О "казарменном социализме"
По поводу довольно давней статьи Евгения Сахонько: "Общественные отношения в сфере потребления...". Я намеревался сперва дать нечто вроде развернутой критики, но подумав, отказался от этого. Во-первых, как показывает опыт уже проведенных дискуссий, критика сама по себе мало что дает, и к серьезному изменению позиций не приводит. Догматики как талдычили свое, так и талдычат. Во-вторых, на мой взгляд, куда важнее определить черты собственного понимания вопроса, чем разносить оппонентов, даже если они в чем-то и ошибаются. Для этого мы оттолкнемся от статьи Сахонько.
Во всей его многословной статье, выдвигается, по сути дела, три основных тезиса. Первый: потребление - это трудовая орудийная деятельность, а средства потребления есть орудия. Второй: что потребление - это нечто вроде индустрии (Сахонько и предлагает строить систему потребления по принципу заводской структуры). Третий: что нужно рационализировать сферу потребления, коллективизировать ее и сделать более "производительной" в извлечении благ из средств потребления, тогда как индивидуальное потребление с его точки зрения есть абсолютное зло. Детали его рассуждений каждый может посмотреть по ссылке.
С моей точки зрения, с позиций моего мировоззрения, все эти три тезиса есть полный абсурд. Мне прекрасно понятно, как такая точка зрения появилась на свет. Сахонько, постоянно сталкиваясь с тем, что для удовлетворения потребностей нужно прилагать какие-то усилия (вроде того, чтобы приготовить обед, погладить одежду и т.д.), решил, что потребление есть труд. Дополнительно эту мысль поддерживало то, что в советской классификации отраслей промышленности, в категории "Б", то есть производства предметов потребления, труд вполне себе применялся в широких масштабах. Между тем, это положение связано как с весьма условной классификацией отраслей, введенной больше для удобства учета, чем для точного разделения отраслей на категории "А" и "Б" (напомню, что попытки их точно разделить предпринимались не раз и всякий раз терпели неудачу, поскольку чуть ли не каждое предприятие прозводило продукцию обоих категорий, то есть на эти дефиниции полагаться нельзя - они условны), так и с определенным несовершенством предметов потребления, которые предлагались потребителю в виде полуфабриката (в СССР подавляющее большинство пищевых продуктов было полуфабрикатом, требовавшим дальнейшей финишной обработки, то есть затрат труда), или же требовали усилий для поддержания потребительских свойств, вроде той же глажки или стирки.
Елси же мы внесем поправку на этот "остаточный" труд в потреблении, который не сделала промышленность (а внести эту поправку уже не так трудно, появились предметы потребления, не требующие никаких затрат труда и непосредственно годные к употреблению), то нам станет очевидно, что потребление есть чисто физиологический процесс, тесно связанный с физиологией человека. Например, когда еда употребляется, происходит процесс пищеварения, чисто физиологический, обеспечивающий организм энергией. Когда одежда надета и носится, она защищает организм от холода, то есть обеспечивает наиболее благоприятный температурный режим функционирования человеческого организма. Потянув за эту нить Ариадны, и рассмотрев другие примеры потребления, мы в них также увидим, что все они, таким или иным образом нацелены на обеспечение наиболее благоприятных условий функционирования человеческого организма, и с трудом не связаны.
"Духовные" потребности идут в этой же категории. Все восприятие, эмоции, психика и мышление - все это связано с физиологией, эти зависимости хорошо изучены, да вот только некоторые марксисты пренебрегают этими разделами наук, и даже не вспоминают о них, когда составляют свои нетленные теории. Мышление есть отражение объективной реальности, говорит нам материализм, и соответственно, потребление в плане "духовных" потребностей есть отражение такого материального окружения, которое бы мышление стимулировало и развивало. Вот когда это окружение создано, и происходит процесс "духовного" потребления, то есть мышление, получая сенсорные данные, ощупывает это окружение, формирует его отражение, и развивается тем самым, а еще может сразу и потом оказать какое-то обратное воздействие. Таким образом один человек может передавать свой личный мыслительный опыт другим. Это удивительная вещь, если подумать: человеку вручены ключи от собственной эволюции. Он может эволюционировать в некотором выбранном направлении, создавая для себя определенную материальную среду, которая будет формировать и развивать мышление. Если это делать достаточно долго, например, тысячи лет, то появится человек немного иного облика, чем был до этого.
В принципе, уже этого понятно, насколько грубо Сахонько ошибается в определении, что такое потребности. Но надо подчеркнуть еще и некоторые другие детали, которые имеют отношение к проектам Института Коммунизма, вроде недавнего спора о том, сколько жилых "квадратов" нужно человеку при коммунизме.
