Читанул беркемовскую сказку
Те кто знаком с литературным творчеством писателя Беркем-аль-Атоми, знают, что помимо широко известных произведений "Мародёр" и "Каратель", писателем изданы книги "Другой Урал" и "Чисто пацанская сказка".
Я ещё году эдак в восьмом прочитал и Мародёра и Карателя и Другой Урал, а вот "Чисто пацанскую сказку" пытался несколько раз начать читать, но не сложилось. Не идёт начало, хоть тресни - блеать фуйня какая-то. Но недавно Беркем выложил отрывок из продолжения "Чисто пацанской сказки", который я и прочитал. Кстати он тоже сразу как-то не пошёл, и я уже хотел его забыть, но ехал в транспорте, делать было нечего и таки добил до конца. Ну а как добил, так аж проарал и бегом метнулся в инете искать начало книги, которую и проглотил за один вечер.
Краткий пересказ первой книги - татарин-урка Марат Бугульма (есть такой город, по татарски "Бугельмэ", что значит "не сгибайся, будь стойким, не кланяйся"), который по книге является ЧЕЛОВЕКОМ, находясь в волчьем обличье оказывается пойманным ТРОЛЛЯМИ проживающими в Вонючих Горах. Превратившись из волка в человека, Марат прокатившись по ушам троллям, выпрашивает у них ДРАКОНА и прилетает на оном в один из населённых пунктов Хубани. В питейном заведении, Марат во время развода на базаре ГОБЛИНА и в карты ГНОМА, привлёк внимание бармена ВАМПИРА, который предложил ему работу по специальности - съездить и завалить одного ЙОББИТА в Мусорскве. После выполнения поручения ВАМПИРА, главный герой сказки едет обратной дорогой на Грыстов, затем на Ялту, Адеццу и потом по Малоорксии в одну из провинций Евжопы - Орднунгию, где побеждает дракона путем обдалбливания последнего наркотой и женится на дочери местечкового мэра.
Во время странствий, расово верный тотарен небрежно поколачивает расово неверных пидорасов различного толка, вызывая нехилый Butthurt у последних и весёлый ржач у читающих. Особую пикантность в произведении вызывают топонимы, из названия которых с лёгкостью угадывается местность по которой странствует главный герой. Вот вам карта для понимания.
Ну и краткий толковый словарь для бестолковых читателей:
Эльфы - американцы
Люди - казанские татары
Гномы - армяне
Йоббиты - евреи
Гоблины - кубаноиды (жители Кубани, помесь хохлов с другими народами, преимущественно с русскими)
Орки - русские
Тролли - кавказские народы, преимущественно дагестанцы
Драконы - чеченцы
Зыгане - ну понятно, чо
Тойфели - немцы
А теперь поглядите с учётом изложенного, какими красками заиграла беркемовская сказка. Вот некоторые отрывки:
Севернее Вонючих Гор лежала Хубань - уже сравнительно культурная местность, но слегка беспредельная. Патриархальная дикость свирепо-простодушных троллей не могла перейти в жесткий Орочий недоорднунг без некоей буферной зоны, и как раз Хубань приуготавливала путешественника к необходимости смены культурного кода. Здесь оружие еще не прятали, но откровенно военную дубину сменял гражданский кастет или неопределившаяся блудка. Орднунг (нем. ordnung) переводится как порядок, соответственно недоорднунг, недопорядок, по типу untermensch - недочеловек.
Хубань совершенно заслужено слывет сытным краем, не хуже хлебного Шашкенда…
К вечеру равнина избавилась от последних напоминаний о близости Вонючих Гор, радуя взор путешественника яркой палитрой макушки лета. Пассажиры на верхней площадке менялись часто, и никто не успевал досадить человеку, мирно трясшемуся на краю последней лавки. Вторая ночевка пришлась на Грыстов, и если бы кому-нибудь пришло в голову понаблюдать за человеком, то версию его скаредности либо бедности пришлось бы отставить - человек ночевал в номере на одного, да перед отходом ко сну поужинал аж на ползолотого - постэффект от пользования каньданом ослабел, и снова захотелось жрать.
