Ленин, секс и восьмидесятники
Современные антропологи приходят к выводу, что высокая цивилизация инков исчезла не под ударами европейцев. Какие-то внутренние факторы заставили средневековых жителей Южной Америки в определенный момент переориентироваться, и из свирепых завоевателей они превратились в мирных земледельцев. Причем сделали это добровольно и в короткий срок. Они забросили храмы, забыли культы и даже потеряли письменность. Им почему-то это стало казаться ненужным, невыгодным, неинтересным и т.д. Потом пришло несколько сотен конкистадоров…, что было дальше в нашем случае не важно.
То как в определенный момент в массовом сознании происходит резкая смена ценностей мы стали свидетелями в конце 1980-х гг. Под влиянием ли объективных факторов или каких-то злых или добрых «больших братьев», но ясно, что народ способен менять ценности в течение одного поколения диаметрально. Масштабный ментальный сдвиг, очевидно, не мог не иметь серьезных психологических последствий. Результатом стало травмированное поколение с обостренно болезненной коллективной памятью. Как известно из социальной психологии мировоззрение человека формируется в возрасте 19-25 лет, соответственно в переделку попало поколение, родившихся в 1960-е гг. Условно их можно называть восьмидесятниками.
В годы политики гласности молодежь оказалась полностью идеологически дезориентирована. Сформированное в условиях ортодоксальных форм мировоззрение, сохранив авторитарное содержание, резко поменяла ценностные полюсы. При этом врожденная советская политическая наивность легко позволила создать новую мифологическую картину, в которой Ленин стал символом абсолютного зла. Совсем недавно боготворимый вождь пролетариата, чьим именем клялись бывшие пионеры, теперь стал вызывать у них не менее рефлекторную ненависть. При этом душевное опустошение, комплекс предательства, чувство обманутости и покинутости, наложившись на тяжелые социально-экономические условия 1990-х гг. сформировали мощнейшую динамическую травму. Все личные трудности восьмидесятников стали подспудно ассоциироваться с основными атрибутами СССР, главным из которых является Ленин. Явственное смещение моральных норм и нравственная деградация поколения выразились в специфике отображения образа Ленина.
Бросается в глаза безусловная сексуальная подоплека, с характерным интересом к мумифицированному телу. Неудивительно, что образы Ленина приобрели эротический характер. Основной содержательный элемент невроза - подсознательное сексуальное влечение к Ленину и желание быть им еще раз изнасилованными. Как следствие характерной психологической реакцией восьмидесятника на упоминание имени Ленина становится фрагментарное восприятие окружающего и обманы восприятия в виде инфантильных иллюзий. Очень часто нервное хихиканье сменяется возбужденным негодованием, восьмидесятник впадает в ярость, которая сопровождается бредом преследования. Характерные мотивы навязчивого состояния: «он испортил мне всю жизнь», «он расстрелял моего дедушку-кулака», «он сделал колбасу по талонам», «он построил ГУЛАГ», «его нужно закопать» и т.д.
Усугубляет ситуацию постоянное напоминание о Ленине в виде памятников, названий улиц и проч. Восьмидесятники стали заложниками мемориальной политики советской власти и вынуждены перманентно находиться в состоянии тяжкого душевного переживания.
То как в определенный момент в массовом сознании происходит резкая смена ценностей мы стали свидетелями в конце 1980-х гг. Под влиянием ли объективных факторов или каких-то злых или добрых «больших братьев», но ясно, что народ способен менять ценности в течение одного поколения диаметрально. Масштабный ментальный сдвиг, очевидно, не мог не иметь серьезных психологических последствий. Результатом стало травмированное поколение с обостренно болезненной коллективной памятью. Как известно из социальной психологии мировоззрение человека формируется в возрасте 19-25 лет, соответственно в переделку попало поколение, родившихся в 1960-е гг. Условно их можно называть восьмидесятниками.
В годы политики гласности молодежь оказалась полностью идеологически дезориентирована. Сформированное в условиях ортодоксальных форм мировоззрение, сохранив авторитарное содержание, резко поменяла ценностные полюсы. При этом врожденная советская политическая наивность легко позволила создать новую мифологическую картину, в которой Ленин стал символом абсолютного зла. Совсем недавно боготворимый вождь пролетариата, чьим именем клялись бывшие пионеры, теперь стал вызывать у них не менее рефлекторную ненависть. При этом душевное опустошение, комплекс предательства, чувство обманутости и покинутости, наложившись на тяжелые социально-экономические условия 1990-х гг. сформировали мощнейшую динамическую травму. Все личные трудности восьмидесятников стали подспудно ассоциироваться с основными атрибутами СССР, главным из которых является Ленин. Явственное смещение моральных норм и нравственная деградация поколения выразились в специфике отображения образа Ленина.
Бросается в глаза безусловная сексуальная подоплека, с характерным интересом к мумифицированному телу. Неудивительно, что образы Ленина приобрели эротический характер. Основной содержательный элемент невроза - подсознательное сексуальное влечение к Ленину и желание быть им еще раз изнасилованными. Как следствие характерной психологической реакцией восьмидесятника на упоминание имени Ленина становится фрагментарное восприятие окружающего и обманы восприятия в виде инфантильных иллюзий. Очень часто нервное хихиканье сменяется возбужденным негодованием, восьмидесятник впадает в ярость, которая сопровождается бредом преследования. Характерные мотивы навязчивого состояния: «он испортил мне всю жизнь», «он расстрелял моего дедушку-кулака», «он сделал колбасу по талонам», «он построил ГУЛАГ», «его нужно закопать» и т.д.
Усугубляет ситуацию постоянное напоминание о Ленине в виде памятников, названий улиц и проч. Восьмидесятники стали заложниками мемориальной политики советской власти и вынуждены перманентно находиться в состоянии тяжкого душевного переживания.