Ипполит Александрович Вревский, ч.2schwarzzeMay 10 2010, 17:23:20 UTC
Вревский с самого начала не довольствовался одною штатною службой, и всегда в делах, по его собственному желанию, командовал батальоном и всегда старался выбирать самые почетные позиции по опасности. Как теперь смотрю на него в левой цепи в одной из горных экспедиций с Куренским батальоном, на огромной высоте, в страшном огне, прокладывавшим себе дорогу. Я восхищался его хладнокровием и мужеством. Невозмутимо спокойный, с коротеньким чубуком в зубах, он шел вперед, разрушая завалы и все преграды самой дикой природы. Однажды также один из батальонов его Навагинского полка вел оказию, в которой и он находился. На дороге он был окружен огромной партию горцев; бывшие тут в оказии, конечно, оробели, ожидая дурного исхода, но он хладнокровно проезжал от одного фаса к другому, распоряжался отчетливо и так успешно, что неприятель был отбит и "оказия" приведена благополучно.
Как я упомянул выше, он слушал в Дерпте курс медицины и отмечу, как особенность: он имел охоту Петра Великого рвать зубы. Однажды… между нами был… граф Штейнбок, у которого сильно болел зуб: вдруг слышим колокольчик и подъехавший экипаж. А затем входит Ипполит Александрович: поздоровавшись со всеми, он, увидев страдания графа, тотчас предложил ему выдернуть зуб; тот, хотя, может, и усомнился в его искусстве, однакожь мучимый болью, согласился. Он немедля достал инструменты, которые возил с собой и операция была совершена вполне успешно, и как благодарен ему был пациент!"
Штабс-капитан А.Л. Зиссерман, отмечая мужество Ипполита Александровича, указывал на другую его особенность - приступы летаргии накануне важных событий, а также на страсть "…окружать себя приживалами, арапчонками, бульдогами, большой крепостной и некрепостной дворней, фаворитами и др.".
Упоминания современниками дома Ипполита Александровича в Тифлисе "на большой улице" были связаны со следующим. "Тут - писал А.П. Беляев, - можно было увидеть цвет Петербургского военного общества, или, лучше сказать, цвет русского армии. У него (в доме Ипполита Александровича Прим. Авт.) я познакомился со многими, еще молодыми людьми, которые впоследствии занимали, а некоторые еще продолжают занимать высокие посты в государстве… Прекрасный оркестр полковой музыки, которую Ипполит Александрович много улучшил, выписав хорошие инструменты и хорошего капельмейстера, разнообразное общество… все это доставляло очень приятное препровождение времени…" .
Осенью 1840 и зимой 1840-1841 на вечерах в доме Ипполита Александровича частым гостем был поэт М.Ю. Лермонтов. А.Д. Есаков вспоминал, что Ипполит Александрович был одним из немногих лиц, с кем поэт не разговаривал в тоне насмешки.
Был кавалером орденов Св. Станислава 2 ст. (1841) (за постройку укрепления в Ойсунгуне), Св. Владимира 2 ст. С мечами, Св. Анны 1 ст., Св. Георгия 4 ст.
Женат (с 1856) на Юлии Петровне Варпаховской. Воспитанники его (а, по сути, его дети): Павел, Николай и Мария Терские, - получили в 1872 и 1876 годах разрешение именоваться баронами Вревскими.
20 августа 1858 при штурме аула Китури (Мзгинские высоты) был ранен ружейной пулей. Умер 29 августа 1858 в г. Телав Тифлисской губернии, похоронен при Телавском Успенском соборе.
Баронесса Юлия Петровна Вревская, ур. ВарпаховскаяschwarzzeMay 10 2010, 18:02:00 UTC
Юлия Петровна Варпаховская, дочь командующего Отдельной резервной кавалерийской дивизии, генерал-лейтенанта Петра Евдокомовича Варпаховского (около 1791-18.2.1868) и Каролины Ивановны, урожденной Блех (около 1805-1870), родилась 25 января 1838 в одном из кавалерийских округов Новороссийских военных поселений. Юлия Петровна была воспитанницей Императорского Воспитательного общества благородных девиц. Она не отвечала требованиям классической красоты, но окружающие находили ее очаровательной женщиной.
