Дураков ебать - только хуй тупить.
Я та, от которых советовала бежать подругам. Как так получилось?
Моя любимая. Профиль, запах, голос, тело... А тут начинается ад. Я потеряла влечение с той же размеренностью, что набрала вес. Секс превратился в страх. Когда умирают люди (разумеется те, которые недоумерли) они видят своё ужасное, потасканное земное тело с высоты, и сколь велико их отвращение, столь же велико и желание вновь нырнуть в эти мощи. Сама не пробовала, но читала достаточно. Я не умирала. Меня любили. Но я видела со стороны это тело 24 часа в сутки, и все 24 часа отчаянно хотела из него вырваться. Но как сытая, голая, смущенная баба может покинуть свою бренную оболочку? Никак. Надо просто не допускать подъема на такую умопомрачительную высоту. Это я сделала просто - пустила в ход случайно подвернувшуюся физиологию, искусственный материнский инстинкт, готовку до изнеможения, и мерзкий детский лепет. Как ни странно, ничто так не отбивает влечение, как уменьшительно-ласкательные суффиксы. Представьте себе жену, возлюбленную, своего маленького фюррера, милую сумасшедшую девочку, которая неуклонно трансформируется в Толстую, слезливую, недовольную бабу. Хочешь сорвать с такой одежду? Смахнуть со стола недочищенную картошку и взять её всю в халате и слое крема на проблемных зонах? Вот так-то. Халата у меня нет, но картина написана художником-реалистом. Это длится год. Август, Испания - секс не на берегу, но на первой линии. Оргазм смят и смущён, как пьяненькая девятиклассница под физруком. Осень.... Была ли осень вообще? Я вся на нервах, я будущий реаниматолог, я домохозяйка и мне некогда снять трусы.
Зима. Холод, сюсюканье, слезы, страх, жир.
Весна. Стресс, сюсюканье, батареи ещё работают, не влезаю даже в белье, холод, страх, жир.
Лето. Купальник мал, Любимая красива и хочет секса, и хотела все эти месяцы бесконечные, ноя думала только о страхе и жире. Я готовлю жрать по пять часов в сутки, я запихиваю в себя еду не глядя, я уничтожена. У меня новая работа, я питаюсь кофе с молоком и жду, ждуууууу, когда же она сама все сделает. Потому что мне страшно. Отношения строят вдвоём. Это мне тоже известно. Но я убегаю. Мой день рождения, ресторан закрыт. Слезы, жара, долгие сборы. Безбожно дорогой подарок. День моего отлёта к маме, после которого у любимой свидание. Я брожу по полям, навещаю бабушку под землёй, страх не отпускает. Я возвращаюсь и вижу слезы и смех на её лице. Я боюсь, что она больна. И в голове вертится мысль - только не это, господи, пожалуйста, только не это, возьми меня. Ситуация оборачивается с головы на хуй. Я узнаю об измене. Первая ли? Сейчас, в минуты написания текста, первенство не важно. Моя девочка плакала и смялась. Меня тошнило. Я хотела огромного "прости", колоссальнейшего "все как прежде". Но ничего не последовало. Теперь нас было трое. Или четверо. Или пятеро. Я регистрируюсь на том же сайте и пытаюсь перегнать любимую, вычислить, вернуть... Но иду не в том направлении.
Осень. Безденежье, один феерический раз, я не успела найти себя на потолке, но успела посмотреть на себя в зеркале. Потом отказ от секса, детский лепет, грязная физиология, страх, но с бравадой - я понимаю, я могу, я строю мосты.. Страх въедается под кожу клещами. Мечтаю заболеть чем то неизлечимым, только бы сегодня не раздеваться, а завтра все снова будет как прежде.
Осень. Обезличенные призраки измен обрели лиц и имена. Я боюсь их, ненавижу, не понимаю. Я кидалась бы в них камнями, жгла бы напалмом. Но она говорит: " я люблю тебя" - и я вижу... Любит. ЛЮБИТ. Как будто это может что то вернуть. Я предаю физиологию и лепет анафеме, я отказываюсь от еды. Дурочка, думаю дело в теле. В нем и дело, но я не могу так быстро от него избавиться. Я собственник. Жестокий, глупый и поверженный. Но я чувствую её. Сбившаесе дыхание, взгляд.
Осень. Мы встречаемся с К. Я ненавижу его за его откровенные вопросы, его шутки для всех шутки, а для меня боль. За его счёт мы сидим в кафе. Я краснею. У любимой звонит телефон, успеваю заметить только три буквы имени. Все. Боль возвращается, от еды тошнит, руки противно-мокрые, до работы нет дела. Некому рассказать - все, это она. Но она не со мной.
