Современный дискурс
Александр Смулянский неоднократно критически упоминал «дискурс 90-х». Смысл той картины мира примерно таков: мы все пребываем в иллюзии, спим и галлюцинируем. Но за пределами майи есть реальная реальность. И она внечеловеческая. Пустыня реальности, как называл её Жижек. Но в неё обязательно «добро пожаловать». То есть, она, эта реальность обладает ценностью. Сон - плохо, реальность - хорошо. И к этой хорошей-плохой реальности надо прорваться, желательно каким-нибудь изуверским способом, с помощью какой-нибудь трансгрессии. Художественным выражением этого дискурса стал, конечно, фильм «Матрица».
Но времена бури и натиска 90-х прошли, а с ними перестала быть актуальной и подобная мифология. Ей на смену пришла другая. Каково содержание этого нового мифа?
Рискну предположить. Это сюжет об эффекте Манделы и апроприированная массовым сознанием многомировая интерпретация Эверетта. Например. У Алана Мура в кульминации графического романа «Провиденс» онейрический мир лавкрафтианы из потустороннего аутсайда прорывается в нашу обыденную реальность и захватывает её, необратимо превращая наш мир в фантасмагорическое сновидение. Агенты ФБР, которые наблюдают эти жуткие транформации нашего мира, замечают, что их перестают ошеломлять происходящие вокруг чудеса. И они сами начинают вести себя странно. Остатками «дневного сознания» агенты понимают, что и сами превращаются в персонажей сна.
Дискурс 90-х переворачивается. Раньше человек из онтологического сновидения прорывался в реальность. Теперь манделириозные галлюцинации вторгаются в действительность. Обычная реальность постепенно становится сновидческой. Кто наманделил этот новый мир? Вопрос в сущности конспирологический. Возможные миры наезжают друг на друга, как тектонические плиты. Кто-то от этой психоделической геологии ещё ужасается остатками мелкобуржуазного сознания, кто-то уже не замечает тотальности. А есть те, кто делает новый миф достоянием общественного понимания через образы массового искусства. Это, например, третий сезон «Твин Пикса»; киновселенная «Марвел» с её параллельными мирами, да вообще многие фильмы и сериалы активно эксплуатируют эту тему. Что из этого выйдет, я не знаю, эта история ещё не закончилась. Да и проснёмся ли мы в привычный мир?
Но времена бури и натиска 90-х прошли, а с ними перестала быть актуальной и подобная мифология. Ей на смену пришла другая. Каково содержание этого нового мифа?
Рискну предположить. Это сюжет об эффекте Манделы и апроприированная массовым сознанием многомировая интерпретация Эверетта. Например. У Алана Мура в кульминации графического романа «Провиденс» онейрический мир лавкрафтианы из потустороннего аутсайда прорывается в нашу обыденную реальность и захватывает её, необратимо превращая наш мир в фантасмагорическое сновидение. Агенты ФБР, которые наблюдают эти жуткие транформации нашего мира, замечают, что их перестают ошеломлять происходящие вокруг чудеса. И они сами начинают вести себя странно. Остатками «дневного сознания» агенты понимают, что и сами превращаются в персонажей сна.
Дискурс 90-х переворачивается. Раньше человек из онтологического сновидения прорывался в реальность. Теперь манделириозные галлюцинации вторгаются в действительность. Обычная реальность постепенно становится сновидческой. Кто наманделил этот новый мир? Вопрос в сущности конспирологический. Возможные миры наезжают друг на друга, как тектонические плиты. Кто-то от этой психоделической геологии ещё ужасается остатками мелкобуржуазного сознания, кто-то уже не замечает тотальности. А есть те, кто делает новый миф достоянием общественного понимания через образы массового искусства. Это, например, третий сезон «Твин Пикса»; киновселенная «Марвел» с её параллельными мирами, да вообще многие фильмы и сериалы активно эксплуатируют эту тему. Что из этого выйдет, я не знаю, эта история ещё не закончилась. Да и проснёмся ли мы в привычный мир?