Три (недопитые) чашки чая
Впервые бестселлер Грега Мортенсона «Три чашки чая» я увидел в Катманду в 2009 году в одной из книжных лавок. Разумеется, на английском. Полистав немного, отложил книгу в сторону - с собой уже было набрано около 14 кг литературы (из-за перевеса пришлось давать взятку в аэропорту), кроме того, речь в книге шла о Каракоруме, в котором к тому времени я еще побывать не успел, в-третьих, коль бестселлер, значит, не раз на глаза попадется, а может, и на русский переведут.
Действительно, книга скоро стала доступной для русскоязычного читателя, и последовало много восторженных отзывов. Однако нынешние переводы, тем более такой литературы, как правило, оставляют желать лучшего, и за чтение я взялся не без некоторого предубеждения.
Печаль наступила практически с первой страницы. Переводчик вряд ли имел представление о том, что переводил, редактор, если он и был, тоже тему знал не очень. На это наложилось ощущение некого неправдоподобия истории, по крайней мере, в самом ее начале. Плюс просто выводили из себя вставки посреди страниц, набранные крупным шрифтом, - известный прием привлечения внимания в желтой прессе.
Словом, в первых 11 главах книга не порадовала ничем, кроме собственно истории. Посему в заголовке слово «недопитые».
Стоит начать с перлов переводчика и редактора. Плохой перевод и редактура бросаются в глаза сразу же, и вот примеры (курсивом текст книги):
2 сентября 1993 года Грег Мортенсон чувствовал, что он и сам движется не быстрее. Ему, одетому в потрепанный костюм пакистанского носильщика, казалось, что тяжелые кожаные альпинистские ботинки сами собой несут его по леднику Балторо мимо армады айсбергов, напоминавших паруса тысяч затертых во льдах кораблей.
У пакистанских носильщиков нет костюмов, они одеты кто во что - в зависимости от достатка. Имелось в виду, что Мортенсон своей изношенной одеждой походил на пакистанского носильщика.
Некая метафора с затертыми во льдах кораблями получилась слишком уж буквальной - я так и не смог представить, каким образом айсберги из океана смогли приплыть в Каракорум на ледник Балторо. Ни переводчик, ни редактор не знают, что айсберг - это кусок льда, свободно плавающий в море или океане.
Он стал искать следы. На тропе, ведущей в Асколе, должны были остаться следы, оставленные военными. «Остаться» и «оставленные» - видимо, изменить конструкцию фразы или синоним к одному из слов подобрать было нелегко.
То же примерно и в этом предложении: Однажды вечером после более семидесяти дней подъема Мортенсон и Дарсни спустились в базовый лагерь, чтобы поспать после девяноста шести часов непрерывного подъема.
Пратт и Мазур закрепили снаряжение Фина и начали спускать его по самым крутым зубьям западного ребра. Насколько помню, зубья бывают у пилы или бороны, в горах - зубцы. И сама конструкция фразы несколько странная - почему по самым крутым? Значит, были некрутые, по которым можно спустить? И что они спускали - Фина или его снаряжение?
Он лежал на голом камне, рот и нос покрылись коркой льда. Это описывается живой человек, как ни странно. И далее: Грег стряхнул лед и сделал первый глубокий вдох. Кажется, ожил. И еще через несколько строк: Осознание своего положения вернулось к Грегу вместе с чувствительностью конечностей. Ну, ни дать ни взять, робот включился.
Неприступные горные перевалы (Балтистана) стали тяжелым испытанием для буддистов, и буддизм уступил место религии, более подходящей для их новой родины. Здесь я прямо всплакнул. Если так в оригинале, то это клиника, если фантазия переводчика, его надо гнать в шею. И редактора заодно. В предложении нарушена причинно-следственная связь. Каким образом целые народности могут сменить веру, проходя через горные перевалы, непонятно. Этого не произошло ни у таджиков на Памире, ни у калашей Гиндукуша, ни у шерпов Непала и т.д. - примеры сотнями можно приводить. Ну, а если знать историю Балтистана, то очевидно, что горные перевалы ни при чем - буддизм в регионе господствовал около 700 лет, после чего постепенно стал вытесняться исламом.
Ирвин Мортенсон родился в благообразной лютеранской семье. Благообразным может быть только внешний вид, например человека.
Британский военный строитель Т. Дж. Монтгомери назвал эту высокую серую стену над снегами К1, то есть Каракорум-1. Профессия военного строителя настораживает. Монтгомери был военным топографом.
Мортенсон проклинал себя за то, что потерял столько времени. Когда вернулись в Скарду, стало очень холодно и ветрено; подходящая для строительства погода осталась в прошлом. Не очень понятная потеря, речь идет об одном дне.
Вскоре они оказались в долине Хуше, по которой протекала река Шьок. Правильное название реки - Шайок, достаточно набрать в Яндексе.
