Цитаты из Васильева М.А.schwarzzeFebruary 23 2011, 06:03:04 UTC
На основании данных сборника священных гимнов индоариев "Ригведа" (время сложения - вторая половина II тыс. до н.э. - рубеж II - I тыс. до н.э.), значительно более позднего древнеиндийского эпоса "Махабхарата", вобравшего, однако, многие весьма архаичные мифы и верования, сборника священных книг зороастризма "Авеста" (точная датировка даже древнейших частей памятника спорна, но вероятнее всего - середина I тыс. до н.э.), надежно реконструируется следующий индоиранский (общеарийский) миф: священное растение сома/хаома (арийское *sauma), игравшее чрезвычайно большую роль в верованиях и религиозных ритуалах индоиранцев, находилось на гигантских мифологических горах, на высочайшей их вершине (вариант "мировой (космической) горы"); отсюда его похитила птица Шьена (санскритское Syena)/Саэна (Сайна) (авестийское SaCena) (в "Махабхарате" ее заместил Гаруда, вобравший и многие другие элементы мифологии Шьены) и унесла в земной мир.
Этот миф для арийского прообраза Шьены/Саены может быть охарактеризован как главный, основной. Возникновение его относится ко времени до распада индоиранской языковой общности (примерно рубеж III - II тыс. до н.э. или первая половина - середина II тыс. до н.э.). На основании тех же источников, а также сказочного фольклора иранских народов воссоздается еще одна общеарийская функция рассматриваемого образа как посредника, связника между различными мифологическими мирами, зонами.
На основании "Авесты", других зороастрийских памятников, "Шах-наме" ("Книга царей") Абулькасима Фирдоуси (создана в конце Х - начале XI в.), фольклора иранских народов восстанавливается следующий ряд связанных с Саэной-Сэнмурвом-Симургом общеиранских мифологических представлений, дополняющий указанные индоиранские: 1. Он имеет местом своего пребывания вершину "мирового (космического) древа" (вариантом которого в зороастрийских текстах является "дерево всех семян и всех лекарств") (ср. место Шьены/Саэны на вершине "мировой горы"; "мировое древо" и "мировая гора" мифологически взаимосвязаны и взаимозаменяемы); 2. Саэна является одним из защитников "мирового древа" от вредоносных хтонических созданий "нижнего мира" (пресмыкающихся, рептилий и др.), вообще их постоянным противником; 3. Тяжестью своего тела Саэна стряхивает "семена всех растений" с "дерева всех семян", и они с небесными водами попадают на землю, обеспечивая в конечном итоге пропитание людей. Из перечисленных позиций первые две органично вписываются в круг индоевропейских мифологических представлений и поэтому могут быть непротиворечиво возведены к индоиранскому периоду. К тому же времени, вероятно, восходит и третья указанная мифологема.
Re: Цитаты из Васильева М.А.schwarzzeFebruary 23 2011, 06:05:34 UTC
Тщательного рассмотрения требует вопрос о внешнем облике иранского Саэны-Симурга.
В литературе широкое распространение получила точка зрения Тревер, считавшей этот мифологический персонаж изначально полиорнитозооморфным, сочетавшим начала собаки и птицы.
Свою позицию исследовательница обосновывала: этимологизацией сочетания SaCena mrgo как 'собака-птица'; данными текстов зороастрийского круга; свидетельствами изобразительных источников. Между тем, на наш взгляд, необходимо критически вернуться к проблеме внешнего облика Саэны-Симурга:
На основе анализа "Ригведы", "Махабхараты", зороастрийских текстов, "Шах-наме" Фирдоуси, поэм "Беседа птиц" (1175) Фарид-ад-дина Аттара и "Язык птиц" (1499) А. Навои, данных буддийской мифологии, фольклора народов Центральной Азии и Южной Сибири, а также иранского, ряда иранских, индийских и тюркских языков, изобразительного искусства средневекового Востока реконструируется следующая история развития внешнего облика Саэны-Сэнмурва-Симурга.
И в период существования индоиранской общности, и после обособления иранцев он мыслился как гигантский мифологический (эпический, сказочный) орел; это представление оказалось чрезвычайно устойчивым и сохранилось у иранских народов до наших дней.
