Одна и та же повестка дня.
Отрывок из статьи:
Interrogating “Multipolarity”: A Response to “Understanding Power Dynamics”
Posted By: Iain Davis January 18, 2024
Исследуя "многополярность": Ответ на "Понимание динамики силы"
Iain Davis & Catte Black, 18 января 2024 г.
Предлагая иной анализ динамики глобальной власти
По недосмотру РБ [авторы статьи, на которую, как ответ, написана данная статья] не предлагает никакой критики "многополярной глобальной системы". Поэтому можно предположить, что она молчаливо одобряется.
Так что же это за модель?
Недавно, подчеркивая опасность упадка западной империи, министр иностранных дел России Сергей Лавров сказал:
"[...] Запад цепляется за ускользающее господство, никто не застрахован от его геополитических махинаций. И такое понимание в мире растет. Мы чувствуем это, общаясь с партнерами на международной арене. Большинство из них согласны с нами в том, что рано или поздно нашим западным коллегам придется смириться с реалиями многополярного мира, и тогда все вопросы будут решаться на основе баланса интересов".
Во главе многополярной оси стоят страны БРИКС, включая Китай, Россию, Индию, а теперь еще и Саудовскую Аравию и Иран. Их общая цель - построить якобы более "инклюзивную" модель "глобального управления".
Согласно совместному заявлению президентов Си и П., [...] предполагаемый многополярный мировой порядок установит "справедливую многополярную систему международных отношений":
"Сегодня мир переживает судьбоносные перемены, человечество вступает в новую эпоху стремительного развития и глубоких преобразований. Наблюдается развитие таких процессов и явлений, как многополярность, экономическая глобализация, появление информационного общества, культурное многообразие, трансформация архитектуры глобального управления и мирового порядка; усиливается взаимосвязь и взаимозависимость между государствами; наметилась тенденция к перераспределению власти в мире".
Есть несколько ключевых многополярных концепций, которые мы хотели бы выделить. "Значительные изменения" носят глобальный характер и считаются частью "быстрой трансформации" человечества. Это включает в себя "трансформацию архитектуры глобального управления". В свете "растущей взаимосвязи и взаимозависимости между государствами" эта многополярная трансформация основана на "перераспределении" глобальной власти во всех ее измерениях: политическом, военном, экономическом, финансовом, социальном и культурном. Совместное заявление продолжается:
"Стороны [Российская Федерация и Китайская Народная Республика] призывают все государства стремиться к всеобщему благополучию и в этих целях [...] защищать международную архитектуру, управляемую Организацией Объединенных Наций, и основанный на международном праве мировой порядок, стремиться к подлинной многополярности при центральной и координирующей роли Организации Объединенных Наций и ее Совета Безопасности".
По сути, это тот же самый "мировой порядок", в котором до недавнего времени доминировала "западная империя".
В упомянутом совместном заявлении Китая и России утверждается, что "многополярность" является лучшей системой "глобального управления", поскольку глобальные проблемы якобы будут:
"[...] решаться на основе баланса интересов"".
Отсутствие каких-либо заметных отклонений от нынешнего "международного порядка, основанного на правилах" (IRBO), подчеркивается следующими элементами совместного заявления.
Во-первых:
"[...] Устав ООН и Всеобщая декларация прав человека ставят благородные цели в области универсальных прав человека, устанавливают фундаментальные принципы, которые должны соблюдать все государства.
В условиях многополярности ООН - это форум, где будет оцениваться "баланс интересов". "Все государства должны соблюдать" его сбалансированные решения".
Насколько "сбалансированными" они будут, зависит от того, как вы относитесь к капитализму заинтересованных сторон и государственно-частному партнерству. ООН - это организация глобального управления, которая основывается на том и другом.
В 1998 году тогдашний Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан заявил на симпозиуме Всемирного экономического форума в Давосе, что в 1990-е годы в ООН произошла "тихая революция":
"[С момента нашей последней встречи в Давосе Организация Объединенных Наций преобразилась. Организация подверглась полной перестройке, которую я назвал "тихой революцией". [...] [Мы находимся в более выгодном положении для работы с бизнесом и промышленностью. [...] Деятельность Организации Объединенных Наций затрагивает деловые круги всего мира. [Мы также содействуем развитию частного сектора и прямым иностранным инвестициям. Мы помогаем странам присоединиться к международной торговой системе и принимаем законодательство, благоприятное для бизнеса".
Проявления "дружественного" к бизнесу подхода ООН и приверженности государственно-частным партнерствам можно увидеть, приведя лишь один пример из бесчисленного множества других, в Резолюции ООН 70/224, которая:
"[...] подтверждает твердую политическую приверженность [ООН] решению проблемы финансирования и создания благоприятных условий на всех уровнях для устойчивого развития, особенно в отношении развития партнерских отношений путем предоставления больших возможностей частному сектору".
Эта приверженность системе глобального управления, предоставляющей частному сектору более широкие возможности для партнерства - модель глобального фашизма - очевидна в нашем втором цитируемом примере из совместного заявления:
"Развитие является ключевым фактором, обеспечивающим процветание наций. Продолжающаяся пандемия новой коронавирусной инфекции представляет собой серьезный вызов для реализации Повестки дня ООН 2030 по устойчивому развитию. Жизненно важно укреплять партнерские отношения во имя глобального [устойчивого] развития".
"Устойчивое развитие" и выполнение ЦУР (SDGs) Повестки дня на период до 2030 года, на пути к выполнению Повестки дня на период до 21 года, является "ключевым фактором" многополярности. Партнерские отношения жизненно важны, и все государства должны их соблюдать.
В-третьих:
"Стороны подтверждают свою нацеленность на построение Большого евразийского партнерства параллельно и в координации со строительством "Пояса и пути" для содействия развитию региональных объединений, а также двусторонних и многосторонних интеграционных процессов на благо народов евразийского континента".
