итог.
Что такое со мной, я не знаю.
но после очередных гадости, мерзости, сора и грязи
как по щелчку
близкое стало далеким
что-то теплое ледяным
и пишется "он", а не "ты" в мыльных записях.
и это, пожалуй, самое страшное.
хотя даже осознание самого этого факта уже не трогает так, как могло бы.
мне бы даже хотелось всплакнуть, но не выдавить ни слезинки.
нужно уметь уходить красиво,
красиво проигрывать, если хотите.
и только за то, что можно спрятаться за теплую спину,
вцепиться холодной рукой в рукав,
слушать: "все пройдет, Лена, это лечится"
я готова каждое утро говорить тебе "спасибо, что ты у меня есть..." и неслышно целовать в колючую щеку, пока ты тихо сопишь и досматриваешь утренние сны.
но после очередных гадости, мерзости, сора и грязи
как по щелчку
близкое стало далеким
что-то теплое ледяным
и пишется "он", а не "ты" в мыльных записях.
и это, пожалуй, самое страшное.
хотя даже осознание самого этого факта уже не трогает так, как могло бы.
мне бы даже хотелось всплакнуть, но не выдавить ни слезинки.
нужно уметь уходить красиво,
красиво проигрывать, если хотите.
и только за то, что можно спрятаться за теплую спину,
вцепиться холодной рукой в рукав,
слушать: "все пройдет, Лена, это лечится"
я готова каждое утро говорить тебе "спасибо, что ты у меня есть..." и неслышно целовать в колючую щеку, пока ты тихо сопишь и досматриваешь утренние сны.