В тезисах Сахонько о производстве и потребностях заложен форменный абсурд. Из всей его статьи складывается полное впечатление, что единственное назначение еды - быть съеденной, единственное назначение одежды, обуви - быть сношенной, и все это должно быть сделано максимально эффективно, без малейших потерь и "простоя капитала", ибо "излишняя личная собственность" есть, по Сахонько, абсолютное зло, которое порожает спекуляцию и капитализм. У меня сложился образ общества, которое пропагандирует Сахонько, которое усердно трудится, чтобы производить, скажем, пищевые продукты, а потом столь же усердно, коллективно и рационально, трудится челюстями, чтобы эти продукты уничтожить, да так, чтобы не осталось ни малейшей крошки (если оставить, то кто-нибудь спекульнет, и от этого появится росток капитализма). Это у него первый круг абсурда: производить, чтобы потом без остатка уничтожать - полностью бессмысленное существование. Дальше еще интереснее: Сахонько предлагает за хороший труд материально вознаграждать, то есть распределять средства потребления, да еще максимально рационально, с коллективными формами... Поскольку у него потребление есть труд, то выходит второй круг абсурда: вознаграждение труда трудом. Мол, сначала потрудись, чтобы произвести, а потом в награду потрудись, чтобы уничтожить ранее произведенное.
Весь этот "казарменный социализм" бесконечно далек от идеалов коммунизма. Он предлагает вечное вращение в бессмысленном кругу производства и потребления, тотально рационального и коллективистского, и в этом смысле ничем не лучше, а то и похуже, чем ныне существующий капитализм, с его вращением в кругу производства и потребления. Задача же настоящего коммунизма состоит в том, чтобы создать материальные условия для наилучшего существования, развития и эволюционирования человечества. Потому у нас производство не вращается в одном бесконечном замкнутом кругу, от каждого цикла производства весьма многое остается в виде зданий и сооружений, приборов, оборудования, различных вещей, которые могут иметь как утилитарное, так и мыслительное значение. Наши цели состоят в том, чтобы создать настолько мощные производительные силы, чтобы без проблем, без отлагательств начать формировать вот эту материальную оболочку, которая обеспечит дальнейшую эволюцию человечества. И эта материальная оболочка будет передаваться от поколения к поколению, хотя на каждом этапе в нее будут вноситься изменения и дополнения.
Я прекрасно понимаю, что для убежденных сторонников "казарменного социализма" все, сказанное выше, есть пустой звук. Между нами не может быть ни взаимопонимания, ни примирения.
Во всей его многословной статье, выдвигается, по сути дела, три основных тезиса. Первый: потребление - это трудовая орудийная деятельность, а средства потребления есть орудия. Второй: что потребление - это нечто вроде индустрии (Сахонько и предлагает строить систему потребления по принципу заводской структуры). Третий: что нужно рационализировать сферу потребления, коллективизировать ее и сделать более "производительной" в извлечении благ из средств потребления, тогда как индивидуальное потребление с его точки зрения есть абсолютное зло. Детали его рассуждений каждый может посмотреть по ссылке.
С моей точки зрения, с позиций моего мировоззрения, все эти три тезиса есть полный абсурд. Мне прекрасно понятно, как такая точка зрения появилась на свет. Сахонько, постоянно сталкиваясь с тем, что для удовлетворения потребностей нужно прилагать какие-то усилия (вроде того, чтобы приготовить обед, погладить одежду и т.д.), решил, что потребление есть труд. Дополнительно эту мысль поддерживало то, что в советской классификации отраслей промышленности, в категории "Б", то есть производства предметов потребления, труд вполне себе применялся в широких масштабах. Между тем, это положение связано как с весьма условной классификацией отраслей, введенной больше для удобства учета, чем для точного разделения отраслей на категории "А" и "Б" (напомню, что попытки их точно разделить предпринимались не раз и всякий раз терпели неудачу, поскольку чуть ли не каждое предприятие прозводило продукцию обоих категорий, то есть на эти дефиниции полагаться нельзя - они условны), так и с определенным несовершенством предметов потребления, которые предлагались потребителю в виде полуфабриката (в СССР подавляющее большинство пищевых продуктов было полуфабрикатом, требовавшим дальнейшей финишной обработки, то есть затрат труда), или же требовали усилий для поддержания потребительских свойств, вроде той же глажки или стирки.