Однако не позднее середины I тыс. до н.э. происходит своего рода его бифуркация, раздвоение - у части (западных?) иранцев складывается представление о Саэне как существе орнитозоосинкретическом, обликом подобном летучей мыши. Оно явилось следствием определенных языковых процессов.
Re: Цитаты из Васильева М.А.schwarzzeFebruary 23 2011, 06:07:45 UTC
В современных иранских языках sCina (персидский, таджикский), sCinag (белуджский), sCink, sCing (курдский) означает 'грудь'; осетинское synжg/sinжk, sinжg имеет значения 'грудь', 'лоно', 'выступ (горы, скалы)'39. Среднеперсидское sCenak, sCenag также означало 'грудь', однако более архаичное saCeni- имело значения 'выпуклый', 'острый, остроконечный', 'верхушка (дерева, горы)' (все эти формы восходят к иранскому *saina-ka).
К этому же гнезду относится ведийское syena- 'грудь'. Х.У. Бейли связывал осетинские, среднеперсидскую и авестийскую формы и предполагал, что значение 'грудь' развилось из 'острый, остроконечный (pointed).
М. Майрхофер, рассматривая этимологию имени похитителя сомы Syena и отмечая его идентичность авестийскому SaCena, высказал мнение о том, что эти основы связаны с ведийским syena-, авестийским saCeni-, среднеперсидским sCenak.
Таким образом, можно заключить, что и иранское *saina-ka, и ведийское syena- восходят к общеарийской форме с исходными значениями 'выпуклость; выступающее, острое место; верхушка, вершина', откуда развились значения 'грудь; лоно', что типологически подтверждается данными других индоевропейских, в том числе славянских, языков.
В индоиранский период *caina, *caina merga, давшее затем санскритское syena и авестийское saCena, saCena mrgo (< иранское *saina merga), означало, вероятно, 'вершинник', 'птица [с] вершины [дерева/горы]'.
Данное именование достаточно полно и адекватно описывало местоположение этого мифологического персонажа, находившегося на вершине "мирового древа"/"мировой горы"; равно применялось оно и к его земным прообразам, которые обитают и гнездятся на вершинах деревьев и скал.
Однако по мере того, как исходные значения лексемы *saina-ka в иранских языках все более затемнялись, замещаясь производным 'грудь', менялась и семантика сочетания saCena mrgo. Постепенно у части иранцев оно стало осмысливаться как 'птица [с] грудью'.
Re: Цитаты из Васильева М.А.schwarzzeFebruary 23 2011, 06:09:26 UTC
Поскольку летучие мыши относятся к классу млекопитающих, то становится понятно, почему Сэнмурв - "птица [с] грудью" - был отождествлен именно с ней в зороастрийских произведениях "Бундахишн" (название переводят как "Первотворение", "Изначальное творение", "Сотворение основы", содержит изложение и аббревиатуры множества космогонических, космологических, эсхатологических и других мифов, передающих как зороастрийские, так и дозороастрийские представления о мире, приводящем сведения о природных явлениях и многом другом и являющемся среднеперсидским толкованием и систематизированным пересказом, изложением кодифицированной при династии Сасанидов (III - VII вв.)
"Большой Авесты", точнее, одной из ее недошедших книг, "Дамдат-наска") и созданных в 881 г. и в интересующей нас части являющихся в основном изложением I - XVII глав "Бундахишна" "Избранных [писаниях]" Зад-спрахма, брата верховного зороастрийского жреца в Парсе и Кермане Манушчихра.
Даваемое "Бундахишном" и Зад-спрахмом описание летучей мыши весьма точно воспроизводит ее биологические особенности и образ жизни. В силу же того, что Саэна-Сэнмурв как "птица [с] грудью" оказался отождествлен с летучей мышью, на него были перенесены внешние черты ее облика и повадки: собаки, птицы и неясного мускусного животного.
"...Два (вида), - читается в "Бундахишне", - имеют грудное молоко и выкармливают (своих) детенышей. Сенмурв и летучая мышь летают по ночам. Как говорит он: "Летучая мышь сотворена из трех видов (животных): зубастой собаки, (птицы) и мускусного (животного), так как она летает, как птица, (имеет) много зубов, (как собака), и живет в (норе), как мускусное (животное) "биш".