По коллективному мнению авторов, "Большое евразийское партнерство" является доминирующим геополитическим "партнерством" в рамках "многополярной оси". Инициатива "Пояс и путь", очевидно, является важным компонентом устойчивого развития проекта Большой Евразии.
В-четвертых:
"Российская сторона подтверждает готовность продолжить работу по предложенной Китаем Инициативе глобального развития, включая участие в деятельности Группы друзей Глобальной инициативы развития под эгидой ООН. В целях ускорения реализации Повестки дня ООН в области устойчивого развития на период до 2030 года стороны призывают международное сообщество предпринять практические шаги в ключевых областях сотрудничества, таких как сокращение бедности, продовольственная безопасность, вакцинация и борьба с эпидемиями, финансирование развития, изменение климата, устойчивое развитие, включая зеленое развитие, индустриализацию, цифровую экономику и инфраструктурную связь".
Если это звучит как та же повестка дня, которую вы слышали от говорящих голов Западной Империи, то это потому, что это точно такая же повестка дня.
Единственная разница заключается в том, что больше «национальных государств» (разумеется, конечно, имеется в виду назначенных ими лидеров, а не народов), предположительно, будут иметь право голоса в новой «многополярной» версии глобального государственно-частного управления.
В-пятых:
"Главы государств позитивно оценивают эффективное взаимодействие России и Китая в двустороннем и многостороннем форматах с акцентом на борьбу с пандемией COVID-19. [...] Они будут и дальше расширять сотрудничество в разработке и производстве вакцин [...]. Стороны высоко оценили работу компетентных органов и регионов двух стран по реализации карантинных мер в приграничных районах [...] и намерены рассмотреть возможность создания совместного механизма по контролю и профилактике эпидемий [...] Стороны планируют усилить координацию по эпидемиологическим мерам для обеспечения надежной защиты здоровья, безопасности [...] Российская сторона приветствует проводимую совместно Китаем и ВОЗ работу по выявлению источника новой коронавирусной инфекции и поддерживает совместный доклад Китая и ВОЗ по данному вопросу".
«Событие Covid-19» - единственный «процесс концентрации власти», выделенный в статье РБ. Следовательно, сопротивление «элитным силовым сетям», стоящее за заявленным захватом власти, называется «сопротивлением Covid». «Событие Covid-19» и создание государства биобезопасности не ограничивались Западом и Китаем. На наш взгляд, это был поистине глобальный «процесс» захвата власти.
«Многополярные» правительства России, Ирана, Израиля, Индии, Бразилии, Южной Африки и ХАМАС (правительство Газы) также следовали одной и той же «глобалистской технократической программе» и все привержены одному и тому же глобальному «государству биобезопасности». Если «сопротивление Covid» собирается объединиться, ему необходимо также усилить оппозицию этим правительствам.
В-шестых:
"Ни одно государство не может и не должно обеспечивать свою собственную безопасность отдельно от безопасности остального мира и за счет безопасности других государств. Международное сообщество должно активно участвовать в глобальном управлении для обеспечения всеобщей, всеобъемлющей, неделимой и прочной безопасности. [...] Российская сторона подтверждает свою поддержку принципа одного Китая, подтверждает, что Тайвань является неотъемлемой частью Китая, выступает против любых форм независимости Тайваня".
Возможно, это немного двусмысленно, но многополярность, похоже, предполагает наличие неких потенциальных глобальных сил безопасности под командованием государственно-частного глобального управления ООН.
Очевидный потенциал создания «мировой армии», похоже, обсуждается.
Эта многополярность, охватывающая «принцип одного Китая», гораздо менее двусмысленна. Независимость Тайваня не признана ООН. Однако, хотя нам следует с большой осторожностью относиться к опросам общественного мнения, особенно к сообщениям традиционных СМИ, похоже, что на Тайване существует значительная поддержка независимости.
«Принцип» китайского правительства - это заявленное право включить Тайвань в свою юрисдикцию, при необходимости силой.
Независимо от достоинств или недостатков аргументов в пользу независимости Тайваня, в данном случае явно нет ничего «мирного» в многополярности.
В-седьмых:
"Стороны осуждают терроризм во всех его проявлениях, продвигают идею создания единого глобального антитеррористического фронта при центральной роли ООН, выступают за усиление политической координации и конструктивное участие в многосторонних усилиях по борьбе с терроризмом".
В концепции многополярности нет ничего, что предполагало бы прекращение «войны с террором». Фактически, многополярность повышает потенциал значительного расширения глобальных «контртеррористических» усилий.
В-восьмых:
"Стороны подтверждают готовность углублять сотрудничество в сфере международной информационной безопасности и способствовать построению открытой, безопасной, устойчивой и доступной среды ИКТ [информационно-коммуникационных технологий]. [...] поддерживать работу соответствующего Специального комитета правительственных экспертов, содействовать переговорам в рамках Организации Объединенных Наций по разработке международной конвенции о противодействии использованию ИКТ в преступных целях".
«Специальный комитет» ООН (AHC) работает над разработкой Международной конвенции по противодействию использованию информационных и коммуникационных технологий в преступных целях: так называемого Договора ООН по киберпреступности.
«Специальный комитет» состоит не только из «правительственных экспертов». Утверждение, содержащееся в совместном заявлении, является обманчивым. ООН сообщает:
"[...] неправительственные организации, имеющие консультативный статус при Экономическом и Социальном Совете, приглашаются к участию в работе Специального комитета [...], организации гражданского общества, академические учреждения и организации частного сектора [...] также приглашаются принять участие в заседаниях".
В список «заинтересованных сторон», участвующих в «специальном комитете», разрабатывающем Глобальный договор по борьбе с киберпреступностью, входят Microsoft, Международная торговая палата (ICC UK), в число членов которой входят Deloitte, HSBC, IBM, AIG, Банк Китая и Google.
Целью предполагаемого Договора ООН по киберпреступности является криминализация обмена информацией, которая:
"[...] может оказать негативное воздействие на государства, предприятия и благополучие отдельных лиц и общества".