Ну и так далее и тому подобное.
Что же касается авторских нестыковок, их очень много. Во-первых, альпинистские похождения Мортенсона вызывают сомнения. То опытный альпинист (человек, почти поднявшийся на вершину второй по высоте горы мира и участвовавший в спасательной операции, дилетантом быть не может) ухитряется заблудиться на леднике, то он после тяжелого восхождения, потеряв 14 кг веса, говорит себе, что голод - ерунда, он начнет его мучить через несколько дней.
Насколько помню, альпинисты отъедаются после потери веса, работая ложкой, что твой экскаватор. Голод их мучает постоянно. И пьет Мортенсон чуть ли не глоток в день - это при полученном на высоте обезвоживании! И спит с одним одеялом на голом камне на леднике так, что даже рот и нос покрываются коркой льда, а из рук уходит чувствительность. Это вряд ли альпинист, это живой труп или робот, как уже говорилось выше.
Пассажи в тексте вроде Мортенсон вдруг понял, что эта местность - не тропа - это просто сказка для альпиниста!
Нанга Парбат в книге названа семитысячником, у нее указана совершенно неправильная высота, а это восьмитысячник, коих в мире всего 14, их названия каждый альпинист знает. Конечно, это скорее ляп редактора с переводчиком, но все же.
Во время усиления конфликта между Индией и Пакистаном Грега поразило то, что индийские и пакистанские школьники, которые во время перемен играли в войну, делали вид, что стреляют из автоматов и отрезают друг другу головы. Где Мортенсон ухитрился увидеть обучающихся вместе индийских и пакистанских школьников? В Балтистане?
Далее в книге повествуется о том, что в Калифорнии Грега ожидает лишь внештатная работа медбрата. А все его имущество помещается в багажнике старенького «бьюика», который был почти что его домом… Говорится, что ему негде взять 12 тысяч долларов на постройку школы в Балтистане.
Насколько знаю, восхождение на К2 не из дешевых мероприятий. На этом фоне 12 тысяч долларов смотрятся бледно. Разумеется, большую часть денег альпинистам дают спонсоры, но и самим восходителям вкладываться приходится немало. Похоже, внештатный медбрат получает неплохо…
Почему Мортенсон пытался найти средства, рассылая письма богатым людям Америки, вместо того, чтобы пойти, скажем так, по альпинистской линии - договориться со спонсорами очередной горной экспедиции на выделение средств для школы? Для них 12 тысяч - это тьфу, тем более если просьбу Мортенсона подкрепят известные альпинисты, например, Дэн Мазур, с которым Мортенсон, как видно из книги, не первый раз участвует в восхождении. Адресные просьбы 3-4 известных альпинистов уж куда весомее писем богатым людям Америки.
Почему Мортенсон, когда ему предложили деньги, взял лишь 12 тысяч, а не, например, 15 - на непредвиденные расходы, о которых, зная Пакистан, тем более горный, он обязан был думать? Почему, получив деньги, он отправился опять в Пакистан, даже не проведя банальных подсчетов и расчетов и не обратившись к инженеру, чтобы иметь чертежи школы? Почему закупал стройматериалы в Равалпинди, а не ближе к месту постройки - в Скарду или Гилгите (этому, кстати, в книге удивляются и пакистанцы)?
Мортенсон на протяжении 11 прочитанных мною глав сплошь и рядом состоит из одних только положительных качеств - святой да и только, так не бывает. Альтернативные источники говорят нечто совсем иное. Википедия: 17 апреля 2011г. вышла передача «60 минут» на канале CBS, где журналист Стив Крофт провел расследование финансовых операций Института Центральной Азии. Он утверждает, что Мортенсон вовсе не заблудился после восхождения на К2, не попадал после этого в деревню Корфе, не был похищен талибами в Вазиристане в 1996 году и не построил столько школ, сколько он указывает.
Многие школы не существуют или не достроены, а построенные школы эксплуатируются для других целей, например, как склады зерна. Также Институт Центральной Азии тратит огромные средства на рекламу книг Мортенсона и его туры. В передаче выступал известный писатель Джон Кракауэр, который был до недавнего времени сторонником Мортенсона. После этого Кракауэр публикует свою книгу "Три чашки лжи: Как Грег Мортенсон - герой благотворительной организации сбился с пути", в которой рассказывает, что Грег создал себе образ святого человека-героя для общества, неправильно расходовал средства для постройки школ и не построил столько школ, сколько он говорит.
Конечно, верить Кракауэру после его книги «В разреженном воздухе», полной домыслов и лжи, надо с оглядкой. И все же… Кроме того, мне свойственна предубежденность против всякого рода благотворительных организаций - одно дело, когда строится пара школ, человек за них болеет всей душой и следит за постройкой до последнего гвоздя - то есть помощь адресная, и совсем другое, когда процесс ставится на поток.
