Диккенс о дикости
Нина ninaofterdingen делится своими впечатлениями от чтения Диккенса. Английский классик обругал американскую мечту, вкупе со всеми ее мечтателями. Нина радуется тому, как актуально звучит эта ругань в наши дни: Америка, подобно России, за двадцать лет может измениться разительно, за двести же - ни на йоту. Кому мало Диккенса, тот может ознакомиться с уже цитированным мной Пушкиным, солнцем русского тоталитаризма.
Однако, к выбранным ninaofterdingen отрывочкам из Диккенса следует присмотреться. Это текст с двойным дном. Как минимум, с двойным.
- Разве подлог значит по-американски "ловкость"? - спросил Мартин.
- Ну, - ответил полковник, - я думаю, по-американски "ловкость" значит
очень многое, что у вас называется по-другому. Зато у вас в Европе руки
связаны. А у нас нет.
- Вы меня не понимаете. Я думаю, что ему лучше идти с нами. Он честный
малый и слишком откровенно высказывает свое мнение.
- Дело в том, - сказал Мартин, улыбаясь, - что он еще не жил в
свободной республике и привык высказываться откровенно.
- Я возвращаюсь к себе домой, сэр, - продолжал джентльмен, - с обратным
поездом, который отправляется сию минуту. Слово "отправляется" неизвестно в
вашей стране, сэр!
- Ну как же, известно, - сказал Мартин.
- Вы ошибаетесь, сэр, - возразил джентльмен весьма сурово. - Но оставим
эту тему, чтобы не задеть ваших предрассудков.
- На прощанье, - возразил мистер Чоллоп строго, - мне надо вам сказать
одно словечко. У вас, знаете ли, чертовски длинный язык.
Марк поблагодарил его за комплимент.
- С таким языком вы долго не проживете. Держу пари, что ни в одну
пятнистую пантеру не всаживали столько пуль, сколько всадят в вас.
- За что же это? - спросил Марк.
- Нас надо уважать, сэр, - угрожающим тоном ответил Чоллоп. - Вы тут не
в деспотической стране. Мы пример для всего земного шара, и потому нас надо
уважать, предупреждаю.
То, что англичане в XIX веке еще ревновали свою бывшую колонию к независимости, писали и читали про нее всякие колкости, это неудивительно. То, что американцы в XIX веке демонстрировали обычные для них неисчерпаемые сокровища морали, это опять-таки ничуть не странно.
А теперь, соединим эти два не вызывающих удивления наблюдения воедино. Тот факт, что в неоткровенности (второй абзац), нечистоплотности (первый абзац), чопорности (предпоследняя цитата), имперских амбициях (последняя цитата) американцев обвиняют не кто-нибудь, а англичане, заслуживает некоторого удивления. Если и есть народ, безусловно заслуживший этих обвинений, то это именно жители Острова. Тут не надо быть Галковским: уж что есть, то есть. В общем, известная картина маслом: Вельзевул обвиняет Бафомета в отпадении от евангельских норм.
Еще забавнее то, что дискурс развивается посредством Диккенса, совершенно неповинного в британском ура-патриотизме. Автор «Холодного дома» много знал о маленьких простительных недостатках своей страны, и не считал нужным их покрывать. И, тем не менее, цитированные выше отрывки намекают на то, что автор шокирован моральным обликом янки. Стало быть, бывшая колония умудрилась превзойти метрополию. Немалое достижение.