Китайское правительство входит в число тех, кто стремится использовать договор для криминализации «распространения ложной информации».
Что считать «ложной информацией» будет определяться «многополярным» государственно-частным глобальным управлением.
Многополярность охватывает как капитализм заинтересованных сторон, так и глобальное государственно-частное партнерство.
Она выступает за контроль информации под диктатом якобы предпочтительной модели глобального управления.
Многополярный мировой порядок определит, когда распространение «дезинформации» - распространение «ложной информации» - будет считаться преступлением.
Государственно-частное глобальное управление, возглавляемое Большим Евразийским партнерством в центре «многополярной оси», будет подвергать цензуре и соответственно преследовать по своему усмотрению.
Мы должны задаться вопросом: действительно ли авторы статьи РБ поддерживают эту модель будущего человечества?
Конечно, в совместном заявлении также отмечено множество положительных моментов многополярности.
Предложение более сбалансированного распределения глобальной власти, явное сопротивление военному экспансионизму «Западной империи», заявленная приверженность нераспространению ядерного оружия и призыв вывести ядерное оружие с заморских территорий и возобновить соглашения по ядерному и химическому оружию - всё предложено.
Это жизненно важные глобальные проблемы, вызывающие обеспокоенность, и явное желание «многополярной оси» решить их не следует просто сбрасывать со счетов.
Но является ли глобальная тюрьма, подразумеваемая всем спектром «многополярности», единственным или лучшим способом добиться прекращения войны и угрозы ядерного уничтожения?
Судя по явному упущению, авторы статьи РБ полагают, что это так.
Это представляет собой основное отличие от альтернативного анализа, который мы предлагаем здесь.
Мы не считаем, что какая-либо форма глобального управления оправдана или полезна для человечества.
Кроме того, мы полагаем, что идея о том, что многополярность представляет собой любое реальное отклонение от давно установившейся динамики власти имперского Запада, серьезно оспаривается тем фактом, что многополярность поддерживается многими весьма влиятельными элементами «Западной империи».
Мы полагаем, что это не отличается от «процесса» концентрации власти и что его продвигает открыто Восток, но также и тайно элементы на Западе, чьи интересы также совпадают с интересами многополярной оси.
Мы считаем, что многополярный мировой порядок представляет собой реализацию амбиций подлинно глобального, государственно-частного партнерства.
G3P, а не W3P.
Целью «многополярного мирового порядка» является осуществление олигархического контроля над человечеством посредством правительственного «партнерства», контролируемого Организацией Объединенных Наций (ООН), которое, на наш взгляд, представляет собой глобальное государственно-частное партнерство.
Исторический взгляд на западноцентричное многополярное партнерство
Есть множество голосов, особенно среди так называемой западной «элиты», которые уже давно выступают за то, что мы сегодня называем «многополярным мировым порядком».
Например, Англо-американский истеблишмент, деятельность которого была описана профессором Кэрроллом Куигли, как сообщается, стремился создать после Первой мировой войны «мир трёх держав».
Точно так же Рокфеллеры, которые сыграли важную роль в создании ООН, заказали свой проект специальных исследований под руководством Генри Киссинджера, который опубликовал свой окончательный отчет «Перспективы Америки» в 1961 году. Глобальная система управления ООН, которую он предусматривал, представляла собой многополярный мировой порядок:
"Ожидаемым результатом является мир в мире, разделенном на более мелкие части, но организованном и действующем совместными усилиями, чтобы обеспечить и способствовать прогрессу в экономической, политической, культурной и духовной жизни. [...] Предположительно, она будет состоять из региональных институтов в рамках международного органа с растущим авторитетом, объединенных таким образом, чтобы иметь возможность решать те проблемы, которые все чаще отдельные страны не смогут решить в одиночку. [...] Организация Объединенных Наций [является] международной организацией, которая сегодня питает разумную надежду на то, что сможет взять на себя все больше и больше функций и взять на себя все более большую ответственность. [...] Дух и буква Хартии [...] дает больше, чем просто слова, о незаменимом мировом порядке[.]
[ПФА стр. 26 и 33]"
Как ошибочно названная публикация Всемирного экономического форума «Covid-19: Великая перезагрузка», так и наиболее ястребиные политические аналитические центры Запада, такие как Совет по международным отношениям (CFR), продвигают идею «регионализированного» или многополярного мира. Например, на недавнем глобальном форуме в Дохе Бёрге Бренде, президент ВЭФ, сказал [перейти к 07.35]:
"Многополярность потенциально является положительной вещью для мира, движущегося вперед, с большой оговоркой, что нам также нужно, чтобы мир был многосторонним, помимо этого, где мы договариваемся о некоторых правилах".
Точно так же CFR написал:
"Регионализация [многополярность] повысила экономическую конкурентоспособность и процветание в Азии и Европе. Он мог бы сделать то же самое с Соединенными Штатами, если бы только присоединился к своим соседям»".
Но, пожалуй, самая явная «западноцентричная» поддержка плана многополярной оси наблюдается среди мирового финансового истеблишмента. Выступая в 2019 году на симпозиуме центральных банков G7 в Джексон-Хоуле, тогдашний управляющий Банка Англии Марк Карни сказал:
"Любая однополярная [денежная] система не подходит для многополярного мира. Нам следовало бы продумать все возможности, в том числе предоставляемые новыми технологиями, для создания более сбалансированной и эффективной системы. [...] [] Многополярная глобальная экономика требует новой МВФ [Международной валютно-финансовой системы], чтобы полностью реализовать свой потенциал. [...] Давайте положим конец пагубному пренебрежению МВФ и построим систему, достойную формирующейся разнообразной, многополярной глобальной экономики»".
Существуют влиятельные (в том числе, возможно, самые могущественные) западноцентричные игроки, которые не только не противостоят многополярному мировому порядку, но и желают этого.
Их коллективные «сети» сохраняли многополярность в памяти на протяжении поколений.
[...]
