конце концов, его телескоп иногда мог заглянуть за плотные занавески. И в глубине души он знал, что «эти» ничем особенно не отличаются от «тех», за стеной. Поэтому он улыбался, шутил и радовался приятному обществу.
Но и здесь он начинал чувствовать себя неудобно. Люди отвечали на его шутки - но, порой, как-то странно, глупо, не в тему. И им было смешно, а ему нет. Иногда он отвечал на их вопросы, но видел, что его ответ никого не удовлетворил. Но Граф не хотел говорить больше - и чувствовал неудобство. Иногда он рассказывал только что пришедшую ему в голову мысль, но его перебивали или просто начинали говорить о другом. И очень часто Граф просто не понимал, о чем говорят эти люди, зачем они занимаются странными, бессмысленными вещами в этой чуть освещенной заброшенной комнатке на третьем этаже. Тогда он вставал, прощался и приглашал академиков как-нибудь забегать к нему в замок. Он все-таки был вежлив и любил гостей.
Он выходил из комнатки, спускался по лестнице и ощущал, что за его спиной, в маленькой комнатке на третьем этаже сейчас говорят о нем. Он шел по улице, закрываясь капюшоном от брызжущего дождя, и смотрел вперед потухшими глазами. В такие минуты горожане обнимали своих жен, садились у горящего очага и тихо говорили ни о чем. Они не хотели нарушать мыслительное пространство Графа, заполняющее весь город.
Граф приходил в замок и понимал, что все не так плохо. Вокруг горели яркие свечи, на столе были расставлены блюда, постель была готова ко сну и не сну. Граф закрывал глаза и думал - все в порядке. И он пил, ел, веселился, говорил с родными… Иногда перед сном он в легкой эйфории возвращался к телескопу и смотрел на Городок. Городок был прекрасен в сплетении своих огней. В такие минуты люди казались ему не такими уж и странными. Тогда он ложился в кровать и засыпал, против обыкновения, быстро.
Граф не знал, что в маленьком окошке на третьем этаже тоже иногда воровато появлялась маленькая трубка. Несколько ученых сбивались около неё и смотрели через стрельчатые замковые окна в глубину сумрачных помещений.
- Как ты думаешь, а Граф заметит, если мы погасим наши окна и больше не будем зажигать свет для него? - спросил один.
- Может быть, заметит. Может быть, придумает себе этот свет. Может быть, просто будет смотреть сквозь темноту, как будто ничего не произошло. Мы не знаем этого - и скорее всего, не узнаем. Поэтому давай подбросим дров в огонь - а про будущее решим завтра. - ответил другой.
Но граф не слышал этих разговоров и не видел маленькой трубки - или видел, но решил её не замечать. Поэтому он спокойно спал, а из под его век отблескивала старая потускневшая линза.
С каждым днем Граф спал крепче и крепче.