Иван Сергеевич Тургенев писал: «Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились… два-три человека тайно и глубоко любили ее. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже слез». «…Я во всю свою жизнь не встречал такой пленительной женщины, - утверждал и писатель В. А. Соллогуб. - Пленительной не только своей наружностью, но своей женственностью, грацией, бесконечной приветливостью и бесконечной добротой…»
С 1856 была замужем за бароном Ипполитом Александровичем Вревским. Генерал-лейтенант был старше Юлии более чем на четверть века и имел двух сыновей и дочь от черкешенки (Павел, Николай и Мария Терские). Считалось, что юная невеста выходила за барона Ипполита по любви. С 1858 г. Юлия Петровна - вдова.
В 1860-1870 была светской дамой Е.И.В. Императрицы Марии Александровны. Среди её друзей в России были писатели Д. В. Григорович, И. С. Тургенев, В. А. Соллогуб, поэт Я. П. Полонский, художники В. В. Верещагин и И. К. Айвазовский. Она много путешествует по Европе, Кавказу, Ближнему Востоку; знакомится с замечательными людьми (в том числе с Виктором Гюго и Ференцем Листом).
«Тургенев познакомился с Вревской в 1873 году, - повествует Вл. Катаев, - летом следующего года она приезжала в Спасское; это посещение, по словам Тургенева, «оставило глубокий след» в его душе. Между ними завязалась переписка. Одна из тем их писем - начавшаяся на Балканах борьба славянских народов против турецкого ига. «Будь мне только 35 лет, уехал бы туда, - писал Тургенев Вревской; эти слова… произвели на нее глубокое впечатление.
Юлия Петровна ухватилась за это, как утопающий за соломинку. Появился смысл жизни, было о чем думать и мечтать. Общество петербургских дам по оказанию помощи армии избрало Юлию Вревскую своим председателем. Решив на собственные средства организовать санитарный поезд, она продала отцовское имение Старицы в Орловской губернии. Вместе с другими патриотически настроенными женщинами обучалась на курсах сестер милосердия, которые действовали в Таврическом дворце - главном штабе Красного Креста.
В июне 1877 года Вревская отправилась на театр военных действий вместе с другими сестрами милосердия; некоторые из них говорили, что следуют примеру Елены Стаховой из «Накануне»…»
С 19 июня 1877 работала в 45-м военно-временном эвакуационном госпитале в г. Яссы, Румыния, а с 20 ноября 1877 - в 48 военно-временном эвакуационном госпитале рядом с г. Бяла в Болгарии. На 400 раненых приходилось всего лишь пять сестер. Юлия Петровна отправляла своих помощниц идти отдыхать, а сама дежурила за них до утра. Ее видели всюду - в операционной, перевязочной, дежурной комнате, прачечной… Ей самой приходилось и операции делать, бывала и на передовой, стреляла.
Заболев тяжелой формой сыпного тифа, Юлия Петровна скончалась 24 января (2 февраля) 1878 г. Похоронена у православного храма в г. Бяла в Болгарии.
На смерть Юлии Петровны, ее близкий знакомый, писатель И.С. Тургенев откликнулся стихотворением в прозе - "Памяти Ю. Вревской"
«На грязи, на вонючей сырой соломе, под навесом ветхого сарая, на скорую руку превращенного в походный военный гошпиталь, в разоренной болгарской деревушке - с лишком две недели умирала она от тифа. Она была в беспамятстве - и ни один врач даже не взглянул на нее; больные солдаты, за которыми она ухаживала, пока еще могла держаться на ногах, поочередно поднимались с своих зараженных логовищ, чтобы поднести к ее запекшимся губам несколько капель воды в черепке разбитого горшка...
Какие заветные клады схоронила она там, в глубине души, в самом ее тайнике, никто не знал никогда - а теперь, конечно, не узнает… Пусть же не оскорбится ее милая тень этим поздним цветком, который я осмеливаюсь возложить на ее могилу!»
Тургенев добавлял в письме к П. Анненкову: «Она получила тот мученический венец, к которому стремилась ее душа, жаждая жертвы. Ее смерть меня глубоко огорчила. Это было прекрасное, неописуемо доброе существо…»
О подвиге Юлии Петровны снят художественный фильм "Юлия Вревская" (производство СССР-Болгария, 1977).
