Разговор демократа с адвокатом режима
Д: Вот за что России такие несчастья? Почему мы не можем жить, как люди? Чем мы хуже? Только от чертовых коммуняк избавились, и тут же тебе раз! - Путин на всю голову. Ну почему?
А: Да… и никто не знает, как тут быть. Никто, включая и Путина.
Д: Что значит - Путин не знает? Что за ерунда, извини меня? Чего тут знать? Организуй наконец честные выборы, побеждай на них или предавай власть победителю - и все дела. Зажили бы как люди, а не как уроды какие-то, прости Господи.
А: Ты понимаешь, конечно, что честные выборы Путин бы проиграл?
Д: Да с треском бы просадил!
А: И куда ему потом, со всей командой?
Д: Надеюсь, под суд. На хорошие сроки многие из этих друзей наработали, тут без сомнений. Ну, суд разберется.
А: Скорее всего, так оно и было бы… То есть, ты предлагаешь Путину с друзьями принять план переезда из Кремля в «Матросскую Тишину», условно говоря? Ради блага России, конечно - решиться на такой интересный переезд, и не откладывать его особо.
Д: Ладно, не будем от них требовать невозможного. Но ведь есть масса вариантов плавной передачи власти под гарантии безопасности. Круглый стол, и так далее. В мире были такие прецеденты.
А: И кто же в России или даже в мире такие гарантии мог бы дать? То есть, дать, пожалуй, и дал бы кто-нибудь, но кому Путин мог бы поверить? В демократической России, по определению - не может быть такого человека. На демократическом Западе - то же самое. Китай что ли просить? Или из аятолл кого - посодействовать в демократизации?
Д: Мягкий переход к демократизации - вот что Путин должен делать. Прекратить курс на закручивание гаек, и начать их постепенно откручивать обратно. Народ, увидев, что Президент возвращает демократию, простит ему всё и даст спокойно уйти на пенсию. Все простит. Народ у нас добрый, отходчивый.
А: Ну, в Кремле пусть и не гении, но и не идиоты, чтоб в эдакую лабуду поверить. Если тирания демонстрирует большую мягкость, народ смелеет, охранники теряют уверенность, и тирании приходит конец. Это общеизвестный факт. Все антимонархические революции проходили по такому сценарию. Да и пишут об этом политологи уж давно, начиная с Токвиля. Хоть наши революции возьми - то же самое. И в Кремле это прекрасно понимают: в ответ на давление протеста должно идти закручивание гаек. Это единственно правильная стратегия - если власти не торопиться в «Матросскую Тишину», конечно.
Д: То есть, решения нет, по-твоему?
А: Неизвестно. Вот ты ж не нашел. Я тоже не нахожу. И в Кремле не находят. Патовая ситуация, судя по всему. Тупик тирании.
Д: И что ж нам теперь, так и жить еще черт знает сколько при Путине? Может он хоть передаст бразды преемнику какому? Ну сколько можно там сидеть, в конце концов? Не надоело ему?
А: Наверное, надоело, но не думаю, что решится передать бразды. Да и сам рассуди: ведь преемник, кем бы он ни был, будет поначалу слаб, и ему придется идти навстречу народу. А народ уж давно жаждет перемен и крови понятно кого. Справедливо жаждет или нет - неважно. Жаждет - вот в чем дело. Нет такого преемника, чтоб такой напор выдержал. Чтобы выдержать - нужна не только исключительная преданность, но и политический гений. А таких там нет. Преданные, положим, и есть, а вот с гениями туговато. И Путин это знает. Так что, и этот вариант не проходит.
Д: Ну, придет час, и народ их сметет. Выйдет на улицы вся Москва, и всё, они падут. А такое будет обязательно.
А: Кремль работает над тем, чтоб такой час не настал. Даже немногочисленные протесты показательно давятся - чтоб народ паче чаяния не осмелел. Дави протест, пока народу мало - его много и не будет. Люди боятся все же головы под палки подставлять, да и на последующие проблемы не все готовы. Немногие так любят Россию, чтобы за нее головой жертвовать.
Д: Неужели среди военных не найдется ни одного порядочного и смелого человека, чтобы этих бандитов скинуть? Неужели там одни лишь карьеристы и трусы?
А: Может, и есть такие смельчаки, но ведь тут одной смелости недостаточно. Чтобы составить заговор, нужно доверие слову. А с чего оно возьмется в стране, где никто никому не доверяет? Офицеры прекрасно знают, что каждый из них под присмотром, что о заговоре кто-то сразу бы донес, и что расплата была бы быстрой и жестокой. Для того и был показательно убит Литвиненко, отравлены Скрипали, чтоб никто не сомневался.
Д: И на дворцовый переворот надеяться нельзя?
А: Глупо на него надеяться - по той же причине.
Д: Нагнал ты на меня тоски. Неужели действительно нет выхода?
А: Смотря что называть выходом. Путин, надо полагать, будет править до конца жизни. Протесты будут караться. Других вариантов не просматривается - ни у него, ни у нас. Когда он уйдет - вот тогда маятник обязательно качнется к демократии.
Д: Не все из присутствующих могут и дожить до того светлого часа.
А: А почему ты решил, что он окажется таким уж светлым?
Д: Ну когда-то же должна наконец наступить в России нормальная жизнь! Ты что, хочешь сказать, что и после Путина не на что надеяться?
А: Думаю, что русские люди должны очень измениться, чтобы история не повторилась, чтобы ее маятник перестал качаться между анархией и тиранией, где неизменно лишь одно: беззаконие. Должен заработать закон - но власть закона не вводится никакими законами и никакими комитетами. Ее основание - мужество граждан, их воля к справедливости.