Не только глобальные инвестиции, но и ресурсы хлынут на Восток и Юг, и большая их часть течет из Западной Империи.
Трудно представить, как китайское экономическое чудо могло бы развернуться без прямых иностранных инвестиций (FDI), полученных от западноцентричных «элит» и правительств, или, скорее, налогоплательщиков, которыми они владеют.
Учитывая исключительное внимание РБ к «событию Covid-19», они могут счесть поучительным тот факт, что, несмотря на резкое снижение общего объема глобальных FDI в 2020 году, в Китае они продолжали расти. Фактически, в то время как FDI в других странах с развитой экономикой рухнули, Китай получил выгоду от FDI на сумму 163 миллиарда долларов.
Рост прямых иностранных инвестиций в Китай на 4% в 2020 году позволил ему временно превзойти США в качестве ведущего в мире получателя прямых инвестиций.
И западноцентричная «элита» проявила не меньший энтузиазм в инвестировании в многополярный Китай после пандемии.
Например, компания BlackRock и западные олигархи, которые инвестируют через неё, решили сделать значительные инвестиции в «государственный» углеводородный гигант Китая PetroChina.
Китайская национальная нефтяная корпорация (CNPC) входит в число крупнейших энергетических компаний мира, работающих на ископаемом топливе. Она занимается как газом, так и нефтью, а PetroChina является ее дочерней компанией, акции которой котируются на бирже.
Но это глобальное государственно-частное партнерство, и поэтому BlackRock также поддержала китайских олигархов в инвестировании на международном уровне.
В 2019 году Ларри Финк, председатель BlackRock, крупнейшей в мире инвестиционной компании, возглавляющей китайскую инвестиционную стратегию корпорации, сказал инвесторам:
"[...] китайцы стремятся к более широкому участию глобальных фирм в своей сфере управления активами [...] Мы надеемся, что у нас будет [бизнес] по управлению активами, контролируемый контрольным пакетом акций, в Китае, и мы активно сотрудничаем с китайскими регулирующими органами".
Взаимодействие с китайскими регуляторами было очень выгодно для BlackRock. Он был первым, кто получил лицензию от китайского государства на управление оншорным взаимным фондом, полностью принадлежащим китайским инвесторам.
Хотя BlackRock согласилась на давление со стороны регулирующих органов США с требованием закрыть свой китайский «оффшорный» фонд, открыто пренебрегая американским государством, она, как сообщается, заявила, что ее инвестиционные обязательства в Китае были «твердыми» и что она не намерена прекращать свою «оншорные фонды, которые собрали деньги в Китае».
Исследование государственно-частного партнерства, проведенное в статье РБ, позволяет сделать вывод, что оно «западноцентрично». Предполагается, что «элитные властные сети», ответственные за управление процессом «концентрации власти», в той или иной степени исключительно западные.
Факты ясно свидетельствуют об обратном.
Чтобы внести ясность:
BlackRock в настоящее время управляет взаимным фондом в Китае, который позволяет богатым китайским инвесторам активно участвовать в предлагаемом процессе «концентрации власти» в любой точке мира:
"Фонд следует политике распределения активов, которая направлена на максимизацию совокупного дохода в соответствии с принципами инвестирования в окружающую среду, социальную сферу и управление (ESG). [...] Фонд инвестирует не менее 80% своих общих активов по всему миру, за исключением денежных средств и деривативов, в схемы коллективных инвестиций (CIS) и инвестиционные стратегии, которые преследуют положительные цели или результаты ESG".
«Событие Covid-19» - не единственный происходящий энергоемкий процесс. Формирующееся «государство биобезопасности» не является единственным предполагаемым механизмом социального контроля.
Например, «Устойчивое развитие» в сочетании с его приверженностью глобальному цифровому удостоверению личности, предполагаемой финансовой доступности и активным продвижением государственного долга как средства финансирования «устойчивого развития» в каждой стране, особенно в самых бедных, является еще одним заметным захватом власти - «событием» или «процессом».
В статье РБ отсутствует какое-либо заметное исследование международных финансов и банковского дела. Нет никакого признания глобального внедрения CBDC (цифровых денег), цифрового удостоверения личности, ЦУР (SDGs), 4IR и т.д.
Хотя мы понимаем, что невозможно включить анализ всего в ограниченную форму статьи, опустить любое упоминание об этих «процессах» в исследовании глобальной динамики сил, по нашему мнению, является упущением. Опять же, выступая на внеочередной встрече G20, П. добавил:
"Рыночная турбулентность растет. Хронические проблемы в международном финансовом секторе, а также проблемы энергетической и продовольственной безопасности обостряются. [. . .] Россия выступает за восстановление духа открытого и взаимовыгодного международного экономического сотрудничества на основе Устава ООН [...] Важно добиться эффективной оптимизации системы глобального экономического управления, в частности, перезапустить ВТО в полном объеме, включая ее арбитражную функцию. [...] Нам необходимо повысить роль развивающихся стран в международных финансовых институтах, включая МВФ и Всемирный банк»".
Подобно Клаусу Швабу и всем западным политическим коллегам П., П. видит в мире «поликризис», который можно разрешить только с помощью лучшего глобального «экономического управления», возглавляемого реформированными институтами, такими как МВФ и Всемирный банк. Все это должно находиться под коллективной властью, представленной моделью государственно-частного глобального управления ООН.
Глобальный капитализм заинтересованных сторон, если хотите.
По мнению П., приверженность устойчивому развитию, цифровой трансформации, нулевому балансу, компаниям, занимающимся природными активами («секвестр в лесах»), торговле квотами на выбросы углерода, цензуре (информационная безопасность) и т.д., по-видимому, имеет важное значение, по мнению П.
Чтобы внести ясность:
Мы не видим никаких доказательств того, что западноцентристским «элитам» есть чего бояться в связи с многополярным миропорядком. Это может объяснить, почему многие продвигают это сегодня, точно так же, как это делали их исторические «сети» на протяжении десятилетий.
https://iaindavis.com/power-dynamics-interrogating-multipolarity/
Interrogating “Multipolarity”: A Response to “Understanding Power Dynamics”
Posted By: Iain Davis January 18, 2024
Исследуя "многополярность": Ответ на "Понимание динамики силы"
Iain Davis & Catte Black, 18 января 2024 г.