Николай Ипполитович ВревскийschwarzzeMay 11 2010, 08:49:14 UTC
Павел, Николай, Мария Терские - внебрачные дети Ипполита Александровича Вревского, родившиеся до известного и единственного его брака с Юлией Петровной Варпаховской (25.1.1838-24.1.1878). Традиционно в историографии считалось, что матерью этих детей была терская казачка, а касательно происхождения фамилии, носителями которой они являлись вплоть до дозволения им носить фамилию и титул отца, вообще ничего не упоминалось. Так, например, М. Кретова в своей книге «Баронесса Вревская» пишет: «У Ипполита Александровича повенчанная жена была… терская горянка».
Выпускник Академии Генерального штаба барон И. А. Вревский служил на Кавказе с 1838 г. и на момент рождения третьего ребенка (1852) занимал уже должность начальника Владикавказского военного округа. «Из-за долга до брака» воспитание сыновей Павла и Николая он поручил своему брату, барону Борису Александровичу Вревскому (29.11.1805-17.12.1888) и единокровной сестре Софье Николаевне Шениг, урожденной баронессе Сердобиной (родилась в 1790 г.). Воспитателем дочери Марии была Евфимия Никитична Арсеньева (24.1.1824-12.2.1885), свояченица Ипполита Александровича.
После кончины И. А. Вревского в 1858 г. от ранения при штурме аула Кимури воспитатели и супруга барона хлопотали о будущем его детей. Уже в 1859 г. С. Н. Шениг ходатайствовала о возведении детей в звание личных почетных граждан «с дозволения им носить фамилию Терских или Терекских или любую другую». Её поддержал генерал-лейтенант князь В. А. Долгоруков, обратившийся с докладом в департамент Министерства юстиции: «Если не получат фамилии эти несчастные сироты, находящиеся на попечении просительницы,… у них нет имени и мальчики, по достижению взрослых лет, должны, на основании закона, поступить в податное состояние».
Благодаря двум делам о почетном гражданстве детей барона Вревского (1859 г.) и о дозволении воспитанникам покойного мужа баронессы Вревской именоваться баронами Вревскими (1872 г.) в фонде Министерства юстиции (РГИА) становится возможным вновь остановиться на проблемах, касающихся происхождения Терских и их фамилии.
Здесь следует отметить, что, согласно метрическим выпискам, сыновья Павел (родился 4.9.1850) и Николай (родился 21.2.1852) были рождены от «иностранки» Анны Михельс, которая «впоследствии вышла замуж за штабс-капитана Тенгинского пехотного полка Соймонова, проживающего с ней в крепости Владикавказе». Дочь Мария родилась в 1847 г. в «г. Орле от неизвестной девицы, бывшей потом женой смотрителя Старопольского военного госпиталя».
Оба ходатайства не подходили ни под существующее узакононение, ни под правила секретного наставления, данного статс-секретарю, вследствие того, что просителем мог стать только отец детей и при условии его вступления в брак с матерью последних. Однако последнее ходатайство, из-за заслуг братьев Вревских , было отправлено на «Всемилостивейшее воззрение Государя Императора», который в итоге и решил вопрос положительно (6.9.1859 г.). По прошениям на Высочайшее Имя баронессы Юлии Петровны Вревской 15.7.1872 г., Павел и Николай, а 25.7.1876 г. и Мария Терские именными Высочайшими указами получили право принять фамилию и титул воспитателя (отца) без права наследования родового имущества.
Когда Николай Ипполитович окончил Пажеский корпус, он женился на сестре Юлии Петровны Вревской Наталии Петровне Варпаховской. Он пропил все состояние, жену бил. В конце концов после очередного загула несчастный пасынок баронессы бросился с моста в Неву. В столе покойного нашли записку, в которой тот признавался, что "...для жизни у него недостаточно сил и актерской жилки, да собственно и нет никакого смысла оставаться на этой грешной земле…"
Наталия Петровна Вревская оставила в своих дневниках воспоминания о Павле Александровиче Вревском, мл. (1856-1917).