С каждым днем дороги пейзаж становился все более невзрачным, ухудшилась погода. Редкие деревеньки, вросшие в расплывающуюся под вечно моросящим дождем грязь, казалось, стыдились приближаться к проезжей дороге, чередуясь с жидкими, как волосы больной старухи, березовыми перелесками…Ну че, посмотрел? Блин, понимаю теперь, почему тут всю жизнь веселие - пити. Н-да. Поживи тут и не чокнись. Вот где буттизм самый реальный, не то что у нас в Похинхине… Орки на придорожных станциях выглядели классически - разорванная до пупа рубаха, прикольные тапочки из коры, да обосранные сзади шаровары из разбредающейся домоткани. Что в жопу пьяные - упомянем, пожалуй, для иностранцев; нам и так понятно. Человек грустно курил трубку, глядя на этот проплывающий мимо дзен под вечно серым небом, которое здесь даже небом не выглядело; если бы местному обитателю вздумалось поднять взгляд, к источнику вечно сыплющейся на темечко мороси, то ничего нового для себя он бы не обнаружил - тот же дождь, только вид снизу… М-да. Как там пел, в той жизни, этот, блеет который: "…нигде нет неба ниже, чем здесь; нигде нет неба ближе, чем здесь". Сюда б его.
Хоронеш. Дула. Вот уже Застава, у полосатой слеги через дорогу - столичного вида орки в целых мундирах; кони сытые, даже краснорожий исправник трезв, как стеклышко - ан не чувствуется близости огромного муравейника Мусорсквы, перекрестка ста дорог, столицы невообразимого пространства, выгрызенного предками нынешних квелых орков. Как говорят сами аборигены - "Сторона-тоска, голая доска, посередь - моска". Раньше от одного упоминанья об орочьей угрозе дрожали поджилки у любого, в союзниках этого страшного племени не числившегося, ныне же - э-эх, скисли орки без войны да воли.
А теперь у меня вопрос к друзьям, которые мне сердцем чувствовать предлагали (мне не один друг предлагал не умом, а сердцем чувствовать). Скажи мне, друг, а что Беркем-аль-Атоми хотел донести до читателей своей сказкой? Какую такую мысль он в неё вложил? Вон и Пантелей, россиян орками продолжает погонять, а собранная им толпа единомышленников продолжает согласно мычать, что они таки орки, да. А Беркем с Пантелеем прикалываются или откровенно глумятся? А есть ли у них основания для подобных действий?
Я ещё году эдак в восьмом прочитал и Мародёра и Карателя и Другой Урал, а вот "Чисто пацанскую сказку" пытался несколько раз начать читать, но не сложилось. Не идёт начало, хоть тресни - блеать фуйня какая-то. Но недавно Беркем выложил отрывок из продолжения "Чисто пацанской сказки", который я и прочитал. Кстати он тоже сразу как-то не пошёл, и я уже хотел его забыть, но ехал в транспорте, делать было нечего и таки добил до конца. Ну а как добил, так аж проарал и бегом метнулся в инете искать начало книги, которую и проглотил за один вечер.
Краткий пересказ первой книги - татарин-урка Марат Бугульма (есть такой город, по татарски "Бугельмэ", что значит "не сгибайся, будь стойким, не кланяйся"), который по книге является ЧЕЛОВЕКОМ, находясь в волчьем обличье оказывается пойманным ТРОЛЛЯМИ проживающими в Вонючих Горах. Превратившись из волка в человека, Марат прокатившись по ушам троллям, выпрашивает у них ДРАКОНА и прилетает на оном в один из населённых пунктов Хубани. В питейном заведении, Марат во время развода на базаре ГОБЛИНА и в карты ГНОМА, привлёк внимание бармена ВАМПИРА, который предложил ему работу по специальности - съездить и завалить одного ЙОББИТА в Мусорскве. После выполнения поручения ВАМПИРА, главный герой сказки едет обратной дорогой на Грыстов, затем на Ялту, Адеццу и потом по Малоорксии в одну из провинций Евжопы - Орднунгию, где побеждает дракона путем обдалбливания последнего наркотой и женится на дочери местечкового мэра.
Во время странствий, расово верный тотарен небрежно поколачивает расово неверных пидорасов различного толка, вызывая нехилый Butthurt у последних и весёлый ржач у читающих. Особую пикантность в произведении вызывают топонимы, из названия которых с лёгкостью угадывается местность по которой странствует главный герой. Вот вам карта для понимания.