Предлагая иной анализ динамики глобальной власти
По недосмотру РБ [авторы статьи, на которую, как ответ, написана данная статья] не предлагает никакой критики "многополярной глобальной системы". Поэтому можно предположить, что она молчаливо одобряется.
Так что же это за модель?
Недавно, подчеркивая опасность упадка западной империи, министр иностранных дел России Сергей Лавров сказал:
"[...] Запад цепляется за ускользающее господство, никто не застрахован от его геополитических махинаций. И такое понимание в мире растет. Мы чувствуем это, общаясь с партнерами на международной арене. Большинство из них согласны с нами в том, что рано или поздно нашим западным коллегам придется смириться с реалиями многополярного мира, и тогда все вопросы будут решаться на основе баланса интересов".
Во главе многополярной оси стоят страны БРИКС, включая Китай, Россию, Индию, а теперь еще и Саудовскую Аравию и Иран. Их общая цель - построить якобы более "инклюзивную" модель "глобального управления".
Согласно совместному заявлению президентов Си и П., [...] предполагаемый многополярный мировой порядок установит "справедливую многополярную систему международных отношений":
"Сегодня мир переживает судьбоносные перемены, человечество вступает в новую эпоху стремительного развития и глубоких преобразований. Наблюдается развитие таких процессов и явлений, как многополярность, экономическая глобализация, появление информационного общества, культурное многообразие, трансформация архитектуры глобального управления и мирового порядка; усиливается взаимосвязь и взаимозависимость между государствами; наметилась тенденция к перераспределению власти в мире".
Есть несколько ключевых многополярных концепций, которые мы хотели бы выделить. "Значительные изменения" носят глобальный характер и считаются частью "быстрой трансформации" человечества. Это включает в себя "трансформацию архитектуры глобального управления". В свете "растущей взаимосвязи и взаимозависимости между государствами" эта многополярная трансформация основана на "перераспределении" глобальной власти во всех ее измерениях: политическом, военном, экономическом, финансовом, социальном и культурном. Совместное заявление продолжается:
"Стороны [Российская Федерация и Китайская Народная Республика] призывают все государства стремиться к всеобщему благополучию и в этих целях [...] защищать международную архитектуру, управляемую Организацией Объединенных Наций, и основанный на международном праве мировой порядок, стремиться к подлинной многополярности при центральной и координирующей роли Организации Объединенных Наций и ее Совета Безопасности".
По сути, это тот же самый "мировой порядок", в котором до недавнего времени доминировала "западная империя".
В упомянутом совместном заявлении Китая и России утверждается, что "многополярность" является лучшей системой "глобального управления", поскольку глобальные проблемы якобы будут:
"[...] решаться на основе баланса интересов"".
Отсутствие каких-либо заметных отклонений от нынешнего "международного порядка, основанного на правилах" (IRBO), подчеркивается следующими элементами совместного заявления.
Во-первых:
"[...] Устав ООН и Всеобщая декларация прав человека ставят благородные цели в области универсальных прав человека, устанавливают фундаментальные принципы, которые должны соблюдать все государства.
В условиях многополярности ООН - это форум, где будет оцениваться "баланс интересов". "Все государства должны соблюдать" его сбалансированные решения".
Насколько "сбалансированными" они будут, зависит от того, как вы относитесь к капитализму заинтересованных сторон и государственно-частному партнерству. ООН - это организация глобального управления, которая основывается на том и другом.
В 1998 году тогдашний Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан заявил на симпозиуме Всемирного экономического форума в Давосе, что в 1990-е годы в ООН произошла "тихая революция":
"[С момента нашей последней встречи в Давосе Организация Объединенных Наций преобразилась. Организация подверглась полной перестройке, которую я назвал "тихой революцией". [...] [Мы находимся в более выгодном положении для работы с бизнесом и промышленностью. [...] Деятельность Организации Объединенных Наций затрагивает деловые круги всего мира. [Мы также содействуем развитию частного сектора и прямым иностранным инвестициям. Мы помогаем странам присоединиться к международной торговой системе и принимаем законодательство, благоприятное для бизнеса".
Проявления "дружественного" к бизнесу подхода ООН и приверженности государственно-частным партнерствам можно увидеть, приведя лишь один пример из бесчисленного множества других, в Резолюции ООН 70/224, которая:
"[...] подтверждает твердую политическую приверженность [ООН] решению проблемы финансирования и создания благоприятных условий на всех уровнях для устойчивого развития, особенно в отношении развития партнерских отношений путем предоставления больших возможностей частному сектору".
Эта приверженность системе глобального управления, предоставляющей частному сектору более широкие возможности для партнерства - модель глобального фашизма - очевидна в нашем втором цитируемом примере из совместного заявления:
"Развитие является ключевым фактором, обеспечивающим процветание наций. Продолжающаяся пандемия новой коронавирусной инфекции представляет собой серьезный вызов для реализации Повестки дня ООН 2030 по устойчивому развитию. Жизненно важно укреплять партнерские отношения во имя глобального [устойчивого] развития".
"Устойчивое развитие" и выполнение ЦУР (SDGs) Повестки дня на период до 2030 года, на пути к выполнению Повестки дня на период до 21 года, является "ключевым фактором" многополярности. Партнерские отношения жизненно важны, и все государства должны их соблюдать.
В-третьих:
"Стороны подтверждают свою нацеленность на построение Большого евразийского партнерства параллельно и в координации со строительством "Пояса и пути" для содействия развитию региональных объединений, а также двусторонних и многосторонних интеграционных процессов на благо народов евразийского континента".
