итальянское испытание. продолжение
В первое утро в Ливиньо я была уверена, что моего предыдущего горонолыжного опыта уже вполне достаточно. И радостно бежала к подъемнику, думая, что от красивого скоростного спуска меня отделяет только медлительность моих спутников. Даже не подозревала, насколько больше меня отделяет…
Едва я нацепила горонолыжные ботинки, наступил мой ад. Сначала оказалось, что я тупо не помню как в них ходить… Потом, что забыла, как правильно садиться на подъемник - обычное креселко. И начала впадать в тихую истерику. Естественно, кое как меня в креселко запихнули, я тут же начала пищать, что не помню, как с него вставать, и когда настала пора, встала так, что тут же упала. Запуталась в лыжах и не смогла подняться без помощи. Я забыла вообще все!!! Как стоять на лыжах, как на них ехать. Примерно на середине горы… хотя, какой там горы, детской горки, учебной, моя тихая истерика переросла в громкую. На дружеское предложение помочь и подсказать я заорала, что хочу сама. Сама я еле добралась до финиша и грохнулась на скамейку. Сил не было даже на то чтобы прикурить. Потому что когда катаешься настолько неправильно, напрягаются все мышцы, даже те, которые не могут по идее напрягаться. От адской усталости и адского ужаса я начала думать, что готова провести оставшиеся дни, как тетки, загорающие со мной по соседству: в горнолыжном костюме, но без лыж и ботинок, с глинтвейном в руках.
Но именно глинтвейн меня и спас. Друзья, ни разу по понявшие всю степень моих страданий, но все-таки что-то заподозрившие, увлекли снимать стресс в кафе. И спустя пол часа, ко мне пришло некое подобие бодрости и настоящая такая злость: я что, не смогу??? И я поехала пытаться дальше.
Каждый вечер, ставя лыжи в «гараж» я клялась себе, что это - мое последнее катание. Но каждое утро, едва заслышав сборы наших главных катальщиков, бегущих к открытию подъемников, чтобы скатиться по самому свежему снегу, я хотела обратно на гору. И вставала, несмотря на недосып, и ехала… На подъемнике. А там, глядя на склон, прилипала лыжами к снегу и не могла пересилить себя, чтобы съехать вниз. Нет, с элементарных склонов могла, медленно и с визгом. Но если горка оказывалась чуть круче учебной, впадала в ступор.
Однажды даже мне пришлось провисеть в воздухе почти час: по своей же вине я оказалась на вершине одна, и по своей же глупости решила, что одна смогу разобраться… Я поняла, что вниз съехать не смогу, но увидела креселки, поднимающиеся вверх к легкой, как показалось с моей точки, горке. Решив, что на такой высоте выше уже не будет, а открытые подъемники долго ехать вроде как не должны, я уверенно плюхнулась в кресло и поехала, не смотря на то, что конца подъемника мне не было видно… Кресло ехало минут 30. Все выше и выше. Так, что казалось, уже можно дотянуться до облаков. С моей боязнью высоты, оказаться в такой ситуации одной - было очень, очень и очень грустно. От ужаса я даже забыла о возможности позвонить своим спутникам и спросить куда я еду на этом адовом кресле, как мне спуститься обратно, и не хочет ли кто мне, собственно, со спуском помочь. Приехав на место, я обалдела от красоты вокруг и понимания того, что обратно я сама не съеду - тупо заблужусь, перепутаю трассы и уеду непонятно куда. А если звонить и просить приехать сейчас - то не дождусь, ибо замерзну. И я, краснея, попросила чувака, работающего на подъемнике, съехать в креселке вниз. Чувак, к счастью, не стал делать удивленные глаза и совершенно спокойно, без сарказма, помог сесть. Как же мне было стыдно ехать вниз, навстречу поднимающимся вверх. И снова страшно от высоты. Спустилась я буквально в объятия своих спортсменов. А так ведь надеялась, что мой провал останется незамеченным.
Спортсмены мои, регулярно радовали меня своей энергией, обычно не свойственной им во вне горнолыжной жизни, своими красивыми спусками и раздражали неумением объяснить, как ехать правильно. Основной совет: «выпей глинтвейна, и не бойся!» мне не помогал. И на третий день я пошла сдаваться инструктору. Тот мне сказал, что катаюсь я не плохо (плугом, ага!), но боюсь скорости, а потому посоветовал мне учебные волнообразные горки, которые позволяют быстро разгоняться и быстро же тормозить (на них отлично снимается страх). Но в целом был так же полезен, как рюмка лимончеллы.