В итоге в "Бундахишне" Сэнмурв превратился в "Сэна о трех естествах, видах", "триединую (птицу) Сэн". Это представление было зафиксировано в "Дамдат-наске" (существовал по крайней мере с V в. до н.э.), а затем в "Большой Авесте", что имело определяющее значение.
От ахеменидского времени (середина VI в. до н.э. - 330 г. до н.э.) сохранилось только одно бесспорное (хотя и подвергшееся переработке) изображение "Сэна о трех естествах" (пластика из четвертого Семибратнего кургана, V в. до н.э., о чем далее).
Однако при династии Сасанидов (224 - 651), когда происходит кодификация "Большой Авесты", когда зороастризм превращается в государственную религию Сасанидской державы, когда в искусстве широко используются зооморфные, в том числе синкретические, образы, Сэнмурв, благое и добродетельное создание, в полиорнитозооморфном облике, канонизированном и освященном зороастрийской религиозной традицией, становится распространенным изобразительным мотивом в искусстве Ирана и ряда регионов, испытывавших влияние иранской культуры, продолжая функционировать в нем и после арабского завоевания и исламизации.
священное растение сома/хаома (арийское *sauma), игравшее чрезвычайно большую роль в верованиях и религиозных ритуалах индоиранцев, находилось на гигантских мифологических горах, на высочайшей их вершине (вариант "мировой (космической) горы"); отсюда его похитила птица Шьена (санскритское Syena)/Саэна (Сайна) (авестийское SaCena) (в "Махабхарате" ее заместил Гаруда, вобравший и многие другие элементы мифологии Шьены) и унесла в земной мир.
Этот миф для арийского прообраза Шьены/Саены может быть охарактеризован как главный, основной. Возникновение его относится ко времени до распада индоиранской языковой общности (примерно рубеж III - II тыс. до н.э. или первая половина - середина II тыс. до н.э.). На основании тех же источников, а также сказочного фольклора иранских народов воссоздается еще одна общеарийская функция рассматриваемого образа как посредника, связника между различными мифологическими мирами, зонами.
На основании "Авесты", других зороастрийских памятников, "Шах-наме" ("Книга царей") Абулькасима Фирдоуси (создана в конце Х - начале XI в.), фольклора иранских народов восстанавливается следующий ряд связанных с Саэной-Сэнмурвом-Симургом общеиранских мифологических представлений, дополняющий указанные индоиранские:
1. Он имеет местом своего пребывания вершину "мирового (космического) древа" (вариантом которого в зороастрийских текстах является "дерево всех семян и всех лекарств") (ср. место Шьены/Саэны на вершине "мировой горы"; "мировое древо" и "мировая гора" мифологически взаимосвязаны и взаимозаменяемы);
2. Саэна является одним из защитников "мирового древа" от вредоносных хтонических созданий "нижнего мира" (пресмыкающихся, рептилий и др.), вообще их постоянным противником;
3. Тяжестью своего тела Саэна стряхивает "семена всех растений" с "дерева всех семян", и они с небесными водами попадают на землю, обеспечивая в конечном итоге пропитание людей. Из перечисленных позиций первые две органично вписываются в круг индоевропейских мифологических представлений и поэтому могут быть непротиворечиво возведены к индоиранскому периоду. К тому же времени, вероятно, восходит и третья указанная мифологема.
Reply
В литературе широкое распространение получила точка зрения Тревер, считавшей этот мифологический персонаж изначально полиорнитозооморфным, сочетавшим начала собаки и птицы.
Свою позицию исследовательница обосновывала: этимологизацией сочетания SaCena mrgo как 'собака-птица'; данными текстов зороастрийского круга; свидетельствами изобразительных источников. Между тем, на наш взгляд, необходимо критически вернуться к проблеме внешнего облика Саэны-Симурга:
На основе анализа "Ригведы", "Махабхараты", зороастрийских текстов, "Шах-наме" Фирдоуси, поэм "Беседа птиц" (1175) Фарид-ад-дина Аттара и "Язык птиц" (1499) А. Навои, данных буддийской мифологии, фольклора народов Центральной Азии и Южной Сибири, а также иранского, ряда иранских, индийских и тюркских языков, изобразительного искусства средневекового Востока реконструируется следующая история развития внешнего облика Саэны-Сэнмурва-Симурга.