Что же касается собственно книги, по мере развития сюжета то ли переводчик понаторел, то ли его заменили, ляпов стало поменьше. Посмотрим, что будет дальше.
Действительно, книга скоро стала доступной для русскоязычного читателя, и последовало много восторженных отзывов. Однако нынешние переводы, тем более такой литературы, как правило, оставляют желать лучшего, и за чтение я взялся не без некоторого предубеждения.
Печаль наступила практически с первой страницы. Переводчик вряд ли имел представление о том, что переводил, редактор, если он и был, тоже тему знал не очень. На это наложилось ощущение некого неправдоподобия истории, по крайней мере, в самом ее начале. Плюс просто выводили из себя вставки посреди страниц, набранные крупным шрифтом, - известный прием привлечения внимания в желтой прессе.
Словом, в первых 11 главах книга не порадовала ничем, кроме собственно истории. Посему в заголовке слово «недопитые».
Стоит начать с перлов переводчика и редактора. Плохой перевод и редактура бросаются в глаза сразу же, и вот примеры (курсивом текст книги):
2 сентября 1993 года Грег Мортенсон чувствовал, что он и сам движется не быстрее. Ему, одетому в потрепанный костюм пакистанского носильщика, казалось, что тяжелые кожаные альпинистские ботинки сами собой несут его по леднику Балторо мимо армады айсбергов, напоминавших паруса тысяч затертых во льдах кораблей.
У пакистанских носильщиков нет костюмов, они одеты кто во что - в зависимости от достатка. Имелось в виду, что Мортенсон своей изношенной одеждой походил на пакистанского носильщика.
Некая метафора с затертыми во льдах кораблями получилась слишком уж буквальной - я так и не смог представить, каким образом айсберги из океана смогли приплыть в Каракорум на ледник Балторо. Ни переводчик, ни редактор не знают, что айсберг - это кусок льда, свободно плавающий в море или океане.
Он стал искать следы. На тропе, ведущей в Асколе, должны были остаться следы, оставленные военными. «Остаться» и «оставленные» - видимо, изменить конструкцию фразы или синоним к одному из слов подобрать было нелегко.
То же примерно и в этом предложении: Однажды вечером после более семидесяти дней подъема Мортенсон и Дарсни спустились в базовый лагерь, чтобы поспать после девяноста шести часов непрерывного подъема.
Пратт и Мазур закрепили снаряжение Фина и начали спускать его по самым крутым зубьям западного ребра. Насколько помню, зубья бывают у пилы или бороны, в горах - зубцы. И сама конструкция фразы несколько странная - почему по самым крутым? Значит, были некрутые, по которым можно спустить? И что они спускали - Фина или его снаряжение?
Он лежал на голом камне, рот и нос покрылись коркой льда. Это описывается живой человек, как ни странно. И далее: Грег стряхнул лед и сделал первый глубокий вдох. Кажется, ожил. И еще через несколько строк: Осознание своего положения вернулось к Грегу вместе с чувствительностью конечностей. Ну, ни дать ни взять, робот включился.
Неприступные горные перевалы (Балтистана) стали тяжелым испытанием для буддистов, и буддизм уступил место религии, более подходящей для их новой родины. Здесь я прямо всплакнул. Если так в оригинале, то это клиника, если фантазия переводчика, его надо гнать в шею. И редактора заодно. В предложении нарушена причинно-следственная связь. Каким образом целые народности могут сменить веру, проходя через горные перевалы, непонятно. Этого не произошло ни у таджиков на Памире, ни у калашей Гиндукуша, ни у шерпов Непала и т.д. - примеры сотнями можно приводить. Ну, а если знать историю Балтистана, то очевидно, что горные перевалы ни при чем - буддизм в регионе господствовал около 700 лет, после чего постепенно стал вытесняться исламом.
Ирвин Мортенсон родился в благообразной лютеранской семье. Благообразным может быть только внешний вид, например человека.
Британский военный строитель Т. Дж. Монтгомери назвал эту высокую серую стену над снегами К1, то есть Каракорум-1. Профессия военного строителя настораживает. Монтгомери был военным топографом.
Мортенсон проклинал себя за то, что потерял столько времени. Когда вернулись в Скарду, стало очень холодно и ветрено; подходящая для строительства погода осталась в прошлом. Не очень понятная потеря, речь идет об одном дне.
Вскоре они оказались в долине Хуше, по которой протекала река Шьок. Правильное название реки - Шайок, достаточно набрать в Яндексе.
Ну и так далее и тому подобное.
