Ещё о возрасте Земли, Рубио, Обаме, вере и науке
В комментарии к моей недавней заметке пришла масса взыскующих знания пользователей, узнавших о статье Дэниэля Энгбера в Slate, где автор утверждает, что нет существенной разницы между высказываниями Обамы и высказываниями Марка Рубио. Пользователи просили меня прокомментировать эту статью (я здесь выражаюсь несколько эвфемистически, так как комментарии были далеки от вежливой просьбы). Ну что ж, почему бы и нет?
Но сначала - само высказывание. Обаму в 2008 году спросили: "Сенатор, если бы одна из ваших дочерей спросила у вас - а может, она уже спросила: 'Папа, а Бог действительно создал мир за шесть дней?', - что бы вы ответили?". Ниже ответ Обамы в моем переводе:
Я бы сказал им, что верю, что Бог создал вселенную, и что шесть дней, о которых говорит Библия, могут не быть шестью днями в нашем понимании... это, возможно, не были 24-часовые дни, и это то, во что я верю. Я знаю, что все время идет спор между теми, кто читает Библию буквально и теми, кто нет, и я думаю, что это законный спор внутри христианского сообщества, к которому я принадлежу. Я верю, что то, что Библия рассказывает о том, что Бог создал нашу замечательную Землю, на которой мы живем - что это верно в главном, что это фундаментально верно. Но случилось ли это в точности так, как мы могли бы это понять, читая текст Библии - я не полагаю заранее, что знаю ответ на этот вопрос.
Энгбер полагает, что обе цитаты: и из Обамы, и из Рубио (см. мой перевод) согласны по четырем важным пунктам:
- Оба сенатора отказались дать честный ответ на вопрос. Ни один из них не снизошел до упоминания того, что Земле 4.54 миллиарда лет
- Оба сказали, что не имеют образования дать ответ на этот вопрос. "Я не ученый", - говорит Рубио. "Я не полагаю заранее, что знаю ответ на этот вопрос", - говорит Обама.
- Это потому, что оба согласны, что это сложный вопрос, который является предметом спора. "Я думаю, что есть разные теории о том, как Вселенная была создана", - говорит Рубио. "Я думаю, что это законный спор внутри христианского сообщества, к которому я принадлежу", - говорит Обама.
- Наконец, оба говорят, что не знают, должна ли Библия пониматься буквально. "Может быть, дни в книге Бытия были эрами", - говорит Рубио. "Это, возможно не были 24-часовые дни", - говорит Обама.
Я боюсь, что я не согласен с Энгбером в его оценке. Я даже не буду придираться к тому, что Обаму, в отличие от Рубио, не спросили о возрасте Земли (его спросили, создал ли Бог мир за шесть дней, но не спросили, когда он это сделал), поэтому первый пункт Энгбера нерелевантен. Можно заметить также, что Обаме задали религиозный вопрос, в то время, как Рубио - научный. Но поговорим о другом.
Да, и Обама, и Рубио говорят о споре по поводу буквалистского чтения Библии. Но для Рубио это спор между наукой и религией. Для Обамы это спор внутри "христианского сообщества". И хотя Обама, как и Рубио, подчеркивает, что он не ученый и не теолог, он ясно говорит о том, на чьей стороне он в этом споре: "Это, возможно, не были 24-часовые дни, и это то, во что я верю".
Таким образом, Обама сказал следующее: он христианин, верит Библии и стремится примирить науку и религию в своем мировоззрении. Способ, которым он это делает, довольно обычный среди мейнстримных конфессий: понимание Писания как аллегории. Именно этот способ позволяет католикам соглашаться с эволюционной теорией (см. энциклику Humani generis папы Пия XII, 1950). Я не очень понимаю, чему удивляется Энгбер. Обама неоднократно говорил, что он христианин. Он регулярно ходит к службе. Есть ли у нас основания ему не верить? Должны ли мы ожидать, что Обама ответит в духе Емельяна Ярославского или Лео Таксиля?
Обама подтвердил этот взгляд на отношение науки и религии через несколько минут после приведенного утверждения (перевод опять мой):
Наконец, позвольте мне сказать одну вещь напоследок: я верю в эволюцию. Я не думаю, что она несовместима с христианской верой, точно так же, как я не думаю, что наука несовместима с христианской верой. Я думаю, что мы застряли в этом. Есть люди, которые утверждают, что если у вас склонность к науке, вы должны отвергнуть веру, но я глубоко не согласен с этой точкой зрения. На самом деле чем больше я узнаю о мире, чем больше я узнаю о науке, тем больше я поражаюсь нашей планете и нашей вселенной, - и это укрепляет мою веру, а не ослабляет её.
Для Обамы буквальное понимание Библии не может по определению "опровергнуть" науку. Наука есть наука, и если она противоречит некоторому пониманию религии, значит, это понимание религии неверно. Сравните это с позицией Рубио. Для Рубио буквальное понимание Библии является конкурентом науки. Вопрос о творении есть для Рубио есть спор между наукой и религией, а не вопрос о примирении (безусловно принимаемых) данных науки и интерпретации писания.
Именно поэтому фраза Рубио про то, что школы могут обучать тому, что мир был создан в шесть дней или в шесть эпох, по выбору родителей, - невозможна для Обамы. Для Обамы - как и для мейнстрима Америки - государственная школа обучает тому, что говорит наука. Религия есть частное дело родителей, и самый христианнейший президент должен согласно присяге охранять нерелигиозный характер школы.
Важно понять, что позиция Обамы не есть позиция атеиста. Обама - вполне традиционный для Америки мейнстримный христианин. Если Энгбер хочет сказать, что президентом Америки должен быть атеист, ему следует сказать именно это. Опросы общественного мнения подтверждают, впрочем, что у атеиста в США шансов мало.
Я согласен с тем, что у позиции Обамы и позиции Рубио немало общего: обе являются христианскими позициями. Но тем не менее между ними есть разница: одна есть позиция мейнстримного христианства, другая есть позиция христианства фундаменталистского. Первая признает независимый авторитет науки, вторая озабочена доказательством своей состоятельности как конкурента науки.
У меня, как у доброжелательно настроенного к религии атеиста, нет проблем с первой позицией. Чего я не могу сказать о второй.