По коллективному мнению авторов, "Большое евразийское партнерство" является доминирующим геополитическим "партнерством" в рамках "многополярной оси". Инициатива "Пояс и путь", очевидно, является важным компонентом устойчивого развития проекта Большой Евразии.
В-четвертых:
"Российская сторона подтверждает готовность продолжить работу по предложенной Китаем Инициативе глобального развития, включая участие в деятельности Группы друзей Глобальной инициативы развития под эгидой ООН. В целях ускорения реализации Повестки дня ООН в области устойчивого развития на период до 2030 года стороны призывают международное сообщество предпринять практические шаги в ключевых областях сотрудничества, таких как сокращение бедности, продовольственная безопасность, вакцинация и борьба с эпидемиями, финансирование развития, изменение климата, устойчивое развитие, включая зеленое развитие, индустриализацию, цифровую экономику и инфраструктурную связь".
Если это звучит как та же повестка дня, которую вы слышали от говорящих голов Западной Империи, то это потому, что это точно такая же повестка дня.
Единственная разница заключается в том, что больше «национальных государств» (разумеется, конечно, имеется в виду назначенных ими лидеров, а не народов), предположительно, будут иметь право голоса в новой «многополярной» версии глобального государственно-частного управления.
В-пятых:
"Главы государств позитивно оценивают эффективное взаимодействие России и Китая в двустороннем и многостороннем форматах с акцентом на борьбу с пандемией COVID-19. [...] Они будут и дальше расширять сотрудничество в разработке и производстве вакцин [...]. Стороны высоко оценили работу компетентных органов и регионов двух стран по реализации карантинных мер в приграничных районах [...] и намерены рассмотреть возможность создания совместного механизма по контролю и профилактике эпидемий [...] Стороны планируют усилить координацию по эпидемиологическим мерам для обеспечения надежной защиты здоровья, безопасности [...] Российская сторона приветствует проводимую совместно Китаем и ВОЗ работу по выявлению источника новой коронавирусной инфекции и поддерживает совместный доклад Китая и ВОЗ по данному вопросу".
«Событие Covid-19» - единственный «процесс концентрации власти», выделенный в статье РБ. Следовательно, сопротивление «элитным силовым сетям», стоящее за заявленным захватом власти, называется «сопротивлением Covid». «Событие Covid-19» и создание государства биобезопасности не ограничивались Западом и Китаем. На наш взгляд, это был поистине глобальный «процесс» захвата власти.
«Многополярные» правительства России, Ирана, Израиля, Индии, Бразилии, Южной Африки и ХАМАС (правительство Газы) также следовали одной и той же «глобалистской технократической программе» и все привержены одному и тому же глобальному «государству биобезопасности». Если «сопротивление Covid» собирается объединиться, ему необходимо также усилить оппозицию этим правительствам.
В-шестых:
"Ни одно государство не может и не должно обеспечивать свою собственную безопасность отдельно от безопасности остального мира и за счет безопасности других государств. Международное сообщество должно активно участвовать в глобальном управлении для обеспечения всеобщей, всеобъемлющей, неделимой и прочной безопасности. [...] Российская сторона подтверждает свою поддержку принципа одного Китая, подтверждает, что Тайвань является неотъемлемой частью Китая, выступает против любых форм независимости Тайваня".
Возможно, это немного двусмысленно, но многополярность, похоже, предполагает наличие неких потенциальных глобальных сил безопасности под командованием государственно-частного глобального управления ООН.
Очевидный потенциал создания «мировой армии», похоже, обсуждается.
Эта многополярность, охватывающая «принцип одного Китая», гораздо менее двусмысленна. Независимость Тайваня не признана ООН. Однако, хотя нам следует с большой осторожностью относиться к опросам общественного мнения, особенно к сообщениям традиционных СМИ, похоже, что на Тайване существует значительная поддержка независимости.
«Принцип» китайского правительства - это заявленное право включить Тайвань в свою юрисдикцию, при необходимости силой.
Независимо от достоинств или недостатков аргументов в пользу независимости Тайваня, в данном случае явно нет ничего «мирного» в многополярности.
В-седьмых:
"Стороны осуждают терроризм во всех его проявлениях, продвигают идею создания единого глобального антитеррористического фронта при центральной роли ООН, выступают за усиление политической координации и конструктивное участие в многосторонних усилиях по борьбе с терроризмом".
В концепции многополярности нет ничего, что предполагало бы прекращение «войны с террором». Фактически, многополярность повышает потенциал значительного расширения глобальных «контртеррористических» усилий.
В-восьмых:
"Стороны подтверждают готовность углублять сотрудничество в сфере международной информационной безопасности и способствовать построению открытой, безопасной, устойчивой и доступной среды ИКТ [информационно-коммуникационных технологий]. [...] поддерживать работу соответствующего Специального комитета правительственных экспертов, содействовать переговорам в рамках Организации Объединенных Наций по разработке международной конвенции о противодействии использованию ИКТ в преступных целях".
«Специальный комитет» ООН (AHC) работает над разработкой Международной конвенции по противодействию использованию информационных и коммуникационных технологий в преступных целях: так называемого Договора ООН по киберпреступности.
«Специальный комитет» состоит не только из «правительственных экспертов». Утверждение, содержащееся в совместном заявлении, является обманчивым. ООН сообщает:
"[...] неправительственные организации, имеющие консультативный статус при Экономическом и Социальном Совете, приглашаются к участию в работе Специального комитета [...], организации гражданского общества, академические учреждения и организации частного сектора [...] также приглашаются принять участие в заседаниях".
В список «заинтересованных сторон», участвующих в «специальном комитете», разрабатывающем Глобальный договор по борьбе с киберпреступностью, входят Microsoft, Международная торговая палата (ICC UK), в число членов которой входят Deloitte, HSBC, IBM, AIG, Банк Китая и Google.
Целью предполагаемого Договора ООН по киберпреступности является криминализация обмена информацией, которая:
"[...] может оказать негативное воздействие на государства, предприятия и благополучие отдельных лиц и общества".
