Originally posted by
fominap at
Иран.травелог.часть 4 (дом в Ширазе)
Апельсиновые деревья в Ширазе повсюду. Обсыпаны жирными оранжевыми шарами.
Во дворе дома Пежмана четыре таких дерева. В голубом бассейне - «борщ» из красных рыбок.
- Мы с отцом шли по улице, а мужик рыбок продает. Купили десять штук, а они, вот видишь, расплодились, фонтан икрой забили- не работает теперь...
Пежману 25 лет. Фотограф, владелец нелегальной студии, которую он самостоятельно организовал на втором этаже старого фамильного дома. В студии снимает девочкам «портфолио» для фэйсбука (без хиджаба), а во дворе, у бассейна - дизайнерскую одежду для каталогов (в хиджабах).
Отец Пежмана - состоятельный человек, он держит две лавки на базаре. В его лавках продаются кальяны и все что необходимо для курения. Лавки принадлежат семье уже не одно поколение.
Базарное место стоит очень дорого и о секретах жизни базарной буржуазии ходят легенды:
- Видите, там вот в углу лавка, веревками торгуют? Не смотрите, что выглядит бедно, он очень богатый человек и содержит сына, который с семьей уехал в Америку.
Базар - финансовый кишечник любого иранского города. Километры узких крытых улочек, сводчатые аркады, переходы и фонтанчики на перекрестках, тут же мечети и чайханы, открытые дворы с апельсновыми садами, разносчики фруктов, продавцы вареных бобов и «фелуды» - рисовой вермишели с лимонным соком. В узлах и сочленениях теряемся через минуту, но спасает отец Пежмана, который замечает нас из-за поворота и зовет в лавку пить чай.
На газовом баллоне исходит паром закопчённый чайник. Метровый кальян с шестью трубками в углу - самый дорогой, есть кальян с символикой «адидас», кальяны с фарфоровыми портретами шаха, веера для поддува, связки сеточек для растопки угля. Дед Пежмана лениво помогает двум женщинам в полумасках - «никабах» выбрать табак с кокосовым привкусом.
Отец Пежмана курит кальян с табаком дважды в день. Примесей и ароматов не признает. В процессе курения он похож на толстого вальяжного будду: сосредоточен и умиротворен.
От одной затяжки у меня начинает кружится голова (убит табун лошадей). Отец Пежмана смеется в усы:
- Два правила: бросай курить сигареты и увлажняй табак до курения, иначе будет болеть голова.
Основные клиенты лавки- оптовики. Специальные клиенты приходят за инструментами для курения опиума. Отец Пежмана демонстрирует опиумную трубку: метровой длинны мундштук с фарфоровым шаром на конце.
- Конечно, официально продавать трубки для курения опиума мы не можем, но пока вот в этом шаре нет отверстий, трубка для курения не пригодна и я могу ее демонстрировать как коллекционный экспонат...А если хотите посмотреть как сделать отверстие, то тогда пойдемте в подсобку.
Отец Пежмана - правоверный мусульманин и курильщик опиума в седьмом поколении.
В его доме старинные трубки и кальян разложены на ковре в «красном углу». В том же углу: портрет шаха, свадебные фотографии старшего сына, плазма телевизора, чучело лисы и стеклянная горка с сувенирами, среди которых есть модель Эйфелевой башни - в прошлом году ездил с семьей в Европу.
- Кальян возил с собой, конечно, а как же? А в Амстердаме мы взяли опиума, но он у вас не очень чистый. Сейчас я курю афганский, а самый лучший и дорогой - наш, иранский, ну его, например, Хамени курит.
- Когда и как курю? С друзьями, после ужина, или с отцом (дедом Пежмана) иногда. Ну вот как вы пьете для поддержания разговора, так и мы - курим опиум. Я научился готовить трубку шестьдесят лет назад, еще мальчишкой. Мой дед ослеп к тому времени и не мог сам себе приготовить и меня отрядили ему помогать.
- Привыкнуть к опиуму можно только если каждый день куришь на протяжении двух месяцев. Но мы не наркоманы - не курим каждый день. Я последний раз курил несколько недель назад. Я тогда болел, а опиум хорошо помогает если горло болит и сопли текут.
- А вот однажды такой случай был: сели мы с друзьями опиум курить, а через час я почувствовал, что ноги отнимаются и решил поспать. Просыпаюсь и вижу, что один человек сидит за столом в той же позе, в какой он сидел, когда я засыпал. «Во!», - думаю, - «Силища! У меня ноги отнялись, а он все курит». А потом когда уже стали прощаться, тот человек и говорит: «Подождите, я протезы прикреплю и провожу вас». Оказалось у него ног-то с самого начала и не было!
