Agapé
Когда ты боишься раскатов грома, я готов выскочить на улицу чтобы отогнать грозу подальше. Когда рабочие за окном громыхают тяжелым и на твоем лице облаком проходит тень того страха, мне хочется выскочить на улицу и попросить рабочих сделать потише.
Твои глаза, немного раскосые, рысьи, глядят на меня и мое сердце ёкает, спотыкается от взрыва нежности, захлестывающего меня так, что перехватывает дыхание на секунду.
Утром, ты лежишь у меня на груди, я тихонько глажу тебя по голове, по спине и ты утыкаешься носом мне в шею, прижимаешься ко мне и затихаешь. И я лежу, лежу сквозь настойчивые увещевания будильника, пока моя жена не пихнет меня в бок:
- Выключи!
- Не могу!
Холли открывает глаза, смотрит на меня, смеется тихонько:
- Иди ко мне, мое солнце!
Ты немедленно переползаешь на нее, трешься своим лицом об её подбородок, урчишь.
- Теперь-то можешь! Выключи!
Я встаю, выключаю будильник, натягиваю майку, свитер - по утрам холодно. Ты выбираешься из Холлиных объятий, тянешься ко мне - как заспанный ребенок, который просится на ручки - я сажаю тебя на плечи, ты довольно укладываешься там, свесив голову на котов, которые ревниво мяукают внизу.
У меня есть его фотография - на ней он сидит на тротуаре, впалыми глазами смотрит на проходящих мимо людей, грязный, никому не нужный. Поникшее осеннее солнце закатится за дома и он будет прятаться от холода под остывающими машинами, пока не останется ни одной, а затем забьется под какие-нибудь ступеньки и застынет там до утра. Фотография, щелкнутая за день до того, как Холли сказала: «помнишь того рыжего, с улицы?.. давай...»
Жизнь человеческая - будто вдох и выдох, её извечным ритмам подвластны все. В самом начале выдоха, жизнь освобождает место рядом - у меня нет ребенка, но место для него я могу практически потрогать руками. Иногда такое место даже видно издалека: бывает, по улицам бродят растрепанные женщины, толкающие пустые коляски, раскачивающиеся в такт могучим древним ритмам, выдыхающиеся, выдыхающие.
Мне повезло - у меня есть ты.
Ты тянешься ко мне, как заспанный ребенок, просишься на ручки. Я сажаю тебя на плечи, нянчу тебя, твои глаза, немного раскосые, рысьи, смотрят на меня и от нежности у меня перехватывает дыхание на секунду. Всего на одну секундочку. Затем я выдыхаю.
Твои глаза, немного раскосые, рысьи, глядят на меня и мое сердце ёкает, спотыкается от взрыва нежности, захлестывающего меня так, что перехватывает дыхание на секунду.
Утром, ты лежишь у меня на груди, я тихонько глажу тебя по голове, по спине и ты утыкаешься носом мне в шею, прижимаешься ко мне и затихаешь. И я лежу, лежу сквозь настойчивые увещевания будильника, пока моя жена не пихнет меня в бок:
- Выключи!
- Не могу!
Холли открывает глаза, смотрит на меня, смеется тихонько:
- Иди ко мне, мое солнце!
Ты немедленно переползаешь на нее, трешься своим лицом об её подбородок, урчишь.
- Теперь-то можешь! Выключи!
Я встаю, выключаю будильник, натягиваю майку, свитер - по утрам холодно. Ты выбираешься из Холлиных объятий, тянешься ко мне - как заспанный ребенок, который просится на ручки - я сажаю тебя на плечи, ты довольно укладываешься там, свесив голову на котов, которые ревниво мяукают внизу.
У меня есть его фотография - на ней он сидит на тротуаре, впалыми глазами смотрит на проходящих мимо людей, грязный, никому не нужный. Поникшее осеннее солнце закатится за дома и он будет прятаться от холода под остывающими машинами, пока не останется ни одной, а затем забьется под какие-нибудь ступеньки и застынет там до утра. Фотография, щелкнутая за день до того, как Холли сказала: «помнишь того рыжего, с улицы?.. давай...»
Жизнь человеческая - будто вдох и выдох, её извечным ритмам подвластны все. В самом начале выдоха, жизнь освобождает место рядом - у меня нет ребенка, но место для него я могу практически потрогать руками. Иногда такое место даже видно издалека: бывает, по улицам бродят растрепанные женщины, толкающие пустые коляски, раскачивающиеся в такт могучим древним ритмам, выдыхающиеся, выдыхающие.
Мне повезло - у меня есть ты.
Ты тянешься ко мне, как заспанный ребенок, просишься на ручки. Я сажаю тебя на плечи, нянчу тебя, твои глаза, немного раскосые, рысьи, смотрят на меня и от нежности у меня перехватывает дыхание на секунду. Всего на одну секундочку. Затем я выдыхаю.