Ну и краткий толковый словарь для бестолковых читателей:
Эльфы - американцы
Люди - казанские татары
Гномы - армяне
Йоббиты - евреи
Гоблины - кубаноиды (жители Кубани, помесь хохлов с другими народами, преимущественно с русскими)
Орки - русские
Тролли - кавказские народы, преимущественно дагестанцы
Драконы - чеченцы
Зыгане - ну понятно, чо
Тойфели - немцы
А теперь поглядите с учётом изложенного, какими красками заиграла беркемовская сказка. Вот некоторые отрывки:
Севернее Вонючих Гор лежала Хубань - уже сравнительно культурная местность, но слегка беспредельная. Патриархальная дикость свирепо-простодушных троллей не могла перейти в жесткий Орочий недоорднунг без некоей буферной зоны, и как раз Хубань приуготавливала путешественника к необходимости смены культурного кода. Здесь оружие еще не прятали, но откровенно военную дубину сменял гражданский кастет или неопределившаяся блудка. Орднунг (нем. ordnung) переводится как порядок, соответственно недоорднунг, недопорядок, по типу untermensch - недочеловек.
Хубань совершенно заслужено слывет сытным краем, не хуже хлебного Шашкенда…
К вечеру равнина избавилась от последних напоминаний о близости Вонючих Гор, радуя взор путешественника яркой палитрой макушки лета. Пассажиры на верхней площадке менялись часто, и никто не успевал досадить человеку, мирно трясшемуся на краю последней лавки. Вторая ночевка пришлась на Грыстов, и если бы кому-нибудь пришло в голову понаблюдать за человеком, то версию его скаредности либо бедности пришлось бы отставить - человек ночевал в номере на одного, да перед отходом ко сну поужинал аж на ползолотого - постэффект от пользования каньданом ослабел, и снова захотелось жрать.
С каждым днем дороги пейзаж становился все более невзрачным, ухудшилась погода. Редкие деревеньки, вросшие в расплывающуюся под вечно моросящим дождем грязь, казалось, стыдились приближаться к проезжей дороге, чередуясь с жидкими, как волосы больной старухи, березовыми перелесками…Ну че, посмотрел? Блин, понимаю теперь, почему тут всю жизнь веселие - пити. Н-да. Поживи тут и не чокнись. Вот где буттизм самый реальный, не то что у нас в Похинхине… Орки на придорожных станциях выглядели классически - разорванная до пупа рубаха, прикольные тапочки из коры, да обосранные сзади шаровары из разбредающейся домоткани. Что в жопу пьяные - упомянем, пожалуй, для иностранцев; нам и так понятно. Человек грустно курил трубку, глядя на этот проплывающий мимо дзен под вечно серым небом, которое здесь даже небом не выглядело; если бы местному обитателю вздумалось поднять взгляд, к источнику вечно сыплющейся на темечко мороси, то ничего нового для себя он бы не обнаружил - тот же дождь, только вид снизу… М-да. Как там пел, в той жизни, этот, блеет который: "…нигде нет неба ниже, чем здесь; нигде нет неба ближе, чем здесь". Сюда б его.
Хоронеш. Дула. Вот уже Застава, у полосатой слеги через дорогу - столичного вида орки в целых мундирах; кони сытые, даже краснорожий исправник трезв, как стеклышко - ан не чувствуется близости огромного муравейника Мусорсквы, перекрестка ста дорог, столицы невообразимого пространства, выгрызенного предками нынешних квелых орков. Как говорят сами аборигены - "Сторона-тоска, голая доска, посередь - моска". Раньше от одного упоминанья об орочьей угрозе дрожали поджилки у любого, в союзниках этого страшного племени не числившегося, ныне же - э-эх, скисли орки без войны да воли.
А теперь у меня вопрос к друзьям, которые мне сердцем чувствовать предлагали (мне не один друг предлагал не умом, а сердцем чувствовать). Скажи мне, друг, а что Беркем-аль-Атоми хотел донести до читателей своей сказкой? Какую такую мысль он в неё вложил? Вон и Пантелей, россиян орками продолжает погонять, а собранная им толпа единомышленников продолжает согласно мычать, что они таки орки, да. А Беркем с Пантелеем прикалываются или откровенно глумятся? А есть ли у них основания для подобных действий?