Что же касается авторских нестыковок, их очень много. Во-первых, альпинистские похождения Мортенсона вызывают сомнения. То опытный альпинист (человек, почти поднявшийся на вершину второй по высоте горы мира и участвовавший в спасательной операции, дилетантом быть не может) ухитряется заблудиться на леднике, то он после тяжелого восхождения, потеряв 14 кг веса, говорит себе, что голод - ерунда, он начнет его мучить через несколько дней.
Насколько помню, альпинисты отъедаются после потери веса, работая ложкой, что твой экскаватор. Голод их мучает постоянно. И пьет Мортенсон чуть ли не глоток в день - это при полученном на высоте обезвоживании! И спит с одним одеялом на голом камне на леднике так, что даже рот и нос покрываются коркой льда, а из рук уходит чувствительность. Это вряд ли альпинист, это живой труп или робот, как уже говорилось выше.
Пассажи в тексте вроде Мортенсон вдруг понял, что эта местность - не тропа - это просто сказка для альпиниста!
Нанга Парбат в книге названа семитысячником, у нее указана совершенно неправильная высота, а это восьмитысячник, коих в мире всего 14, их названия каждый альпинист знает. Конечно, это скорее ляп редактора с переводчиком, но все же.
Во время усиления конфликта между Индией и Пакистаном Грега поразило то, что индийские и пакистанские школьники, которые во время перемен играли в войну, делали вид, что стреляют из автоматов и отрезают друг другу головы. Где Мортенсон ухитрился увидеть обучающихся вместе индийских и пакистанских школьников? В Балтистане?
Далее в книге повествуется о том, что в Калифорнии Грега ожидает лишь внештатная работа медбрата. А все его имущество помещается в багажнике старенького «бьюика», который был почти что его домом… Говорится, что ему негде взять 12 тысяч долларов на постройку школы в Балтистане.
Насколько знаю, восхождение на К2 не из дешевых мероприятий. На этом фоне 12 тысяч долларов смотрятся бледно. Разумеется, большую часть денег альпинистам дают спонсоры, но и самим восходителям вкладываться приходится немало. Похоже, внештатный медбрат получает неплохо…
Почему Мортенсон пытался найти средства, рассылая письма богатым людям Америки, вместо того, чтобы пойти, скажем так, по альпинистской линии - договориться со спонсорами очередной горной экспедиции на выделение средств для школы? Для них 12 тысяч - это тьфу, тем более если просьбу Мортенсона подкрепят известные альпинисты, например, Дэн Мазур, с которым Мортенсон, как видно из книги, не первый раз участвует в восхождении. Адресные просьбы 3-4 известных альпинистов уж куда весомее писем богатым людям Америки.
Почему Мортенсон, когда ему предложили деньги, взял лишь 12 тысяч, а не, например, 15 - на непредвиденные расходы, о которых, зная Пакистан, тем более горный, он обязан был думать? Почему, получив деньги, он отправился опять в Пакистан, даже не проведя банальных подсчетов и расчетов и не обратившись к инженеру, чтобы иметь чертежи школы? Почему закупал стройматериалы в Равалпинди, а не ближе к месту постройки - в Скарду или Гилгите (этому, кстати, в книге удивляются и пакистанцы)?
Мортенсон на протяжении 11 прочитанных мною глав сплошь и рядом состоит из одних только положительных качеств - святой да и только, так не бывает. Альтернативные источники говорят нечто совсем иное. Википедия: 17 апреля 2011г. вышла передача «60 минут» на канале CBS, где журналист Стив Крофт провел расследование финансовых операций Института Центральной Азии. Он утверждает, что Мортенсон вовсе не заблудился после восхождения на К2, не попадал после этого в деревню Корфе, не был похищен талибами в Вазиристане в 1996 году и не построил столько школ, сколько он указывает.
Многие школы не существуют или не достроены, а построенные школы эксплуатируются для других целей, например, как склады зерна. Также Институт Центральной Азии тратит огромные средства на рекламу книг Мортенсона и его туры. В передаче выступал известный писатель Джон Кракауэр, который был до недавнего времени сторонником Мортенсона. После этого Кракауэр публикует свою книгу "Три чашки лжи: Как Грег Мортенсон - герой благотворительной организации сбился с пути", в которой рассказывает, что Грег создал себе образ святого человека-героя для общества, неправильно расходовал средства для постройки школ и не построил столько школ, сколько он говорит.
Конечно, верить Кракауэру после его книги «В разреженном воздухе», полной домыслов и лжи, надо с оглядкой. И все же… Кроме того, мне свойственна предубежденность против всякого рода благотворительных организаций - одно дело, когда строится пара школ, человек за них болеет всей душой и следит за постройкой до последнего гвоздя - то есть помощь адресная, и совсем другое, когда процесс ставится на поток.
Что же касается собственно книги, по мере развития сюжета то ли переводчик понаторел, то ли его заменили, ляпов стало поменьше. Посмотрим, что будет дальше.