Crossreference?
У Простислава была самая большая в Москве коллекция буддийского порно, "стрэйт" и "гей". Оно отличалось от стандартного тем, что все действие происходило в горящем доме, который символизировал недолговечную земную юдоль. Метафора трогала Степу, однако в фильмах к ней подходили довольно формально: партнеры елозили друг по другу на фоне пылающего комода или созревшего для свалки дивана, дававшего вместо огня скудный серый дым. А то и вообще все ограничивалось групповухой на фоне коптящей промасленной простыни, растянутой на сушилке для белья. Степе как раз хотелось, чтобы духовности в этих фильмах было больше, а хлюпа меньше, но их создатели, видимо, стремились занять рыночную нишу самым экономным способом...
Пелевин, Числа (2003).
- Так, значит, ты и впрямь любишь еть на пожарах? - спрашивает Государь.
Кивает головой тяжелой граф:
- Правда, Государь.
- Вот оно что… Слухи до меня и раньше доходили, но я им не верил. Думал - клевещут твои завистники. А ты, значит, вот каков… [...]
Облизывает граф свои пересохшие губы лягушачьи:
- Государь, это… это началось совсем случайно… даже как-то вынужденно. Хотя, конечно, я виноват… только я… только я… это мой грех, мой, простите…
- Рассказывай по порядку.
- Я расскажу. Все расскажу, ничего не утаю. В семнадцатилетнем возрасте… шел я по Ордынке, увидел - дом горит, а в доме - кричит женщина. Пожарные еще не приехали. Люди меня подсадили, влез я в окно, чтобы помочь ей. И как она мне бросится на грудь… Не знаю, Государь, что со мной случилось… затмение какое-то нашло… да и женщина, скажем прямо, не красавица, среднего возраста… в общем… я… в общем…
- Ну?
- В общем, я овладел ею, Государь. Еле нас вытащили потом из огня. А после случая того сам не свой я сделался - только про то и вспоминал. А через месяц в Свято-Петроград поехал, иду по Литейному - квартира горит на третьем этаже. Тут меня ноги сами понесли - выломал дверь, откуда силы взялись - не знаю. А внутри там - мать с ребенком. Прижимает его к груди, вопит в окно. Ну, я к ней сзади и пристроился… А потом через полгода в Самаре казначейство загорелось, а мы с батюшкой покойным на ярмарку приехали, и, стало быть…
Сорокин, День Опричника (2006).
Пелевин, Числа (2003).
- Так, значит, ты и впрямь любишь еть на пожарах? - спрашивает Государь.
Кивает головой тяжелой граф:
- Правда, Государь.
- Вот оно что… Слухи до меня и раньше доходили, но я им не верил. Думал - клевещут твои завистники. А ты, значит, вот каков… [...]
Облизывает граф свои пересохшие губы лягушачьи:
- Государь, это… это началось совсем случайно… даже как-то вынужденно. Хотя, конечно, я виноват… только я… только я… это мой грех, мой, простите…
- Рассказывай по порядку.
- Я расскажу. Все расскажу, ничего не утаю. В семнадцатилетнем возрасте… шел я по Ордынке, увидел - дом горит, а в доме - кричит женщина. Пожарные еще не приехали. Люди меня подсадили, влез я в окно, чтобы помочь ей. И как она мне бросится на грудь… Не знаю, Государь, что со мной случилось… затмение какое-то нашло… да и женщина, скажем прямо, не красавица, среднего возраста… в общем… я… в общем…
- Ну?
- В общем, я овладел ею, Государь. Еле нас вытащили потом из огня. А после случая того сам не свой я сделался - только про то и вспоминал. А через месяц в Свято-Петроград поехал, иду по Литейному - квартира горит на третьем этаже. Тут меня ноги сами понесли - выломал дверь, откуда силы взялись - не знаю. А внутри там - мать с ребенком. Прижимает его к груди, вопит в окно. Ну, я к ней сзади и пристроился… А потом через полгода в Самаре казначейство загорелось, а мы с батюшкой покойным на ярмарку приехали, и, стало быть…
Сорокин, День Опричника (2006).