Китайское правительство входит в число тех, кто стремится использовать договор для криминализации «распространения ложной информации».
Что считать «ложной информацией» будет определяться «многополярным» государственно-частным глобальным управлением.
Многополярность охватывает как капитализм заинтересованных сторон, так и глобальное государственно-частное партнерство.
Она выступает за контроль информации под диктатом якобы предпочтительной модели глобального управления.
Многополярный мировой порядок определит, когда распространение «дезинформации» - распространение «ложной информации» - будет считаться преступлением.
Государственно-частное глобальное управление, возглавляемое Большим Евразийским партнерством в центре «многополярной оси», будет подвергать цензуре и соответственно преследовать по своему усмотрению.
Мы должны задаться вопросом: действительно ли авторы статьи РБ поддерживают эту модель будущего человечества?
Конечно, в совместном заявлении также отмечено множество положительных моментов многополярности.
Предложение более сбалансированного распределения глобальной власти, явное сопротивление военному экспансионизму «Западной империи», заявленная приверженность нераспространению ядерного оружия и призыв вывести ядерное оружие с заморских территорий и возобновить соглашения по ядерному и химическому оружию - всё предложено.
Это жизненно важные глобальные проблемы, вызывающие обеспокоенность, и явное желание «многополярной оси» решить их не следует просто сбрасывать со счетов.
Но является ли глобальная тюрьма, подразумеваемая всем спектром «многополярности», единственным или лучшим способом добиться прекращения войны и угрозы ядерного уничтожения?
Судя по явному упущению, авторы статьи РБ полагают, что это так.
Это представляет собой основное отличие от альтернативного анализа, который мы предлагаем здесь.
Мы не считаем, что какая-либо форма глобального управления оправдана или полезна для человечества.
Кроме того, мы полагаем, что идея о том, что многополярность представляет собой любое реальное отклонение от давно установившейся динамики власти имперского Запада, серьезно оспаривается тем фактом, что многополярность поддерживается многими весьма влиятельными элементами «Западной империи».
Мы полагаем, что это не отличается от «процесса» концентрации власти и что его продвигает открыто Восток, но также и тайно элементы на Западе, чьи интересы также совпадают с интересами многополярной оси.
Мы считаем, что многополярный мировой порядок представляет собой реализацию амбиций подлинно глобального, государственно-частного партнерства.
G3P, а не W3P.
Целью «многополярного мирового порядка» является осуществление олигархического контроля над человечеством посредством правительственного «партнерства», контролируемого Организацией Объединенных Наций (ООН), которое, на наш взгляд, представляет собой глобальное государственно-частное партнерство.
Исторический взгляд на западноцентричное многополярное партнерство
Есть множество голосов, особенно среди так называемой западной «элиты», которые уже давно выступают за то, что мы сегодня называем «многополярным мировым порядком».
Например, Англо-американский истеблишмент, деятельность которого была описана профессором Кэрроллом Куигли, как сообщается, стремился создать после Первой мировой войны «мир трёх держав».
Точно так же Рокфеллеры, которые сыграли важную роль в создании ООН, заказали свой проект специальных исследований под руководством Генри Киссинджера, который опубликовал свой окончательный отчет «Перспективы Америки» в 1961 году. Глобальная система управления ООН, которую он предусматривал, представляла собой многополярный мировой порядок:
"Ожидаемым результатом является мир в мире, разделенном на более мелкие части, но организованном и действующем совместными усилиями, чтобы обеспечить и способствовать прогрессу в экономической, политической, культурной и духовной жизни. [...] Предположительно, она будет состоять из региональных институтов в рамках международного органа с растущим авторитетом, объединенных таким образом, чтобы иметь возможность решать те проблемы, которые все чаще отдельные страны не смогут решить в одиночку. [...] Организация Объединенных Наций [является] международной организацией, которая сегодня питает разумную надежду на то, что сможет взять на себя все больше и больше функций и взять на себя все более большую ответственность. [...] Дух и буква Хартии [...] дает больше, чем просто слова, о незаменимом мировом порядке[.]
[ПФА стр. 26 и 33]"
Как ошибочно названная публикация Всемирного экономического форума «Covid-19: Великая перезагрузка», так и наиболее ястребиные политические аналитические центры Запада, такие как Совет по международным отношениям (CFR), продвигают идею «регионализированного» или многополярного мира. Например, на недавнем глобальном форуме в Дохе Бёрге Бренде, президент ВЭФ, сказал [перейти к 07.35]:
"Многополярность потенциально является положительной вещью для мира, движущегося вперед, с большой оговоркой, что нам также нужно, чтобы мир был многосторонним, помимо этого, где мы договариваемся о некоторых правилах".
Точно так же CFR написал:
"Регионализация [многополярность] повысила экономическую конкурентоспособность и процветание в Азии и Европе. Он мог бы сделать то же самое с Соединенными Штатами, если бы только присоединился к своим соседям»".
Но, пожалуй, самая явная «западноцентричная» поддержка плана многополярной оси наблюдается среди мирового финансового истеблишмента. Выступая в 2019 году на симпозиуме центральных банков G7 в Джексон-Хоуле, тогдашний управляющий Банка Англии Марк Карни сказал:
"Любая однополярная [денежная] система не подходит для многополярного мира. Нам следовало бы продумать все возможности, в том числе предоставляемые новыми технологиями, для создания более сбалансированной и эффективной системы. [...] [] Многополярная глобальная экономика требует новой МВФ [Международной валютно-финансовой системы], чтобы полностью реализовать свой потенциал. [...] Давайте положим конец пагубному пренебрежению МВФ и построим систему, достойную формирующейся разнообразной, многополярной глобальной экономики»".
Существуют влиятельные (в том числе, возможно, самые могущественные) западноцентричные игроки, которые не только не противостоят многополярному мировому порядку, но и желают этого.
Их коллективные «сети» сохраняли многополярность в памяти на протяжении поколений.
[...]
Не только глобальные инвестиции, но и ресурсы хлынут на Восток и Юг, и большая их часть течет из Западной Империи.