Николай Ипполитович ВревскийschwarzzeMay 15 2010, 17:42:43 UTC
Павел, Николай, Мария Терские - внебрачные дети Ипполита Александровича Вревского, родившиеся до известного и единственного его брака с Юлией Петровной Варпаховской (25.1.1838-24.1.1878). Традиционно в историографии считалось, что матерью этих детей была терская казачка, а касательно происхождения фамилии, носителями которой они являлись вплоть до дозволения им носить фамилию и титул отца, вообще ничего не упоминалось. Так, например, М. Кретова в своей книге «Баронесса Вревская» пишет: «У Ипполита Александровича повенчанная жена была… терская горянка».
Выпускник Академии Генерального штаба барон И. А. Вревский служил на Кавказе с 1838 г. и на момент рождения третьего ребенка (1852) занимал уже должность начальника Владикавказского военного округа. «Из-за долга до брака» воспитание сыновей Павла и Николая он поручил своему брату, барону Борису Александровичу Вревскому (29.11.1805-17.12.1888) и единокровной сестре Софье Николаевне Шениг, урожденной баронессе Сердобиной (родилась в 1790 г.). Воспитателем дочери Марии была Евфимия Никитична Арсеньева (24.1.1824-12.2.1885), свояченица Ипполита Александровича.
После кончины И. А. Вревского в 1858 г. от ранения при штурме аула Кимури воспитатели и супруга барона хлопотали о будущем его детей. Уже в 1859 г. С. Н. Шениг ходатайствовала о возведении детей в звание личных почетных граждан «с дозволения им носить фамилию Терских или Терекских или любую другую». Её поддержал генерал-лейтенант князь В. А. Долгоруков, обратившийся с докладом в департамент Министерства юстиции: «Если не получат фамилии эти несчастные сироты, находящиеся на попечении просительницы,… у них нет имени и мальчики, по достижению взрослых лет, должны, на основании закона, поступить в податное состояние».
Благодаря двум делам о почетном гражданстве детей барона Вревского (1859 г.) и о дозволении воспитанникам покойного мужа баронессы Вревской именоваться баронами Вревскими (1872 г.) в фонде Министерства юстиции (РГИА) становится возможным вновь остановиться на проблемах, касающихся происхождения Терских и их фамилии.
Здесь следует отметить, что, согласно метрическим выпискам, сыновья Павел (родился 4.9.1850) и Николай (родился 21.2.1852) были рождены от «иностранки» Анны Михельс, которая «впоследствии вышла замуж за штабс-капитана Тенгинского пехотного полка Соймонова, проживающего с ней в крепости Владикавказе». Дочь Мария родилась в 1847 г. в «г. Орле от неизвестной девицы, бывшей потом женой смотрителя Старопольского военного госпиталя».
Оба ходатайства не подходили ни под существующее узакононение, ни под правила секретного наставления, данного статс-секретарю, вследствие того, что просителем мог стать только отец детей и при условии его вступления в брак с матерью последних. Однако последнее ходатайство, из-за заслуг братьев Вревских , было отправлено на «Всемилостивейшее воззрение Государя Императора», который в итоге и решил вопрос положительно (6.9.1859 г.). По прошениям на Высочайшее Имя баронессы Юлии Петровны Вревской 15.7.1872 г., Павел и Николай, а 25.7.1876 г. и Мария Терские именными Высочайшими указами получили право принять фамилию и титул воспитателя (отца) без права наследования родового имущества.
Re: Николай Ипполитович ВревскийschwarzzeMay 15 2010, 17:42:54 UTC
Николай Ипполитович был воспитанником частного пансиона в Санкт-Петербурге, затем поступил в Морское училище, которое не окончил. Женился на сестре Юлии Петровны Вревской Наталии Петровне Варпаховской (родилась 16 августа 1836 в одном из кавалерийских округов Новороссийских военных поселений, умерла 5 ноября 1889 в г. Санкт-Петербурге, похоронена на Никольском кладбище Александро-Невской лавры (г. Санкт-Петербург). С 1883 Николай Ипполитович был чиновником особых поручений 8-го класса при Министерстве государственных имуществ, а с преобразованием министерства в 1905 в Главное управление землеустройства и земледелия - до 1915 был чиновником особых поручений 8 класса при этом ведомстве. Был коллежским асессором. В г. Санкт-Петербурге было известно предлагаемое Н.И лечение с помощью “невской воды”. В опубликованной Н.И. книге (Вревский Н.И. Письма к барону Н.И. Вревскому. СПб. 1895) описывались чудесные свойства раствора, способного исцелять от различных заболеваний, ускорять рост растений и даже оживлять мертвых животных.