Осень. Подозреваю подруг, вздрагиваю от телефонных уведомлений, хочу все знать. Их имена и лица. То, что выплакано жжёт лицо. То, что не выплакано - жжёт меня. Секс? Боже мой, до него ли сейчас. Я хочу уйти, но любимая не выпускает меня из квартиры. Уходить больнее. Недели текут волнообразно, слезы, бессонница. Увольнение. Серьезный разговор. После дней пять беспамятства и сегодняшний день. Любимая отдаёт мне телефон, а я убегаю.... Убегаю быстрее, чтобы не отобрали. Я глотаю информацию, захлебываюсь в именах и лицах, я держу себя в руках. В операционной захлёбываюсь. В курилке захлёбываюсь. Поднимется температура. Я нахожу двух с половиной "жертв". Улыбаюсь своей проницательности и начинается ад. Я пишу всем она моя, мояяяяяяяя, вы гавно, а она моя, а вы говно, рождённое от гиен, а я сохраняю семью, вот мы, смотрите, мы любим друг друга, она дала мне свой телефон, потому что хотела сохранить меня а не вас, меняяяяя Я кричу. Но они видят только буквы. Любимая приезжает ко мне. А я её ждала. И нет у меня времени обнять её, я не слышу что говорю, я парю. Мне кажется, что она сделала выбор. Но больница меня забирает. Она оставляет телефон. И тут начинается ад. В моей голове её фразы, обращённые не ко мне. "Детка, как же я хочу быть с тобой".... Что это, мать вашу???!!! Я опускаюсь ещё ниже и поливаю ядом, я на коне, они повержены. Я путаюсь в словах, забываю про построение предложений, я ору. А они смеются. Я нашла жертву. Но жертва не жертва а героиня, две героини не могут ужиться. Я убегаю Добой. В отделении умирает больной, я сержусь, отчего так долго это ветхое тело цепляется за жизнь. Моя работа выполнена. Я убегаю. И знаю, что дома молчание. Корона потерялась. Я не оказалась лучшей. Даже худшей. Алчной бабой. Но все же. Любимая. Я хочу, чтобы ты сделала выбор. Наверное он не правильный. Но я молю все высшие силы и тебя, чтобы ты выбрала меня. А они растворились, признав с сумасшедшими. Я сижу на камнях и исступленно на это надеюсь. Я никогда не раскладывала карт на Любимую. На других да, и по миллион раз, и пыталась сместить дороги. Но тут я не могу. Так не могу. Я была преданной со своего дня рождения. Но это я предала. Нарушила обещание. Перестала верить. Убежала. И я хочу вернуться. Но как?
Моя любимая. Профиль, запах, голос, тело... А тут начинается ад. Я потеряла влечение с той же размеренностью, что набрала вес. Секс превратился в страх. Когда умирают люди (разумеется те, которые недоумерли) они видят своё ужасное, потасканное земное тело с высоты, и сколь велико их отвращение, столь же велико и желание вновь нырнуть в эти мощи. Сама не пробовала, но читала достаточно. Я не умирала. Меня любили. Но я видела со стороны это тело 24 часа в сутки, и все 24 часа отчаянно хотела из него вырваться. Но как сытая, голая, смущенная баба может покинуть свою бренную оболочку? Никак. Надо просто не допускать подъема на такую умопомрачительную высоту. Это я сделала просто - пустила в ход случайно подвернувшуюся физиологию, искусственный материнский инстинкт, готовку до изнеможения, и мерзкий детский лепет. Как ни странно, ничто так не отбивает влечение, как уменьшительно-ласкательные суффиксы. Представьте себе жену, возлюбленную, своего маленького фюррера, милую сумасшедшую девочку, которая неуклонно трансформируется в Толстую, слезливую, недовольную бабу. Хочешь сорвать с такой одежду? Смахнуть со стола недочищенную картошку и взять её всю в халате и слое крема на проблемных зонах? Вот так-то. Халата у меня нет, но картина написана художником-реалистом. Это длится год. Август, Испания - секс не на берегу, но на первой линии. Оргазм смят и смущён, как пьяненькая девятиклассница под физруком. Осень.... Была ли осень вообще? Я вся на нервах, я будущий реаниматолог, я домохозяйка и мне некогда снять трусы.
Зима. Холод, сюсюканье, слезы, страх, жир.
Весна. Стресс, сюсюканье, батареи ещё работают, не влезаю даже в белье, холод, страх, жир.