Трудно представить, как китайское экономическое чудо могло бы развернуться без прямых иностранных инвестиций (FDI), полученных от западноцентричных «элит» и правительств, или, скорее, налогоплательщиков, которыми они владеют.
Учитывая исключительное внимание РБ к «событию Covid-19», они могут счесть поучительным тот факт, что, несмотря на резкое снижение общего объема глобальных FDI в 2020 году, в Китае они продолжали расти. Фактически, в то время как FDI в других странах с развитой экономикой рухнули, Китай получил выгоду от FDI на сумму 163 миллиарда долларов.
Рост прямых иностранных инвестиций в Китай на 4% в 2020 году позволил ему временно превзойти США в качестве ведущего в мире получателя прямых инвестиций.
И западноцентричная «элита» проявила не меньший энтузиазм в инвестировании в многополярный Китай после пандемии.
Например, компания BlackRock и западные олигархи, которые инвестируют через неё, решили сделать значительные инвестиции в «государственный» углеводородный гигант Китая PetroChina.
Китайская национальная нефтяная корпорация (CNPC) входит в число крупнейших энергетических компаний мира, работающих на ископаемом топливе. Она занимается как газом, так и нефтью, а PetroChina является ее дочерней компанией, акции которой котируются на бирже.
Но это глобальное государственно-частное партнерство, и поэтому BlackRock также поддержала китайских олигархов в инвестировании на международном уровне.
В 2019 году Ларри Финк, председатель BlackRock, крупнейшей в мире инвестиционной компании, возглавляющей китайскую инвестиционную стратегию корпорации, сказал инвесторам:
"[...] китайцы стремятся к более широкому участию глобальных фирм в своей сфере управления активами [...] Мы надеемся, что у нас будет [бизнес] по управлению активами, контролируемый контрольным пакетом акций, в Китае, и мы активно сотрудничаем с китайскими регулирующими органами".
Взаимодействие с китайскими регуляторами было очень выгодно для BlackRock. Он был первым, кто получил лицензию от китайского государства на управление оншорным взаимным фондом, полностью принадлежащим китайским инвесторам.
Хотя BlackRock согласилась на давление со стороны регулирующих органов США с требованием закрыть свой китайский «оффшорный» фонд, открыто пренебрегая американским государством, она, как сообщается, заявила, что ее инвестиционные обязательства в Китае были «твердыми» и что она не намерена прекращать свою «оншорные фонды, которые собрали деньги в Китае».
Исследование государственно-частного партнерства, проведенное в статье РБ, позволяет сделать вывод, что оно «западноцентрично». Предполагается, что «элитные властные сети», ответственные за управление процессом «концентрации власти», в той или иной степени исключительно западные.
Факты ясно свидетельствуют об обратном.
Чтобы внести ясность:
BlackRock в настоящее время управляет взаимным фондом в Китае, который позволяет богатым китайским инвесторам активно участвовать в предлагаемом процессе «концентрации власти» в любой точке мира:
"Фонд следует политике распределения активов, которая направлена на максимизацию совокупного дохода в соответствии с принципами инвестирования в окружающую среду, социальную сферу и управление (ESG). [...] Фонд инвестирует не менее 80% своих общих активов по всему миру, за исключением денежных средств и деривативов, в схемы коллективных инвестиций (CIS) и инвестиционные стратегии, которые преследуют положительные цели или результаты ESG".
«Событие Covid-19» - не единственный происходящий энергоемкий процесс. Формирующееся «государство биобезопасности» не является единственным предполагаемым механизмом социального контроля.
Например, «Устойчивое развитие» в сочетании с его приверженностью глобальному цифровому удостоверению личности, предполагаемой финансовой доступности и активным продвижением государственного долга как средства финансирования «устойчивого развития» в каждой стране, особенно в самых бедных, является еще одним заметным захватом власти - «событием» или «процессом».
В статье РБ отсутствует какое-либо заметное исследование международных финансов и банковского дела. Нет никакого признания глобального внедрения CBDC (цифровых денег), цифрового удостоверения личности, ЦУР (SDGs), 4IR и т.д.
Хотя мы понимаем, что невозможно включить анализ всего в ограниченную форму статьи, опустить любое упоминание об этих «процессах» в исследовании глобальной динамики сил, по нашему мнению, является упущением. Опять же, выступая на внеочередной встрече G20, П. добавил:
"Рыночная турбулентность растет. Хронические проблемы в международном финансовом секторе, а также проблемы энергетической и продовольственной безопасности обостряются. [. . .] Россия выступает за восстановление духа открытого и взаимовыгодного международного экономического сотрудничества на основе Устава ООН [...] Важно добиться эффективной оптимизации системы глобального экономического управления, в частности, перезапустить ВТО в полном объеме, включая ее арбитражную функцию. [...] Нам необходимо повысить роль развивающихся стран в международных финансовых институтах, включая МВФ и Всемирный банк»".
Подобно Клаусу Швабу и всем западным политическим коллегам П., П. видит в мире «поликризис», который можно разрешить только с помощью лучшего глобального «экономического управления», возглавляемого реформированными институтами, такими как МВФ и Всемирный банк. Все это должно находиться под коллективной властью, представленной моделью государственно-частного глобального управления ООН.
Глобальный капитализм заинтересованных сторон, если хотите.
По мнению П., приверженность устойчивому развитию, цифровой трансформации, нулевому балансу, компаниям, занимающимся природными активами («секвестр в лесах»), торговле квотами на выбросы углерода, цензуре (информационная безопасность) и т.д., по-видимому, имеет важное значение, по мнению П.
Чтобы внести ясность:
Мы не видим никаких доказательств того, что западноцентристским «элитам» есть чего бояться в связи с многополярным миропорядком. Это может объяснить, почему многие продвигают это сегодня, точно так же, как это делали их исторические «сети» на протяжении десятилетий.
https://iaindavis.com/power-dynamics-interrogating-multipolarity/