Он пропил все состояние, жену бил. В конце концов после очередного загула несчастный пасынок баронессы бросился с моста в Неву (не ранее 1915). В столе покойного нашли записку, в которой тот признавался, что "...для жизни у него недостаточно сил и актерской жилки, да собственно и нет никакого смысла оставаться на этой грешной земле…"
Наталия Петровна Вревская оставила в своих дневниках воспоминания о Павле Александровиче Вревском, мл. (1856-1917).
Вревский с самого начала не довольствовался одною штатною службой, и всегда в делах, по его собственному желанию, командовал батальоном и всегда старался выбирать самые почетные позиции по опасности. Как теперь смотрю на него в левой цепи в одной из горных экспедиций с Куренским батальоном, на огромной высоте, в страшном огне, прокладывавшим себе дорогу. Я восхищался его хладнокровием и мужеством. Невозмутимо спокойный, с коротеньким чубуком в зубах, он шел вперед, разрушая завалы и все преграды самой дикой природы. Однажды также один из батальонов его Навагинского полка вел оказию, в которой и он находился. На дороге он был окружен огромной партию горцев; бывшие тут в оказии, конечно, оробели, ожидая дурного исхода, но он хладнокровно проезжал от одного фаса к другому, распоряжался отчетливо и так успешно, что неприятель был отбит и "оказия" приведена благополучно.
Как я упомянул выше, он слушал в Дерпте курс медицины и отмечу, как особенность: он имел охоту Петра Великого рвать зубы. Однажды… между нами был… граф Штейнбок, у которого сильно болел зуб: вдруг слышим колокольчик и подъехавший экипаж. А затем входит Ипполит Александрович: поздоровавшись со всеми, он, увидев страдания графа, тотчас предложил ему выдернуть зуб; тот, хотя, может, и усомнился в его искусстве, однакожь мучимый болью, согласился. Он немедля достал инструменты, которые возил с собой и операция была совершена вполне успешно, и как благодарен ему был пациент!"
Штабс-капитан А.Л. Зиссерман, отмечая мужество Ипполита Александровича, указывал на другую его особенность - приступы летаргии накануне важных событий, а также на страсть "…окружать себя приживалами, арапчонками, бульдогами, большой крепостной и некрепостной дворней, фаворитами и др.".
Упоминания современниками дома Ипполита Александровича в Тифлисе "на большой улице" были связаны со следующим. "Тут - писал А.П. Беляев, - можно было увидеть цвет Петербургского военного общества, или, лучше сказать, цвет русского армии. У него (в доме Ипполита Александровича Прим. Авт.) я познакомился со многими, еще молодыми людьми, которые впоследствии занимали, а некоторые еще продолжают занимать высокие посты в государстве… Прекрасный оркестр полковой музыки, которую Ипполит Александрович много улучшил, выписав хорошие инструменты и хорошего капельмейстера, разнообразное общество… все это доставляло очень приятное препровождение времени…" .
Осенью 1840 и зимой 1840-1841 на вечерах в доме Ипполита Александровича частым гостем был поэт М.Ю. Лермонтов. А.Д. Есаков вспоминал, что Ипполит Александрович был одним из немногих лиц, с кем поэт не разговаривал в тоне насмешки.
Был кавалером орденов Св. Станислава 2 ст. (1841) (за постройку укрепления в Ойсунгуне), Св. Владимира 2 ст. С мечами, Св. Анны 1 ст., Св. Георгия 4 ст.
Женат (с 1856) на Юлии Петровне Варпаховской. Воспитанники его (а, по сути, его дети): Павел, Николай и Мария Терские, - получили в 1872 и 1876 годах разрешение именоваться баронами Вревскими.
20 августа 1858 при штурме аула Китури (Мзгинские высоты) был ранен ружейной пулей. Умер 29 августа 1858 в г. Телав Тифлисской губернии, похоронен при Телавском Успенском соборе.
