(no subject)
У Лукьянеко в "Лабиринте отражений" есть такая фраза "глубина украла у нас небо". А я вот смотрю на небо у себя над головой и думаю, что с ним что-то не то...
Грань между городом и небом столь четкая, что кажется будто она обведена тушью.
Небо далеко и бесконечно, а город стеклобетонный и суетливый. А горизонта нет.
Горизонта нет - это боль, потеря, скука. Как глубина украла у героев Лукьяненко небо, так города украли у нас горизонт. Нет больше бесконечной дали, она не нужна и излишня. Абсолютное большинство своих потребностей современный человек может удовлетворить не покидая города. В городе даже комфортней: сантехника, телефон, телефизор... Современная сфера обслуживания зашла так далеко, что современный человек может вообще редко покидать свой дом. Еда - на дом, книги/фильмы/музыка - с доставкой, техника - тоже. Кто совсем богатый может и представительниц древнейшей профессии на дом вызвать... Работа только остается - это неизбежно. Да и тут большинство людей либо едут туда настолько рефлекторно, что даже на поездку по делам не тянет, а некоторые вообще на дому работают...
Помню, когда я однажды приехал в Ефремов рано утром больше всего меня поразило небо: искры звезд, будто осколки ярчайшего хрусталя были рассыпаны по бездонной тьме неба и среди них висела желтая, как ничто другое, луна. В большом городе такого нет. Я гляжу в Московсое небо и вижу, что вместо неба там купол. Это ведь старая-старая мечта людей: города-купола, спрятанные от непогоды, со своим искусственным климатом и прозрачной хрустальной крышей.
Только вот вместо хрусталя поставили оконное стекло. Запылившееся уже за время с установки оконное стекло. Скептики скажут: "смог", а я знаю, что это не смог, а безнадежность мелочной суеты человеческой жизни.
Потому, что когда я поднимаю глаза к небу, я четко вижу этот оттенок: оттенок пыли... Такой оттенок имеют стекла офисных зданий, которые моют редко, но на которых оседает вся пыль и грязь - это ведь офисы, они всегда в центре, где много народу... народу и пыли. Ведь пыль - это то, что создают люди. Люди идут двигаются, соприкасаются с окружающим миром и, прикасаясь, истирают и себя и его... истирают в пыль.
Люди истирают в пыль себя и город, а город истирает в пыль себя и людей. Мегаполис - это уже не место, где люди живут рядом, это место, в котором люди живут. Живут, проживают и истирают в пыль свои жизни, променяв пульс на покой. Жизнь людская подчинена правилам и даже революции не в состоянии эти правила сломать. А город усиливает эти цепи многократно. Город впечатывает людей в правила и правила в людей, закрывая свободу, запечатывая вечный полет печатью пыльного стекла. Город становится сам себе перекрестком и возводит окрест себя крышу мира.
Впрочем в городе тоже можно выжить. Главное сопротивляться ему, рваться сквозь эту печать на волю... И тогда, даже в этом неумолимом ритме можно будет увидеть гбесконечно далекий горизонт.
Он везде: в течении реки, куда вырвался на недельку в отпуск; в шорохе листвы и тепле земли на "даче", где бабушки пытаются выращивать картошку, а ты спишь да гуляешь; в чужом далеком городе, куда вырвался "просто так", предложив помощь случайному знакомцу по Интернету; да даже в самом городе, между строк, куда тебя завели и где ты увидел чудо, хотя ты уже сто раз проходил мимо этих подворотен и улиц.
Кто знает, где еще есть горизонт... В конце концов границы бесконечности еще очень далеко...
Грань между городом и небом столь четкая, что кажется будто она обведена тушью.
Небо далеко и бесконечно, а город стеклобетонный и суетливый. А горизонта нет.
Горизонта нет - это боль, потеря, скука. Как глубина украла у героев Лукьяненко небо, так города украли у нас горизонт. Нет больше бесконечной дали, она не нужна и излишня. Абсолютное большинство своих потребностей современный человек может удовлетворить не покидая города. В городе даже комфортней: сантехника, телефон, телефизор... Современная сфера обслуживания зашла так далеко, что современный человек может вообще редко покидать свой дом. Еда - на дом, книги/фильмы/музыка - с доставкой, техника - тоже. Кто совсем богатый может и представительниц древнейшей профессии на дом вызвать... Работа только остается - это неизбежно. Да и тут большинство людей либо едут туда настолько рефлекторно, что даже на поездку по делам не тянет, а некоторые вообще на дому работают...
Помню, когда я однажды приехал в Ефремов рано утром больше всего меня поразило небо: искры звезд, будто осколки ярчайшего хрусталя были рассыпаны по бездонной тьме неба и среди них висела желтая, как ничто другое, луна. В большом городе такого нет. Я гляжу в Московсое небо и вижу, что вместо неба там купол. Это ведь старая-старая мечта людей: города-купола, спрятанные от непогоды, со своим искусственным климатом и прозрачной хрустальной крышей.
Только вот вместо хрусталя поставили оконное стекло. Запылившееся уже за время с установки оконное стекло. Скептики скажут: "смог", а я знаю, что это не смог, а безнадежность мелочной суеты человеческой жизни.
Потому, что когда я поднимаю глаза к небу, я четко вижу этот оттенок: оттенок пыли... Такой оттенок имеют стекла офисных зданий, которые моют редко, но на которых оседает вся пыль и грязь - это ведь офисы, они всегда в центре, где много народу... народу и пыли. Ведь пыль - это то, что создают люди. Люди идут двигаются, соприкасаются с окружающим миром и, прикасаясь, истирают и себя и его... истирают в пыль.
Люди истирают в пыль себя и город, а город истирает в пыль себя и людей. Мегаполис - это уже не место, где люди живут рядом, это место, в котором люди живут. Живут, проживают и истирают в пыль свои жизни, променяв пульс на покой. Жизнь людская подчинена правилам и даже революции не в состоянии эти правила сломать. А город усиливает эти цепи многократно. Город впечатывает людей в правила и правила в людей, закрывая свободу, запечатывая вечный полет печатью пыльного стекла. Город становится сам себе перекрестком и возводит окрест себя крышу мира.
Впрочем в городе тоже можно выжить. Главное сопротивляться ему, рваться сквозь эту печать на волю... И тогда, даже в этом неумолимом ритме можно будет увидеть гбесконечно далекий горизонт.
Он везде: в течении реки, куда вырвался на недельку в отпуск; в шорохе листвы и тепле земли на "даче", где бабушки пытаются выращивать картошку, а ты спишь да гуляешь; в чужом далеком городе, куда вырвался "просто так", предложив помощь случайному знакомцу по Интернету; да даже в самом городе, между строк, куда тебя завели и где ты увидел чудо, хотя ты уже сто раз проходил мимо этих подворотен и улиц.
Кто знает, где еще есть горизонт... В конце концов границы бесконечности еще очень далеко...