Минтай на страже имиджа компании
Если отправить в прошлое меня на машине времени я,
Вряд ли тамошним ученым пользу принесу
Ни формулу пороха, ни закон сохранения энергии,
Я им не подскажу и меня за так сожгут.
Anacondaz, "Песня старого извозчика"
Обед имеет в корпоративной культуре решающее значение. Это основа. Совместное употребление пищи это ритуал. Это интимное действо, таинство, это проверка коллектива на пиздец. Кто-то чавкает, кто не ест майонез, а этот и вовсе сыроед, ты посмотри на него!
Я всегда завидовал работникам предприятий, в которых есть своя столовая. Широкая очередь к раздатке, приятные прайсы на кассе, сухая котлета в панировке с привкусом карбида кальция. А потом поспешное постукивание ложками (ведь надо еще перекурить), тонкий производственный юморок, группировка по отделам и непременное желание увидеть надпись "БОР" на дне стакана с компотом.
Я помню свое первое официальное место работы. Это была небольшая организация из 20 сотрудников. Или 30, если собрать всех, кто работает "в полях". Ежедневно, около 13 часов, двери конторы распахивались и в проеме показывалась женщина-повар с ведром горячего супа в руках. Первое, второе, салатик и компот. Царское сочетание, особенно под алкогольные напитки, которыми мы могли скрасить трапезу. Не возбранялось. Даже после 50-250 грамм мы могли выполнять свою работу без потери качества. Я считал и продолжаю считать это профессионализмом.
Унифицированное корпоративное хрючево - это нормально. Нормально, когда весь коллектив имеет единое меню. Период полураспада, как горящий театр с гардероба, начинается с кухни. Он начинается с гастрономической демократии и дешевых микроволновок. Когда в один прекрасный день кто-нибудь из коллег принесет в контейнере деликатесную жареную сельдь или минтай и поставит на максимальную температуру минуты на три. Или кто-нибудь менее прозорливый и хозяйственный зальет кипятком из кулера ароматный бич-пакет. Бича можно вообще терпеть только в двух случаях.
а) если ты его ешь;
б) если ты в поезде дальнего следования спасаешься от волокуши носков и ног соседа.
Попав в обеденный офис в виде клиента и учуяв минтай, сельдь, куру и прочий доширак, я рефлекторно хочу накинуть трико, тапки с закрытым носком и футболку "Россельхозбанк детям". Я хочу лупить яйца и запивать их "Принцессой Нури" из пакетика. Хочу разгадывать сканворд и считать сутки до своей станции. Я забываю зачем я пришел и кем был до этого.
В 2008 году основатель Starbucks Говард Шульц вернулся на пост главы сам и решил вернуть компании душу. "Кофейня должна быть кофейней", - решил он. В дождливом Сиэтле этот нескладный высокий господин обходил одну кофейню за другой, он перемещался от одного до боли знакомого логотипа к другому. "Ебаные сэндвичи... Ебаный чедер", - ворчал себе под нос Шульц. В его кофейнях больше не было зерна - того самого, оригинального аромата кофе. Его заглушал запах плавящегося сыра из утренних сэндвичей, которые бармены разогревают в микроволновках.