Лето. Купальник мал, Любимая красива и хочет секса, и хотела все эти месяцы бесконечные, ноя думала только о страхе и жире. Я готовлю жрать по пять часов в сутки, я запихиваю в себя еду не глядя, я уничтожена. У меня новая работа, я питаюсь кофе с молоком и жду, ждуууууу, когда же она сама все сделает. Потому что мне страшно. Отношения строят вдвоём. Это мне тоже известно. Но я убегаю. Мой день рождения, ресторан закрыт. Слезы, жара, долгие сборы. Безбожно дорогой подарок. День моего отлёта к маме, после которого у любимой свидание. Я брожу по полям, навещаю бабушку под землёй, страх не отпускает. Я возвращаюсь и вижу слезы и смех на её лице. Я боюсь, что она больна. И в голове вертится мысль - только не это, господи, пожалуйста, только не это, возьми меня. Ситуация оборачивается с головы на хуй. Я узнаю об измене. Первая ли? Сейчас, в минуты написания текста, первенство не важно. Моя девочка плакала и смялась. Меня тошнило. Я хотела огромного "прости", колоссальнейшего "все как прежде". Но ничего не последовало. Теперь нас было трое. Или четверо. Или пятеро. Я регистрируюсь на том же сайте и пытаюсь перегнать любимую, вычислить, вернуть... Но иду не в том направлении.
Осень. Безденежье, один феерический раз, я не успела найти себя на потолке, но успела посмотреть на себя в зеркале. Потом отказ от секса, детский лепет, грязная физиология, страх, но с бравадой - я понимаю, я могу, я строю мосты.. Страх въедается под кожу клещами. Мечтаю заболеть чем то неизлечимым, только бы сегодня не раздеваться, а завтра все снова будет как прежде.
Осень. Обезличенные призраки измен обрели лиц и имена. Я боюсь их, ненавижу, не понимаю. Я кидалась бы в них камнями, жгла бы напалмом. Но она говорит: " я люблю тебя" - и я вижу... Любит. ЛЮБИТ. Как будто это может что то вернуть. Я предаю физиологию и лепет анафеме, я отказываюсь от еды. Дурочка, думаю дело в теле. В нем и дело, но я не могу так быстро от него избавиться. Я собственник. Жестокий, глупый и поверженный. Но я чувствую её. Сбившаесе дыхание, взгляд.
Осень. Мы встречаемся с К. Я ненавижу его за его откровенные вопросы, его шутки для всех шутки, а для меня боль. За его счёт мы сидим в кафе. Я краснею. У любимой звонит телефон, успеваю заметить только три буквы имени. Все. Боль возвращается, от еды тошнит, руки противно-мокрые, до работы нет дела. Некому рассказать - все, это она. Но она не со мной.
Осень. Подозреваю подруг, вздрагиваю от телефонных уведомлений, хочу все знать. Их имена и лица. То, что выплакано жжёт лицо. То, что не выплакано - жжёт меня. Секс? Боже мой, до него ли сейчас. Я хочу уйти, но любимая не выпускает меня из квартиры. Уходить больнее. Недели текут волнообразно, слезы, бессонница. Увольнение. Серьезный разговор. После дней пять беспамятства и сегодняшний день. Любимая отдаёт мне телефон, а я убегаю.... Убегаю быстрее, чтобы не отобрали. Я глотаю информацию, захлебываюсь в именах и лицах, я держу себя в руках. В операционной захлёбываюсь. В курилке захлёбываюсь. Поднимется температура. Я нахожу двух с половиной "жертв". Улыбаюсь своей проницательности и начинается ад. Я пишу всем она моя, мояяяяяяяя, вы гавно, а она моя, а вы говно, рождённое от гиен, а я сохраняю семью, вот мы, смотрите, мы любим друг друга, она дала мне свой телефон, потому что хотела сохранить меня а не вас, меняяяяя Я кричу. Но они видят только буквы. Любимая приезжает ко мне. А я её ждала. И нет у меня времени обнять её, я не слышу что говорю, я парю. Мне кажется, что она сделала выбор. Но больница меня забирает. Она оставляет телефон. И тут начинается ад. В моей голове её фразы, обращённые не ко мне. "Детка, как же я хочу быть с тобой".... Что это, мать вашу???!!! Я опускаюсь ещё ниже и поливаю ядом, я на коне, они повержены. Я путаюсь в словах, забываю про построение предложений, я ору. А они смеются. Я нашла жертву. Но жертва не жертва а героиня, две героини не могут ужиться. Я убегаю Добой. В отделении умирает больной, я сержусь, отчего так долго это ветхое тело цепляется за жизнь. Моя работа выполнена. Я убегаю. И знаю, что дома молчание. Корона потерялась. Я не оказалась лучшей. Даже худшей. Алчной бабой. Но все же. Любимая. Я хочу, чтобы ты сделала выбор. Наверное он не правильный. Но я молю все высшие силы и тебя, чтобы ты выбрала меня. А они растворились, признав с сумасшедшими. Я сижу на камнях и исступленно на это надеюсь. Я никогда не раскладывала карт на Любимую. На других да, и по миллион раз, и пыталась сместить дороги. Но тут я не могу. Так не могу. Я была преданной со своего дня рождения. Но это я предала. Нарушила обещание. Перестала верить. Убежала. И я хочу вернуться. Но как?