Reply
Иван Сергеевич Тургенев писал: «Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились… два-три человека тайно и глубоко любили ее. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже слез». «…Я во всю свою жизнь не встречал такой пленительной женщины, - утверждал и писатель В. А. Соллогуб. - Пленительной не только своей наружностью, но своей женственностью, грацией, бесконечной приветливостью и бесконечной добротой…»
С 1856 была замужем за бароном Ипполитом Александровичем Вревским. Генерал-лейтенант был старше Юлии более чем на четверть века и имел двух сыновей и дочь от черкешенки (Павел, Николай и Мария Терские). Считалось, что юная невеста выходила за барона Ипполита по любви. С 1858 г. Юлия Петровна - вдова.
В 1860-1870 была светской дамой Е.И.В. Императрицы Марии Александровны. Среди её друзей в России были писатели Д. В. Григорович, И. С. Тургенев, В. А. Соллогуб, поэт Я. П. Полонский, художники В. В. Верещагин и И. К. Айвазовский. Она много путешествует по Европе, Кавказу, Ближнему Востоку; знакомится с замечательными людьми (в том числе с Виктором Гюго и Ференцем Листом).
«Тургенев познакомился с Вревской в 1873 году, - повествует Вл. Катаев, - летом следующего года она приезжала в Спасское; это посещение, по словам Тургенева, «оставило глубокий след» в его душе. Между ними завязалась переписка. Одна из тем их писем - начавшаяся на Балканах борьба славянских народов против турецкого ига. «Будь мне только 35 лет, уехал бы туда, - писал Тургенев Вревской; эти слова… произвели на нее глубокое впечатление.
Юлия Петровна ухватилась за это, как утопающий за соломинку. Появился смысл жизни, было о чем думать и мечтать. Общество петербургских дам по оказанию помощи армии избрало Юлию Вревскую своим председателем. Решив на собственные средства организовать санитарный поезд, она продала отцовское имение Старицы в Орловской губернии. Вместе с другими патриотически настроенными женщинами обучалась на курсах сестер милосердия, которые действовали в Таврическом дворце - главном штабе Красного Креста.
В июне 1877 года Вревская отправилась на театр военных действий вместе с другими сестрами милосердия; некоторые из них говорили, что следуют примеру Елены Стаховой из «Накануне»…»
С 19 июня 1877 работала в 45-м военно-временном эвакуационном госпитале в г. Яссы, Румыния, а с 20 ноября 1877 - в 48 военно-временном эвакуационном госпитале рядом с г. Бяла в Болгарии.
На 400 раненых приходилось всего лишь пять сестер. Юлия Петровна отправляла своих помощниц идти отдыхать, а сама дежурила за них до утра. Ее видели всюду - в операционной, перевязочной, дежурной комнате, прачечной… Ей самой приходилось и операции делать, бывала и на передовой, стреляла.
Reply
Заболев тяжелой формой сыпного тифа, Юлия Петровна скончалась 24 января (2 февраля) 1878 г. Похоронена у православного храма в г. Бяла в Болгарии.
На смерть Юлии Петровны, ее близкий знакомый, писатель И.С. Тургенев откликнулся стихотворением в прозе - "Памяти Ю. Вревской"
«На грязи, на вонючей сырой соломе, под навесом ветхого сарая, на скорую руку превращенного в походный военный гошпиталь, в разоренной болгарской деревушке - с лишком две недели умирала она от тифа. Она была в беспамятстве - и ни один врач даже не взглянул на нее; больные солдаты, за которыми она ухаживала, пока еще могла держаться на ногах, поочередно поднимались с своих зараженных логовищ, чтобы поднести к ее запекшимся губам несколько капель воды в черепке разбитого горшка...
Какие заветные клады схоронила она там, в глубине души, в самом ее тайнике, никто не знал никогда - а теперь, конечно, не узнает… Пусть же не оскорбится ее милая тень этим поздним цветком, который я осмеливаюсь возложить на ее могилу!»
Тургенев добавлял в письме к П. Анненкову: «Она получила тот мученический венец, к которому стремилась ее душа, жаждая жертвы. Ее смерть меня глубоко огорчила. Это было прекрасное, неописуемо доброе существо…»
О подвиге Юлии Петровны снят художественный фильм "Юлия Вревская" (производство СССР-Болгария, 1977).
