Отказ тормозов
Первое, что видит человек, вышедший из самолёта в Минводах - огромная гора Змейка, обтесанная словно ступенчатая мексиканская пирамида.
Первыми гору штурмовали взрывники - бурили шурфы, закладывали тонны взрывчатки, взрывали склоны. Как только пыль оседала, в дело вступали карьерные экскаваторы, черпавшие раздробленную каменную массу и грузившие её на самосвалы БелАЗ. А БелАЗ, это такая махина, которая за раз берёт девяносто тон породы и везёт куда прикажут. Трансмиссия электромеханическая - дизель вырабатывает ток, который запитывает тяговые электромоторы. В кабину водитель поднимается по лестнице. От ударов породы, падающей из экскаваторного ковша в кузов кабина защищена мощным козырьком. На козырёк БелАЗ может без ущерба прилечь, если опрокинется кверху колёсами - проверяли, прецеденты насчёт «прилечь» были. Колёса меняют с помощью подъёмного крана. Если же БелАЗ среднего разбора столкнётся на трасе с самым наикрутейшим «мерином» G-класса, джип станет плоским, что твоя сковородка. Без малейшего ущерба для БелАЗа.
В нормальных карьерах БелАЗы поднимают породу из ямы наверх. На Змейке наоборот - спускают вниз к камнеобрабатывающему заводу и железнодорожным путям. Серпантин, опоясывающий Змейку не везде достаточно широк, в узких местах в склоне горы сделаны «карманы», чтобы два большегрузных гиганта могли разойтись. По правилам для дорог общего пользования останавливается и пропускает машина, идущая вниз. Но на Карьере всегда пропускает БелАЗ, идущий вверх налегке, потому что остановить махину, бегущую вниз с 90 тоннами камня в «совке»… В общем, сложно это. Лучше пропустить.
В день зарплаты к Карьеру лучше не приближаться, поскольку казаки, Карьер и зарплата не совместимы. В нормальные дни народ пашет как проклятый, выдавая «на гора» (правильнее - под гору) тонны первосортного камня, но когда в кассе открывают окошко (открывали его почему-то в разгар рабочего дня) на Змейке начиналась махновщина, партизанщина и атаманщина в лучших традициях Запорожской Сечи.
Дядя Вова решил - выполняет последний рейс и больше его в гору никакими калачами не заманишь. Потому что День Зарплаты. Великий и ужасный. Когда газированные казаки скачут по горе на стотонных железных конях или столкнувшись бамперами, выясняют, у кого пиписька длинней дизель круче. В Карьере дядя Вова принял груз, тронул машину, освобождая место под экскаватором следующему БелАЗу. Под гору машина катится легко, почти не кренясь на поворотах, словно и нет девяноста тонн камня за спиной. Справа от кабины бежит стена изрубленного камня, слева расстилается ставропольская равнина, поля и сады, заросли акации и домишки рабочих посёлков. На прямом участке БелАЗ разогнался, дядя Вова прижал тормоз, чтоб умерить прыть железного коня. А тормоз не схватывает. Отказал, мать его…!
На серпантине дядю Вову пропустили, попрятавшись по карманам -было видно, что с БелАЗом что-то не то - уж больно лихо он спускается с горы, проходя повороты в метре от пропасти. По пути попался небольшой трамплинчик. Не знаю, летают ли танки, но БелАЗ полетел и - Груххх! - приземлился всеми железными костями. На сто метров ниже ещё трамплинчик, посерьёзней первого. БелАЗ ещё раз подпрыгнул, но устоял. Серпантин кончается у завода, от него разбегаются вниз по склону бутованые дороги с постоянным уклоном. Дальше, у подножия Змейки в вечерних сумерках зажигают огни посёлки Четвёртый километр и Пятый километр. Знаете, что будет, если гружёный БелАЗ вломится в частную застройку? Ничего не будет. Станет тихо и ровно, как на кладбище.
Спидометр на БелАЗе зашкалило - не думали дети белорусских партизан, что кто-то сможет всерьёз разогнаться на их изделии. У камнеобрабатывающего завода дядя Вова свернул к железнодорожным путям. Там стояли платформы с готовым к отправке камнем. ТРАХ! - БелАЗ врезался в платформы, мотнулся в сторону и успокоился в лавине дроблёного камня.
Толпа собралась в мгновение ока. Шутка ли - БелАЗ разбился! «Мерин» верхом на «ферари» - этим в Минводах никого не удивишь, но разбитый БелАЗ не забывается.
- Откопать! - командовал начальник минераловодского ГАИ. Он глянул на покореженную махину, потом на посёлки, до которых она не доехала. - Спасти! Представить к награде!
Сказать по правде, народ на Ставрополье бывает излишне импульсивен. Особенно, когда опасность миновала и речь идёт о назначении злодеев и героев. Пока ментовской начальник разорялся, мужики забрались в кабину БелАЗа, усыпанную битым стеклом и никого не обнаружили.
- Нету дяди Вовы, - развели они руками. - Мобуть, до казачки своей свинтил.
- Найти! - настаивал шеф-гаишник. - Медалью наградим.
Тут до гаишника дошёл выхлоп от сгрудившихся казаков. В выхлопе читались нотки портвейна «Ставропольского», водки «Столичная» и фирменного напитка подгорного казачьего войска под экспортным названием «Pervach».
- Наградим если трезвый, - сразу поправился ментовской начальник.
- Вы дядю Вову ищите? - к начальству протолкался сторож. - Так он из кабины вылез и в травмпункт пошёл. Сказал, рука сильно болит, сломал наверное.
Железнодорожные платформы при столкновении убились в хлам. БелАЗ откопали и починили своими силами. Единственным серьёзным повреждением самосвала оказалась погнутая балка бампера - её выпрямляли прессом. Что же касается дяди Вовы… не получил он медаль. День зарплаты - понимать надо!
Источник фото с БелАЗом и КамАЗом: https://gelio-nsk.livejournal.com/ Фото Змейки - моё.