И в период существования индоиранской общности, и после обособления иранцев он мыслился как гигантский мифологический (эпический, сказочный) орел; это представление оказалось чрезвычайно устойчивым и сохранилось у иранских народов до наших дней.
Однако не позднее середины I тыс. до н.э. происходит своего рода его бифуркация, раздвоение - у части (западных?) иранцев складывается представление о Саэне как существе орнитозоосинкретическом, обликом подобном летучей мыши. Оно явилось следствием определенных языковых процессов.
Reply
К этому же гнезду относится ведийское syena- 'грудь'. Х.У. Бейли связывал осетинские, среднеперсидскую и авестийскую формы и предполагал, что значение 'грудь' развилось из 'острый, остроконечный (pointed).
М. Майрхофер, рассматривая этимологию имени похитителя сомы Syena и отмечая его идентичность авестийскому SaCena, высказал мнение о том, что эти основы связаны с ведийским syena-, авестийским saCeni-, среднеперсидским sCenak.
Таким образом, можно заключить, что и иранское *saina-ka, и ведийское syena- восходят к общеарийской форме с исходными значениями 'выпуклость; выступающее, острое место; верхушка, вершина', откуда развились значения 'грудь; лоно', что типологически подтверждается данными других индоевропейских, в том числе славянских, языков.
В индоиранский период *caina, *caina merga, давшее затем санскритское syena и авестийское saCena, saCena mrgo (< иранское *saina merga), означало, вероятно, 'вершинник', 'птица [с] вершины [дерева/горы]'.
Данное именование достаточно полно и адекватно описывало местоположение этого мифологического персонажа, находившегося на вершине "мирового древа"/"мировой горы"; равно применялось оно и к его земным прообразам, которые обитают и гнездятся на вершинах деревьев и скал.
Однако по мере того, как исходные значения лексемы *saina-ka в иранских языках все более затемнялись, замещаясь производным 'грудь', менялась и семантика сочетания saCena mrgo. Постепенно у части иранцев оно стало осмысливаться как 'птица [с] грудью'.
Reply
"Большой Авесты", точнее, одной из ее недошедших книг, "Дамдат-наска") и созданных в 881 г. и в интересующей нас части являющихся в основном изложением I - XVII глав "Бундахишна" "Избранных [писаниях]" Зад-спрахма, брата верховного зороастрийского жреца в Парсе и Кермане Манушчихра.
Даваемое "Бундахишном" и Зад-спрахмом описание летучей мыши весьма точно воспроизводит ее биологические особенности и образ жизни. В силу же того, что Саэна-Сэнмурв как "птица [с] грудью" оказался отождествлен с летучей мышью, на него были перенесены внешние черты ее облика и повадки: собаки, птицы и неясного мускусного животного.
"...Два (вида), - читается в "Бундахишне", - имеют грудное молоко и выкармливают (своих) детенышей. Сенмурв и летучая мышь летают по ночам. Как говорит он: "Летучая мышь сотворена из трех видов (животных): зубастой собаки, (птицы) и мускусного (животного), так как она летает, как птица, (имеет) много зубов, (как собака), и живет в (норе), как мускусное (животное) "биш".
В итоге в "Бундахишне" Сэнмурв превратился в "Сэна о трех естествах, видах", "триединую (птицу) Сэн". Это представление было зафиксировано в "Дамдат-наске" (существовал по крайней мере с V в. до н.э.), а затем в "Большой Авесте", что имело определяющее значение.
От ахеменидского времени (середина VI в. до н.э. - 330 г. до н.э.) сохранилось только одно бесспорное (хотя и подвергшееся переработке) изображение "Сэна о трех естествах" (пластика из четвертого Семибратнего кургана, V в. до н.э., о чем далее).
Однако при династии Сасанидов (224 - 651), когда происходит кодификация "Большой Авесты", когда зороастризм превращается в государственную религию Сасанидской державы, когда в искусстве широко используются зооморфные, в том числе синкретические, образы, Сэнмурв, благое и добродетельное создание, в полиорнитозооморфном облике, канонизированном и освященном зороастрийской религиозной традицией, становится распространенным изобразительным мотивом в искусстве Ирана и ряда регионов, испытывавших влияние иранской культуры, продолжая функционировать в нем и после арабского завоевания и исламизации.
http://history.machaon.ru/all/number_10/analiti4/paganism/part3/index.html
Reply
Leave a comment