О книге «Мозг рассказывает. Что делает нас людьми».
По всей видимости, исследования биологического направления - это самое интересное, что происходит в естественных науках. Эволюционная биология, молекулярная биология, биохимия, генетика, нейронауки и т. д., как представляется, главные ньюсмейкеры. Более фундаментальные физические науки, на мой взгляд неспециалиста, сейчас как будто отстают, этому была посвящена даже одна из серий «Теории большого взрыва».
Вилейанур Субраманиан Рамачандран один из тех, кто выдвинул нейрофизиологию и нейропсихологию в сегодняшний авангард. При этом, как и многим из его коллег, ему не чужд дух просвещения, поэтому своим научным опытом он охотно делится с широкой публикой, с той частью, которой не чужд тот же дух. «Мозг рассказывает. Что делает нас людьми» последняя из его научно-популярных книг, которая, по сути, является продолжением и в известной степени повторением его любимых тем, представленных в «Phantoms in the Brain», «Рождение разума. Загадки нашего сознания», «A Brief Tour of Human Consciousness».
Начну с фантомных конечностей. В этом вопросе доктор Рамачандран является сторонником теории «схемы тела» и ее нарушения. Оказывается, на постцентральной извилине у нас расположена вся «карта» нашего тела (внутренняя модель (модель восприятия) структурной и функциональной организации тела и его границы), которую забавно изобразил Уайлдер Пенфилд (см. рисунок ниже). И если человек теряет, для примера, руку, то «карта в мозге никуда не девается. Она упорно продолжает отображать руку, каждую секунду, день за днем. Эта карта и объясняет фантомную конечность - почему конечность чувствуется еще долго после того, как реальная конечность из плоти и крови была отрезана».
Однако с потерей конечности в «схеме тела» происходит нарушение, которое лучше пояснить на примере пациента автора книги: у Виктора не было левого предплечья. Рамачандран интуитивно принял решение провести эксперимент: прикасаться ватной палочкой к различным частям его тела. И какого было его удивление, когда прикосновения к левой части лица вызывали ощущения прикосновения к отсутствующей конечности. В итоге, он составил на лице пациента целую карту его отсутствующей кисти.
Дело в том, что на постцентральной извилине зоны лица и руки находятся рядом. После потери руки соответствующий участок мозга перестал получать сигналы от нее. Но, как известно, свято место пусто не бывает, и нейроны «лицевого» участка начали вторгаться в ранее активную область «руки», создавая новые нейронные связи и включая эту область в активные процессы. Результат: устойчивая фантомная конечность и «рука на лице».
Примечание: куда занимательнее тот факт, что зона гениталий и ноги тоже находятся рядом, так что даже самые «обидные» аварии могут оставлять некоторые перспективы.
Другая тема - кроссактивация или «перекрестная активация» в мозге - механизм, объясняющий синестезию. Синестезия - это феномен, когда объекту восприятия, символу или понятию присваиваются дополнительные свойства, например, человек видит цифры, буквы или слышит звуки в определенном цвете, или запахи представляются геометрическими фигурами.
Перекрестная активация предполагает межмодальное взаимодействие, где модальность - это сенсорная способность, вроде слуха или осязания. Такая аномальная активация происходит, по всей видимости, по причине возникновения аномальных нейронных связей и деятельности нейротрансмиттеров различных соседних областей мозга, например, «числовая область и область V4 (авт. прим. зона, отвечающая за цветовое восприятие)находятся как раз рядом друг с другом в веретенообразной извилине».
Таким образом, синестет видит не просто изображение цифры, но и дополнительно ее субъективный окрас. Дико, но это не фигура речи или метафора. Автор книги приводит убедительные доказательства в пользу того, что синестезия не психиатрический диагноз и не выдумка ее обладателя.
Схожий механизм доктор Рамачандран выявляет при решении вопроса о нейрофизиологических корнях происхождения языка, абстрактного и метафорического мышления. Он называет этот механизм «кроссмодальной абстракцией». В отличие от кроссактивации в случае синестезии, кроссмодальная абстракция предполагает взаимодействие различных отделов мозга при посредничестве других отделов, в частности, нижней теменной долей (НТД), включая угловую извилину. Примером такой кроссмодальной абстракции является «эффект «буба - кики», который направлен на установление соответствия между звуком и геометрической формой объекта.
Вкупе с экзаптацией этот механизм и дал эффект языка. Экзаптация - это процесс, посредством которого органы, развившиеся для выполнения одной функции, кооптируются для облуживания другой функции. «К примеру, перья изначально развились из чешуи рептилий как адаптация с целью обеспечить изоляцию (как шерсть у млекопитающих), но затем экзаптировались для полета».