Потом я еще три дня тормозила, кряхтела и стонала, но все-таки каталась. И до сих пор не понимаю, в чем тут дело: тебе не комфортно, местами страшно, часто больно. Но все равно хочется обратно.
Едва я нацепила горонолыжные ботинки, наступил мой ад. Сначала оказалось, что я тупо не помню как в них ходить… Потом, что забыла, как правильно садиться на подъемник - обычное креселко. И начала впадать в тихую истерику. Естественно, кое как меня в креселко запихнули, я тут же начала пищать, что не помню, как с него вставать, и когда настала пора, встала так, что тут же упала. Запуталась в лыжах и не смогла подняться без помощи. Я забыла вообще все!!! Как стоять на лыжах, как на них ехать. Примерно на середине горы… хотя, какой там горы, детской горки, учебной, моя тихая истерика переросла в громкую. На дружеское предложение помочь и подсказать я заорала, что хочу сама. Сама я еле добралась до финиша и грохнулась на скамейку. Сил не было даже на то чтобы прикурить. Потому что когда катаешься настолько неправильно, напрягаются все мышцы, даже те, которые не могут по идее напрягаться. От адской усталости и адского ужаса я начала думать, что готова провести оставшиеся дни, как тетки, загорающие со мной по соседству: в горнолыжном костюме, но без лыж и ботинок, с глинтвейном в руках.
Но именно глинтвейн меня и спас. Друзья, ни разу по понявшие всю степень моих страданий, но все-таки что-то заподозрившие, увлекли снимать стресс в кафе. И спустя пол часа, ко мне пришло некое подобие бодрости и настоящая такая злость: я что, не смогу??? И я поехала пытаться дальше.
Каждый вечер, ставя лыжи в «гараж» я клялась себе, что это - мое последнее катание. Но каждое утро, едва заслышав сборы наших главных катальщиков, бегущих к открытию подъемников, чтобы скатиться по самому свежему снегу, я хотела обратно на гору. И вставала, несмотря на недосып, и ехала… На подъемнике. А там, глядя на склон, прилипала лыжами к снегу и не могла пересилить себя, чтобы съехать вниз. Нет, с элементарных склонов могла, медленно и с визгом. Но если горка оказывалась чуть круче учебной, впадала в ступор.
Однажды даже мне пришлось провисеть в воздухе почти час: по своей же вине я оказалась на вершине одна, и по своей же глупости решила, что одна смогу разобраться… Я поняла, что вниз съехать не смогу, но увидела креселки, поднимающиеся вверх к легкой, как показалось с моей точки, горке. Решив, что на такой высоте выше уже не будет, а открытые подъемники долго ехать вроде как не должны, я уверенно плюхнулась в кресло и поехала, не смотря на то, что конца подъемника мне не было видно… Кресло ехало минут 30. Все выше и выше. Так, что казалось, уже можно дотянуться до облаков. С моей боязнью высоты, оказаться в такой ситуации одной - было очень, очень и очень грустно. От ужаса я даже забыла о возможности позвонить своим спутникам и спросить куда я еду на этом адовом кресле, как мне спуститься обратно, и не хочет ли кто мне, собственно, со спуском помочь. Приехав на место, я обалдела от красоты вокруг и понимания того, что обратно я сама не съеду - тупо заблужусь, перепутаю трассы и уеду непонятно куда. А если звонить и просить приехать сейчас - то не дождусь, ибо замерзну. И я, краснея, попросила чувака, работающего на подъемнике, съехать в креселке вниз. Чувак, к счастью, не стал делать удивленные глаза и совершенно спокойно, без сарказма, помог сесть. Как же мне было стыдно ехать вниз, навстречу поднимающимся вверх. И снова страшно от высоты. Спустилась я буквально в объятия своих спортсменов. А так ведь надеялась, что мой провал останется незамеченным.
Спортсмены мои, регулярно радовали меня своей энергией, обычно не свойственной им во вне горнолыжной жизни, своими красивыми спусками и раздражали неумением объяснить, как ехать правильно. Основной совет: «выпей глинтвейна, и не бойся!» мне не помогал. И на третий день я пошла сдаваться инструктору. Тот мне сказал, что катаюсь я не плохо (плугом, ага!), но боюсь скорости, а потому посоветовал мне учебные волнообразные горки, которые позволяют быстро разгоняться и быстро же тормозить (на них отлично снимается страх). Но в целом был так же полезен, как рюмка лимончеллы.
Потом я еще три дня тормозила, кряхтела и стонала, но все-таки каталась. И до сих пор не понимаю, в чем тут дело: тебе не комфортно, местами страшно, часто больно. Но все равно хочется обратно.