Пежман и братья опиум не курят (а также и не пьют: Пежман пытался угостить нас, принес бутылку водки и сокрушался, что она на три четверти пуста - купил в прошлом году и вот уже «сколько!» выпил). Но отцовский ритуал хорошо знают и уважают. Пока отец Пежмана организует угли в маленькой жаровне, жена приносит финики, а Пежман - чай с шафраном:
- Опиум, он по своим свойствам очень холодный, поэтому его нужно уравновешивать горячим, вот хорошо шафран подходит - он очень горячий.
…................ ….......................... …..........................
«Вино - холодное, а мясо - горячее (все кроме курятины). Чеснок - очень горячий, его очень вредно есть в ситуациях вынужденного сексуального воздержания, когда в армии служишь, например».
Наим, двоюродный брат Пежмана, скороговоркой перечисляет свойства разных продуктов с точки зрения иранской гастрономии.
- Суп из бобов - горячий, к нему добавляют йогурт и мяту - они прохладные. Фрукты - холодные, например, гранат - холодный, а грецкие орехи - горячие, поэтому из них вместе соус делают, и этот соус хорошо есть с рисом и курицей. Рис - нейтральный и пшеница тоже. Специи бывают разные. Вот корица - горячая и с ней часто делают пшеничную кашу на воде или молоке - «халим» - это утренняя еда, ее продают в специальных лавках в 5 часов утра и она полезна для рабочих.»
Наиму - 29 лет, маркетолог, фанат певицы Заз, пилатеса и паркура, любит вечеринки, пьет вино и только что выиграл американскую «грин-карту» - собирается уезжать в Лос Анджелес (который из-за многочисленной иранской диаспоры называют Тегеранжелесом). Тот факт, что кто-то может быть не в курсе «прохладительных» свойств миндаля и «горячительных» лука приводит Наима в глубочайшее недоумение.
- Как же вы едите?
Перед сном Наим зовет посмотреть как он будет лечится от простуды. Никакой опиумной экзотики, техника оказывается хорошо знакомой: Пежман ставит Наиму банки. Единственная разница в знакомой с детства пытке заключается в том, что банки ставят и тут же снимают чтобы поставить снова (в то время как в моем детстве, банки присасывались к спине минут на 15, надсадно зудя образующимися синяками).
(Француз Тома - в шоке, о банках он слышал только от своей бабушки, а она еще и о газовых атаках Первой Мировой много всякого рассказывала)
Наим лежит на полу, на ковре, в комнате жарко и пахнет газом от печки в углу. Пежман мастерски выжигает воздух из чайных стаканчиков, заменяющих медицинские банки. Обсуждаем нюансы привычной с детства «домашней» медицины: дышать паром над кастрюлькой с эвкалиптовым маслом, мед, банки. Радуемся сходству российско-иранских домашних привычек.
- А вот кровь вы сколько раз в году пускаете?, - спрашивают иранцы.
Выясняется, что в их семье принято пускать кровь два раз в год, для обновления и «перезагрузки» иммунной системы. Спина Наима чуть повыше лопаток покрыта сеточкой тонких белых шрамов. Он волнуется, что когда поедет в Америку, то там могут не знать о необходимости ежегодного кровопускания и будет сложно найти человека, который правильно надрежет кожу на спине.
- В крайнем случае я могу и сам надрезать щиколотки, хотя на спине лучше - проще остановить кровотечение.
В последний вечер в Ширазе едем на могилу иранского поэта Хафеза.
В 9 вечера к беседке, сооруженной над мраморным саркофагом, стоит очередь. Вокруг группами и поодиночке кучкуются иранцы, прикасаются пальцами к надгробному камню. Вокруг могилы разбит сад с проточной водой, скамейки, сувенирный магазин, чайная. Прохаживаются пожилые мужчины с томиками стихов Хафеза - у них свой бизнес: за небольшую плату читают стихи вслух и помогают с их трактовкой. У входа в сад - калека с попугаем и ящиком с конвертиками. Популярный способ гадания - дать калеке монетку и птица вытащит конвертик, внутри которого строчки из Хафеза.
Наим кратко переводит рекомендованное судьбой: «Живи настоящим моментом».
В саду срываю оранжевый апельсин.
От первой же дольки сводит скулы, скулю и плююсь - страшная кислятина.
Наим и Пежман смеются так, будто только что посмотрели самую веселую клоунаду на свете:
- Ты что??? Кто ж их ест? Тебе сколько лет, а ты не знаешь, что сок этого апельсина нужен только для того чтобы поливать им ячменный суп!
Идем домой пить чай с шафраном (повышает настроение).