По сути, автор книги развивает идеи Стивена Гулда и Стивена Пинкера, называя свою теорию «синестетической пробивной теорией». «Я буду утверждать, что язык и многие другие аспекты абстрактного мышления произошли в результате экзаптаций, удачное сочетание которых привело к новым результатам. Обратите внимание, что это не то же самое, что говорить, что язык произошел из какого-то общего механизма, такого как мышление (авт. прим. см. идеи Стивена Гулда), и не то же самое, что вслед за Пинкером говорить о том, что язык развился как специализированный механизм исключительно для коммуникации».
Однако самый главный конек Вилейанура Рамачандрана - зеркальные нейроны, которые как тот пострел - везде поспели: они составляют нейрофизилогический базис для социального взаимодействия и социальных навыков, обеспечили культурный прорыв у ранних гоминид и участвовали в возникновении языка, их повреждение - причина аутизма, они создают виртуальную симуляцию образа действий и мыслей другого человека и т. д. О них доктор говорит много и с большой охотой, как, впрочем, и обо всем остальном.
Предположу, что все здесь мной сказанное может навести на мысль, что данная книга слишком научная или слишком специальная. Однако это не так: стиль у Рамачандрана вполне доступный, терминологией он не злоупотребляет, а используемую поясняет. Он даже проводит экспресс-курс по структурно-функциональному устройству мозга. Проще говоря, он хочет быть услышан.
Более того, как и положено хорошему ученому, основываясь на череде фактов, доктор Рамачандран делает разного рода обобщения, как о самом мозге, так и о человеке, например:
· о пластичности даже зрелого мозга;
· о модульности нашего «Я», что делает ощущения его монолитности всего лишь результатом согласования этих модулей;
· о том, что между нами и приматами не просто количественные различия, как утверждают некоторые этологи, но принципиальные качественные различия, имеющие и нейрофизиологическую основу.
В конце концов, книга полна разных аномальных нарушений восприятия и сознания человека, среди которых синестезия самое скромное. Например, один пациент визуально не мог распознавать предметы («когда ему показали козу на картинке, он описал ее так: «Какое-то животное. Собака, наверное»), хотя в остальном вел себе нормально, речь и логика мышления нарушены не были. Другой случай связан с повреждением у пациентки зоны, связанной со зрительным восприятием движения («когда она смотрела на движущуюся машину, она казалась ей длинной последовательностью статичных фотоснимков, как будто она смотрит на нее в свете стробоскопа. Она могла прочитать номерной знак машины, сказать вам, какого она цвета, но у нее не создавалось никакого впечатления движения»). В этой части, «Мозг рассказывает» похож на книгу Оливера Сакса «Человек, который принял жену за шляпу».
В общем, книга является достойным чтивом, однако есть несколько «но».
То ли в силу своего очень южного темперамента, то ли в силу непогрешимой убежденности, утверждения доктора Рамачандрана выглядят чересчур категоричными. Конечно, он подчеркивает гипотетичность некоторых своих заявлений, особенно в случае попытки объяснить чувство прекрасного с нейрофизиологической точки зрения, но эта осторожность теряется в общем эмоциональном восприятии написанного. А вместе с тем, с позиции сегодняшнего дня, насколько я понимаю, мы можем утверждать следующее:
· значение зеркальных нейронов, как минимум, преувеличено. При том, что даже Риццолатти, первооткрыватель зеркальных нейронов, вынужден под напором критики ослабить свои тезисы (https://vk.com/@1179697-zerkalnye-neirony-posle-chetverti-veka-novyi-svet-novye-tres);
· зеркальные нейроны (их повреждение) не объясняют аутизм (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S1878929312000837);
· до сих пор не найдены четкие эмпирические данные о нервных коррелятах субъективного опыта синестезии. Большинство опубликованных исследований на сегодняшний день показывают, по сути, что мозг синестетов функционально и структурно подобен мозгу несинестетов (https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fnhum.2015.00103/full);
Даже теория возникновения фантомных конечностей и болей является лишь одной из конкурирующих теорий.
Впрочем, автора книги понять можно, она была написана сравнительно давно, а развитие в этой области знания весьма стремительно. Но как бы там ни было, доктор Рамачандран увлеченный ученый, и подкупает своим оптимизмом, остроумием, изобретательностью и поиском ответов на трудные вопросы.