Reply
Традиционно в историографии считалось, что матерью этих детей была терская казачка, а касательно происхождения фамилии, носителями которой они являлись вплоть до дозволения им носить фамилию и титул отца, вообще ничего не упоминалось. Так, например, М. Кретова в своей книге «Баронесса Вревская» пишет: «У Ипполита Александровича повенчанная жена была… терская горянка».
Выпускник Академии Генерального штаба барон И. А. Вревский служил на Кавказе с 1838 г. и на момент рождения третьего ребенка (1852) занимал уже должность начальника Владикавказского военного округа. «Из-за долга до брака» воспитание сыновей Павла и Николая он поручил своему брату, барону Борису Александровичу Вревскому (29.11.1805-17.12.1888) и единокровной сестре Софье Николаевне Шениг, урожденной баронессе Сердобиной (родилась в 1790 г.). Воспитателем дочери Марии была Евфимия Никитична Арсеньева (24.1.1824-12.2.1885), свояченица Ипполита Александровича.
После кончины И. А. Вревского в 1858 г. от ранения при штурме аула Кимури воспитатели и супруга барона хлопотали о будущем его детей. Уже в 1859 г. С. Н. Шениг ходатайствовала о возведении детей в звание личных почетных граждан «с дозволения им носить фамилию Терских или Терекских или любую другую». Её поддержал генерал-лейтенант князь В. А. Долгоруков, обратившийся с докладом в департамент Министерства юстиции: «Если не получат фамилии эти несчастные сироты, находящиеся на попечении просительницы,… у них нет имени и мальчики, по достижению взрослых лет, должны, на основании закона, поступить в податное состояние».
Благодаря двум делам о почетном гражданстве детей барона Вревского (1859 г.) и о дозволении воспитанникам покойного мужа баронессы Вревской именоваться баронами Вревскими (1872 г.) в фонде Министерства юстиции (РГИА) становится возможным вновь остановиться на проблемах, касающихся происхождения Терских и их фамилии.
Здесь следует отметить, что, согласно метрическим выпискам, сыновья Павел (родился 4.9.1850) и Николай (родился 21.2.1852) были рождены от «иностранки» Анны Михельс, которая «впоследствии вышла замуж за штабс-капитана Тенгинского пехотного полка Соймонова, проживающего с ней в крепости Владикавказе». Дочь Мария родилась в 1847 г. в «г. Орле от неизвестной девицы, бывшей потом женой смотрителя Старопольского военного госпиталя».
Оба ходатайства не подходили ни под существующее узакононение, ни под правила секретного наставления, данного статс-секретарю, вследствие того, что просителем мог стать только отец детей и при условии его вступления в брак с матерью последних. Однако последнее ходатайство, из-за заслуг братьев Вревских , было отправлено на «Всемилостивейшее воззрение Государя Императора», который в итоге и решил вопрос положительно (6.9.1859 г.).
По прошениям на Высочайшее Имя баронессы Юлии Петровны Вревской 15.7.1872 г., Павел и Николай, а 25.7.1876 г. и Мария Терские именными Высочайшими указами получили право принять фамилию и титул воспитателя (отца) без права наследования родового имущества.
Когда Николай Ипполитович окончил Пажеский корпус, он женился на сестре Юлии Петровны Вревской Наталии Петровне Варпаховской.
Он пропил все состояние, жену бил. В конце концов после очередного загула несчастный пасынок баронессы бросился с моста в Неву. В столе покойного нашли записку, в которой тот признавался, что "...для жизни у него недостаточно сил и актерской жилки, да собственно и нет никакого смысла оставаться на этой грешной земле…"
Наталия Петровна Вревская оставила в своих дневниках воспоминания о Павле Александровиче Вревском, мл. (1856-1917).
Reply
Reply
Традиционно в историографии считалось, что матерью этих детей была терская казачка, а касательно происхождения фамилии, носителями которой они являлись вплоть до дозволения им носить фамилию и титул отца, вообще ничего не упоминалось. Так, например, М. Кретова в своей книге «Баронесса Вревская» пишет: «У Ипполита Александровича повенчанная жена была… терская горянка».