Елси же мы внесем поправку на этот "остаточный" труд в потреблении, который не сделала промышленность (а внести эту поправку уже не так трудно, появились предметы потребления, не требующие никаких затрат труда и непосредственно годные к употреблению), то нам станет очевидно, что потребление есть чисто физиологический процесс, тесно связанный с физиологией человека. Например, когда еда употребляется, происходит процесс пищеварения, чисто физиологический, обеспечивающий организм энергией. Когда одежда надета и носится, она защищает организм от холода, то есть обеспечивает наиболее благоприятный температурный режим функционирования человеческого организма. Потянув за эту нить Ариадны, и рассмотрев другие примеры потребления, мы в них также увидим, что все они, таким или иным образом нацелены на обеспечение наиболее благоприятных условий функционирования человеческого организма, и с трудом не связаны.
"Духовные" потребности идут в этой же категории. Все восприятие, эмоции, психика и мышление - все это связано с физиологией, эти зависимости хорошо изучены, да вот только некоторые марксисты пренебрегают этими разделами наук, и даже не вспоминают о них, когда составляют свои нетленные теории. Мышление есть отражение объективной реальности, говорит нам материализм, и соответственно, потребление в плане "духовных" потребностей есть отражение такого материального окружения, которое бы мышление стимулировало и развивало. Вот когда это окружение создано, и происходит процесс "духовного" потребления, то есть мышление, получая сенсорные данные, ощупывает это окружение, формирует его отражение, и развивается тем самым, а еще может сразу и потом оказать какое-то обратное воздействие. Таким образом один человек может передавать свой личный мыслительный опыт другим. Это удивительная вещь, если подумать: человеку вручены ключи от собственной эволюции. Он может эволюционировать в некотором выбранном направлении, создавая для себя определенную материальную среду, которая будет формировать и развивать мышление. Если это делать достаточно долго, например, тысячи лет, то появится человек немного иного облика, чем был до этого.
В принципе, уже этого понятно, насколько грубо Сахонько ошибается в определении, что такое потребности. Но надо подчеркнуть еще и некоторые другие детали, которые имеют отношение к проектам Института Коммунизма, вроде недавнего спора о том, сколько жилых "квадратов" нужно человеку при коммунизме.
В тезисах Сахонько о производстве и потребностях заложен форменный абсурд. Из всей его статьи складывается полное впечатление, что единственное назначение еды - быть съеденной, единственное назначение одежды, обуви - быть сношенной, и все это должно быть сделано максимально эффективно, без малейших потерь и "простоя капитала", ибо "излишняя личная собственность" есть, по Сахонько, абсолютное зло, которое порожает спекуляцию и капитализм. У меня сложился образ общества, которое пропагандирует Сахонько, которое усердно трудится, чтобы производить, скажем, пищевые продукты, а потом столь же усердно, коллективно и рационально, трудится челюстями, чтобы эти продукты уничтожить, да так, чтобы не осталось ни малейшей крошки (если оставить, то кто-нибудь спекульнет, и от этого появится росток капитализма). Это у него первый круг абсурда: производить, чтобы потом без остатка уничтожать - полностью бессмысленное существование. Дальше еще интереснее: Сахонько предлагает за хороший труд материально вознаграждать, то есть распределять средства потребления, да еще максимально рационально, с коллективными формами... Поскольку у него потребление есть труд, то выходит второй круг абсурда: вознаграждение труда трудом. Мол, сначала потрудись, чтобы произвести, а потом в награду потрудись, чтобы уничтожить ранее произведенное.
Весь этот "казарменный социализм" бесконечно далек от идеалов коммунизма. Он предлагает вечное вращение в бессмысленном кругу производства и потребления, тотально рационального и коллективистского, и в этом смысле ничем не лучше, а то и похуже, чем ныне существующий капитализм, с его вращением в кругу производства и потребления. Задача же настоящего коммунизма состоит в том, чтобы создать материальные условия для наилучшего существования, развития и эволюционирования человечества. Потому у нас производство не вращается в одном бесконечном замкнутом кругу, от каждого цикла производства весьма многое остается в виде зданий и сооружений, приборов, оборудования, различных вещей, которые могут иметь как утилитарное, так и мыслительное значение. Наши цели состоят в том, чтобы создать настолько мощные производительные силы, чтобы без проблем, без отлагательств начать формировать вот эту материальную оболочку, которая обеспечит дальнейшую эволюцию человечества. И эта материальная оболочка будет передаваться от поколения к поколению, хотя на каждом этапе в нее будут вноситься изменения и дополнения.
Я прекрасно понимаю, что для убежденных сторонников "казарменного социализма" все, сказанное выше, есть пустой звук. Между нами не может быть ни взаимопонимания, ни примирения.