В отрочестве нас увлекает многое - время такое. Вот, например - я, начитавшись про чёрные дыры и сквозь тернии к звёздам, страшно возбуждался при мысли о новых, неизведанных мирах. Самых разных. В Библии, кстати, написано, что другой человек - аки мир целый. И пусть проникнуть в другого человека возможно всего на несколько дюймов, эта возможность будоражила меня больше, чем пробраться на сотни миль вглубь дельты амазонки.
А самый волнительный момент - это когда твой клипер впервые проскальзывает в устье незнакомой терры. А затем водружаешь флаг, осматриваешься, а там все как обычно: холмы, ложбины, песок, скудная растительность - картина, отлично известная всем морякам. Ну прошлёпал пару раз туда-сюда, сопя, хрипя, налегая на вёсла, а дальше -
скучно. Вперед, к новым приключениям.
Короче, когда меня стали выпускать одного на улицу, оказалось что все эти жюль верны и ветра дальних странствий здорово мне психику покорёжили. Ни с кем надолго не задерживался. Это, ведь, волшебное чувство, когда совершенно незнакомый человек разрешает узнать себя поглубже. Поэтому, чем меньше знаком, тем волшебнее чувство - рассуждал я. Мне говорили: тебя во мне интересует вот только это. И - действительно. Но, не потому что мне было неинтересно все остальное, а потому, что если я б узнал её поближе, понизилась бы волшебность.
Так и шатался я, от девицы к девице, вечный жид, обреченный на скитания, пока не спасла меня книга волшебная, писание старинное; прочитав её, я понял что вполне возможно прибиться к берегу и остаться на нём на долгие годы, возможно даже на всю жизнь.
Стать солидным, оседлым человеком.
Завести хозяйство.
Практически не заводить новых знакомств и даже не скучать об этом.
Найти верного спутника.
Я перевернул последнюю страницу «Робинзона Крузо» и в ту же пятницу твёрдо устремился к моногамии. И рад вам сообщить - до сих пор твёрдо стремлюсь.