Выпускник Академии Генерального штаба барон И. А. Вревский служил на Кавказе с 1838 г. и на момент рождения третьего ребенка (1852) занимал уже должность начальника Владикавказского военного округа. «Из-за долга до брака» воспитание сыновей Павла и Николая он поручил своему брату, барону Борису Александровичу Вревскому (29.11.1805-17.12.1888) и единокровной сестре Софье Николаевне Шениг, урожденной баронессе Сердобиной (родилась в 1790 г.). Воспитателем дочери Марии была Евфимия Никитична Арсеньева (24.1.1824-12.2.1885), свояченица Ипполита Александровича.
После кончины И. А. Вревского в 1858 г. от ранения при штурме аула Кимури воспитатели и супруга барона хлопотали о будущем его детей. Уже в 1859 г. С. Н. Шениг ходатайствовала о возведении детей в звание личных почетных граждан «с дозволения им носить фамилию Терских или Терекских или любую другую». Её поддержал генерал-лейтенант князь В. А. Долгоруков, обратившийся с докладом в департамент Министерства юстиции: «Если не получат фамилии эти несчастные сироты, находящиеся на попечении просительницы,… у них нет имени и мальчики, по достижению взрослых лет, должны, на основании закона, поступить в податное состояние».
Благодаря двум делам о почетном гражданстве детей барона Вревского (1859 г.) и о дозволении воспитанникам покойного мужа баронессы Вревской именоваться баронами Вревскими (1872 г.) в фонде Министерства юстиции (РГИА) становится возможным вновь остановиться на проблемах, касающихся происхождения Терских и их фамилии.
Здесь следует отметить, что, согласно метрическим выпискам, сыновья Павел (родился 4.9.1850) и Николай (родился 21.2.1852) были рождены от «иностранки» Анны Михельс, которая «впоследствии вышла замуж за штабс-капитана Тенгинского пехотного полка Соймонова, проживающего с ней в крепости Владикавказе». Дочь Мария родилась в 1847 г. в «г. Орле от неизвестной девицы, бывшей потом женой смотрителя Старопольского военного госпиталя».
Оба ходатайства не подходили ни под существующее узакононение, ни под правила секретного наставления, данного статс-секретарю, вследствие того, что просителем мог стать только отец детей и при условии его вступления в брак с матерью последних. Однако последнее ходатайство, из-за заслуг братьев Вревских , было отправлено на «Всемилостивейшее воззрение Государя Императора», который в итоге и решил вопрос положительно (6.9.1859 г.).
По прошениям на Высочайшее Имя баронессы Юлии Петровны Вревской 15.7.1872 г., Павел и Николай, а 25.7.1876 г. и Мария Терские именными Высочайшими указами получили право принять фамилию и титул воспитателя (отца) без права наследования родового имущества.
Reply
Николай Ипполитович был воспитанником частного пансиона в Санкт-Петербурге, затем поступил в Морское училище, которое не окончил.
Женился на сестре Юлии Петровны Вревской Наталии Петровне Варпаховской (родилась 16 августа 1836 в одном из кавалерийских округов Новороссийских военных поселений, умерла 5 ноября 1889 в г. Санкт-Петербурге, похоронена на Никольском кладбище Александро-Невской лавры (г. Санкт-Петербург).
С 1883 Николай Ипполитович был чиновником особых поручений 8-го класса при Министерстве государственных имуществ, а с преобразованием министерства в 1905 в Главное управление землеустройства и земледелия - до 1915 был чиновником особых поручений 8 класса при этом ведомстве. Был коллежским асессором.
В г. Санкт-Петербурге было известно предлагаемое Н.И лечение с помощью “невской воды”. В опубликованной Н.И. книге (Вревский Н.И. Письма к барону Н.И. Вревскому. СПб. 1895) описывались чудесные свойства раствора, способного исцелять от различных заболеваний, ускорять рост растений и даже оживлять мертвых животных.
Он пропил все состояние, жену бил. В конце концов после очередного загула несчастный пасынок баронессы бросился с моста в Неву (не ранее 1915). В столе покойного нашли записку, в которой тот признавался, что "...для жизни у него недостаточно сил и актерской жилки, да собственно и нет никакого смысла оставаться на этой грешной земле…"
Наталия Петровна Вревская оставила в своих дневниках воспоминания о Павле Александровиче Вревском, мл. (1856-1917).
Дочь - Наталья Ипполитовна Вревская.
Reply
Leave a comment