Еще в юности мы с моим другом Гришей К. читали блестящее
эссе Юлиана
Тувима об оперетте (1924). Но нам тогда был непонятен последний
абзац:
Дурацкое это зрелище, нищету коего подчеркивают все более роскошные
наряды и все более ординарнейшие "вставки", должно решительно уступить место
музыкальной комедии - без хоров, графов, "красоток", шампанского, без
ослепительных туалетов примадонны (50% сметы и успеха), без
наддунайско-черногорского фольклора и берлинских кретинизмов (типа:
"Schatzi, zeig mir dein Fratzi" или что-нибудь вроде). Дебелую эту докучную
немчуру, эту расфуфыренную фрау Раффке театрального искусства самое время
препроводить в паноптикум.
О какой "музыкальной комедии" говорит автор? Что именно
противопоставляет он шаблонной оперетте? Позже мы догадались, что
речь идет о классическом американском мюзикле, но все равно было
неясно: почему бы Тувиму прямо не сказать, что он имеет в виду, и
чем мюзикл лучше?
Только совсем недавно, найдя это эссе
в
оригинале, я обнаружил, что Тувим не виноват: он-то как раз все
объяснил. Однако советская цензура (я настаиваю, что это именно
цензура, а не переводчик: перевод Асара Эппеля очень хорош!)
вычеркнула большой кусок текста, по-видимому, за преклонение перед
Америкой:
Głupie to widowisko, którego nędzę uwypuklają coraz wspanialsze wystawy i coraz ordynarniejsze "wstawki", powinno stanowczo ustąpić miejsca komedji muzycznej - bez chórów, hrabiów, "kobietek", szampana, bez olśniewających toalet primadonny (50% kosztów i powodzenia!), bez naddunajsko-czarnogórskiego folkloru i berlińskich kretynizmów (typu: "Schatzi, zeig mi dein Fratzi" czy coś w tym rodzaju). Tę grubą, nudną Niemczurę, tę ubrylantowaną panią Raffke sztuki teatralnej, czas najwyższy odesłać do panopticum. Niech już lepiej wdzięczna, lekka, ekscentryczna Paryżanka z zacięciem amerykańskiem szaleje na scenie!
Albo wesoły, jaskrawo-kolorowy bums jazz-bandu ("Ah! la musique, la musique americaine, c'est charmant, c'est bien plus excitant que la musique parisienne", jak mówi piosenka), bez sensu, bez "psychologji", bez dramatycznego podkładu i scenek lirycznych, ale zato z tempem krwi w sercu i benzyny w samochodzie - albo stary, kochany, poczciwy Offenbach.
God save the jazz-band!
Evoë Offen-Bacche!
На мой взгляд, однако, Тувим несколько несправедлив и к классической
оперетте, и к мюзиклу. Оперетта, если очистить ее от дурацких
штампов, - прекрасное зрелище (впрочем, и Тувим раскланивается
со "старым любимым почтенным Оффенбахом"). Да и мюзикл вовсе не лишен
"смысла, психологии, драматической подоплеки и лирических сцен"
- особенно если речь идет о периоде расцвета мюзикла в
1940-1960 годах (эссе Тувима было написано в середине
двадцатых). Замечательная "Kiss me, Kate" (1948) Кола Портера (музыка
и стихи), и Сэма и Беллы Спивак (пьеса) это хорошо доказывает.
Действие пьесы происходит в 1948 году. Герои ставят мюзикл в
Балтиморе по "Укрощению строптивой" ("Скажем спасибо нашим шести
авторам, которые денно и нощно переписывали Шекспира!"). При этом
отношения основных актеров, Лили Ванесси и Фреда Грема, как в зеркале,
отражают отношения их персонажей, Катарины и Петруччо. Обыгрывается и
невозможный характер Катарины-Лили (как говорят злые языки, во время
короткой голливудской карьеры последней "она укусила Кинг-Конга, и тот
умер от бешенства"), и безденежье Петруччо-Фреда (напомню, что
Петруччо женится на Кэт ради денег, а его ухаживание за ней оплатили
поклонники Бьянки), и многое другое. В постановке Шекспировского
театра, идущей сейчас в Вашингтоне, на сцене масса зеркал: и настоящие
трюмо, и воображаемые зеркала, перед которыми гримируются актеры. В
этих зеркалах отражается, как с бешеной скоростью сплетаются и
расплетаются сюжеты: шекспировский и спиваковский. Летают письма и
цветы, доставленные не по адресу, летает из окон посуда и мебель,
выбрасываемые Катариной-Лили. Мелькают слуги, дворяне, женихи,
актеры, гангстеры, генералы, костюмеры, уборщики, президенты, солдаты.
Действие переходит от сцены к гримуборным и обратно, ни на минуту не
теряя темпа под замечательную музыку Портера.
Зеркало, как известно, не просто отражает, но и переворачивает
отраженное. Вот и в пьесе Портера-Спивак
многое сознательно перевернуто по сравнению с шекспировским сюжетом.
Если Катарина и Петруччо - молодые люди, впервые встретившиеся на
глазах зрителей, то Лили и Фред отмечают годовщину развода; в
спектакле они не открывают, а переоткрывают друг друга. А еще авторы
выворачивают наизнанку патриархальную мысль пьесы об "укрощении"
женщины: Лили-Катарина уходит от генерала Гаррисона Хоуэлла именно
потому, что он пытается буквально воплотить технологию Петруччо. Не
случайно Фред в сердцах бросает Лили: "Неужели ты не видишь, что он
такой же актер, как и я, - только плохой?" Линия генерала
- это еще одно зеркало шекспировского сюжета; этакое зеркало в
зеркале. Неплохо для мюзикла "без смысла, психологии и подтекста", не
правда ли, пан Тувим?
Я уже писал как-то, что вашингтонский Шекспировский театр Майкла Кана
прекрасно играет комедии и фарсы. "Kiss me, Kate" в постановке Алана
Пола и хореографии Мишель Линч держит темп удивительно хорошо. Это
даже не "кровь в сердце и бензин в автомобиле", как у Тувима: это уже
авиационное топливо в летящем самолете. Трехэтажные декорации летают
по сцене, актеры показывают чудеса игры, танца, жонглирования,
акробатики (сальто с падающего стула не во всяком цирке увидишь!).
Прекрасны главные герои (Кристина Шеррилл и Дуглас Силлс),
очаровательная Бьянка (Лу Лейн), чудесные гангстеры (Боб Ари и Реймонд
Мак-Леод) - да нет, вся труппа замечательна. Я отбил ладони от
аплодисментов и охрип от смеха. Замечательно проведенный вечер.
Интересно, что в этом сезоне шекспировский театр ставит не только
"Kiss me, Kate", но и оригинальное "Укрощение строптивой" (смелое
решение: сразу два Синявских!). Надо будет обязательно пойти.