Д: Разве наши граждане менее мужественны или справедливы, чем европейские?
А: Наши условия существенно иные, чем европейские. Мы вышли из плена утопии с почти полной потерей памяти. У нас отшиблена память о самом главном, об историях благородства, мужества, доблести, чести. Мы не знаем этих историй - ни библейских (Библию мы не читаем и не обсуждаем), ни семейных - семейные истории все стерты за десятилетия коммунизма, ни литературных - русская литература чуть не вся состоит из бессмысленных лишних людей, несчастных страдальцев, негодяев и карикатурных персонажей. Мы знаем лишь то, что из человека, если его мучить покрепче, можно выбить что угодно, превратить его в ничтожество. Знаем, что многих и мучить не нужно - продадут по сходной цене кого угодно. Мы вышли из плена в состоянии морального упадка и деградации, со знанием правоты сильного и безнадежности слабого, с пещерным дарвинизмом и полным неверием, хоть в Бога, хоть в человека. У нас нет ни веры, ни добрых обычаев, ни хранящих благородные идеи институтов, ни хороших привычек, ни благородных историй. А чтобы не показаться клеветником на народ, я спрошу тебя - много ли ты знаешь людей, что, оказавшись в положении судьи, вынесли бы справедливый приговор, несмотря на богатый подкуп и страшные угрозы?
Д: (молчание)
А: Вот и я боюсь, что слишком мало таких людей. А даже и те, кто выдержал бы такое давление, судьями не станут, их оттеснят те, кто побойчей и ловчей рвется к должности. Ну а раз так, и пока оно так, то на что же мы можем рассчитывать, кроме беззакония, будь оно при анархии, олигархии или тирании? Будут заправлять бандиты или чекисты - какая разница? Ну, маятник будет качаться - от бандитов к чекистам, от анархии к тирании, и обратно. Хрен редьки не слаще.
Д: Ты читал речь Навального в суде? Видел тех, кто вышел с протестом? А я был там. Какие прекрасные лица, какие мужественные, благородные люди!
А: Читал и видел. Навальный вырос в фигуру исторического масштаба, без преувеличения. «Возьми свой крест и следуй за мной» - кто способен свободно принять такое предложение, да еще и прямо у подножия Голгофы? Он принял. Что ж, его имя, без сомнения, уже вписано в русскую историю, золотом высшей пробы вписано. Такой поступок будет иметь долгие последствия: он будет влиять на число праведных судей. Но это будет не сразу. Пока же число тех, кто смог бы стать праведным судьей, слишком мало. Мало кто и вышел в защиту Навального, при всем очевидном величии его жертвы.
Д: И этот подлец велел продолжить мучения. Нет, это просто редкостная дрянь!
А: Это ты сгоряча рубанул. Что еще ему оставалось? Выпустить из темницы благородного Ланселота и ждать со дня на день, когда сметут, увидев слабость? Один из них должен сидеть, тут уж никуда не деться - а много ль ты найдешь людей, кто готов по доброй воле переехать в «Матросскую Тишину» ради блага России, еще раз тебя спрошу? Навальный может, так тем он и велик. Путин же - не герой и не святой. По моральным качествам, он - средний человек. Средний. «А что - поручик? Такая же сволочь, как все» - где-то у Лермонтова, кажется. Вот ровно тот случай. Можно и прокуратора Иудеи вспомнить - «Нет, философ, я тебе возражаю. Трусость - самый страшный порок.» Самый страшный, но ведь и самый распространенный.
Д: Что же делать, по-твоему?
А: Большой есть диапазон. От выхода к кресту до минимальной линии обороны, предложенной в давние годы Александром Исаичем - жить не по лжи. Любая позиция внутри этого диапазона трудна, пусть и в разной степени, но трудна и заслуживает уважения. Мужество и справедливость граждан - вот мускулы правового общества. Так и надо их крепить в себе и содействовать в том окружающим. Вот и все. Если вести правильный образ жизни, то здоровье, глядишь, и улучшится со временем.
Д: И все же почему России так не везет?
А: Разве? Большевики не с Луны же упали. Российские граждане все. А кто их к власти привел в гражданскую? Тоже русские люди. И Путин - да точно ли не повезло с ним России? Средний русский человек, как я сказал - а ведь уже неплохо. Но может, и получше среднего - два языка знает, не пьет, жестокость применяет лишь по необходимости, в целях вынужденной обороны. Войны его - тоже ведь по необходимости, хотел народу угодить. И угодил! Цензура минимальна, свобода религий и философий почти безгранична. Интернет почти весь открыт, хотя удобнее было бы фильтровать уже, как в Китае. Не фильтрует! Добрейший человек, я вам скажу. Литвиненко, Скрипали? Так тоже по необходимости. Органы надо держать в узде. Иначе не выживешь. Коррупция? А как еще прикажете управлять такой страной, если не через коррупционные схемы? Дворец? Это символ власти, элемент внушения ради устойчивости. Да и кто сказал, что после него придет кто-то лучше? Не будет ли хуже? Праведных судей не сыщешь, а не начнет ли Россия еще и разваливаться на части, с войнами, по балканскому сценарию? Не будете ли еще поминать добрым словом путинское время?
Д: Это какой-то нескончаемый тупик…
А: Почему ж нескончаемый? Ситуация может улучшаться вместе с моралью. По другому и не бывает. Путин - лишь отражение народных нравов. И неча на зеркало пенять, коли рожа крива.
Д: Нравы, говоришь? Что ж, выходим на протест в таком случае? Ради улучшения нравов?
А: (молчание).