"Наш" царь
"С Петра І начинаются особенно близкие и понятные ужасы русской истории. Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь четверть столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живыми в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествуя… сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детородных членов и подобиями Евангелий ящиком с водкой... коронует блядь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына… и не только не поминают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовищ, и нет конца всякого рода памятников ему".
(Лев Толстой. ПСС, М., 1936, т. 26, С. 568.)
А потом, другой Толстой, который Алексей, "неожиданно" но с очень большой для себя пользой, сообразил, что советской власти очень бы пригодился образ другого царя - царя-работника, "царя-революционера". Не абсолютно апологетический (нельзя же было игнорировать то, что мощь империи создавалась эксплуатацией крепостного люда), но привлекательный. Постепенно Петра включили в "иконостас великих русских людей", о нем выходили книги (в том числе детские) и фильмы, получившие самый широкий резонанс. Для многих он оставался неким логическим предшественником Владимира Ленина. Петр создал Российскую империю, Ленин - Советский Союз.
Вспомните хотя бы сцены строительства Петербурга из романа Алексея Толстого "Петр Первый" и одноименного фильма. Напоминают они вам производственные картины времен первых пятилеток? То-то и оно! (Мне иногда кажется, что если бы коммунистам понадобилось, то они и самого чёрта-дьявола представили в образе "революционера", а адские сковородки - прообразами Магнитки и других "строек социализма")
Возможно, аналогию видели и в этом - в так называемой "мобилизационной экономике". И в особом внимании к армии, которое стало еще актуальнее в военные годы. И хотя Сталин не назвал имя Петра среди национальных героев в своей знаменитой речи 7 ноября 1941 года, во время войны изображение сумасшедшего императора стало появляться на открытках и плакатах, о нем выходили книги и брошюры, в которых, как правило, подчёркивалась его полководческий талант и внимание к военной промышленности.
[Смотрите]
Нарком иностранных дел Георгий Чичерин в образе Петра I Плакат посвященный дипломатическому признанию СССР западными странами. 1923 год.
(Лев Толстой. ПСС, М., 1936, т. 26, С. 568.)
А потом, другой Толстой, который Алексей, "неожиданно" но с очень большой для себя пользой, сообразил, что советской власти очень бы пригодился образ другого царя - царя-работника, "царя-революционера". Не абсолютно апологетический (нельзя же было игнорировать то, что мощь империи создавалась эксплуатацией крепостного люда), но привлекательный. Постепенно Петра включили в "иконостас великих русских людей", о нем выходили книги (в том числе детские) и фильмы, получившие самый широкий резонанс. Для многих он оставался неким логическим предшественником Владимира Ленина. Петр создал Российскую империю, Ленин - Советский Союз.
Вспомните хотя бы сцены строительства Петербурга из романа Алексея Толстого "Петр Первый" и одноименного фильма. Напоминают они вам производственные картины времен первых пятилеток? То-то и оно! (Мне иногда кажется, что если бы коммунистам понадобилось, то они и самого чёрта-дьявола представили в образе "революционера", а адские сковородки - прообразами Магнитки и других "строек социализма")
Возможно, аналогию видели и в этом - в так называемой "мобилизационной экономике". И в особом внимании к армии, которое стало еще актуальнее в военные годы. И хотя Сталин не назвал имя Петра среди национальных героев в своей знаменитой речи 7 ноября 1941 года, во время войны изображение сумасшедшего императора стало появляться на открытках и плакатах, о нем выходили книги и брошюры, в которых, как правило, подчёркивалась его полководческий талант и внимание к военной промышленности.
[Смотрите]
Нарком иностранных дел Георгий Чичерин в образе Петра I Плакат посвященный дипломатическому признанию СССР западными странами. 1923 год.